Bakemonogatari! (Russian) Hitagi Crab:004
004
Это случилось во время весенних каникул.
На меня напал вампир.
В эпоху мобильных телефонов и автомобилей, когда путешествие за границу во время школьной экскурсии кажется вполне обыденным делом… Довольно неловко говорить об этом, и все же, на меня напал вампир.
От ее красоты захватывало дух. Это был красивый демон.
Очень красивый демон.
Сзади, на шее, до сих пор остался глубокий след от ее укуса, но обычно он спрятан за воротником моего школьного пиджака. Думаю, волосы отрастут до того как потеплеет, ну да ладно. Существуют истории, в которых, когда на человека нападает вампир, появляются, например, охотники на вампиров, специалисты по уничтожению вампиров, специальные отряды Христианской Церкви или вампиры, охотящиеся на своих же, которые этого человека спасают. Но меня спас проходящий мимо бомжеватый мужик. Каким-то образом я снова стал человеком – спокойно переношу солнечный свет, кресты и чеснок, но остались побочные эффекты – значительно возросли мои физические способности. Но, хоть я и говорю так, я не имею в виду мои атлетические способности, возрос мой метаболизм, способность исцеляться. Не знаю, что было бы, если бы мою щеку разрезали ножом, но на лечение раны от степлера ушло менее 30 секунд. Но даже без этого, полость рта залечивается быстро у любого животного.
“Ошино – Ошино-сан?”
“Да. Ошино Меме.”
“Ошино Меме… Звучит как имя моэ персонажа”
“Не надейся особо. Это тридцатилетний мужик”
“Понятно. Но в детстве он наверняка был моэ персонажем”
“Не оценивай так живых людей. И кстати, ты знаешь, что такое *моэ* и *персонаж*?
“Это из общего образования”,– Невозмутимо ответила Сендзёгахара. “Персонажей типа меня называют цундере, да? ”
“…”
Таких как ты зовут тундрой.
Но вернемся к разговору.
От старшей школы Наоэцу, куда мы с Ханекавой и Сендзёгахарой ходим, до частной школы, что расположена за жилым районом, около двадцати минут на велосипеде.
Была расположена.
Несколько лет назад, под влиянием крупных авторитетных подготовительных школ и финансовых трудностей, она была закрыта. К тому времени, как я узнал об этом четырехэтажном здании, оно уже было в ужасающе плохом состоянии, так что все, что я о нем знаю, в основном, слухи.
Опасно. Частная собственность. Входить запрещено.
Несмотря на то, что здание было окружено защитным ограждением и множеством табличек, в ограждении было полно дыр, так что вход и выход были свободными. И в таких развалинах живет Ошино.
Самовольно поселился.
Уже месяц прошел, включая весенние каникулы.
“У меня уже попа болит, и юбка помялась.”
“Это не моя вина”
“Хватит оправдываться, а то отрежу”
“Что отрежешь!? ”
“Я впервые еду на велосипеде с кем-то еще, тебе следовало бы быть нежнее”
Ты расцениваешь доброту как враждебный акт? Ее слова и поступки полностью противоречат друг другу.
“Ну, хорошо, и что же нам делать?”
“К примеру, мог бы дать мне свою сумку в качестве подушки”
“Ты ни о ком кроме себя не думаешь?”
“Не обращайся ко мне так. Я же сказала, что это только к примеру”
Что я на это ответил?
Отличный вопрос.
“Тс, в самом деле, по сравнению с тобой Мария Антуанетта была скромнее и умереннее”
“Она моя ученица”
“А как же годы между вами?!”
“Не мог бы ты перестать меня перебивать, пожалуйста? Ты чрезмерно дружелюбен. Если бы нас услышал незнакомый человек, он бы подумал, что мы одноклассники”
“Мы и есть одноклассники”
До какой степени она собирается отрицать наши отношения.
Для меня это слишком.
“Блин, чувствую, мне потребуется уйма терпения, чтобы общаться с тобой”
“Арараги-кун, это звучит так, будто это я плохая, а не ты”- Сказала Сендзёгахара.
“И кстати, где твоя сумка? У тебя с собой ничего нет, ты ее не взяла?”
Кстати говоря, не помню, чтобы Сендзёгахара носила что-нибудь в руках.
“Все, что написано в учебнике хранится в моей голове, поэтому я оставляю все вещи в шкафчике. Вся канцелярия всегда при мне, так что мне не нужна сумка. И также мне не нужна сменная одежда для физкультуры.
“Понятно”
“Если руки заняты, то это помешает при драке”
“…”
Все ее тело - смертельное оружие.
Человек-оружие.
“Я против оставления в школе предметов личной гигиены и это, пожалуй, единственное, что меня беспокоит. А одолжить их мне не у кого, друзей ведь у меня нет”
“Не говори об этом так спокойно”
“Что-то не так? Раз уж такое явление как личная гигиена существует, то здесь нечего стесняться. Прятать их было бы еще неприятнее”
Думается мне, прятать их довольно проблематично.
Хотя, у всех по-разному.
Не мне об этом говорить.
Но что привлекло мое внимание, так это то, как она сказала об отсутствии друзей.
“А, кстати”
Не то чтобы меня это заботило, но из предыдущего разговора о юбке я понял, что Сендзёгахара все-таки девушка, и она не любит когда ее одежда грязная. В связи с этим я попытался найти вход пошире, и, подойдя к нему, повернулся к Сендзёгахаре.
“Я подержу пока твои канцелярские штуки”
“А?”
“Я подержу их вместо тебя, доставай”
“Что ты сказал?”
Сендзёгахара выглядела так, словно я потребовал у нее что-то совсем из ряда вон выходящее. Словно она сейчас спросит, все ли в порядке у меня с головой.
“Ошино-сан, конечно, странный тип, но он мой спаситель”
К тому же.
Он еще и спаситель Ханекавы.
“Я не позволю ему видеться с таким опасным человеком, так что я подержу твой инвентарь”
“Я не ожидала, что ты скажешь что-то подобное, после того как мы сюда придем”. Сендзёгахара сверлила меня взглядом. “Ты обманул меня, ведь так?”
“…”
Неужели это выглядит именно так?
Сендзёгахара, не говоря ни слова, о чем-то напряженно размышляла. Она смотрела себе под ноги, несколько раз взглянув на меня.
Я думал, что мы развернемся и пойдем назад, но, вскоре, Сендзёгахара сказала: “Я поняла”, словно решившись на что-то.
“Держи”
И с нее, словно тысячи лепестков, посыпались различные устройства, как будто я попал на волшебное шоу, а она исполняла трюк. То, что я видел в коридоре, оказалось лишь малой частью от всего ее инвентаря. Ее карманы были четвертым измерением. А может это технологии 21 века. Хоть я и сказал, что подержу у себя ее вещи, я начал беспокоиться о том, поместятся ли они в мою сумку.
Государство, должно быть, совсем не следит за общественной безопасностью, раз такие люди свободно разгуливают по улицам.
“Не пойми меня неправильно. Это не значит, что я теперь тебе доверяю” – сказала Сендзегахара, передав мне все вещи.
“Не доверяешь…”
“Если ты меня обманул и привел в такие пустынные развалины, чтобы отомстить за рану от степлера, то ты совершил огромную ошибку”
“…”
Я тоже думаю, что это было бы ошибкой.
“Слушай внимательно. Если от меня раз в минуту не будут приходить сообщения, то пять тысяч моих слуг нападут на твою семью”
“Да все будет хорошо, не переживай”
“Хочешь сказать, это займет всего одну минуту?!”
“Я же тебе не боксёр какой-нибудь”
Она вот так запросто сделала мою семью мишенью.
Невероятно.
К тому же, пять тысяч человек… врет и не краснеет.
Смелое заявление для того, у кого нет друзей.
“У тебя ведь две младшие сестры учатся в средней школе, не так ли?”
“…”
Она знает о моей семье.
Пусть это и ложь, но она явно не шутит.
В любом случае, она видела, что я неуязвим в каком-то смысле, и теперь не доверяет. Ошино сказал, что в этом деле очень важно взаимное доверие, а с этим у нас явно проблемы.
Ну, ничего не поделаешь.
С этого момента это её личная проблема.
Я же - просто проводник.
Пройдя сквозь дыру в проволочном ограждении, мы попали внутрь сооружения. Несмотря на то, что пока еще был только вечер, в помещении было довольно темно. Поскольку здание было заброшенным долгое время, на полу был бардак, и приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.
И тогда я заметил.
Для меня, к примеру, упавшая пустая банка - это обыкновенная пустая банка, но для Сендзёгахары это банка с десятикратным весом.
Если рассуждать относительно....
Увеличенная в десять раз сила тяжести, одна десятая силы тяжести - эти проблемы невозможно ясно определить, как в старой манге. Нельзя просто думать, что легкий вес равен высоким атлетическим показателям. Особенно в такой темноте, да еще и в незнакомом месте. Сендзёгахара предельно осторожна, словно дикий зверь, и ничего с этим не поделаешь.
И пусть она быстрее в десять раз, ее сила равняется одной десятой от того, что было.
Кажется, теперь я понимаю, почему она так не хотела расставаться со своими канцелярскими штуками.
И почему она ходит без сумки.
"Сюда"
Я схватил за запястье стоявшую у входа Сендзёгахару и повел за собой. Она растерялась от этого моего внезапного действия и пробормотала “Что?”, послушно следуя за мной.
“Не думай, что я благодарна тебе”
“Я понимаю”
“Даже наоборот, ты должен быть мне благодарен”
“А вот теперь не понимаю”
“Я же специально вонзила скобу степлера с внутренней стороны, а не с внешней – чтобы было незаметно”
“...”
Что бы ты ни думала об этом, это как если бы злоумышленник сказал: «Я ударю тебя в живот, а не в лицо, чтобы не было заметно”
“Да и к тому же, если бы скоба пробила щеку насквозь, все равно было бы видно”
“У тебя толстая кожа, Арараги-кун, и мне показалось, что все будет в порядке”
“Это меня не особо то и радует. И что значит ‘показалось’?”
“Точность моей интуиции примерно 10%”
“Это же мало!”
“Ну…” -сказала Сендзёгахара, держась от меня на расстоянии.
“В любом случае, это была излишняя предосторожность”
“…Наверное”
“Если бы я сказала, что бессмертие полезная вещь, тебя бы это задело?”
Спросила Сендзегахара.
“Теперь уже нет” – ответил я.
Вот на весенних каникулах…
Если бы мне кто-нибудь сказал такое – я бы умер. Возможно, это стало бы смертельной раной.
“Если скажешь, что что-то полезно – оно полезно. Скажешь бесполезно – оно бесполезно. Вот и все”
“Ни то ни другое, получается. Я не понимаю”. Сендзегахара лишь пожала плечами.
“Это как “возможна опасность” – может быть опасно, а может и нет ”
“Слово ‘ourai’ в ‘опасная дорога’ это ведь ‘allright’, не так ли? (П/П: 'опасная дорога’ произносится как ‘ourai kiken’, где ‘ourai’ звучит как ‘allright’.
“Вот как”
“В общем, я уже не бессмертный. Только раны быстрее заживают, а в остальном я обычный человек”
“Мм, понятно” – ответила Сендзегахара скучающим голосом.
“Очень жаль, я ведь столько всего хотела попробовать”
“Кажется, ты придумала много странных планов без моего ведома”
“Как грубо, я ведь только хотела… и…”
“Что такое …?!”
“Я хотела сделать так и вот так”
“Объясни выделенное курсивом!”
Чаще всего, Ошино можно найти на четвертом этаже.
Там был даже лифт, но он, разумеется, не работал. Поэтому, мы могли либо выломать крышу лифта и подняться по проводам, либо подниматься по лестнице. Не важно, кто и как об этом думает, выбор падает на второй вариант.
Держа Сендзёгахару за руку, я поднимался по лестнице.
“Скажу тебе кое-что напоследок, Арараги-кун”
“Что?”
“Может, из-за одежды этого не видно, но мое тело не стоит тюремного заключения”
“...”
Кажется, чувства собственного достоинства у Хитаги было не занимать.
“Ты не понимаешь косвенных намеков, да? Тогда скажу прямо. Если ты проявишь свою истинную сущность и попытаешься изнасиловать меня, неважно каким образом, но я отомщу так, что ты будешь любить только парней”
“...”
У нее напрочь отсутствуют благоразумие и стыд.
Она пугает.
“Не только из-за того, что ты сказала ранее, но вообще, если последить за твоим поведением, то, мне кажется, ты очень застенчива, и, к тому же, у тебя мания преследования”
“Как неприятно. Есть вещи, которые можно произносить, и которые произносить нельзя”
“Ты понимаешь это!?”
“И все же, как этот твой Ошино умудряется жить в этих развалинах?”
“Да он вообще странный”
Мне все еще трудно отвечать на вопросы Сендзёгахары.
“Не стоило ли предупредить его заранее? Уже, конечно, поздно, но ведь мы просим у него помощи”
“Удивительно слышать от тебя такие разумные слова, но у него, к сожалению, нет мобильника”
“Похоже, он из тех, кто действует скрытно. Как-то это все подозрительно. Чем он вообще занимается?”
“Подробностей я не знаю, но он специалист в проблемах, как у нас”
“Мм”
Хоть мой ответ и не был вразумительным, Сендзёгахара перестала меня расспрашивать. Наверно, она думает, что в любом случае увидится с ним, и спрашивать что-либо смысла нет. Оба варианта похожи на правду.
“Арараги-кун, ты же носишь часы на правой руке, да?”
“Что? А, ну да”
“С тобой все в порядке?”
“Может, ты сперва узнаешь, левша ли я?!”
“Верно. Ну, так, ты левша?”
“…”
Это с ней явно не все в порядке.
Четвертый этаж.
Так как раньше это была частная школа, комнаты были поделены на 3 класса, все двери были сломаны и объединены с коридором. Соображая, где же мог быть Ошино, я заглянул в самый ближний класс.
“Аа, Арараги-кун, явился, наконец”
Ошино Меме был здесь.
Скрестив ноги, он сидел лицом к нам на импровизированной кровати (если это можно было назвать кроватью), сделанной из нескольких ржавых столов, перевязанных пластиковыми нитями.
Как будто он знал о моем визите. Ничуть не изменился – невообразимо проницательный человек, словно видит всё насквозь.
На лице Сендзёгахары явно читалось отвращение. И, хотя я рассказывал ей об Ошино, его неопрятная внешность наверняка сильно пошатнет представления современной старшеклассницы о красоте и моде. Любой, кто хоть немного поживет в таких развалинах, будет иметь потрепанный вид, но даже я, парень, могу сказать, что Ошино и чистота никак между собой не соотносятся. Если кто-либо скажет, что у Ошино в словаре нет слова *чистый* – он не соврет. Но что куда важнее – его психоделическая гавайская рубашка, которая завершала сей неповторимый образ.
Все сильно удивляются, узнав, что подобный человек спас мою жизнь…
Полная противоположность Ханекавы.
“Оляля, Арараги-кун. Смотрю, сегодня опять привел новую девушку. Ни разу не видел тебя с одной и той же дважды. Как я за тебя рад”
“Прекрати, ты выставляешь меня в плохом свете”
“А разве ты не такой?”
Ошино уставился на Сендзёгахару проницательным взглядом.
Словно он глядел на что-то за ее спиной.
“Приятно познакомиться, девочка(ojou-chan). Я Ошино”
“Взаимно. Сендзёгахара Хитаги”
Как бы там ни было, они познакомились.
По крайней мере, она не сказала про него ничего дурного. Кажется, она уважает старшее поколение.
“Я одноклассница Арараги-куна, это он мне про вас рассказал”
“А, понятно”, многозначительно ответил Ошино.
Опустив глаза, он достал сигарету, зажал между губами, но не зажег. В окнах, которые уже нельзя было использовать по назначению, остались лишь осколки стекла, и казалось, что Ошино словно отправился в бесконечную даль.
После долгого молчания он повернулся ко мне.
"Тебе нравятся девушки с прямой челкой, Арараги-кун?"
“Как я уже сказал, хватит выставлять меня в плохом свете. Прямые челки любят только лоликонщики. И не смешивай меня со своим поколением, когда подростковый возраст шел вместе с Фул-хаусом. (Don’t mix me into your generation where adolescence was when Full House was on)
“Точно”, засмеялся Ошино.
Сендзёгахара нахмурилась.
Кажется, ее задело выражение “лоликонщик”.
“Думаю, тебе лучше спросить ее прямо, но в любом случае, Ошино, два года назад она…”
“Не называй меня “она””, жестко сказала Сендзёгахара.
“И как мне тогда тебя называть?”
“Сендзёгахара-сама”
“..”
Она совсем того?
“… Сен-дзё-га-ха-ра-са-ма”, отчеканил я, не скрывая сарказма.
“Мне не нравится, как ты это произнес. Скажи нормально”
“Сендзёгахара-чан”
Ее пальцы проткнули мои глаза.
“Я же ослепну!”
“Ты сам виноват, нечего грубить”
“Око за око?!”
“Мои оскорбления состоят из сорока граммов меди, двадцати пяти граммов цинка, пятнадцати граммов никеля, пяти граммов смущения и девяносто семи килограммов злобы”
“Почти одна только злоба!”
“Кстати, часть про смущение была шуткой”
“Ты убрала самый важный компонент!”
“Ты слишком шумный. Если не успокоишься, я буду звать тебя “менструальной болью””
“Звучит как мутант-самоубийца!”
“А что не так? Такая боль на самом деле существует, поэтому здесь нечего стесняться”
“Боль и обзывание - разные вещи!”
Кажется, Сендзёгахару это удовлетворило, и она обратилась в Ошино.
“Сперва я хотела бы кое-то узнать”. По тону ее голоса можно было предположить, что обращалась она к нам обоим, глядя в угол класса. В углу, обнимая коленки, сидела маленькая девочка – маленькая настолько, что ее не приняли бы в среднюю школу. На вид ей было лет 8. Поверх светлых волос на ней был надет шлем, который носят пилоты, и очки. Сжимая белые коленки, она сидела в углу.
“Что это за ребенок?”
То, что она спросила “что”, а не “кто”, означало, что она очень проницательна. Но даже если бы это была не Сендзёгахара, большинство проницательных людей заметили бы, что есть что-то странное в этой девочке, опасливо глядевшей на Ошино.
“А, можешь о ней не беспокоиться”, сказал я, не дав Ошино произнести ни слова. “Она просто сидит, ничего не делая. У нее нет ни формы, ни тени. Несуществующий ребенок без имени.
“Нет-нет, Арараги-кун”, перебил меня Ошино. “Ты прав, что у нее нет формы, тени, и что она не существует, но вчера я дал ей имя. Она оказалась довольно полезной во время Золотой Недели, да и без имени как-то неудобно. К тому же, без имени она так и останется злом.
“Имя, значит. И как ты ее назвал?”
“Ошино Шинобу”
“Шинобу…”
Истинное японское имя.
Хотя, это не имеет значения.
“Сердце под клинком. Хорошее имя, ей подходит, а? Я дал ей свою фамилию. Так случилось, что кандзи для Шинобу оказались также и частью моего имени. Две цели и три смысла. Какое изысканное имя, ты так не считаешь? Мне нравится.
“Разве это так важно?”
Скорее, это не важно для меня.
“У меня было на примете несколько имен, и я сократил список до Ошино Шинобу и Ошино Ошино. Я выбрал первое, потому что оно звучит лучше, хотя второе неплохо звучит фонетически. Думаю, староста оценит выбор кандзи.
“Здорово”
Мне все равно.
Хотя Ошино думает совершенно противоположно.
“Повторяю еще раз”
Тон ее голоса явно говорит о том, что с нее хватит этого странного разговора.
“Что это за ребенок?”
“Повторяю еще раз – ничего”
То, что осталось от вампира.
Пустая оболочка некогда прекрасного монстра.
Что бы я ни сказал, уже ничего не изменится, не так ли? В любом случае, это моя проблема, и она не имеет никакого отношения к Сендзёгахаре. Это мое бремя до конца моей жизни.
“Ничего, говоришь. Ну, ладно”
“…”
Что за равнодушие.
“Мой дедушка по отцовской линии часто повторял – мое равнодушие не имеет значения. Это нормально до тех пор, пока я *wakumashiku*."
“Что еще за *wakumashiku*?” (т.е yakumashiku = незначительный)
Она оговорилась.
Это как вместо oosodokkusu(orthodox) сказать oodosokkusu.
“Сейчас важно другое”
Сендзёгахара оторвала взгляд от бывшего вампира, девочки с белой кожей и светлыми волосами, известной теперь как Ошино Шинобу, и перевела его на Ошино Меме.
“Я слышала, что вы можете мне помочь”
“Я? Это невозможно”, шутливо ответил Ошино. “Только ты можешь себе помочь, девочка”
“…”
Ого.
Глаза Сендзёгахары сузились наполовину.
Она явно не доверяет.
“До сегодняшнего дня пять человек говорили мне такие же слова. Все они были мошенниками. Вы один из них, Ошино-сан?”
“Ха-ха. А ты сегодня в настроении, девочка. Что-нибудь хорошее случилось?”
Зачем нужно говорить так вызывающе? На некоторых подобные слова действуют, например, на Ханекаву, но не на Сендзёгахару.
Она примет вызов.
“Хорошо, хорошо”
Я с неохотой встал между ними.
Насильно заставил себя это сделать.
“Не вмешивайся. Убью”
“…”
Только что, эта девушка, как ни в чем не бывало сказала, что убьет меня.
И почему я всегда на линии огня?
Она как бомба.
Господи, не могу подобрать слова, чтобы описать ее.
“Как бы там ни было”, весело начал Ошино, несмотря на напряженную атмосферу. “Если ты мне ничего не расскажешь, то мы ничего не сможем сделать. У меня не очень хорошо получается читать чужие мысли. Если ты не заговоришь, то я не пойму сути проблемы. Я никому не расскажу твой секрет, так что об этом не переживай”
“…”
“А, ну, тогда я объясню…”
“Не нужно, Арараги-кун”
Сендзёгахара опять меня перебила.
“Я сама справлюсь”
“Сендзёгахара”
“Я сделаю это сама”, сказала она.
