Editing ToAru Majutsu no Index ~ Russian:Volume5 Chapter2 (section)

===Часть 7===

31 августа, 10:45 утра.

В конце концов Камидзё и Микото решили посидеть здесь и поболтать.

Однако большинство школьников сосредоточились на том, чтобы доделать свои домашние задания, так что людей вокруг не было. Вероятно,  единственным, кто мог видеть их вдвоем, был продавец хот-догов. Насколько видел Камидзё, часть плана «пусть как можно больше людей нас увидят» проваливалась самым жалким образом.

– Ах, да, после эксперимента в Академгороде осталось меньше десяти Сестёр; остальных разослали по «внешним» учреждениям, чтобы привести в порядок их здоровье.

– Что? А это правильно, разослать их по «внешним» учреждениям,? Если люди извне изучат Сестёр, разве не может получиться утечка информации о программе развития экстрасенсорных способностей?

– Некоторые из этих внешних компаний и исследовательских организаций тоже находятся на стороне Академгорода. Академгород не может выжить сам по себе; такие вещи, как выделение ресурсов, получение разной информации, решение юридических вопросов… есть много связей, которые не видны на поверхности.

– О, тогда, полагаю, это значит, что с ними всё будет в порядке. Это хорошо, это хорошо.

В этот момент Микото ненадолго замолчала с несколько недовольным выражением лица, как будто ей что-то не понравилось. Камидзё не знал причины этого, но последовал её примеру и тоже замолчал.

– Подожди, это не похоже на то, о чем говорят парочки, верно?

– Хм-м-м, ты права. Исследовательские организации, влияние Академгорода, регулировка организма, мы говорим только о довольно странных вещах.

– … Я имею в виду, что мы не должны говорить о других девушках.

– Что?

Камидзё не совсем расслышал её, но Микото ответила только: – Ничего.

Микото бросила взгляд на Камидзё, лишь для того, чтобы увидеть, что он со скучающим видом достал из кармана пачку сложенных листков бумаги. При более внимательном взгляде это выглядело как текст на классическом японском языке. Затем Камидзё вытащил автоматический карандаш и начал отвечать на вопросы. 

– … Эй, ты понимаешь, какова сейчас ситуация? Каким образом в данный момент мы выглядим парой? Просто взялся за учебу и забыл о девушке, сидящей рядом, ты что, думаешь, это средневековая Европа с её мужским превосходством или что-то в этом роде?

– Эх, ладно, ладно, Микото Ирэва  <ref>ирэва – термин, используемый в среде японских отаку для описания растений, животных и неодушевленных предметов, обычно в виде кавайных девочек. </ref>такая моэ.

– Говоря «ирэва», ты имел в виду, что никогда не считал меня человеком? 

– У-а-а-а! Ладно, тогда считай это совместной учебой парочки! Честно говоря, я еще не закончил ни одного раздела своей летней домашки, и следующие 24 часа будут для меня адом домашних заданий!

– Что за летняя домашка?

– …Э, Микото Мисака-одзё-сама, вы не знаете, что такое домашнее задание на лето?

– А… если подумать, мне кажется, я слышала об этом раньше; это что-то такое, что задают ученикам, чтобы они не расслаблялись во время летних каникул и не стали из-за этого хуже учиться? Хотя и без него им не следует расслабляться или учиться хуже, верно?

Камидзё онемел. В средней школе Токивадай действительно не существовало домашних заданий на лето?

– У-у, это нечестно, почему в Токивадай такая свобода?

– А я откуда знаю? – одной этой фразой Микото стряхнула с себя всю ответственность. – Что за задания вам задают на лето?

– Э? Ты можешь посмотреть, если хочешь, но это вопросы для старшеклассников; ученица средней школы, вроде тебя, не поймёт их. 

– Да дай уже взглянуть!

Камидзё беспечно взглянул в сторону Микото а затем поспешно отшатнулся от неё. Микото, нагнувшаяся к нему, чтобы попытаться заглянуть в его домашнее задание, едва не касалась щекой его щеки.

– О, это по классическому японскому? Хотя это выглядит всего лишь как упрощенная версия.

Похоже, Микото не заметила этого. Затем она взяла у Камидзё карандаш и начала писать ответы, при этом чуть ли не навалившись на него. Камидзё чувствовал исходивший от неё слабый аромат шампуня.

«Уа-а-а… Не… Нехорошо! Не знаю, почему, но это нехорошо!»

Какой бы частью тела он ни пошевелил, это закончилось бы соприкосновением с телом Микото. Камидзё оцепенел до того, что не мог пошевелиться. Через некоторое время он наконец кое-что заметил.

– … Э? Откуда ты знаешь, как это делать?

– А ты почему этого не знаешь?

Микото ответила так, словно это было совершенно естественным, без осуждающих ноток в голосе. Камидзё почувствовал внезапную потребность сбежать от неё.

Микото положила руки на плечи Камидзё, ласково улыбнулась и сказала: – Не беспокойся, у каждого есть что-то, в чём он не силён. А, точно, я сделаю эти задания в качестве компенсации за то, что втянула тебя во всё это.

– Меня, старшеклассника, учит ученица средней школы…

– А… а-ха-ха, уа, похоже, это действительно расстраивает тебя. Хочешь что-то выпить для передышки? Я пойду, куплю что-нибудь, а потом мы сможем продолжить с домашним заданием.

– А? Если мы собираемся купить что-то выпить, разве это не я должен идти? Позволь мне немного прогуляться для передышки – не говоря уж о том, что я должен тебе две тысячи иен.

– Раз я сказала, что пойду, я пойду; если ты откажешься от такой мелочи, будет немного неловко, верно?

Микото не слишком искренне улыбнулась, встала со скамейки и убежала, оставив Камидзё в одиночестве. Поблизости не было видно торговых автоматов, так что она могла пойти в ближайший универмаг или что-то вроде этого.

«В сущности, мы постоянно только едим и пьем, э…?»

Камидзё посмотрел в направлении, в котором побежала Микото, затем склонил голову и снова уставился в своё домашнее задание по классическому японскому. Честно говоря, для Камидзё японский язык  в этом задании был не более понятен, чем английский.

– …Эх.

Камидзё устало потряс головой, и отвел взгляд от листка с заданием.

Внезапно мимо Камидзё пробежала маленькая собачка в ошейнике, за которой волочился поводок. Очевидно, она только что сбежала от хозяина. 

Камидзё с некоторым удивлением смотрел на сбежавшую собаку. В этот момент поле зрения Камидзё пересек круто выглядевший парень, преследовавший собаку. Камидзё ещё помнил это лицо, это был Мицки Унабара. Вскоре он догнал собаку и взял её на поводок.

Несколько секунд спустя мальчик, по виду, еще учившийся в начальной школе, догнал Унабару. Очевидно, это был хозяин собаки. Унабара вручил ему поводок, и заодно что-то сказал. Это выглядело совсем как шаблонная сцена, в которой ребенку возвращают воздушный шарик, застрявший в ветвях дерева.

«Это было так круто, так элегантно. Значит, такие люди действительно существуют. Что же до их редкости, они должны быть настолько же редкими, как сбежавшая из дому девочка, которая в конце концов садится на качели в парке и плачет».

Так думал Камидзё, наполовину восхищенный и наполовину впечатленный. По правде говоря, он сам был одним из этих редких людей, человеком, который спасал девушек от приставаний хулиганов. 

Камидзё и Унабара встретились взглядами.

Очевидно, Унабара тоже запомнил лицо Камидзё. Выразив некоторое удивление, он изобразил улыбку, больше похожую на гримасу. 

– Привет, могу ли я спросить, как тебя зовут?

– А? Я Тома Камидзё. Ты – Мицки Унабара, верно?

– Э? Я в самом деле Мицки Унабара, но откуда ты знаешь моё имя?

Унабара выглядел удивленным. Он не знал, что Камидзё уже слышал о нём от Микото. Честно говоря, занятый своим домашним заданием Камидзё был втянут во всю эту суматоху именно из-за него.

– У Мицки Унабары есть какое-то дело ко мне, Томе Камидзё?

– А, нет, на самом деле, нет ничего срочного, – Унабара выглядел несколько выведенным из равновесия, и сказал: – Э, если ты не возражаешь, можешь ли сказать мне, какие у вас отношения с Мисакой-сан?

– А это тебя волнует?

– ... Да; когда парень оказывается рядом с девушкой, которая мне нравится, ясно, что это волнует меня.

– О-о-о… – после этого мнение Камидзё об Унабаре улучшилось.

Этот парень был действительно по-настоящему привлекательным. Как ни удивительно, он говорил искренне. Камидзё уважал таких людей.

«Хммм…»

Камидзё немного подумал, поскольку Микото только что просила  его разыграть представление, которое заставило бы Унабару полностью сдаться.

– Какой ответ ты хотел бы услышать: ожидаемый или неожиданный?

– Что бы ты ни ответил, моё решение не изменится, – сказал Унабара без колебаний.

В этом была видна решимость Унабары. Чтобы получить преимущество, он собирался стать более значимым для Микото, а не победить соперника. Может быть, в этой точке зрения было некоторое упрямство и безрассудство, но, как ни удивительно, от Унабары не исходило негативных чувств, обычно связанных с такими действиями; может быть, потому, что он не действовал враждебно в отношении Камидзё или не питал обиды в отношении Микото.