User talk:SnipeR 02/SnipeR 02 blank file

Окна вагона были чуть приоткрыты, и в салон постепенно вкрадывался запах моря.

Сегодня воскресенье, и кроме меня в вагоне не было никого. На летних каникулах на пляж хлынут толпы отдыхающих. А сейчас только начало апреля, и пляжи откроются ещё не скоро. На пляж могли отправиться разве, что учащиеся средних школ на весенних каникулах, в число которых входил и я.

  Громыхая, поезд плавно вошёл в поворот. Цепи гор и бамбуковые леса остались позади, и перед моими глазами раскинулся живописный пейзаж, сопровождаемый запахом моря, всё сильней и сильней бьющим в нос. Сбитые в кучки крыши домов и медно-ржавое море темнели под мрачным небом. 

 Покачиваясь, поезд остановился на небольшой станции. 

 Я достал свой портфель с полки. Спустившись на платформу, я сразу же увидел серую полосу, виднеющуюся между тёмно-зеленых гор. 

 Не знаю, когда это началось, но долина превратилась в огромную свалку. Была ли она законной или нет, но сюда со всей округи приезжали грузовики и сваливали горы сломанной техники и мебели. С течением времени это место погрузилось в странную тишину. Было настолько тихо, что создавалось ощущение, будто 15 минут назад наступил апокалипсис, в результате которого образовалось замкнутое пространство. Средняя школа, в которой я учился, находится неподалеку от пляжа, и с тех пор, как я случайно забрел сюда, я стал называть это место «магазином сокровенных желаний». Это название я позаимствовал из одного романа, и хотя оно длинное и претенциозное, это не имеет значения, потому что я не планирую никому о нём рассказывать. 

 Мой отец занимает странную профессию – музыкальный критик (хотя это невежливо по отношению к критикам в других областях, мне всё же хочется подчеркнуть, насколько необычна для меня работа моего отца), и поэтому мой дом заполнен всевозможными звуковыми системами, пластинками, дисками, нотами и прочими вещами, связанными с музыкой. Не выдержав всего этого, моя мать ушла из семьи примерно 10 лет назад. У меня тогда ещё не было никаких планов или стремлений, но в ночь, когда мне исполнилось 6 лет, я поклялся, что никогда не стану музыкальным критиком. 

 Давайте на время оставим это. Оборудование у нас дома требуется для работы, но отец относится к нему небрежно. Он ломает всё – будь то колонки, проигрыватель для пластинок или DVD-плеер. В детстве мне никто не покупал игрушки, так что я довольствовался тем, что разбирал сломанную технику, и со временем научился собирать и чинить её. Сейчас для меня это что-то вроде полу-хобби. 

 Из-за нужд моего хобби, я посещаю «магазин сокровенных желаний» раз в два-три месяца для того, чтобы собрать нужные мне запчасти. Бродя по этой свалке, я чувствую себя единственным живым человеком на Земле, и надо сказать – чувство довольно приятное. 

 Однако в тот день я был не единственным посетителем свалки.

 Пробираясь к долине сквозь заросли леса, передо мной выросла гора заброшенных холодильников и машин. К моему удивлению, я услышал звуки фортепиано.      Сначала я подумал, что мне послышалось, но выйдя из леса и посмотрев на представшую передо мной гору мусора, я понял, что сверху, действительно, доносились звуки пианино, и не только. Низкие аккорды фагота были подобны поверхности спокойного моря, а чуть позже до меня донеслись звуки кларнета. 

 Я не знал, что это была за песня, но я её раньше слышал. Скорее всего, это французский концерт для фортепьяно 19-го века. Но почему я слышу его здесь? 

 Я забрался на крышу заброшенной машины и начал взбираться по горе мусора. Мелодия фортепиано превратилась в марш. Вначале я подумал, что звук фортепиано издавало радио с не полностью севшей батареей, но эта мысль испарилась в считанные секунды. Глубина звука была не той; фортепиано определенно играло вживую. 

 Взобравшись на вершину, я взглянул на раскинувшуюся внизу долину, встретившее меня зрелище было настолько шокирующим, что у меня захватило дыхание. 

 Среди шкафов и сломанных кроватей было завалено большое фортепиано. Его чёрная крышка, напоминающая крылья птицы, переливалась на свету, будто облитая водой. На другой стороне фортепиано, в такт изящным звукам инструмента покачивалась копна каштановых волос. 

 Это была девушка. 

 Девушка с длинными, изогнутыми ресницами сидела перед покосившейся клавиатурой, сконцентрировав взгляд на руках. Пронизывающие и изысканные звуки, вылетавшие из-под её пальцев, напоминали капли дождя, выпрыгивающие одна за другой из фортепиано. 

 Почему-то мне было знакомо её лицо. 

 Её строгое и бледное лицо было просто неземным. Она была настолько красивой, что я не мог отвести от неё взгляд; её каштановые волосы мерцали, словно расплавленный под солнцем янтарь. 

 Я уже где-то видел её раньше, но где же?

 Я не мог вспомнить её имя. Название произведения, которое она играла, я тоже не помнил. 

 Вокруг было ни души, и я должен был слышать только звуки фортепьяно и шум волн, доносящийся сквозь лес. Так почему!? Почему звучал оркестр? 

 Вдруг, я заметил, что, когда она с силой играла низкие ноты, фортепьяно резонировало. И не только оно; зарытый в мусоре велосипед, ржавый металлический контейнер, сломанные плазменные панели - всё резонировало вместе с фортепьяно.

 Погребённый в долине мусор пел. 

 Эхо всех этих звуков пробудило воспоминания об оркестре, сопровождающим эту мелодию. 

 Это всего лишь мои слуховые галлюцинации, но звуки казались слишком отчётливыми. 

 Я знаю это произведение, но как же оно называлось? 

 Почему… оно так сильно запало мне в душу? 

 Марш в темпе аллегро напоминал шквал волн, вливающийся в широкое устье реки перед рассветом, постепенно превращаясь в плавное адажио. Бесчисленные крохотные пузырьки нот поднимались из глубины моря и, всплывая на поверхность, постепенно растворялись. Затем издалека снова прогремел оркестр; и, казалось, дальше мелодия продолжится… 

 Но музыка внезапно оборвалась. 

 Я затаил дыхание и посмотрел на фортепьяно внизу, не в силах сдвинуться с места.

 Девушка прекратила играть на фортепиано и теперь невероятно грозно смотрела на меня. 

 Послышавшийся мне оркестр, эхо фортепиано и даже звук ветра, шелестящего листьями – всё это исчезло, создавая чувство, будто действительно наступил апокалипсис. 

 - …Давно ты там стоишь? 

 Она заговорила. Её голос был чётким, как звук разбившегося об пол бокала для вина. Она злилась. Я оступился и поскользнулся на холодильнике, на котором стоял.

 - Я спросила тебя, как долго ты там стоишь? 

 - Мм, ну… 

 Выдавив из себя эту реплику, я, наконец, смог дышать. 

 - …Наверное, с каденции. 

 - Каденция, которая вначале? 

 Она вскочила, и её мягкие каштановые волосы упали с плеч. И только тогда я заметил, что на ней было белое платье. 

 - Так ты слушал с самого начала?

 Я ничего не мог поделать! Что ты хотела, чтобы я сделал? Станцевал индийский танец, крича изо всех сил, привлекая твоё внимание? Глядя на её покрасневшее лицо и развивающиеся волосы, я постепенно успокоился. Я не сделал ничего плохого. Просто кто-то пришёл сюда раньше меня, ведь так? 

 - Псих! Извращенец! 

 - Нет, подожди! – почему меня обвиняли в таких вещах? 

 - Подумать только, ты преследовал меня аж сюда! 

 - Преследовал... Эй! Я пришел сюда, чтобы просто собрать кое-какие детали! 

 В момент, когда она захлопнула крышку фортепиано, что-то завибрировало. Затем, холодильник, на котором я стоял, сильно вздрогнул. Он слегка наклонился, и я скатился вниз вместе с ним. 

 - Ээээээ!

 Я отпрыгнул от холодильника и капота заброшенной машины в сторону дна котловины, где находилось фортепиано, и врезался плечом в ножку фортепиано. 

 - …Ай! 

 Только собираясь встать, я увидел перед собой её лицо. Она пристально смотрела на меня тёмно-синими глазами. Опешив, я замер. Я мог лишь глазеть на её губы, нежно подрагивающие, будто лепестки камелии.

 - Если ты меня не преследуешь, то, что ты здесь делаешь?

 - Э? А, нет, видишь ли… 

 Она нахмурила брови. Сковывающая меня таинственно-магическая сила немного ослабила свою хватку. Я, наконец, пришёл в себя и отодвинулся назад, всё ещё сидя на земле. 

 - Я же сказал – я здесь, чтобы собрать кое-какие запчасти для аудиотехники! Время от времени я приезжаю сюда. Я не преследую тебя. 

 -…Правда?

 Зачем мне врать? С другой стороны, может она думает, что её кто-то преследует? 

 - В любом случае, немедленно проваливай отсюда и никому не говори, что видел меня здесь. Также сотри любые воспоминания о мелодии, которую ты только что услышал! 

 - И как же я это сделаю?… 

 - Абсолютно. Никому. Не рассказывай! – На её глазах блестели слёзы, словно падающие звёзды с неба. Увидев это, я больше не мог ничего сказать. 

 - Я понял. Я просто уйду, хорошо? 

 Взгромоздив на плечи рюкзак, я начал карабкаться вверх по горе мусора. Вдруг позади меня раздались кряхтящие звуки техники, а вслед за ними крики – «А! Йаа!».

 Повернув голову, я заметил на фортепиано диктофон размером с ладонь – он издавал странные звуки. Она всё это время записывала...? Казалось, кассета крутилась то в одну сторону, то в другую. Я не мог больше смотреть на то, как она взволновано держит диктофон. Я подошёл и выключил его. 

 - ... Он... Он... сломан? – спросила она дрожащим голосом. Она осторожно подняла диктофон повыше и положила на его ладони, словно яйцо, из которого вот-вот вылупится птенец. 

 - Аааа, не надо! Нельзя вот так просто разламывать его! 

 Она резко перестала пытаться снять крышку. Я положил рюкзак на фортепиано и достал отвёртку. Увидев это, она посмотрела на меня круглыми глазами. 

 - …Ты собираешься его разобрать? 

 - Не волнуйся. Я осторожно его починю. 

 Взяв из её рук диктофон, я заметил, что это вовсе не обычный диктофон, а двухколейный диктофон и проигрыватель. Он не только мог проигрывать обе стороны кассеты одновременно, но и записывать на них по отдельности. Однако надписи на диктофоне были на языке, который мне раньше никогда не встречался, и это был явно не английский. 

 - Что это за язык? 

 - Венгерский, – нежно ответила она. Европейская техника, значит. Смогу ли я починить его? 

 После того, как я отвинтил шурупы и снял крышку, то увидел, что диктофон был сделан из знакомых мне деталей. Международные стандарты и вправду очень полезны. 

 - Его... можно починить? 

 - Скорее всего. 

 Опустив крышку фортепиано, чтобы можно было использовать её как рабочий стол, я принялся медленно разбирать диктофон. Как я и думал, магнитная лента вылезла из кассеты. Она была вывернута наружу, скомкавшись в пучок, и мне пришлось немного попотеть, чтобы достать кассету. 

 - …Эй, этот диктофон с самого начала бракованный? 

 - Э? А, ммм... кассета продолжает крутиться даже после того, как она доиграет до самого конца. Так что она запутывается всё больше, если не нажать стоп. 

 Понятно, автоматический тормозной механизм был неисправным изначально. 

 - Э-это из-за того, что ты внезапно появился, я забыла остановить его. 

 Так виноват снова я? Купила бы лучше новый… 

 - Он тебе дорог? 

 Ведь она пользовалась им, несмотря на то, что он был сломан. 

 - Э? – удивленно посмотрев на меня, она опустила голову. – Ммм. 

 Венгрия, значит...? Тогда получается она не японка? Судя по её чертам лица, мне показалось, что она на половину японка. Придя к такому выводу, я покопался в мусоре и, найдя нужные детали, наконец, завершил операцию над диктофоном. Теперь он не будет выходить из-под контроля, и можно без проблем перематывать пленку назад и вперёд. 

 - Ну, вот и готово. 

 - Ээ… А, ммм. – На её лице было написано, что она не верит своим глазам. Я хотел включить диктофон, чтобы убедиться, нормально ли он работает, но она вдруг выхватила его у меня. 

 - Тебе нельзя слушать! 

 Она убавила громкость до минимума и затем включила диктофон, чтобы проверить, исправно ли он работает. 

 - …С-спасибо. 

 Опустив голову и покраснев, она сильно обняла диктофон и поблагодарила меня тихим голоском. По не понятной мне причине, я тоже смутился. Я отвернулся и кивнул. 

 Когда я уже почти закончил убирать свои инструменты обратно в рюкзак, она спросила: 

 - Почему ты взял с собой так много вещей? 

 - Я уже говорил – мне нравится возиться с техникой, поэтому я приехал сюда, чтобы поискать запчасти! 

 - И…это весело? 

 Её внезапный вопрос сбил меня с толку, и я не знал, как ответить ей. 

 - Хмм... Не уверен, что починка сломанной техники – радостное занятие. Но все радуются, получая назад то, что считали навсегда потерянным. 

 Мы переглянулись, и она снова покраснела, поспешно отворачивая голову. В то время как я смотрел на её профиль, у меня появилось резкое желание засыпать её множеством вопросов. Почему ты пришла сюда? Вернее…Кто ты? Как называется произведение, которое ты играла? К тому же, я хотел послушать, что она записала. Может быть, оркестр мне всё-таки не послышался? У меня в голове было столько вопросов, но если я их задам, она, наверное, снова разозлится. 

 Она положила диктофон на фортепиано, после чего села на шкаф, как на стул и посмотрела на свои ноги. Я хотел продолжить разговор, но атмосфера к этому больше не располагала, и я не мог найти повода, чтобы заговорить. Бог с ним, всё равно я, похоже, ей мешал. Отправлюсь просто домой. 

 Наверное, я её не увижу в следующий раз, когда приеду? Или может она приехала сюда, потому что у неё дома нет фортепиано? Я думал обо всём этом, готовясь залезть на гору мусора. И тут, я услышал за спиной её голос: 

 - Умм— 

 Я обернулся. 

 Она нервничала рядом с фортепиано. На этот раз она похоже не злилась, а смущенно стояла с покрасневшим лицом.

  - Ты рядом живёшь? 

 Я наклонил голову на бок. 

 - …Нет. На поезде ехать примерно 4 часа. 

 - Ты сейчас пойдёшь на станцию? 

 Когда я кивнул, она сразу облегченно вздохнула. Повесив диктофон на пояс, она принялась карабкаться по склону, двигаясь в мою сторону. 

 - Ты возвращаешься? Тогда я могу просто остаться здесь… 

 - Нет, не можешь! Давай, шевелись! 

 Какого чёрта...?

 Уныло блуждая между грудами мусора, я медленно шёл обратно к лесу рядом с долиной. Она постоянно жаловалась, что у неё болят ноги и что она вот-вот упадёт, но всё равно следовала за мной. 

 - Слушай… - повернувшись, сказал я. Она вздрогнула от неожиданности и нервно переминалась метрах в трёх позади меня. 

 - Ч-что? 

 - А ты случайно не забыла дорогу обратно? 

 Из-за того, что её кожа была намного светлее, чем у типичного японца, было очень заметно, когда она краснела. Хотя она яростно затрясла головой, кажется, я попал прямо в точку. Я невольно вздохнул: 

 - Ну, когда я приехал сюда в первый раз, я тоже потерялся. 

 Чтобы потеряться на пути от побережья до станции, достаточно всего лишь одного единственного шага в неверную сторону. 

 - Я здесь не впервые. Я была здесь уже, наверное, раза три. 

 - И ты до сих пор не запомнила дорогу, хотя была здесь уже три раза… 

 - Я же сказала, что всё не так! 

 - Почему бы тебе тогда не пойти одной? 

 - Ааа… 

 Она стиснула зубы и пристально посмотрела на меня. Мне ничего не оставалось, кроме, как прекратить спорить с ней и тихо выйти из леса. По пути мимо нас проехал фиолетовый грузовик, скорее всего направляющийся на свалку. Он скрылся из вида, и лес снова погрузился в глубокую тишину. Отдаленные звуки грузовика и шелест трущихся друг об друга веток напомнили мне о богатом ансамбле концерта для фортепьяно. 

 То было поистине потрясающее выступление, от которого у меня захватило дыхание. Однако этого чуда бы не произошло, если бы эта девушка не играла на фортепьяно в таком особенном месте. Я шёл дальше и иногда украдкой посматривал на неё. 

 И всё же, где я её раньше видел? Может она была моей давней подругой? Иначе, почему она вела себя со мной настолько нахально и вызывающе? 

 Нет, этого не могло быть, ведь так?… 

 Если бы я знал девушку, которая произвела бы на меня такое сильное впечатление, я бы её не забыл. 

 Когда мы дошли до маленького городка между морем и горами, с множеством подъемов и спусков, перед нами внезапно появилось скопление домов и станция. На арке торговой улицы не горело почти ни одного декоративного фонаря, а на крыше четырёхэтажного здания, сохранившегося со времен эры Сёва, был рекламный щит Глико. Даже накатывает тоска по прошлому... Слева, на верху дома висел знак с логотипом «JR» и названием станции. Кроме нас и нескольких бездомных кошек, рыскающих в поисках еды, у входа в кафе всё было неподвижно. 

 - Вот мы и пришли. 

 - Я вижу. 

 Это всё, что она сказала, перед тем, как ринуться ко входу на станцию. 

 Я стоял в ступоре и обдумывал, что же мне делать дальше, но я не мог даже окликнуть её по имени. Ничего не поделаешь. Я только что встретил её, и к тому же она попросила меня забыть о ней. 

 Наверное, стоит просто вернуться и дособирать запчасти.

 Я повернулся к ней спиной, и уже было собрался уходить, как услышал чей-то голос: 

 - Эй, ты. 

 Голос принадлежал полицейскому среднего возраста, вышедшему из небольшого полицейского участка напротив автобусной остановки. Но, похоже, он обращался не ко мне. В ужасе, она робко повернулась. Полицейский подошёл и спросил: 

 - Эй, а ты разве не Эбисава-сан? 

 - …Э? Мм, ну… 

 Её лицо побелело от испуга. 

 - Ааа, я прав. Даже твоя одежда подходит под описание. Тебя ведь ищет твоя семья, правильно? Кажется, ты приезжала сюда и в прошлый раз, когда убежала из дома. Как бы то ни было, иди за мной. Я свяжусь с твоими родителями. 

 Сбежавшая из дома девочка... И видимо не в первый раз, так что лучше мне с ней не связываться. Я продолжил идти дальше, но поравнявшись с полицейским,

почувствовал на себе её пристальный взгляд, просящий о помощи. Чёрт, и всё-таки я его заметил.

 Казалось, её искренний и слезливый взгляд говорил: Если ты мне не поможешь, я буду ненавидеть тебя всю жизнь. 

 Прекрати, я... Не обращай на неё внимания. 

 Но было уже поздно. Мне было бы стыдно называть себя человеком, уйди я, молча после того, как увидел её взгляд. 

 - Мм...

 Глядя на вымокшую от пота спину полицейского, я заговорил. Он уже собирался отвести девочку в полицейский участок, но обернулся. Судя по его выражению лица, он заметил моё присутствие только сейчас. 

 - Мне кажется, вы перепутали её с кем-то другим. Видите ли, мы с этой девочкой едем на экскурсию. 

 - Что? 

 Лицо полицейского искривилось, будто он съел таракана. 

 - Эй, пошли быстрей. Если пропустим поезд, придется долго ждать. 

 - А, э… ммм. 

 Она отошла от полицейского, я кивнул ему, и вместе мы направились к станции. Не знаю, понял ли он, что я ему только что сказал, но оставаться там не имело смысла. 

 Купив билеты и пройдя через турникеты, мы посмотрели в сторону автобусной остановки. 

 - Сработает ли...? Ты ведь мне подыграешь, если он нас поймает? 

 - Я, я…- девочка отвела глаза. – Я не просила тебя о помощи! 

 - Хорошо, я тогда пойду, позову полицейского. Врать – не хорошо. 

 Девочка покраснела, не сказав ни слова. Однако она несколько раз шлепнула меня по спине. 

 - В следующий раз, когда убежишь из дома, выбери место, где родители тебя не найдут! 

 - Да нет же! Всё не так, как ты думаешь… 

 Получается, я сунул нос не в своё дело. Она что, и вправду на меня злится? Эй, я её выручил! 

 Она сдержала гнев и, кинув на меня злобный взгляд, пошла в сторону платформы линии Кудари. В противоположную сторону, нежели я… Мне стало немного спокойней, но в то же время слегка грустно. 

 На станции прозвучала мелодия, обозначающая прибытие поезда. Это очень знакомая мелодия – «12 вариаций до-мажор на тему "Ah vous dirai-je, Maman"». 

 - А… 

 В моей голове вдруг загорелась лампочка. Я вспомнил, кто она. Разве полицейский не упомянул тогда, что её фамилия – Эбисава? 

 - Эбисава… Мафуйу? 

 Она уже хотела начать подниматься по лестнице, но она настолько удивилась, что замерла на месте. Она обернулась; её светлое лицо окрасилось в красный цвет, а глаза напоминали тёмное, пасмурное небо перед грозой.

 Не удивительно, что она показалась мне знакомой – я видел её раньше на обложках дисков и по телевизору. Она необыкновенно одаренная пианистка, ставшая самой молодой победительницей международного конкурса фортепианной музыки всего лишь в 12 лет. На её дебютном выступлении аплодировал весь зал. Эбисава Мафуйу.

 Два с половиной года назад эта загадочная девушка выпустила достаточно много альбомов, но в 15 лет исчезла из мира музыки. 

 И сейчас, эта таинственная персона стояла прямо передо мной, схватившись за перила и находясь на грани слёз. 

 - …Ты…меня знаешь…? 

 Шум сигнала железнодорожного перехода почти заглушил её запинающийся голос, но я всё равно слегка кивнул. Я не только её знаю, но и даже помню названия всех песен, которые она выпустила. 

 - Ага, знаю. Потому что у меня есть все твои альбомы… 

 - Забудь обо всём этом! 

 - Ээ!? 

 - Просто забудь всё! 

 Я хотел что-то сказать, но она уже бежала вверх по лестнице с её развевающимися позади каштановыми волосами. *Дынь-дынь-дынь* - в тот момент раздался сигнал, и шлагбаумы на переходе опустились. Какое-то время я стоял на одном месте в изумлении. 

 - Эй! – прозвучал сбоку голос. 

 Я повернул голову и увидел на противоположной платформе белый силуэт. Мы переглянулись, и затем она, Эбисава Мафуйу, махнула рукой и что-то кинула. 

 Через пути перелетел красный предмет. Я вытянул руки, пытаясь его поймать, но он ударился о кисти и упал возле моих ног. Это была банка колы. 

 Между нами проехал поезд. 

 Она зашла в поезд, и он отъехал от станции, оставляя меня одного на платформе. Кола катилась по асфальту, и чуть было не упала на пути, но я вовремя поднял её. …Ещё холодная – наверное, она купила её в том автомате. Значит, она хотела меня этим отблагодарить? 

 Эбисава Мафуйу. 

 Я слышал все её альбомы, хотя естественно они были куплены не мной. Их бесплатно дали моему отцу, так как он музыкальный критик. Его музыкальная коллекция каждый месяц увеличивается примерно на несколько сотен дисков, но её произведения – единственные, которые я не устаю слушать. Даже порядок композиций произвел на меня сильное впечатление. Мне нравилось искать те неосознанные проблески тёплого ритма среди той ясной, ровной и неодушевлённой мелодии. 

 Потом я подумал о произведении, которое она играла на свалке. Его не должно было быть ни на одном из её альбомов. В противном случае, я бы его точно запомнил. 

 Что с ней случилось? Что она пережила? 

 Такой унылый мотив не в её стиле. 

 Её последние слова повторялись у меня в ушах: 

 «Просто забудь всё!» 

 С колой в руке, я сел на скамейку. Пока не приехал поезд, у меня в голове звучало эхо её голоса и того интригующего концерта для фортепьяно. 

 Вот что случилось со мной на весенних каникулах перед старшей школой, то невероятное совпадение. 

 Когда я возвратился домой, то начал раз за разом слушать «12 вариаций до мажор на тему "Ah vous dirai-je, Maman"» в исполнении Мафуйу. Я вспомнил события этого дня, и ко мне в голову невольно вкралась мысль, что всё это могло быть всего лишь сном. Ведь мусор просто не мог резонировать с фортепиано, и тем более невозможно, чтобы он издавал звуки оркестра. 

 Единственное, что могло доказать реальность всего случившегося, была брошенная мне кола, которая облила меня, как только я потянул за кольцо. Блин, и, правда нельзя трясти или бросать газированные напитки. После того, как я вытер пол тряпкой, меня охватило ощущение, будто единственное оставшееся чувство реальности тоже исчезло. 

 Даже если бы она не хотела, чтобы я забыл обо всём, я бы, наверное, всё равно забыл. Я занятой человек и не могу даже вспомнить, что мне снилось два дня назад.

 Тогда, я конечно понятия не имел, что снова встречусь с Мафуйу в похожей ситуации.