Toaru Majutsu no Index ~ Russian:Volume9 Chapter2

Глава 2: Стадион магов и эсперов — "Stab_Sword."

Часть 1

Следующим было соревнование "Перекати мяч".

Камидзё и его сверстники уже вышли на арену. Обе команды выстроились в шеренги на этой не особенно просторной заасфальтированной площадке, словно кавалеристы перед атакой.

Правила этого соревнования несколько отличались от стандартных. По сигналу стартового пистолета соревнующиеся должны были начать толкать пятьдесят больших шаров - 25 с левой стороны и 25 - с правой - в направлении линии противника. Победителем станет та группа, которая протолкает более чем 25 шаров за линию противника.

В отличии от обычного соревнования по перекатыванию гигантских шаров, участники с обоих сторон должны были коснуться всех шаров по крайней мере один раз. Другими словами, во время матча, участники могли использовать свои способности для того, чтобы преградить путь сопернику.

Как и другие ученики, Камидзё стоял, положив руку на шар белой команды, который был два метра в диаметре, и чувствовал запах пота и пыли.

Атмосфера перед выстрелом стартового пистолета была напряжённой. Хотя по своей сути это соревнование напоминало игру, окружающая обстановка заставляла каждого участника ощутить всю его серьёзность.

Но в этой ситуации Камидзё беспокоился совсем о другом.

Он думал о разговоре со Стейлом и Цучимикадо, который состоялся двадцать минут назад.

— Из-за того, что Академгород занят приёмом обычных туристов, пришлось пренебречь безопасностью?

— Тогда маги увидели лазейку и решили ею воспользоваться.

Класс Камидзё отвечал за три больших шара, и они разбились на три группы - мужскую, женскую и смешанную. Камидзё был в мужской группе. Находившаяся неподалёку Айса Химегами безмолвно смотрела на него, словно хотела что-то сказать. Но Камидзё, слишком занятый размышлениями о разговоре, не замечал её взгляда.

— Но в чем причина? Они пришли сюда, чтобы похитить Индекс? Если её действительно в это впутают, я не буду просто сидеть и смотреть!

— Без паники, Тома Камидзё. На этот раз она не является целью для врагов. Если она ввяжется в это дело, для врагов всё станет только сложнее.

— А? Что это значит?

— Позже объясню, Ками-ян. Давай поговорим об основной проблеме, а именно о главной причине, по которой маги пробрались в Академгород.

— Всем приготовиться, — прогремели громкоговорители.

Все затаили дыхание, слегка наклонившись. Камидзё бросил быстрый взгляд по сторонам. Цучимикадо в солнечных очках упёрся руками в шар, как и все остальные.

— Маги…? Значит, не один маг?

— В данный момент мы можем подтвердить, что магов по крайней мере двое. Лидвия Лоренцетти из Римской католической церкви и курьер, которую она наняла, Ориана Томсон из Англии. Обе они женщины. Должен быть ещё по крайней мере один человек, с которым они заключают сделку, но сейчас это не ясно. По слухам, главным подозреваемым является епископ Николай Толстой из Русской церкви, но на данный момент мы не можем этого подтвердить.

— Курьер? По поводу чего вся эта сделка?

— Именно то, что написано на упаковке, Ками-ян. Эти ребята хотят продать некий духовный объект, который им передала церковь.

БАХ!! Раздался выстрел стартового пистолета и соревнование началось.

Тома Камидзё, который думал обо всех этих делах, на секунду запоздал.

— Почему здесь… разве Академгород — не то место, которое меньше всего ассоциируется с магией?

— Верно, ня. Но в этом-то и причина. Ни охрана Академгорода ни «Правосудие» никак не могут задержать магов из магического мира. К тому же, ни «Армия Креста» ни «Несессариус» из магического мира не могут вступить на территорию Академгорода, принадлежащего миру науки. Так что сейчас сложилась ситуация, когда обе стороны не в состоянии действовать.

— Если бы не Дайхасейсай, действия Лидвии и всех остальных были бы ограничены из-за строгой системы безопасности. Только в этот напряженный период Академгород ослабляет свою систему безопасности. Вот тут-то они и могут действовать.

Чтобы угнаться за большим шаром, Камидзё отчаянно рванулся вперёд.

Земля сотрясалась от шагов и катящихся шаров. Поскольку внутри шаров был только воздух, они не казались тяжелыми; скорее, они были лёгкими, как воздушные шары, и под действием ветра могли уклониться в сторону, если за этим внимательно не следить.

— Тогда почему бы вам не послать несколько членов «Несессариуса» вроде Стейла, чтобы арестовать их?

— Мне можно быть здесь по той веской причине, что я твой друг и приехал сюда как частное лицо на экскурсию. Если ситуация изменится на «в Академгород прибыла группа британских пуритан», другие магические организации воспользуются этой возможностью, чтобы потребовать: «мы тоже хотим приехать». Ты думаешь, все они настроены дружелюбно к Академгороду? Определённо среди них найдутся люди, которые устроят диверсии. Ты думаешь, они станут защищать это место, совершенно непохожее на магический мир?

— Голос Академгорода, как лидера мира науки, намного громче, чем голос любой мелкой и безымянной магической группы, ня. Но если сейчас отказать им в просьбе, доступ запросят более крупные группы. Так что ситуация с Лидвией и Орианой довольно деликатная, Ками-ян. В этой беспокойной ситуации, если мы позовём своих товарищей, Академгород охватит хаос. Чтобы ограничить количество людей, посвященных в дело, участвовать в нём могут только маги, у которых есть знакомые в Академгороде. Есть лишь несколько магов, связанных с Академгородом. Так что в этот раз мы можем использовать лишь небольшое число отборных войск.

Большие шары теперь двигались ещё быстрее. Тот, который толкала группа Камидзё, вырвался вперёд. Другими словами, у него была самая высокая вероятность первым коснуться шара соперников.

— ??? Но ведь Каори Кандзаки — ещё один человек, знакомый с нами? Разве она не сверхчеловек, которую называют Святой? Не лучше ли иметь на своей стороне больше людей?

— Кандзаки нельзя здесь находиться, особенно в данной ситуации, поскольку этот духовный предмет довольно необычен.

— А? Что это значит?

— Ками-ян, что касается этого духовного оружия, называемого «Пронзающим мечом», то его свойства таковы…

Поскольку шар был слишком большой, Камидзё со своего места ничего перед собой не видел. Услышав крик Аогами Пирса «Приближается!», Камидзё сосредоточился.

— Говорят, что этот меч может убить Святого одним ударом.

— БЕРЕГИСЬ! — раздался голос сзади.

Все ученики, кроме Камидзё, отбежали от шара.

«Э? Разве до столкновения с шаром противника не осталось ещё время?»

Как раз когда Камидзё был озадачен этим…

Сзади последовал удар.

— Ух… ААА!!

Исключительно быстро катившийся шар женской группы нагнал их и подмял Камидзё. Когда мимо прокатывался шар смешанной группы, Сейри Фукиёсе холодно сказала: «Какого чёрта ты делаешь, Тома Камидзё?», в то время как Айса Химегами глянула на него с таким выражением, словно хотела сказать: «Я была права, ты выглядишь озабоченно».

Часть 2

Святые.

— Именно они, люди, подобные Сыну Божьему из христианского учения. Согласно христианской «Теории Божества», если воспроизвести крест, на котором был распят Сын Божий, то дубликат тоже будет обладать некоторой силой. Если применить эту теорию к взаимоотношениям между Сыном Божьим и людьми, то любой человек, подобный Сыну Божьему, будет иметь такую же силу, как и он.

Эти люди, избранники небес, известны как Святые. У них необъяснимо мощная сила. Однако…

Соревнование "Перекати мяч" закончилось (к счастью, школа Камидзё победила). Уходя с арены, Камидзё и Цучимикадо продолжали беседовать, попивая напитки для спортсменов, которые Сейри Фукиёсе вручила им со словами: «Вам надо пополнить запас аминокислот. В этих напитках есть чёрный уксус и соевые изофлавоноиды».

— У Святых есть одна слабость.

— В самом деле? Но разве Кандзаки не достаточно сильна, чтобы в одиночку сразиться с ангелом?

Ангелы. Звучит это не очень реально, но раз уж Камидзё видел ангела собственными глазами, ему пришлось в них поверить. Эта ангел, называвшая себя Миша Крейцев, была достаточно сильна, чтобы уничтожить весь мир одним пальцем, и всё же Кандзаки была в состоянии бороться с ней до самого конца. Что бы ни делал Камидзё или любой другой человек, с Кандзаки им не сравниться.

Цучимикадо глотнул напиток и сказал:

— Но у её силы действительно есть слабое место. Слушай внимательно: Святой это человек с телом такого же типа и природы, как и у Сына Божьего, так что у него не только то же количество силы, но и похожий тип, характеристики и черты.

Цучимикадо глубоко вздохнул.

— По сути, они унаследовали слабость Сына Божьего.

А! Камидзё невольно вскрикнул.

— Сын Божий однажды умер. Неважно, что он воскрес и вознёсся на небеса; тот факт, что он умер, отрицать невозможно. Ками-ян, ты знаешь, как был убит Сын Божий, которого распяли на Кресте?

Цучимикадо ухмыльнулся Камидзё и продолжил:

— Его пронзили. После того, как его руки и ноги были прибиты к Кресту, его пронзили копьём. Нанесло ли копьё смертельный удар, или же им воспользовались, чтобы проверить, умер ли он — об этом до сих пор яростно спорят исследователи Библии. Но тот факт, что его пронзили, не изменился, ня.

Цучимикадо отпил ещё глоток и продолжил:

— «Пронзающий Меч» имеет религиозное значение казни и убийства, это духовное оружие, которое может растягиваться и сокращаться по желанию до любой длины. Говорят, что оно может «пронзить дракона и пригвоздить его к земле». Оно бесполезно против человека, но это верная смерть для Святого. Расстояние не имеет значения, чтобы убить, достаточно направить на него меч.

Услышав это, Камидзё покрылся холодным потом.

Похоже, Цучимикадо хотел добавить пищи воображению Камидзё, поскольку продолжал:

— Звучит устрашающе? Когда «Пронзающий Меч» активирован, неважно, прячется ли Святой в противоатомном убежище или в центре Земли, или даже в загробном мире — достаточно просто направить на него меч, и он умрёт. Это намного удобнее и безжалостнее ядерного оружия. Поскольку этот меч был создан для уничтожения любого жадного и корыстолюбивого Святого, ня!

— О чём только думают эти маги, возясь с такой штукой…

— Это для войны, Ками-ян. Святой — магический эквивалент ядерной бомбы. Если в первую очередь убить всех Святых противника и защитить своих товарищей, произойдёт резкий перелом в ходе битвы.

Война.

Для обычных старшеклассников, живущих в современной Японии, это слово звучит бессмысленно. Но Камидзё однажды почти что приблизился к ней.

Однажды, из-за магической «Книги Закона» и монашки, которая заявила, что сумела взломать её код, Орсолы Аквинской, Британская пуританская церковь, Римская католическая церковь и католики Амакуса сошлись в трёхсторонней битве. Если бы началась настоящая война, её масштаб определённо был бы значительно больше. Война, которая затронет весь мир, война, в которую будут вовлечены обычные невинные люди, война, которая изменит облик Земли.

— Однако ведь намного больше магов, которые не являются Святыми? Как и британские пуритане, они могут сражаться даже и без Кандзаки. Верно?

— Ками-ян, проблема не в этом. Она не в том, можем ли мы победить. Как только мы обретём ложное чувство того, что можем победить, мы спровоцируем войну. Как только Святой, который означает силу, будет мёртв, это вероятно, разрушит баланс сил в магическом обществе. Это вроде того, как вся страна скорбит, когда убивают члена королевского дома, ня. Люди, которые чувствуют, что это великий шанс добиться успеха, без колебаний ринутся в битву — но эти люди никогда не заметят, что их постигнет трагическая неудача.

В словах Цучимикадо чувствовались холодность и жестокость.

Вероятно, именно из-за своего положения агента, работающего на разные стороны, он знает слабости этого мира.

— Бессмысленно убитый Святой дестабилизирует страну и её организации в религиозном плане. Если снаружи или изнутри на неё нападут магические организации, страна будет разрушена. Эти ситуации не проявятся открыто, но их достаточно, чтобы привести разные страны и весь мир к уничтожению. Как только баланс сил станет нестабильным, множество разных групп попытаются спланировать и установить новый порядок, что в конце концов приведёт к войне. Как организация по поддержанию международной безопасности, созданная, чтобы противостоять магам, нулевой сектор Британской пуританской церкви, «Несессариус», не даст этому просто так произойти, ня.

Это прозвучало по-настоящему решительно, но под конец тон голоса Цучимикадо стал совсем легкомысленным.

(У него действительно слишком расслабленный для шпиона голос или как профессионал, он пытается скрыть свои чувства?)

Дилетант Камидзё был не в состоянии выяснить это.

Камидзё глотнул напиток, который теперь уже не был таким холодным, и сказал:

— Но в такой серьёзной ситуации разве не лучше попросить о помощи Индекс?

Верно, Индекс до сих пор нет.

Услышав объяснения Цучимикадо и Стейла, он сразу же поспешил на арену, не встретившись с Индекс.

Если речь заходит о магии, она очень надёжный помощник. По мнению Камидзё, никто не знает магию лучше, чем она.

Однако Цучимикадо отклонил это предложение одной фразой:

— Бесполезно, мы не можем использовать Индекс. Мы не только не должны позволить ей приблизиться к месту действия, мы даже не можем допустить, чтобы она об этом узнала.

—… Почему?

— Хм. Потому что есть много запутанных причин. Ладно, я объясню всё с самого начала.

Судя по тому, как он почесал голову, Цучимикадо это казалось непростым делом.

— Как я только что сказал, научный мир не может пересекаться с магическим. Как раз сейчас внутри и снаружи Академгорода много проблем… тебе понятно, если я так говорю, ня?

— А? Я в самом деле в курсе того, что охранники и члены дисциплинарного комитета не могут противостоять магам напрямую.

Похоже, он слышал об этом раньше, когда впервые пробрался в частную школу Мисава со Стейлом, чтобы найти прятавшегося внутри алхимика.

Научный и магический мир — это два разных самостоятельных мира, две совершенно различные стороны. В такой ситуации, если любое полицейское агентство Академгорода должно будет задержать мага, это приведёт к риску того, что информация о магическом мире просочится в научный мир.

— Это как если бы наш самый новый и совершенный реактивный истребитель попал в руки врага?

— Верно. А если много магов целой группой ступят на территорию Академгорода, ситуация станет намного хуже. Поскольку в этом случае, маги, которые собираются провернуть сделку в Академгороде, смогут делать всё, что захотят. Как можно позволить им это?

Камидзё почувствовал, что это довольно глупая система. У всех одни и те же намерения, но никто не может сделать ход из-за таких причин.

— Так что в этот раз мы сделаем исключение. Мы втроём — я, Ками-ян и Стейл — будем работать вместе.

Цучимикадо ухмыльнулся.

— Конечно, некоторым организациям это не понравится. Эти люди наблюдают со стороны, но не могут попасть в Академгород. Некоторым из них хочется разобраться с этим делом. Но следуя своим интересам. Эти люди используют заклинания, которые действуют как радары, засекая любой поток магической энергии. Как только начнётся заварушка, они будут тут как тут.

— Хм… так значит, вот в чём всё дело?

Камидзё сказал только это, поскольку, если честно, он не мог представить себе, как выглядит поток магической энергии.

— Но какое отношение это слежение за магией имеет к Индекс? Она не может пользоваться магией! Даже если эти ребята используют радарные заклинания, нет необходимости прятать Индекс.

Хотя Тома Камидзё потерял память, это знание у него сохранилось. Несмотря на то, что Индекс хранит 103000 магических текстов, она не может их использовать. Это для того, чтобы не дать ей попасть в неприятности, используя их.

Увидев сомнения Камидзё, Цучимикадо горько рассмеялся:

— Это разница в ценностях. Выслушай, Ками-ян. За последние несколько месяцев случилось порядочно происшествий, связанных с магией — и ты смог идеально их уладить — но в магическом мире никто не знает, что ты был в них замешан.

— Это не важно. У меня было бы больше головной боли, если бы об этом узнало слишком много народу. Но почему?

— Я пытаюсь сказать, что по сравнению с тобой, имя Индекс намного более заметно. Люди в мире магов не будут думать: «это случилось возле Тома Камидзё», скорее они подумают: «это случилось возле Индекс, хранительницы 103000 магических текстов».

Камидзё подумал: «Так вот оно что».

Похоже, Цучимикадо прочитал что-то на его лице. Он радостно сказал:

— Так что эти люди будут думать, что «всё происходит вокруг Индекс». Поэтому, положившись на здравый смысл, они сосредоточат свои поиски на Индекс, верно? Но на самом деле, не существует следящего заклинания, которое могло бы накрыть весь Академгород. Даже если организация вроде «Грегорианского хорала» использует это заклинание, максимальный радиус действия составит около 500 метров. Так что удерживая Индекс на расстоянии, мы заставим этих ребят сосредоточиться на ней. Таким образом, если где-то произойдёт магическая схватка, вероятно, что её не обнаружат, ня. С другой стороны, если мы впутаем её в это дело, у нас будут большие проблемы.

— Другими словами, мы не можем допустить, чтобы Индекс учуяла любое присутствие магии, или чего-то связанного с ней?

Камидзё подумал, что это легко сказать, но трудно сделать. Индекс запомнила 103000 книг, чтобы противостоять всем магам. Она не упустит просто так даже самую маленькую зацепку. Как только она найдёт что-то подобное, она ринется в бой.

При этом, даже если он сначала объяснит это Индекс, и скажет ей не вмешиваться, она скорее всего не послушается его просто так, не правда ли?

Как правило, она терпеть не может, чтобы другие люди ввязывались в любые дела, связанные с магией, так что она определённо не согласится, чтобы за неё делали что-то подобное.

Пока Камидзё думал об этом, Цучимикадо осторожно потряс пустую бутылку.

— Тем не менее, Ками-ян, это ещё одна «невезуха». Полагаю, ты не обрадуешься тому, что вся слава достанется Индекс?

— Идиот. Я переживаю за неё. В самом деле, эта Индекс постоянно влипает в неприятности. У меня уже столько проблем!

Камидзё прищёлкнул языком, продолжая размышлять. Глядя со стороны на его лицо, Цучимикадо рассмеялся. В его смехе не было оттенка иронии или насмешки.

— Ладно, значит вот оно как, ня. Ками-ян позаботится об Индекс и попытается скрыть любой намёк на то, что происходит в Академгороде. Ах, да, ты можешь пройтись с ней по магазинам; постарайся держать её подальше от мест, где может произойти магическая битва.

— А, что ты говоришь! Тебя послушать, это так легко…!

— Нет проблем! Для этого неудачливого Томы Камидзё это совершенно элементарная задача!

— Откуда такая уверенность?! Что случится на нашем следующем соревновании? Фукиёсе придёт в ярость, если мы просачкуем! Разве это не страшнее?

— Оставлю это на тебя! Сейчас самое важное - это Индекс. Однако, её легко контролировать при помощи еды, ня. Если что-то случится, брось еду в противоположном направлении, ня!

— …Мерзавец, если Индекс это услышит, она будет кусать тебя, пока твой череп не треснет. Погоди, это не так. Никогда не видел, чтобы она кусала кого-то кроме меня…

Цучимикадо энергично похлопал по плечу вяло говорившего это Камидзё.

Часть 3

Асфальт под палящим солнцем действительно горячий.

Так думала голодная Индекс, лежа на асфальте.

После того, как парад закончился, охранница Айхо Ёмикава, убиравшая знак «Проход закрыт», больше не могла смотреть на это зрелище. Она оторвалась от своей работы и подняла Индекс. Хотя это и не успокоило бы девочку, Ёмикава отнесла её на длинную скамейку, стоявшую под деревом. Трёхцветный кот следовал за Ёмикавой, а затем прыгнул на скамейку.

Комоэ-сенсей, с которой Ёмикава только что связалась, наконец прибыла. Эта учительница, которая была старше, чем Ёмикава-сенсей, была одета в светло-зелёный топик и короткое белое платье. Такой наряд, возможно, означал, что она хотела поболеть за своих учеников, и было действительно жутко, что эта одежда шла ей даже несмотря на её возраст. Ёмикава глубоко вздохнула.

— Привет! Ёмикава-сенсей, я получила сообщение, что кто-то из моих знакомых сейчас с тобой. ВАУ!

Увидев Индекс в таком состоянии, Комоэ-сенсей закричала.

— Монашка… монашка-сан?! Почему ты поникла, как увядшее растение? Не говори мне, что у тебя случился тепловой удар из-за того, что Комоэ-сенсей опоздала!!!

Услышав её оглушительный крик, кот издал недовольный вопль и его шерсть встала дыбом.

Э… Ёмикава посмотрела на Индекс, лежавшую на длинной скамейке, и задумалась. Похоже, у девочки действительно тепловой удар, и как ни крути, нет ничего странного в том, чтобы подумать, что у неё тепловой удар, раз она носит такое плотное платье в такую жару.

— Комоэ-сенсей. СЕНСЕЙ!! Ладно, ладно, успокойтесь, ага?

— Как… как я могу успокоиться! Хотя монашка-сан не в моём классе, учитель должен защищать детей.

— Ладно, ладно, позже поговорим о том, каким ты видишь идеального учителя! У этого ребёнка не тепловой удар, она просто голодная.

Что? Озадаченная Комоэ-сенсей наклонила голову.

Затем она продолжила:

— Вот… вот почему я не могу успокоиться! Знаешь ли, недоедание может быть опасным!!!

— Что? Невозмутимая в таких ситуациях Комоэ-сенсей — вот какую семпай я уважаю. К тому же, этот ребёнок уже съел три пакета из сухого пайка.

Услышав раздражённый голос Ёмикавы, трёхцветный кот как будто хотел сказать: «Ага, ага, мне тоже крекеры достались», довольно мяукнув. Вокруг его пасти ещё оставались крошки.

— … Тогда это не от того, что она голодная, а от того, что она объелась! Послушай, учитель должен руководить диетой и питанием ученика…!

— Тогда почему бы тебе не спросить об этом у самого ребёнка?

Увидев, как Ёмикава показывает пальцем, Комоэ-сенсей сказала: «Не показывай так на людей», схватила Ёмикаву за палец и опустила его вниз. Затем она осмотрела лицо Индекс.

Монашка в белом, совсем слабая и дрожащая, тихо сказала:

— Я… я голодная… То… Тома ещё не пришёл?

— Ты в самом деле голодная?

— Разве я тебе не сказала? А, могу ли я оставить её на тебя?

Да, должно быть тебе нелегко пришлось. Комоэ-сенсей вежливо поклонилась, пока Ёмикава уходила прочь, махая рукой, не оборачиваясь. Хотя это было немного сентиментально, Ёмикаве казалось, что Комоэ-сенсей не нужно было так уж беспокоиться о девочке.

Комоэ-сенсей вновь осмотрела Индекс.

Индекс безжизненно лежала на скамейке, и, дрожа, сказала:

— За… запах соуса… Я не выдержу, если буду и дальше его чувствовать…

Комоэ-сенсей наконец почувствовала, что у неё гора упала с плеч (не потому, что она почувствовала беспомощность, но потому что почувствовала облегчение). Услышав, что Индекс упомянула «соус», она начала принюхиваться.

— Хм? Не этот ли лоток?

Она огляделась. На противоположной стороне улицы, где Айхо Ёмикава убрала знак «Проход закрыт», был виден целый ряд лотков, которые, как на школьном фестивале, обслуживались учениками.

— Монашка-сан, я тебе кое-что купила.

Увидев Комоэ-сенсей с разными закусками, выбранными на лотке, Индекс, лежавшая на скамейке, внезапно вскочила.

— Ооо…Ооо…ОООооооооооооо оооооо…

Она издала крик, словно археолог, обнаруживший ещё не раскопанный предмет. Трёхцветный кот в её руках издал похожий вопль.

— Я купила жареную лапшу, окономияки, копчёные колбаски, такояки… а, мисс монашка-иностранка ест осьминогов?

— Съем! Съем! Даже если это будет натто или сушеная солёная рыба, я их съем!

При виде упакованной в прозрачные пластиковые коробки приготовленной учениками еды, хоть и не выглядевшей очень вкусной, глаза Индекс ярко горели. Кот в её руках слегка задрожал. Может быть, животные инстинкты подсказали ему, что Индекс была страстно привязана к еде.

Комоэ-сенсей горько усмехнулась.

— А… а-ха-ха. Тогда давай воспользуемся случаем научиться правильно пользоваться палочками для еды. Не следует держать их в кулаке… ах!

Прежде чем Комоэ-сенсей смогла что-то объяснить, Индекс уже вонзила зубы в свою цель, проглатывая пищу, набивая полный рот. Запасы еды высотой с гору исчезли в мгновение ока. Кот последовал её примеру, но его критической слабостью было то, что его язык не выдерживал острой пищи.

Комоэ-сенсей удручённо опустила плечи.

— Уу… ууууу. Я хотела… воспользоваться случаем, чтобы дать монашке-сан немного ощутить японскую культуру.

Жуя, Индекс спросила:

— Э? Комоэ, что ты сказала?

Запихав последний кусочек окономияки в рот, Индекс моргнула. Куча еды исчезла без следа.

У Комоэ-сенсей, страстно увлечённой преподаванием, была одна слабость. Она чувствовала себя крайне угнетённой, если упускала случай кого-то чему-то научить. Но Индекс, которая была слишком сыта и довольна, этого не знала.

Комоэ-сенсей говорила, а её плечи дрожали:

— Ничего! Сенсей не будет об этом сожалеть! Я не расплачусь из-за чего-то такого.

— ??? А, я тебя ещё не поблагодарила. Я теперь наелась; спасибо тебе за гостеприимство. Э, странно? Отчего ты выглядишь, как будто вот-вот расплачешься?

Индекс слегка наклонила голову.

— … Если подумать, куда пошёл Тома? Уже почти обед.

— … Как это, ты говоришь об обеде, когда ты только что….?

Но Индекс совсем не слушала, что говорит Комоэ-сенсей.

— Куда пошёл Тома…? У меня такое чувство, что сегодня он слишком часто меня бросает…

ВРРУМ! Страсть Комоэ-сенсей к преподаванию вспыхнула снова.

Похоже, что монашка, стоявшая перед Комоэ-сенсей, не училась ни в какой школе (должно быть, дело было в этом). Другими словами, ей трудно было находиться вместе с Камидзё во время Дайхасейсай. Хотя посетители могли принимать участие в соревнованиях, но только в тех, что были предназначены специально для них, так что соревноваться с учениками они не могли. Девочка перед Комоэ-сенсей не могла исполнить своё желание участвовать в соревновании с Камидзё.

Комоэ-сенсей почувствовала, что понимает мысли Индекс.

Её бросили в одиночестве на таком крупном мероприятии, и хоть она не подавала виду, должно быть, она пережила довольно сильный удар по эмоциям. С другой стороны, если она сможет участвовать в каком-то соревновании, должно быть, это её удовлетворит. Почему Камидзё не может этого понять? Вот так вот бросить эту девочку? Комоэ-сенсей была разочарована своим бестолковым учеником, и задумалась, есть ли решение у этой проблемы.

Не компромисс, а решение.

— Всё в порядке, есть мероприятие, в котором сможет поучаствовать и монашка-сан, — появился ответ. Если она не сможет помочь этому беспомощно выглядящему ребенку, то какое у неё будет право называть себя учителем? Думая об этом, Комоэ-сенсей хихикнула прежде чем на неё напал приступ смеха.

— Э? Что ты сказала?

— Я сказала, что ты сможешь развлечься на Дайхайсесай вместе с Камидзё! Теперь монашка-сан не будет брошенной и одинокой!

Услышав этот бодрый голос, Индекс сперва изумилась, потом успокоилась и даже забыла о голоде. Трёхцветному коту было всё равно, поскольку он зевал.

— Что… что? Что мне нужно сделать?

— Вот оно, вот!

Улыбаясь, Комоэ-сенсей медленно стянула с себя топик.

На ней была форма чирлидера.

— Хе…хехе. Хотя ты не можешь участвовать в соревновании, нет проблем, если ты будешь чирлидером. Конечно, у нас остаётся этот вариант. Я чувствую, что ты как раз годишься для этого! Может быть, ты будешь смущаться, если будешь делать это сама. Не волнуйся, Комоэ-сенсей составит тебе компанию!

Комоэ-сенсей продолжала улыбаться. Она излучала во все стороны свою педагогическую уверенность, и её лицо сияло ярко как никогда.

Увидев Комоэ-сенсей такой, Индекс естественно насторожилась по поводу того, что произойдёт дальше.

— По…почему Комоэ-сан так счастлива?

— Не задавай таких примитивных вопросов. Хотя это неожиданная находка, учительница будет очень счастлива тем, что сможет научить монашку-сан. Хе-хе, я не думаю об этом как о компенсации за то, что не смогла научить тебя пользоваться палочками для еды!

Не обращая внимания на тот факт, что Индекс была её знакомой, Комоэ-сенсей куда-то потащила её, совершенно оцепеневшую.

Часть 4

Тома Камидзё наконец-то вернулся на то место, где перекрывали дорогу. Там не было ни следа Индекс, знак «Прохода нет» убрали, и охранницы-нэсан рядом не было.

Хотя Цучимикадо говорил: "Несмотря на то, что важно найти Лидвию и Ориану, важно и то, чтобы Индекс не пронюхала, что творится в Академгороде, Ками-ян. Мы позаботимся о безопасности Академгорода и проследим, нет ли каких-либо следов магии, а ты должен регулярно встречаться с Индекс, чтобы она была чем-то занята. Иначе, если она заметит что-то подозрительное в наших действиях, то сразу же ринется в гущу событий…" — судя по тому, как всё шло, Камидзё ничего не мог поделать.

«Мне некого спросить о том, куда пошла Индекс, и никаких зацепок не осталось. Её бесплатный телефон разрядился, так что связаться с ней не получится… не может быть, не говорите мне, что она заблудилась?»

Для привыкшего к жизни в Академгороде Камидзё это было неслыханно. Но если бы Стейл узнал, что Индекс пропала, он наверное, сказал бы: «Понятно; а теперь умри», и без оглядки напал бы на него.

«Хм. Куда же она могла пойти…»

Камидзё огляделся, внезапно сфокусировав взгляд на том, что было перед ним. На другой стороне улицы находилась группа студентов, обслуживавших лотки с едой.

— Нет… не может быть. Только не говорите мне, что она не смогла вытерпеть голод и решила пройти весь этот путь без денег. В таком случае, этот район может быть разрушен «неистовством голодной девочки»!!!...

Камидзё побледнел. Его правая рука обладает способностью «Разрушителя иллюзий». Не имеет значения, экстрасенсорные ли это силы, магия или даже чудо, ему просто нужно прикоснуться правой рукой, чтобы их разрушить. Но против этой кусачей девочки он просто бессильный нулевой уровень.

Но даже если так, он должен остановить её своей рукой.

Камидзё решил подойти к лоткам.

Неожиданно кто-то похлопал его по плечу.

Обернувшись, он увидел глядевших на него Айсу Химегами в рубашке с короткими рукавами и шортах и Майку Цучимикадо, сидевшую на роботе-уборщике и торговавшую бенто. Химегами говорила с Майкой, всё ещё продававшей бенто.

— Только что ты выглядел как будто собрался противостоять королю демонов. Отчего у тебя такой вид, словно у храброго воина?

— Почему ты выглядишь таким усталым? Ты голодный? Тебе не нужно бенто?

Камидзё, который собирался ринуться в битву, был потрясён дуэтом нежных голосов.

— Слушайте. Это из-за того, что я оставил здесь голодную Индекс, а когда вернулся, не смог её найти. Самый близкий источник пищи - эти лотки. Я думаю, не устраивает ли она там погром!!!...

Их обоих удивили его слёзные жалобы.

— Та монашка, я только что видела её вон там.

Химегами указала в направлении, совершенно отличном от того, в котором находились лотки.

— Похоже, что её утащила знаменитая миниатюрная учительница из школы Томы Камидзё.

Майка, всё ещё сидевшая на роботе, наклонила голову, вспоминая.

— ??? Её утащили силком… это невозможно. Комоэ-сенсей знает Индекс. Так в чём же дело? Она что, хотела показать ей Академгород? Всё равно спасибо вам, девочки; я сам их найду.

После того как Камидзё сказал это и направился туда, куда указала Химегами, Майка Цучимикадо закричала: «Постарайся!», а Химегами промолчала.

«Хм… с каких это пор Химегами и Майка так сдружились? А, может быть, она познакомилась с Майкой, когда та приходила в гости на летних каникулах?»

Он думал об этом, идя по улице. Пешеходы вокруг удивлялись ветровым турбинам с лопастными роторами, вырабатывавшим электричество. От этой сцены веяло хай-тэком.

Внезапно он услышал кошачье мяуканье.

Этот звук можно узнать сразу же, как только услышишь - это голос трёхцветного кота.

— Индекс?

Камидзё остановился и посмотрел в направлении, откуда доносилось мяуканье. Это был небольшой парк, окружённый домами. Ограда из проволочной сетки была намного выше обычной, и выглядела внушительно и подавляюще даже с большого расстояния. Трудно было рассмотреть что-либо, стоя у входа, потому что пышная зелень деревьев закрывала обзор.

Камидзё подумал, что с этим ничего не поделаешь.

Строго говоря, это был не парк. На сетчатой ограде висел знак с надписью: «Собственность кафедры ботаники университета Тадаяма». В этом месте собирают данные о росте растений. Даже во время Дайхасейсай, когда охрана намного строже, чем обычно, здесь никто не патрулирует. Хотя это место открыто для публики, это не значит, что кому угодно можно сюда входить.

Знакомый трёхцветный кот высунул свою голову из зарослей. Увидев лицо Камидзё, он снова скрылся в кустах.

«Только кот?.... Нет, Индекс так просто его бы не оставила. Другими словами, она здесь, внутри? Хм, если у них здесь растут яблони, может быть она просто вошла сюда не сознавая, что делает».

От таких мыслей Камидзё начал впадать в ярость, и подумал, что нужно это проверить. Он старательно уворачивался от ветвей, преграждавших ему дорогу.

— Индекс? Ты здесь? Отзовись, если меня слышишь…

Он продвигался вперёд, и его глаза расширились, когда он увидел перед собой такую картину.

Прямо перед ним была Индекс.

Но почему она переодевается?

— …………………………….

Камидзё и Индекс застыли на месте.

Комоэ-сенсей в форме чирлидера, смотрела на Индекс и стояла спиной к Камидзё, так что понятия не имела, что он появился здесь.

Камидзё подумал: «Странно».

Насколько он помнил, последний раз он видел Индекс в белом монашеском платье с золотой вышивкой, похожей на позолоту на чайнике. Но почему-то её платье было аккуратно сложено на земле. Да, и почему поверх платья сложено бельё похожего цвета?

И почему на Индекс надета форма чирлидера, белый топ и светло-зелёная короткая юбка, похожие на те, что надеты на Комоэ-сенсей?

Однако Индекс лишь до половины просунула руки в одежду, и свешивавшийся топ покрывал её маленькие груди. Самым удивительным было то, что Комоэ-сенсей стояла у ног Индекс, помогая ей натянуть трусы, которые носят чирдилеры (они должны быть такого же типа, как и те, что надевают под теннисные юбки) и так случилось, что Камидзё стал свидетелем этой сцены.

Индекс уже натянула трусы на одну ногу и собиралась засунуть в них вторую, но неподвижно замерла в этой позе.

Конечно, в таком положении юбка не могла выполнять свою обычную функцию. Более того, одежда чирлидера не имела функции «скрывать».

Позвольте повторить ещё раз: монашеское платье Индекс было аккуратно сложено на земле.

Сверху на нём лежало бельё похожего цвета.

Комоэ-сенсей помогала Индекс натянуть трусы. Если бы её голова не закрывала обзор, Камидзё увидел бы нечто такое, что он так просто не забыл бы.

— …а….а…

Выражение лица Индекс сменилось с потрясённого на «я убью этого парня». Камидзё, полностью охваченный ужасом, покрылся холодным потом и не мог двинуться с места. Комоэ-сенсей, одетая в форму чирлидера, безмятежно говорила с Индекс, не замечая, что происходит.

— Мне так жаль. В школьные раздевалки разрешается входить только ученикам. Извини, что прошу тебя переодеться здесь…э, ай?!

Индекс её совершенно не слушала. С трусами, всё ещё болтающимися на её ноге, она яростно бросилась на Камидзё.

— ТОМА?! ДА СКОЛЬКО Ж МОЖНО?!

— АААА! МНЕ ПРАВДА ОЧЕНЬ ЖАЛЬ! ПОЖАЛУЙСТА, НЕ КУСАЙ МЕНЯ СНОВА!!

Камидзё изогнулся, пытаясь уклониться от атаки Индекс «укус в голову». Прыгнув вперёд, Индекс вцепилась в Камидзё обеими руками, и плотно прижалась к его телу. Тем не менее, она не смогла попасть в голову, поскольку её цель внезапно начала двигаться.

Чавк! Маленький рот Индекс впился в лицо Камидзё.

— ААА…!!

Камидзё почувствовал мягкость её губ а также твёрдые неровные зубы. Эта тёплая штука между двумя рядами зубов должно быть, была языком. Его лица коснулось дыхание, более тёплое, чем температура тела Камидзё. Чувствуя вкус слюны Индекс, Камидзё не мог не задрожать.

— АА, Индекс!!

— …

Камидзё, с совершенно красным лицом, закричал, но не услышал ответа Индекс.

Шух! Индекс отскочила от Камидзё быстро, но тихо. Обычно, в такой ситуации она бы закричала, но в этот раз она безмолвно склонила голову, выражения её лица было не разглядеть, и даже уши у неё покраснели. Ему стало интересно, нет ли у неё каких-то особых подсознательных мыслей о том, чтобы кусать людей. Похоже, она получила сильный удар и даже не замечала, что её одежда в беспорядке.

Камидзё посмотрел на Комоэ-сенсей. Та просто закрыла лицо руками, издавая слабый крик «Ва….а…», который казался совершенно не убедительным.

— Это… это не то, да, Индекс-химе? Всё в порядке, это просто случайность! Случайность! Неожиданность! Пожалуйста, не воспринимай это так серьёзно… э, АА! Минуточку, Индекс, почему ты покраснела от злости? Ты всё время была такой робкой! Только не говори, что я сказала что-то не то?!

Видя, как девочка-чирлидер тихо дрожит, Камидзё отступил на шаг, затем ещё на шаг. Как раз когда он собирался сделать третий шаг…

— Камидзё.

Его пронзил раздавшийся сзади холодный женский голос.

Камидзё нервно обернулся, стараясь не упускать из вида Индекс.

Сэйри Фукиёсе.

Одетая в тонкую куртку члена оргкомитета поверх спортивной формы, она сказала:

— Я искала Цукиёми-сенсей потому что у меня к ней есть некоторые административные вопросы, и зашла сюда посмотреть, потому что услышала голоса… и опять здесь ты.

Она посмотрела на Камидзё и на полураздетую, слегка дрожащую Индекс, затем на Комоэ-сенсей, залившуюся краской, затем на тщательно уложенное платье и бельё, и наконец на Индекс — или, точнее, на трусы, болтавшиеся на её бедре.

— ПОЧЕМУ ТЫ ЗДЕСЬ?! ТЫ, ВОЗМУТИТЕЛЬ СПОКОЙСТВИЯ?! А НУ-КА ИДИ ПОБОЛЕЙ ЗА ВСЕХ!!!

Получив сильный удар, в который не было вложено никаких сверхспособностей, Тома Камидзё отлетел в сторону и покатился по земле.

Часть 5

Тома Камидзё, покрытый синяками и ссадинами, наконец вышел из парка (точнее говоря, ботанической исследовательской площадки). Если быть точным, его вытащила оттуда разъярённая Сэйри Фукиёсе, и не за руку, а за воротник. В парке Индекс наверное, позволила Комоэ-сенсей помочь ей переодеться.

— Ну в самом деле. У тебя есть хоть какое-то стремление сделать это мероприятие успешным? Я знаю, что как член комитета должна прикладывать больше усилий, чем остальные, но меня злят люди вроде тебя, которые ведут себя как будто к ним всё это не имеет ни малейшего отношения!

С этими словами Фукиёсе вытащила пакетик молока из кармана куртки. Может быть, от злости у неё в организме возник недостаток кальция.

По воцарившейся атмосфере можно было сказать, что она ничего не скрывает, говоря «Я ненавижу Тома Камидзё», но скорее, говорит это от всей души.

Камидзё, которого она тащила за воротник, сказал:

— Фу… Фукиёсе-сан. В ка… в каком соревновании сейчас участвует наша школа…?

— Ты даже этого не можешь запомнить? Это оттого, что твоим мозгам не хватает питания. О, да, сейчас прежде всего нужно восполнить количество сахара в организме!

С этими словами она кинула пустой пакет из-под молока в мусорную урну, и, порывшись в карманах, нашла пакетик сахара, который подают с кофе.

— Ух! Подумать только, что это простой, необработанный сахар!

Как раз когда дрожащий Камидзё собирался ускользнуть, Фукиёсе схватила его голову левой рукой, и зажала её подмышкой.

— Твоей сонной голове лучше бы проснуться. Или же, может ты хочешь немного соевых изофлавоноидов? Может, немного пудинга из соевых бобов?

— Ууу! Если бы ты с самого начала предложила соевый пудинг, Тома Камидзё был бы особенно благодарен! Они ведь содержат сколько-то сахара, да?

При виде Фукиёсе, собиравшейся запихнуть сахар в его рот, руки и ноги Камидзё начали бешено извиваться, но он не смог сдвинуться, поскольку его голова была зажата её подмышкой. Он продолжал сопротивляться, пока не почувствовал, что что-то мягкое касается его правой щеки.

Это была пышная грудь Сэйри Фукиёсе.

«ВАААА…!»

Сопротивление Камидзё усилилось втрое. Фукиёсе, похоже, не осознала этого, слегка нахмурившись, и держа пакетик сахара одной рукой.

— Секундочку! Секундочку! Даже если я это съем, моя тупость не излечится!!

— Разве тебе самому не грустно от этих слов?

Вовсе мне не грустно!! Камидзё быстро повернул голову в сторону, лишь для того, чтобы ощутить упругость груди Фукиёсе. Его тело моментально застыло.

С удивлённым видом Фукиёсе наконец выпустила Камидзё из захвата.

«Я спасён», — подумал Камидзё, жадно глотая воздух.

Затем Фукиёсе снова схватила его за воротник.

— Как раз сейчас наша школа участвует в соревновании по перетягиванию каната для девушек второго года, и в трёх соревнованиях для парней. За кого ты хотел бы поболеть? Полагаю, ты бы хотел пойти к девушкам, потому что такой уж ты человек!

— Почему ты так плохо обо мне говоришь? Почему ты так холодна со мной, Фукиёсе? Ты что, борешься с глобальным потеплением?

— Извини, но моя защита не настолько тонкая.

Да уж, защита у тебя такая толстая, словно ты готовишься к ледниковому периоду! — подумал Камидзё. Он почувствовал, что она не оценит его шутки, и ничего не сказал.

— Тем не менее, Фукиёсе, у тебя есть какие-то проблемы с делами комитета?

— … С чего тебе беспокоиться за меня по этому поводу?

— Так называемое чувство беспомощности должно быть похожим на это, я полагаю… разве организация этого мероприятия не сложна и утомительна? Хоть я и не знаю подробностей, разве правильно, если я буду беспокоиться только о своих делах?

На Дайхасейсай члены оргкомитета должны заниматься самыми разными делами, вроде подготовки матчей, судейства, проведения трансляций до, во время и после соревнований, заботиться о потерявшихся детях, и подсказывать людям дорогу. Кроме всего этого, им приходится ещё и участвовать в соревнованиях, как и всем остальным. По сравнению с обычными учениками, у них настолько мало свободного времени, что их просто жалко. Фукиёсе уставилась в лицо Камидзё.

— Всё в порядке. Я уже передала сообщение Цукиёми-сенсей. И для того, чтобы справиться с непредвиденными событиями, в моём расписании есть немного свободного времени, так что не о чем волноваться!

— Как жаль. Что, если ты оставишь меня в покое и пройдешься по магазинам со своими подругами?

— Есть много способов создать воспоминания. Они должны это понимать!

Только сказав эти слова, Фукиёсе поняла, что они были бесчувственными.

Камидзё, воротник которого по-прежнему сжимала Фукиёсе, сказал:

— Ладно, ладно… твоя правда, но можешь хотя бы перестать тащить меня за воротник?

— Тогда будем держаться за руки.

Фукиёсе неожиданно отпустила воротник Камидзё и протянула свою маленькую руку. Похоже, она пользовалась каким-то кремом для рук: или «Коэнзим Q10» или ещё каким-то широко рекламируемым продуктом для здоровья.

— А? Эээ — ну если ты не возражаешь.

Он поколебался, прежде чем взять Фукиёсе за руку. Он подумал, что её рука должно быть, будет холодной, но неожиданно, она оказалась тёплой. Камидзё почувствовал, что от одного этого его сердце бешено заколотилось.

Фукиёсе глянула на него.

— Тормозишь.

— …

Камидзё, жаловавшегося: «Почему моё сердце так колотится», утащила девушка-«железный занавес», которая была не в лучшем настроении.

Часть 6

Фукиёсе тащила Камидзё по улице, держа его за руку.

Вокруг было много людей. Возможно, из-за того, что в этом месте пересекались линии метро и беспилотных автобусов. Из метро в автобус, с автобуса маршрута «А» на автобус маршрута «В»… именно так пассажиры прибывали в Академгород и продолжали свой путь.

Они уже отошли довольно далеко от того места, где Камидзё расстался с Индекс. Похоже. Фукиёсе серьёзно намеревалась притащить Камидзё в школу, чтобы поболеть за их товарищей, но ему следовало приняться за работу как только с ним свяжутся Цучимикадо и Стейл, разыскивающие Ориану. Это плохо, но что он мог поделать? Камидзё продолжал молча волноваться.

— Ох, Камидзё, что, Дайхасейсай и правда такой скучный? — внезапно спросила Фукиёсе, державшая его за руку.

Что?

Камидзё нахмурился.

— Я почувствовала, что ты выглядишь рассеянным, словно тебя что-то беспокоит.

Камидзё вздрогнул.

Фукиёсе пристально посмотрела на Камидзё.

— Я не могу заставить тебя думать только о Дайхайсехай. Если не хочешь в нем участвовать, я тебя не принуждаю .

По внешнему виду казалось, что подозрения у Фукиёсе вызывает исключительно сосредоточенность Камидзё, а не что она разузнала что-то о Дайхасейсай.

— Как один из организаторов этого мероприятия, упорно трудившихся ради этого дня, даже если это просто проявления моего упрямства, я надеюсь, что у всех останутся от него чудесные воспоминания. Я буду счастлива, если каждый сможет счастливо смеяться… но ты сегодня выглядишь скучающим. Как бы там ни было, похоже, что в своих приготовлениях я что-то недосмотрела.

— У тебя действительно сильное чувство ответственности. Я вовсе не скучаю, это интересно, когда вокруг всё так оживленно.

Камидзё не понимал, почему Фукиёсе вошла в оргкомитет Дайхасейсай. Её никто не заставлял, и раз она была добровольцем, у неё должна была быть причина, по которой ей хотелось, чтобы мероприятие прошло успешно.

Но она не знает.

Она не знает, что есть маги, которые хотят воспользоваться её упорным трудом, она не знает о тайном заговоре вокруг сделки по продаже «Пронзающего меча», и она не знает о столкновении мнений внутри Академгорода и за его пределами.

Я должен работать ещё упорней, подумал Камидзё.

Не только ради Фукиёсе.

Другие члены оргкомитета хотят, чтобы Дайхасейсай прошёл успешно. Ученики и гости тоже хотят, чтобы у них остались чудесные воспоминания об этом событии.

Поэтому он должен трудиться ещё упорнее.

Увидев у Камидзё такое выражение лица, Фукиёсе, смотревшая на него, удивилась.

— У тебя что-то на уме.

— А? Нет ничего! Мне в самом деле интересно. Почему ты так беспокоишься, Фукиёсе-сан.

Сказав это и увидев, что Фукиёсе выглядит такой подавленной и всё её сияние исчезло, забеспокоившийся Камидзё повернулся к девушке, продолжая держать её за руку, и посмотрел ей в лицо.

Хлоп!

Его толкнули в спину.

Похоже, на этой оживленной улице кто-то толкнул его плечом.

Из-за этого неожиданного происшествия Камидзё шагнул вперёд, и расстояние между ним и смотревшей на него Фукиёсе моментально сократилось.

Расстояние между их лицами было всего 30 сантиметров.

— АХ!...

— ЭХ!!...

В тот момент, когда они оба вскрикнули, расстояние между ними сравнялось с нулём. Бам! Камидзё и Фукиёсе мягко столкнулись лбами. Их носы соприкоснулись, и хотя губы их и не встретились, Камидзё почувствовал идущее из губ девушки лёгкое дыхание.

«Что…?»

Камидзё невольно задержал дыхание.

— Отстань, Тома Камидзё!

В следующий момент, БАХ! Фукиесё изо всех сил ударила Камидзё головой.

— ААА?!

Камидзё отшатнулся. Рука, которую он держал, высвободилась. Он чувствовал, что голова его горит. Выражение лица Фукиёсе как будто не изменилось, но её раздражённость усилилась.

— … Подумать только, что ты сделал это в тот момент. когда я с тобой разговаривала серьёзно. Ты действительно неисправим.

— Нет… всё не так. Я действительно серьёзно думаю об этой ситуации!!

— Дай-ка я скажу тебе, что я не прощу тебя до конца жизни.

— Ууу! Почему Фукиёсе-сан так охладела ко мне?! — закричал Камидзё. Фукиёсе сильно ударила его по затылку. Если это был её решающий довод, возможно это было немножко слишком сдержанным. Как раз когда Камидзё наклонился, осторожно потирая затылок…

Пуф!!

В этот раз его ударило по голове что-то довольно мягкое.

После того как он хладнокровно подтвердил этот факт, он понял, что это была женская грудь.

— УАААХХХ!

Камидзё отчаянно рванулся назад. Что это за неожиданная последовательность событий?! При виде не на шутку испуганного Камидзё, столкнувшаяся с ним женщина только сказала: «Айяйяй», и, похоже, не придала этому значения.

Стоявшая рядом с Камидзё Фукиёсе издала глухой, полный ненависти вопль: «… Камидзё»,.

Столкнувшаяся с ним особа была женщиной, примерно 18-19 лет, и носила обычную рабочую одежду. Должно быть, она была сверстницей Каори Кандзаки.

Она была выше Камидзё, и хотя по японским меркам она была высокого роста, видя её бросающиеся в глаза светлые волосы и голубые глаза, он не был уверен, что точно определил её возраст. У Фукиёсе была хорошая фигура по сравнению с одноклассницами, но не идущая ни в какое сравнение с красотой этой дамы. Не только округлости её грудей и бёдер искушали, но она источала незримое ощущение кокетливости.

Казалось, её волосы были или завиты или эпилированы, и по-видимому, в это было вложено немало труда. Она разделила волосы на множество мелких прядей и завила их с помощью электрозавивки, а затем сплела по три пряди вместе. Она также создала такие же детали в других областях, так что должно быть, провела немало времени, создавая эту причёску. Хотя на ней не было никаких украшений, волосы сами по себе смотрелись как тонкий золотой орнамент.

Скорее всего она была художницей, поскольку вся её одежда была испачкана краской. Она держала транспарант размером 1,5 метра на 70 сантиметров, покрытый белой тканью. Кончики её пальцев едва дотягивались до низа транспаранта, даже несмотря на то, что она вытянула другую руку.

Но.

— Аа…

Вскрикнул не Камидзё, а стоявшая совсем рядом с ним Фукиёсе

Женщина была одета в довольно неряшливо выглядевшую рабочую форму, но одежда её была нараспашку. Не то, чтобы она не застегнула вторую пуговицу сверху, скорее, все пуговицы, кроме второй, были расстёгнуты. Ложбинка между её грудями и пупок были выставлены на всеобщее обозрение. Камидзё почувствовал, что она словно одета в купальник.

Её брюки были довольно свободными, и казалось, что они болтаются на её талии. Хотя Камидзё не стал специально для этого обходить её сзади, похоже, что он увидел бы её ягодицы там, где брюки свободно свисали.

Такой стиль одежды не только открывал слишком многое, существовала ещё и опасность, что одежда свалится при малейшем движении. В отличие от грудастой охранницы-нее-сан, одетой в спортивную форму, эта женщина отлично осознавала, что у неё прекрасное тело.

Художница-нее-сан изобразила свободной рукой жест, показывающий, что она извиняется, и заговорила на неожиданно правильном японском языке.

— Эхехе. Извини. Извини. Я не привыкла к такому количеству народа. Ты не ушибся? А, здесь? Твой затылок всё ещё болит?

— Уу… Хотя дело не в этом, ваше тепло согрело меня всего. Я в самом деле чувствую, словно отдаю себя в ваши руки…

Увидев, что Камидзё жалуется таким образом, Фукиёсе, прищурив один глаз, ударила его кулаком в затылок, отчего его голова утонула в груди художницы-нее-сан. Эта нее-сан не вскрикнула, а легонько оттолкнув голову Камидзё в сторону, сказала:

— Эх. Дай-ка я взгляну, всё ли с тобой в порядке. Ты, не можешь, вечно драться вот так. Редко можно увидеть такой праздник, так что конечно, у вас должны остаться чудесные воспоминания.

Ах, казалось, что Камидзё вот-вот расплачется.

— Такая великодушная! Настолько отличающаяся от этих девчонок, которые кусаются и дерутся! Я готов утонуть в этой теплоте!

— Айяй, разве не будет по-детски говорить, что кто-то нравится тебе только потому что тебе это выгодно?

Фукиёсе взглянула на Камидзё таким взглядом, словно хотела сказать: «ты придурок», в то время как художница-нее-сан улыбалась и кланялась ей.

— А-а. Эта мисс вон там, мне очень жаль, что так случилось.

Фукиёсе удивлённо спросила:

— П..почему вы извиняетесь передо мной?

— Поскольку эта онее-сан кажется, главная причина того, что ты так сердишься, верно?

Услышав такие откровенные слова взрослой женщины, девушка невольно съёжилась.

Камидзё выкрикнул: «Смотри внимательно, это взрослая женщина; смотри и учись, ты, девочка-железный занавес».

Затем Фукиёсе бросила его через голову приёмом айкидо, впечатав Камидзё в землю.

— А, ты в порядке? Если ты всё ещё можешь драться, полагаю, с тобой всё будет в порядке.

Так сказала художница-нее-сан, глядя на прижатого к земле парня и держащую его девушку. Затем она протянула Камидзё руку для рукопожатия.

— Это извинение за то, что толкнула тебя. Как правило, вы, японцы, извиняетесь, кланяясь, но мы обычно делаем вот так.

— А… вот, значит, как?

— А-а. Нужно ли мне поцеловать тебя?

Пуф! Камидзё сглотнул слюну.

Немного подрожав, чистый и невинный Тома Камидзё закричал:

— ХОЧУ ПОЦЕЛУЙ!!

Кулак Сейри Фукиёсе немедленно врезался в солнечное скопление Камидзё. Художница-нее-сан уставилась на него, всё ещё трясущего головой, засмеялась и снова протянула руку.

Было бы здорово, если бы у Индекс были такие культурные манеры и она не кусала бы окружающих. Камидзё пожал руку художницы правой рукой.

Дзынь!

Раздался чудесный звук, словно что-то упало и разбилось.

— Э?

Это сказал не Камидзё и не нее-сан, а упорно смотревшая на них Сейри Фукиёсе. Поняв, что случилось, они не издали ни звука.

Тома Камидзё вдруг вспомнил, какой силой обладает его правая рука.

Художница-нее-сан пыталась выяснить, не разбилось ли что-то.

— А-а.

Нее-сан попыталась изобразить горькую улыбку, но у неё ничего не получилось.

— Мне нужно возвращаться к работе. Можно, я уже пойду?

Сказав это, она ушла прежде чем Камидзё и Фукиёсе смогли ответить. Хотя она продолжала двигаться так же, царственная аура теперь рассеялась.

— … Что, она не пожала мне руку? Почему, Тома Камидзё?

— А? Может быть, она не хочет дружить с собой?

Когда наконец он распрямился, то снова получил в голову.

Фукиёсе глубоко вздохнула. Она схватила Камидзё за руку, чтобы увести его отсюда. В этот момент внезапно зазвонил её мобильник. Похоже, звонил кто-то из оргкомитета, поскольку Фукиёсе заговорила официальным тоном. Слышать, что она говорит так вежливо, значило, что что-то случилось. Фукиёсе посмотрела прямо в глаза Камидзё, затем взглянула на часы и сказала: «Не опоздай на соревнование по поеданию булок!» С этой типичной для члена оргкомитета фразой, она ушла, всё ещё сжимая в руке свой телефон. Камидзё смотрел, как она удалялась, и думал, ощупывая одной рукой своё сильно избитое лицо.

Что он только что разрушил: магию или экстрасенсорные способности?

Подумав немного, Камидзё решил, что вероятность того, что это были экстрасенсорные способности меньше. Все экстрасенсы в Академгороде — ученики. Во время Дайхасейсай они должны участвовать в соревнованиях. Конечно, он не может с лёгкостью сделать такой вывод, поскольку есть исключения вроде Майки Цучимикадо. Но одежда художницы, при одном взгляде на ярлыки производителя создавала ощущение импортной. Камидзё чувствовал это, потому что видел название этой фирмы в рекламе по телевизору.

Конечно же, у учеников Академгорода не было возможности носить такую одежду.

А это значит…

Тома Камидзё вытащил свой телефон и огляделся, чтобы убедиться, что Фукиёсе рядом нет. Возникло бы много хлопот, если бы кто-то из охраны или дисциплинарного комитета вмешался в дело, так что он не хотел, чтобы она это слышала. Затем он нажал вызов номера Мотохару Цучимикадо.

— Ал-ло, Ками-ян, ты как следует запутал Индекс, ня? Мы проверяли дыры в системе безопасности, которые Ориана могла использовать как место для совершения сделки, их довольно много в секторе 7. Так что будь добр, не подпускай Индекс туда…

— Минутку, могу я у тебя кое-что спросить, Цучимикадо?

Похоже, по голосу Камидзё Цучимикадо понял, что дело срочное, и понизил тон.

— Что ты хотел спросить?

— О той вещи. Мы пытаемся предотвратить продажу того инструмента… э, какого-то меча, это наша цель, верно?

Камидзё всмотрелся в толпу и всё ещё мог видеть спину той женщины в свободной рабочей одежде.

— Это «Пронзающий меч». И это не инструмент, а духовное оружие. Э, и что теперь? Ты сдрейфил, Ками-ян. Но кроме нас никаких подкреплений нет, ты же знаешь.

— Правда?

— Что это должно означать, Ками-ян?

Камидзё выпрямился, стараясь не терять из виду ту женщину. Но она поворачивала за угол.

— Когда я кое-кому пожал руку, Разрушитель Иллюзий похоже, что-то разрушил. Я не знаю, что это было. но эта особа не выглядит как ученик. По её одежде я предполагаю, что она явилась из-за пределов Академгорода.

— Секундочку, Ками-ян. Дай-ка я спрошу. Не несёт ли эта особа какой-то громоздкий багаж? «Пронзающий меч» полтора метра длиной, и с каждой стороны ширина перекрестия 35 сантиметров. Если кому-то нужно спрятать такой большой меч… что он использует? Пожалуй, он не поместится в сумку для багажа.

Услышав слова Цучимикадо, Камидзё побледнел.

— Она несёт его.

— Несёт что?

— Она несёт транспарант. Эта женщина несёт транспарант, как будто что-то покрытое белой тканью…

— Ками-ян, где ты сейчас находишься?

— Э? Секундочку… перед банком Ичидзай.

Сказав: «Жди меня там», Цучимикадо прервал разговор.

Услышав, сигнал отбоя, Камидзё задумался, должен ли он гнаться за той женщиной или ждать Цучимикадо. Подумав об этом немного, он решил кинуться туда, где исчезла женщина. Они наверняка упустят её, если он будет ждать, пока подойдёт Цучимикадо.

У Камидзё было предчувствие, что что-то произойдёт.

Он тут же подумал об этом, и радоваться тут было нечему.

Часть 7

Светловолосая женщина в открытой одежде, пробиралась сквозь толпу, держа под мышкой большой транспарант. При этом она была уверена в себе. Хотя ей приходилось признать, что она замечала, что делает, её чувства совершенно не могли справиться ни с чем, что не было запланировано.

Женщина засунула свободную руку в карман брюк. В этот момент её брюки слегка сползли, но похоже, она не придала этому значения. Она вытащила что-то из кармана. Это были карточки вроде тех, что используют для запоминания английских слов, но написано на них ничего не было. Это были просто белые листки плотной бумаги, скрепленные металлическим кольцом.

— Ух…

Женщина закусила карточку зубами и оторвала её от кольца. В этот момент на бумаге появились слова, словно это была лакмусовая бумажка. На карточке появились напечатанные жёлтым слова «Символ Воды». Они были выполнены жёлтой краской и были на английском.

Женщина засунула остальные карточки в карман, и прижала карточку, которую держала в зубах, к уху, словно раковину морского моллюска.

— А-а, алло, алло. Я Ориана Томсон. Меня кто-нибудь слышит? Ответьте, пожалуйста.

Хотя казалось, что она разговаривает сама с собой, из карточки, которую она держала возле уха, зазвучал голос, настолько тихий, что казалось, воздух от него вообще не колебался.

— Не говори своё имя вслух. Будь осторожна, тебя могут подслушать окружающие. Будет труднее, если раскроют твою настоящая личность.

Это звучало серьёзно.

Услышав это, женщина по имени Ориана горько засмеялась и сказала:

— У меня уже неприятности. Эта онее-тян предпочитает выступать, импровизируя. Но это не та ситуация, которая вам нравится, верно, Лидвия Лоренцетти?

Её собеседница, которую назвали Лидвией, некоторое время помолчала.

— Не разговаривай со мной таким мерзким тоном. По религиозным причинам я не могу ответить тебе тем же.

— Я догадываюсь. Монашке, которая пользуется выдержкой, чтобы заставить людей беспокоиться, трудно наказывать других словами. Знаете что? Иллюзии Ангелов, которые эти принесённые в жертву Святые видели перед смертью, с точки зрения науки можно рассматривать как следствие злоупотребления наркотиками.

— …

— Ась? Не говорите мне, что вам не нравится слушать научную точку зрения. Вы того типа, что ищет тех, кто отрицает Слово, когда вы используете психологию масс?

— … На самом деле именно ты этим обеспокоена…

Услышав такой ответ собеседницы, Ориана расстроено замолчала. Она начала беспокоиться, потому что если так будет и дальше продолжаться, этот разговор будет бессмысленным.

— Я что, несколько неосторожно поиграла с огнем, барышня? Тогда эта онее-тян сейчас извинится перед вами.

— Я помню, что ты младше меня.

— Хоть бы и так, вы всё равно барышня. Не важно, сколько вам лет, всё равно вы барышня. Разве не самое заветное желание монашки - взрослеть, оставаясь барышней?

— Для людей, проповедующих Евангелие бедным, неприемлемо называть кого-то старше себя барышней. Ты должна была слышать слова Библии: когда монашка становится членом Семьи Божьей…

Ты будешь и дальше меня пилить? Ориана вздохнула.

Типичная римокатоличка, Лидвия Лоренцетти, испытывала вдохновение как только начинала говорить о молитве Богу, или об истинах о распространении Евангелия.

Ориана слушала её ворчание, не уделяя ему внимания, поджидая удобного момента, чтобы вклиниться в разговор.

— Да, насчёт той проблемы, о которой я только что говорила…

— Мы, монашки, невесты Бога, поэтому вступать в отношения с другими означает проявление неподчинения Богу… я хочу сказать, что…

— Может быть. в другой раз.

Ориана просто сменила тему.

— В общем, заклинание, которое онее-тян наложила на себя, теперь разрушено.

То заклинание.

Его название звучит: «Хаос и спокойствие на поверхности».

Ориана пользовалась этим заклинанием для того, чтобы обеспечить свою безопасность. Это заклинание поглощало мысли её преследователей о том, чтобы преследовать её. Оно бесполезно, если кто-то повернётся к ней, чтобы заговорить, но как только она повернётся к кому-то другому, он почувствует: «не стоит звать её», «поговорю с ней в следующий раз» и не обратится к ней. Это заклинание использует и расширяет заклинание «Отгони постороннего».

Пока работает это заклинание, даже если Ориана держит огненный шар или что-то опасное в руках, никто не захочет с ней поговорить. Благодаря этому она могла выполнить план и осуществить сделку.

Но по какой-то причине Ориана не могла восстановить это заклинание, которое было разрушено.

— Тогда в чём причина?

— Я не знаю.

— Какие-то помехи?

— Тоже понятия не имею.

— …

— Ой, не отключайте телефон. Эта нее-тян вовсе не заинтересована тонуть, погружаясь в эту болезненную тишину.

— Тогда что ты теперь будешь делать? Придумай меры противодействия.

— Что касается этого…

Ориана Томсон хихикнула.

— В первую очередь мне нужно отделаться от этого парнишки за мной.

Часть 8

Женщина в рабочей одежде — предположительно, перевозчик, Ориана Томсон, свернула за угол перед Тома Камидзё.

«… Она меня засекла?!»

Как бы там ни было, он не мог её упустить. Камидзё прекратил слежку — всё равно он не был в этом силён — и побежал сквозь толпу. Он не знал, проходило ли где-то тут телевизионное интервью, поскольку эта дорога не была заполнена людьми.

Он пробежал вдоль здания, и свернул за угол.

Камидзё увидел развевавшиеся светлые волосы, дальше, чем рассчитывал. Он пробежал мимо ребёнка, державшего воздушный шарик и парочки, державшейся за руки, и прибавил ходу. Камидзё подумал: «Хорошо, что из-за соревнований я надел спортивную форму».

Хотя его одежда не была сделана из высокотехнологичных материалов, использующих авиамеханику для уменьшения сопротивления воздуха, она была удобнее, чем школьные брюки.

Хотя он бежал со всех ног, никто не смотрел на него как на чудака. Пешеходы наверное думали, что он участвует в «Охоте на мусор». Сейчас он двигался быстрее и был уже в километре от того места, где столкнулся с блондинкой и расстался с Фукиёсе.

Не говоря уже о испытательной площадке кафедры ботаники, где переодевалась Индекс — теперь ему нелегко будет вернуться туда даже спокойным шагом.

Из шорт Камидзё донёсся сигнал мобильника.

Утомительно будет говорить на бегу. Не теряя цели из виду, Камидзё задумался, отвечать ли на звонок. Звонил Мотохару Цучимикадо.

Он быстро схватил телефон.

— Ками-ян, ты где?! Почему не подождал меня здесь?

— Извини, я побоялся, что упущу её, если буду ждать.

Пока они говорили, фигура в рабочей одежде снова исчезла за углом метрах в 20 впереди.

— Вот сволочь, где теперь? Где ты сейчас?

Повернув за угол, Камидзё глухо застонал. Перед ним улица разделялась на три переулка. Он напряг слух и услышал, откуда доносится звук шагов. Из среднего переулка.

— Это место… Тут нет таблички с названием!! Я пошлю тебе СМС-кой мой пароль GPS. Отслеживай меня через него!!

У мобильника с GPS была функция: «показать местонахождение друга», но для доступа к ней был нужен пароль, который отсылал объект слежения. Пароль автоматически менялся каждые 30 минут.

Камидзё отослал нужный код на телефон Цучимикадо и дал отбой. Конечно, для того, чтобы функция GPS работала эффективно, нужно было, чтобы телефон не был разряжен.

Он продолжил бежать по переулку, который тянулся действительно далеко, и небольшой проход между этими башнями вскоре стал изгибаться плавной дугой. Торопясь вперёд, наконец он услышал шум толпы и звуки шагов перед собой.

— Э!!

Выбежав из переулка, он оказался на другой улице. Камидзё оглянулся и заметил Ориану, убегающую вправо по тянувшейся перед ним слева направо дороге.

Расстояние до неё теперь было довольно большим, около 50 метров. Для человека, несущего такой большой транспарант (или что-то, под него замаскированное, ведь это должно было быть нечто иное, да?) она бежала довольно быстро.

Камидзё отчаянно бросился в погоню за Орианой.

К счастью, этот её транспарант довольно большой, и, очевидно, она не может легко затеряться в толпе. В такой ситуации Камидзё потерял бы её из виду как только утратил бы крошечную долю концентрации, поэтому он должен был сосредоточиться на ней. Эта психологическая мысль сужала поле зрения Камидзё, из-за чего он не только чуть не сбил с ног гулявших по улице людей, но и не замечая неровностей дороги, чуть не упал.

— Чёрт!! — закричал Камидзё. Когда он готов был бежать дальше, кто-то похлопал его по плечу.

Это были Мотохару Цучимикадо и Стейл Магнус.

А быстро они.

Они не следовали за ним, а вышли из бокового переулка. Похоже, после того как они посмотрели на карту GPS, они догадались, где окажется Камидзё, исходя из его положения и направления бега.

— Которая из, Ками-ян? Ты сказал только, что «Пронзающий меч» замаскирован под транспарант, верно?

— Это… вот… вот та особа… та блондинка в рабочей одежде.

Цучимикадо и Стейл бегом ринулись туда, куда показывал Камидзё. Причина, по которой они оставили Камидзё сзади было то, что по их словам, теперь дело было за профессионалами. Но Камидзё не позаботился о том, чтобы отдышаться, продолжая бежать за Стейлом и остальными.

«Эх, крепкие они парни…!» — пробормотала Ориана, продолжая бежать, оглядываясь назад. Хотя расстояние между ними составляло примерно 50 метров, на это можно взглянуть и с другой стороны — им нужно преодолеть всего 50 метров, чтобы поймать её. Она продолжала бежать, часто сворачивая в боковые переулки, где было легче затеряться, пыталась стряхнуть их, но без видимого успеха.

Причиной, по которой она замаскировалась под художницу, несущую транспарант, было желание, чтобы окружающие думали, что она работает. Будь то в отеле, универмаге, ресторане, если бы не транспарант, люди подумали бы, что она зашла провести время в магазине. Служащие задавали бы ей вопросы, если бы она в таком виде просто вошла в магазин с покупателями. Даже если бы они потребовали объяснений, у неё не было бы времени отвечать. На неё обратили бы внимание, если бы она избегала служащих несколько раз.

Даже если бы она переоделась в рабочего и заходила через чёрный ход, ей потребовались бы ключи и идентификационная карточка. Поэтому она могла только бежать по улицам. Это была одна из причин, по которой она не могла стряхнуть их с хвоста.

Даже если так, на таком расстоянии ненормально, что её преследователи держатся за ней так точно.

И, в момент, когда она обернулась, оказалось, что её преследуют уже трое!

Первый выглядел как дилетант, но с появлением ещё двух преследователей нужно было значительно увеличить осмотрительность. Похоже, они были профессионалами. Противники должно быть, прочитали направление её мыслей и предсказали, куда она попытается скрыться.

«Хотя я слышала, что Академгород и разные христианские организации сейчас не могут предпринять действий на этих оживлённых улочках, похоже, что я была слишком наивна…»

Внезапно Ориана остановилась. Похоже, впереди телевизионщики брали интервью, и вокруг них столпилось довольно много людей. Ориана, державшая большой «транспарант», не могла пробиться сквозь толпу. Транспарант застрял в толпе, и она не могла свободно двигаться. Конечно, она могла его бросить, но это бы привело к полному провалу всего того, из-за чего она с ним бегала.

Она оглянулась и подумала:

«Хотя это трудно, похоже, что этот путь безопаснее всего…»

Подумав, рассчитав и приняв решение, Ориана побежала по другой дороге в сторону.

Цучимикадо бежал первым, за ним следовал Стейл, а за ним - Камидзё. Это из-за того, что Камидзё уже потратил довольно много сил, поскольку обычно он бежал быстрее Стейла.

В этот момент Ориана, до которой было 30 метров, остановилась посреди дороги. Оглядевшись, она решила побежать по другой улице, в сторону. На бегу, Цучимикадо нахмурился:

«Что ещё, это отличается от её обычного образа действий, ня… передумала она что ли?»

Он продолжал поддерживать дыхание, преследуя её, чувствуя, что при малейшей ошибке он её упустит. Камидзё тоже прибавил ходу, преследуя Цучимикадо.

Добежав до того места, где только что останавливалась Ориана, они обнаружили, что телевизионщики берут интервью. Можно было слышать, как репортер возбужденным голосом сообщает новости, и для жителей Академгорода было похоже, что он только запутывает ситуацию. Люди вокруг стояли так плотно, словно в битком набитом поезде. Ориана должно быть испугалась, что застрянет в толпе, поэтому изменила свой путь.

Камидзё повернулся в сторону Орианы.

— … Что это за место, автобусное депо?

Это было пустое заасфальтированное место.

Это было огороженное прямоугольное пространство, замкнутое со всех сторон. Похоже было, что во время приготовлений к Дайхасейсай здесь разрушили бульдозерами и сравняли с землей заброшенные дома.

Оно было шириной 30 метров и несколько сотен метров в длину. Но оно не производило впечатление широкого. Множество больших автобусов были тесно выстроены в ряд, словно нефтяные танкеры. На первый взгляд, автобусов было 50-70. Повсюду были металлические столбы, и всё пространство было накрыто крышей из оцинкованного железа. С потолка свисали автоматические манипуляторы, которые используют при ремонте машин.

Все транспортные средства здесь были беспилотными автобусами.

Должно быть, это было временное депо для беспилотных автобусов. Здесь должно было быть место для заправки автобуса, для их мытья, и для различного необходимого ремонта. Возможно, они использовали трёхсменную систему или какие-то другие меры в этот период. Так что все автобусы здесь находились в ожидании.

Во время Дайхасейсай используются только беспилотные автобусы, и для этого делают такие грандиозные приготовления. Камидзё вновь осознал размах этого действия.

Автобус с пометкой «в депо» тихо проследовал внутрь мимо Камидзё и его товарищей. Цучимикадо последовал за медленно идущим автобусом, и как раз когда он собирался тихо войти в депо…

БУУМ!!

Внезапно под потолком появились белые и голубые вспышки.

Это пламя неестественного цвета продолжало падать прямо на лицо Цучимикадо как прозрачный цилиндр. Это могла быть магическая атака — хоть это и было магическое пламя, его определённо вызвал не Стейл. Если так, то кто же сделал это?

— Вот сволочь, она что, пытается остановить нас при помощи рун? Пригнись, Ками-ян!

Цучимикадо отскочил назад, и собирался пригнуть Камидзё к земле, как вдруг…

— Что ты несёшь? Разве в таких ситуациях нам не следует полагаться на него?

Стейл схватил Камидзё за воротник и толкнул его вперёд.

— А?

Цучимикадо покатился в сторону, не зная, как далеко он укатится, а вместо него Камидзё оказался под голубыми и белыми вспышками.

Взглянув вверх, Камидзё увидел столб пламени, опускавшийся, как нож гильотины.

— Э? ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?? АААААААААА!!!

Камидзё яростно махнул правой рукой, словно крюком. Белые и голубые огни разлетелись в разные стороны и исчезли прежде чем смогли распространиться.

Стейл шевельнул сигаретой во рту и сказал:

— Ну, ну, подумать только, что даже я не мог подумать о такой идеальной командной работе. Чтобы быть способным так распределить работу, надо действительно понимать ситуацию и предпринимать действия.

— Ты…ты…ты…!

Дрожащий Камидзё был готов без колебания ударить красноволосого священника.

— Поторопись и закончи свою работу.

Стейл стукнул его, оттолкнув назад.

ПЬЮ!! Послышался звук рассекаемого воздуха, и каменные блоки размером с бейсбольный мяч пролетели под днищем автобуса, который двигался вперёд. Внезапно поверхность этих камней стала острой и угловатой, как у морского ежа, и они поскакали в направлении челюсти Камидзё.

— Подождите… секундочку!!

Камидзё вытянул правую руку и каменные пули исчезли в воздухе, словно развалившиеся ледяные скульптуры. Цучимикадо и Стейл использовали припаркованный рядом автобус в качестве щита, и отскочили влево и вправо соответственно. Камидзё, который больше не мог им доверять, прыгнул в направлении Цучимикадо.

Цучимикадо, опиравшийся спиной на автобус, сказал Стейну, прислонившемуся к автобусу напротив:

— Стейл, оставайся здесь, установи руны и жди. Я захвачу курьера внутри.

— Понял. Мне использовать «Отгони постороннего»?

— Решай сам. Хотя я не хочу использовать слишком много магии, будет плохо, если эта суматоха разрастётся. Всё в порядке, пока сюда не явится Индекс.

Ясно, Камидзё только что это понял. В данный момент они сражаются не за победу или поражение это война «арестовать или упустить». Поскольку цели различны, различны и пути их достижения.

Цучимикадо пристально посмотрел в лицо Камидзё и спросил:

— Ах, да, Ками-ян. Что ты хочешь делать? Мне кажется, тебе безопаснее остаться здесь…

Стейл посмотрел на Камидзё и ухмыльнулся:

— Да, как по мне, безопаснее, если ты останешься здесь. Не ради твоей безопасности, а ради моей.

Камидзё подобрал с земли пустую банку и швырнул её в Стейла, желая идти дальше с Цучимикадо. Цучимикадо всмотрелся внутрь депо из глухого угла автобуса, и выскочил.

Камидзё следовал за ним, думая, что если у него есть способность Разрушителя Иллюзий, не лучше ли пользоваться им как щитом?

БУМ!!

С этим звуком к ним полетело жёлтое пламя. Размером в 10 метров, это пламя появилось из ниоткуда.

Как раз когда Камидзё вытянул свою правую руку, поток сжатого воздуха врезался между автобусами слева и справа от него, словно скальпель.

— ?!

В тот момент, когда Камидзё был не в состоянии отреагировать, Цучимикадо схватил его за воротник, уклонился от летающих скальпелей и забежал в арку, чтобы избежать пламени. Тут он отпустил воротник Камидзё и сказал:

— Ками-ян, ты не должен сражаться с ними всеми! Это были ловушки, установленные врагом. Она сбежит, если ты будешь реагировать на всех них!!

— Несмотря на то, что ты это сказал…!!

Пять кусков льда размером с воздушные шарики полетели вниз с потолка. Рванувшись вперёд, Камидзё с трудом сдержался, чтобы не использовать правую руку. От ударные волны и звуков падения тяжелых кусков льда по его спине пробежал холодок.

Продвигаясь вдоль ряда припаркованных автобусов, он увидел большую установку, служившую для мойки автобусов. Она была высотой с двухэтажный дом, и там находились машины для мытья. Это были не щётки в форме барабана, а плоские губки, использовавшие ультразвуковые колебания.

Ориана, похоже, забежала в тёмный угол, и он видел её развевающиеся светлые волосы.

— Вон там!!

Когда Камидзё выскочил из глухого угла, земля рядом с ним начала подниматься, как будто пыталась влезть между ним и огромной моечной машиной. Это была земляная стена высотой в 5 метров, и его ноги тряслись, как от цунами.

Стена тянулась от одного конца депо до другого. От неё нельзя было уклониться, поскольку его раздавило бы даже если бы он спрятался в глухом углу. Что было ещё опаснее - если сломаются металлические столбы, поддерживающие потолок, всё депо обрушится.

— Ками-ян, оставляю это на тебя. Это какое-то нестойкое вещество вроде эктоплазмы. Твоя правая рука определённо справится с ним!!

Услышав крик Цучимикадо, Камидзё вышел вперёд. При виде этой огромной мишени, его зубы застучали, но было не время убегать в слезах. Он достиг основания стены, и ударил по ней правой рукой.

ПАУ!!

Пятиметровая стена рухнула со звуком бьющегося стекла. Казалось, она растворилась в воздухе, и всё приобрело первоначальный вид. Асфальт тоже стал таким, как был .

Камидзё как раз собирался опустить правую руку, когда Цучимикадо быстро пробежал мимо него к месту, напротив большой моечной установки.

Он остановился.

Орианы там больше не было.

На корпусе установки был налеплен клочок плотной бумаги размером с жевательную резинку. Камидзё пробежал мимо Цучимикадо и огляделся. В углу установки была задняя дверь, но дальше был открытый канализационный люк, и разбитые окна в зданиях. В общем, невозможно было сказать, каким путём Ориана ускользнула.

— Tracking sealer Ориана Томсон… ух… вот так шутка!!

Цучимикадо со злостью порвал тот клочок бумаги. По его действиям обычный парень Тома Камидзё мог понять, насколько критической была ситуация.

«А-а, не знаю, оторвалась ли я от них…»

Ориана Томсон коротко оглянулась, и пошла по улице.

Она перестала бежать как только потеряла преследователей из виду. Раз её противники упустили её, важнее, чтобы её не заметили, чем увеличить отрыв от преследователей. Если она будет бежать сквозь толпу, то привлечёт слишком много внимания.

Даже так, она чувствовала себя достаточно удовлетворённой. Ориана придержала транспарант, укрытый белой тканью, и всё проверила снова.

«… Даже если я пока что от них отделалась, это не значит, что всё кончилось. Я должна разместить следующий листок.»

Ориана, следившая только за тем, что происходит за ней, наткнулась на кого-то перед собой. Обнажённый пупок почувствовал не человеческую кожу, а металл. Два парня, похоже, члены оргкомитета Дайхасейсай, устанавливали горизонтально шест для соревнования по бросанию мячей, и она на них наткнулась.

— Ай-яй, мне правда очень жаль.

Орианна вежливо извинилась и удалилась, оставив ребят изумленно таращиться на её огромные груди.

Слишком мягкие, сказала она тихо, подавляя неудержимый смех.

«Я только что разместила свой следующий листок, это похоже, задаст им жару».

Цучимикадо вытащил свой телефон и с кем-то разговаривал. Похоже, со Стейлом. Хотя они оба маги, Цучимикадо не может пользоваться магией, или, строго говоря, может, но она вызовет отторжение из-за его экстрасенсорных способностей, что приведёт к риску небольшого взрыва.

Цучимикадо сказал: «приходи быстрее» и закончил разговор.

Камидзё посмотрел на листок бумаги, который держал Цучимикадо.

— Эй, что это такое?

— О, это духовное оружие Орианы Томсон.

Цучимикадо сказал это разочарованным голосом и показал бумажку Камидзё. На ней трудночитаемым шрифтом были напечатаны синей краской слова: «Soil Symbol». Конечно, Камидзё, познания которого в английском языке были ужасны, не понял, что они означают.

— Они означают: «Символ Земли». Ты, вероятно, слышал о пяти главных элементах в РПГ-играх, ня? Огонь, вода, земля, воздух, и всё такое. Это относится к ним.

— Значит, это «карта Земли»? Я этого не понимаю.

— Нет, не только это. Цвет земли «зелёный», но это написано синим.

Цучимикадо повертел карту со словами:

— Синий — цвет воды, и как правило, его не используют в магии, связанной с землёй. Если кто-то хочет использовать землю, они берут подходящие атрибуты, вроде «зелёный» или «дискообразный». Это вроде того, как Стейл использует красные карты для контроля огня.

— Что же, эта женщина ошиблась?

— Невозможно, она сделала это преднамеренно. Она использует несовместимые цвета и использует реакцию для нападения. В общем, это рискованно, поскольку неудачная смесь может привести к плохим последствиям.

Пока Цучимикадо говорил это, Стейл бежал с другого конца депо.

Цучимикадо помахал кусочком плотной бумаги и сказал:

— Я нашёл её магическое духовное оружие. Если Ориана будет вынуждена использовать его во время побега, эта штука отследит его, как мобильник. Я бы хотел использовать этот метод. Вы мне поможете, парни, ня?

Часть 9

Мотохару Цучимикадо не может использовать магию.

Строго говоря, если он будет использовать её, то потеряет контроль над своим телом. А поскольку человеческое тело не цифровое, неизвестно, сколько раз он это выдержит. Он может выдержать 4 или 5 раз, а может умереть с первого раза.

Это что-то вроде игры в русскую рулетку; есть вероятность того, что он умрёт. В такой ситуации, не будучи уверенным, Цучимикадо всеми способами старался не использовать магию. Если бы дело закончилось тем, что он оказался бы бесполезен, можно только предполагать, что бы случилось дальше.

Поэтому Цучимикадо не мог использовать «поисковую магию».

Он положил листок плотной бумаги, оставленный Орианой, на землю, и нарисовал вокруг него идеальный круг. Затем он разложил много разноцветных бумажек, и на том и закончил. Собственно, делом Стейла было активировать всё это.

— Название заклинания — «матрица всеохватывающей реальности» — всё прошло бы легче, если бы я использовал его во время происшествия с «Падением Ангела», ня… чтобы предотвратить любые помехи, я использовал только одиночное защитное заклинание, и действительно сильно пострадал. Кандзаки-нее-тян тоже не сильна в установке барьеров, так что это и правда было трудно. Конечно, не мне учить этому важных шишек из Русской православной церкви…

— Хватит трепаться, берись за дело. Я слышал, что дальность его действия составляет около трёх километров?

— Ах. Вот так вот меня прерывать. Ааа, Ками-ян, будь добр, отойди чуть-чуть. Что, если твоя правая рука разрушит «матрицу всеохватывающей реальности»?

Услышав, что Цучимикадо заговорил об этом, Камидзё поспешно отступил. Цучимикадо продолжал наносить какие-то отметки на землю, и когда закончил, отошёл туда, где стоял Камидзё.

Вокруг бумажки, оставленной Орианой на моечной установке, был нарисован на земле чёрный круг примерно 50 сантиметров в диаметре. Голубая, белая, красная и чёрная бумажки делили его на четыре четверти, каждая по 90 градусов. Похоже, они представляли север, юг, восток и запад.

Стейл наполовину опустился на колени перед нарисованным Цучимикадо кругом, хлопнул в ладоши и закрыл глаза. Капля пота побежала по его лбу.

— По ветру, но не по воздуху, но чтобы передать волю твою.

Когда он начал напевать это, четыре бумажки поплыли в воздухе. Они поднялись словно неуклюжие марионетки, управляемые невидимыми струнами,. Их края напоминали острые лезвия мечей.

— Эта так называемая руна является концепцией магии, осуществляемой при помощи добавления и удаления цветов.

Цучимикадо пристально посмотрел на нарисованный на земле круг, и сказал:

— Во-первых, нужно запечатлеть что-то значимое, и принудительно ввести немного энергии, чтобы активировать заклинание, и деактивировать его путём удаления цветов. Поскольку Стейл использует «предварительно окрашенные карты», сделанные печатным способом, заклинание активируется очень быстро. Когда карта «сгорает», краска исчезает за мгновение, ня. Так что, как правило, люди пользуются заклинаниями, которые были заранее подготовлены…

Четыре листка бумаги продолжали описывать спираль. По мере этого за ними тянулась линия того же цвета, что и карта. Линии всё теснее сближались, круг всё сжимался, и они приближались к центру, где лежала карта, оставленная Орианой.

— Пока мы следуем основному правилу «добавления и удаления цветов», даже если это нестандартный футарк , можно активировать руническое заклинание, ня. На самом деле, различные типы «рунических слов» возникали в разные века.

— До центра круга осталось всего 15 сантиметров.

Камидзё, не отрываясь, смотрел на быстро вращавшиеся бумажки.

— Используя их, мы сможем точно определить, где находится Ориана?

— Угу. С их помощью мы определим её положение на расстоянии до трёх километров. Но мы ничего не узнаем, если она выйдет за этот радиус.

— … Три километра. Довольно далеко. Но если мы найдём её точно в трёх километрах отсюда, разве противник не переместится куда-то ещё?

— Ещё одно. После активации «матрицы всеохватывающей реальности» у нас уйдёт пятнадцать минут на настройку. Но это не проблема, если она сработает один раз.

Так сказал Цучимикадо, но если у них ничего не выйдет…

— Хотя 15 минут — это недолго, не будет ли плохо, если противник сядет в автобус или на метро?

— Мне без разницы, куда она побежит. Ками-ян, разве ты забыл? Я же тоже маг. Разве у меня нет «Алой техники» в качестве последнего выхода? Хотя у меня есть только один выстрел.

— До центра осталось всего 10 сантиметров.

Камидзё, с раздражённым видом сказал:

— О чём ты говоришь… это тот трюк, с помощью которого ты, находясь на курорте, разбомбил мой дом, чтобы предотвратить «Падение Ангела»? Всё будет нормально, если мы сможем выстрелить на такое расстояние… минуточку, если узнают, что в Академгороде открыто использовали магию, разве множество магов, ждущих снаружи, не используют это в качестве повода для вторжения?

— Нет, они не сделают этого, Ками-ян, потому что их предлог — «защитить обычных граждан от плохих магов, вторгшихся в Академгород». Если мы уладим всё одним ударом, заберём «Пронзающий меч» и сообщим, что «опасность миновала, так что нам не нужна ваша помощь», разве всё не будет в порядке, ня?

— Осталось пять сантиметров.

Цучимикадо ухмыльнулся Камидзё и сказал:

— Тем не менее, мне не очень удобно решать это при помощи магии. Так что я использовал «Алую технику», а не мою коронную «чёрную технику», ня. Если спросят, кто использовал магию, я просто совру, и скажу, что именно Стейл, манипулирующий огнём, нанёс тот удар.

— … Это… это немножко слишком дерзко. Ты действительно можешь обмануть их таким образом?

— Могу. Поскольку «Несессариус» хранит знание о 103000 магических книг. Для них нет ничего странного в изучении даже заклинаний, не имеющих христианского происхождения. Однако, они не могут использовать эти заклинания так, как это делают на Востоке, поэтому им приходится дорабатывать их, чтобы они выглядели по-западному.

— …

— Что это ещё за выражение лица? В любом случае мы победим, если сможем определить местонахождение Орианы. Идеально будет схватить её и заставить рассказать о сделке Лидвии с другой стороной. В данный момент главным приоритетом является предотвращение сделки с «Пронзающим мечом». Другими словами, ничего страшного, даже если мы разнесём на кусочки меч или Ориану.

— Расстояние ноль сантиметров.

Четыре бумажки коснулись листка бумаги, оставленного Орианой. Со звонким звуком «БАМ!», цветные бумажки засновали по кругу, быстро рисуя на земле сложную карту. Сначала она была размытой, как изображение в фотоаппарате, не наведенном на резкость, но постепенно картина прояснялась.

На карте было изображено всё, от дорог, зданий, деревьев, скамеек, торговых автоматов и ветряков до каждой пустой банки, брошенной на землю. Может быть, точнее было назвать её спутниковым снимком со сверхвысоким разрешением, а не упрощенной картой тактической обстановки.

Местом, которое наконец появилось, было…

Ориана внезапно взглянула вверх.

В одной руке она держала предмет, похожий на транспарант, завёрнутый в белую ткань. Она слегка выпятила свою пышную грудь, словно пыталась увеличить давление на вторую пуговицу рубашки, единственную пуговицу, на которую та была застёгнута. Она посмотрела в небо.

В голубом небе позднего сентября виднелись белые дымки от запущенных фейерверков, и среди этого безжалостного лета можно было почувствовать прохладное дуновение ветерка. Пятнышки облаков продолжали плыть в одном направлении, и всё выглядело спокойным.

И всё-таки Ориана кожей ощутила резкое напряжение.

Словно пыталась проникнуть в банк, на который слишком часто нападали грабители и оттого сильно защищенный.

Ориана Томсон решила выждать, интересуясь тем, что к ней приближается.

— По ветру, но не по воздуху, но чтобы передать волю твою — знаете ли, эта онее-тян слышала это.

Затем она оскалилась.

— Р-р-р-…какакакаакакакака… ?!

Внезапно, Стейла, наклонившегося вперёд, словно что-то ударило в грудь.

Пчхи! Карта, нарисованная на земле, разлетелась, словно кто-то чихнул и развеял картину из песка. Раздался громкий треск, и испуганный Камидзё глубоко вздохнул, не зная, не сломаны ли кости у Стейла.

— Это звук изгибающегося пространства, возникший из-за того, что он потерял контроль над своей силой — это просто звук молекул воздуха, сталкивающихся друг другом! Ками-ян, ударь Стейла! Наверное, это прекратится!!

Услышав, крик Цучимикадо, Камидзё был поражён. В любом случае, довольно страшно, когда «он не знает, что происходит». Камидзё рванулся к Стейлу, и отчаянно ударил его по согнутой спине. Поскольку он думал только о том. как сделать это поскорее, он забыл рассчитать силу.

Внезапно послышался звук стравливающего давление воздуха.

Тело лежавшего на земле Стейла расслабилось, но похоже, странное происшествие закончилось, и прежнего звука больше не было слышно. Стейл тяжело дышал, и наконец отнял руку от взмокших от пота волос.

— Что это было? Это что… какое-то заклинание, чтобы не дать себя выследить…?

Цветные бумажки больше не двигались, так что Цучимикадо подобрал одну из них, сжал пальцами и несколько раз сложил.

— Если бы это было так, то поскольку я использовал «матрицу всеохватывающей реальности», меня бы тоже задело… но ничего такого не случилось.

Он помахал аккуратно сложенным листком цветной бумаги и сказал:

— Должно быть, наш противник сумел считать магию Стейла и вероятно, использовал противозаклинание, которое подействовало на Стейла. Ай да Ориана, я подумал, что она внезапно решила контратаковать, значит, такова её цель. Она пытается заставить нас использовать магию, считывает и анализирует её, и устанавливает магическую матрицу, которая посылает сигналы, ня.

Камидзё, не понимавший, о чём говорит складывавший бумажку Цучимикадо, протянул руку Стейлу. Стейл раздражённо отмахнулся от руки Камидзё, и, шатаясь, попытался встать.

Стейл сплюнул на землю.

— Это заклинание, которое идентифицирует человека и изолирует его? Действительно, подумать только, что она могла такое придумать.

— … Что это? Ты имеешь в виду, что оно может нацелиться на Стейла и атаковать его непосредственно?

Цучимикадо вздохнул.

— Эта штука под названием магия… из-за подхода заклинателя различаются количество и качество…. Но я не думаю, что этого достаточно, чтобы устроить идеальную контратаку, ня.

Говоря это, Цучимикадо сунул руку в карман и вытащил красную ручку… или может быть, это была не ручка.

Согласно его объяснениям, эта штука под названием магия была вроде бензина. Первоначально она была как бензин, на который мы так сильно полагаемся, и её глубоко очистили секты или религии, как на нефтеперегонном заводе.

— Что касается Стейла, если бы он использовал ацтекский метод для обучения магии, в результате получилась бы магия, сильно отличающегося типа. Подобно тому, как сырую нефть нельзя очистить до бензина, но можно разделить на тяжёлое масло и лёгкое масло, ня, — сказал Цучимикадо.

На Святых Амакуса, подобных Каори Кандзаки, помимо христианства оказывал влияние буддизм и синтоизм. Так что они могут свободно приспособиться к типу магии и роду заклинаний в соответствии с ситуацией.

Цучимикадо предполагал, что для того, чтобы добраться до самого Стейла, Ориана попробует определить, каким типом магии он вероятно может воспользоваться, и приложит все усилия, чтобы изолировать магию Стейла. Трудно вообразить, что Ориана сейчас находится в спокойном расположении духа, поскольку вероятно, она не располагает полной информацией о силе Стейла. Независимо от того, какая у него сила, как правило, об этом надо задуматься.

— Эта… Ориана, что она сделала?

— Насчёт этого… полагаю, это должно было быть что-то в таком духе.

С этими словами Стейл встал на всё ещё подгибающиеся ноги.

— Эта штука под названием магия существует во множестве разных форм. Но предыдущая стадия не остаётся неизменной. Методы, которыми мы можем воспользоваться для очистки этого таланта зависят от религии, заклятий и собственной жизненной силы. Затем это напоминает задачу по математике. Как только сделаешь обратный расчёт, появится ответ.

Представим, что есть 10 килограмм магии «А» и способ обработки магии «В». Сравнивая их, если человек использует магическую процедуру «В» необходимую для обработки 10 килограмм магии, сколько килограмм его жизненной силы потребуется — таким образом можно рассчитать исходную «жизненную силу».

Стейл раздражённо вытащил зубами сигарету, выступавшую из пачки, и посмотрел на Цучимикадо. Цучимикадо рисовал чем-то вроде красной ручки какие-то значки на листке цветной бумаги, который держал в руках.

— Я готовлю новую матрицу для того, чтобы справиться с этой ситуацией, — сказал Цучимикадо Камидзё, не отрываясь от бумажки.

Стейл перевёл взгляд на Камидзё.

— Хотя на магии не остаётся отпечатка личности того, кто её применил, на жизненной силе такой отпечаток есть. Другими словами, Ориана распознала мою жизненную силу. Вот сволочь, я не должен был так беззаботно устанавливать рунические карты… нет, если бы противник использовал огромное подпольное учреждение для допросов магов, вроде камеры пыток в подвале Виндзорского замка, такое ещё было бы возможно. Подумать только, что она своими силами сумела выполнить каждый этап — исследование, анализ, обратный расчёт, применение и бой — иного и нельзя было ожидать от «Заметающей Следы» Орианы Томсон.

Стейл сказал это с печальным видом, доставая спичку (редкое зрелище), и зажигая её о подошву ботинка. Похоже, он боялся зажечь спичку при помощи магии. В данный момент он не мог нанести ответный удар, и мог только ждать, пока Цучимикадо закончит свои приготовления. То, что человек с настолько высокой самооценкой «остерегался» показывало, насколько непостижимой была Ориана. Услышав то, что он сказал, во время этой схватки в депо Стейл был единственным, кто открыто использовал «магию».

— Если бы она выполнила обратный расчёт и контратаковала, пострадать должен был Цучимикадо, который устанавливал «матрицу всеохватывающей реальности». Поскольку ничего такого не случилось, я думаю, что она реагировала на мою жизненную силу, — продолжал Стейл. Цучимикадо упорно трудился над каким-то странным проектом, так что беседовали только Камидзё и Стейл.

— Это означает, что Ориана может анализировать магию Стейла, даже на бегу?

Камидзё наклонил голову, не зная, что происходит.

Видя Камидзё в таком состоянии, Стейл ничего не мог поделать, кроме как раздражённо выдохнуть дым. Может быть, от того, что он потерял свое хладнокровие после того, как пострадал, а может быть от того, что он находил утомительным говорить о вещах, самоочевидных для магов.

— Если она знает этот ход, тогда она должна быть даже более могущественна… чем твоя правая рука.

Он глубоко затянулся дымом.

— Противозаклинание Орианы… которое сравнимо с заклинаниями, используемыми для казни, требует магической матрицы — нет, чего-то даже более высокого. Ориана не просто использовала заклинание — она установила всю область воздействия. Это словно настроить высокоскоростной компьютер и позволить ему выполнить весь анализ. Таким образом, Ориана может сосредоточиться на бегстве, но…

— Но что?

Когда Камидзё сказал это, Стейл горько ответил:

— Нет, должно быть, я слишком много думаю. Мне кажется, что я уже видел эту нечеловеческую «автоматическую обработку» раньше… не может быть. Даже если это Ориана, наверное, у неё не может быть такого…

Похоже было, что он бормотал себе под нос.

Камидзё, который совершенно не понимал ситуацию, нахмурился. Цучимикадо, бывший рядом с ним, что-то рисовал на листке бумаги. Он открыл рот и ухмыльнулся:

— Нет, Стейл, я думаю о том же, о чём и ты.

— Правда? … Если это так, это бы объяснило, почему Ориана может делать работу несмотря на то, что находится в другом месте. Но если так, то она не маг, а колдунья.

— Ай-яй, дело действительно в этом? Я всегда чувствовал, что с Орианой что-то не так. Если она действительно полный чернокнижник, тогда должны быть какие-то маги, которых она обучила, которые будут действовать в качестве её подручные. Разве не Лидвия должна это делать?

Говоря это, Цучимикадо продолжал наносить значки на цветную бумажку. Похоже было, что он добавлял одни значки поверх других.

— ??? Что это?

Оба мага продолжали тихо переговариваться между собой, отчего дилетант Камидзё смутился. Увидев это, Цучимикадо ласково улыбнулся.

— Ах, да, Ками-ян вероятно, не понимает текущую ситуацию. Но просто иметь знание о ней означает, что ты это знаешь. Если вложить в кого-то любое знание, относящееся к магии, оно помимо воли заклинателя образует магическую матрицу. Даже если он не использует магию, оно заставит «силу», высвобождаемую природой и жизненую силу умножиться, делая её активной на полупостоянной основе.

В улыбке Цучимикадо теперь был более глубокий смысл.

Линзы его синих солнечных очков отражали свет.

— Ты всё равно не понимаешь? Это особа, которая ближе всех к Ками-яну, ня. «Та» Индекс, которая запомнила 103000 магических текстов. Разве она не с тобой?

103000

Индекс.

Даже если он и не совсем понял, что имел в виду Цучимикадо, он знал, о чём идёт разговор.

— Не может быть?

— Это так, Ками-ян.

Глядя в лицо бормочущего Камидзё, Цучимикадо мягко встряхнул цветную бумажку в руке и небрежно сказал:

— Оригинал магической книги.

Оригинал.

Книга, в которой содержатся секреты магии. На первый взгляд, она не производит впечатление, но любой обычный человек получит нервную травму, если только прочитает её оглавление. Также, главы, абзацы и слова книги станут полупостоянной магической матрицей, которая автоматически атакует любого, кто попытается её уничтожить.

Ни у кого не хватит сил уничтожить «оригинал» магической книги, так что можно только использовать чрезвычайные меры чтобы временно запечатать её. Вот почему люди вроде Индекс, которая запомнила 103000 магических текстов и Орсолы, которая пыталась анализировать оригинал «Книги Закона» делают это для противостояния опасным магическим книгам.

Камидзё был совершенным новичком, когда дело доходило до магии. И раньше он никогда не видел настоящую «магическую книгу». Несмотря на это, он был замешан в порядочное число происшествий, связанных с магией или магическими книгами, так что в этом смысле у него было немало знания.

Цучимикадо глубоко выдохнул, и обвёл четыре угла сложенной бумажки при помощи ручки.

— Магическая книга имеет природу, сходную с магической матрицей, поскольку вторичное воздействие магической книги происходит от воздействия магической матрицы.

Камидзё нахмурился. Он не понимал, о чём говорит Цучимикадо.

— Каким образом магическая книга подобна магической матрице? Разве магическая книга не древняя вещь? И разве магическая матрица это не какой-то символ звезды вписанной в круг, который обычно появляется в РПГ-играх?

Услышав вопрос Камидзё, Стейл со слегка разочарованным видом прищурил глаза.

— … Ты снова используешь такую тупую аналогию; это звезда Лаксами. Это не единственный продукт, а средневековая магическая матрица, которая используется в круговой матрице.

Он посмотрел на что-то возле руки Камидзё.

— Во-первых, начнём объяснения с «матрицы»… первой магической матрицей был просто обычный круг. Просто вот такой.

С этими словами он поднял камешек, сел на землю и нарисовал на асфальте круг с полметра в диаметре. Круг, хотя и нарисованный вручную, был довольно правильным. Камидзё выглядел удивлённым, но Цучимикадо, продолжавший рисовать на цветной бумаге, не потрудился даже взглянуть. Похоже, у магов, которым приходится создавать собственные магические матрицы или рунические карты, очень умелые руки.

— Пентаграмма, или «Звезда Давида», о которой думаете вы, новички, используется, чтобы оказать дополнительное воздействие. Чтобы усилить основное воздействие круга, мы добавляем печать царя Давида или печать царя Соломона.

Стейл выпустил клуб дыма, и продолжил добавлять к кругу пентаграмму. Пять вершин лучей звезды точно разделили круг на пять частей, ни одна из линий не была неровной.

Но какое это имело отношение к магическим книгам? Камидзё, задумавшись, склонил голову.

Взглянув на Камидзё, Стейл тихо цокнул языком. Помимо раздражения по отношению к Камидзё и собственных ран, причиной, по которой Стейл был в панике, было то, что Цучимикадо слишком долго планировал (или что он там думал) способ, которым можно было разрушить сложившееся положение дел.

— Затем, последний шаг в установке магической матрицы… довольно хлопотно объяснять это несколько раз, так что смотри внимательно.

Стейл отложил камешек со словами:

— Последним шагом при установке магической матрицы является добавление других вещей, например, слов. По большей части мы пишем что-то вне круга, чтобы объявить, силу какого Ангела мы хотим позаимствовать.

Говоря это, он продолжил писать что-то вдоль окружности круга. Поскольку это была пугающая магическая матрица, Камидзё думал, что Стейл использует какой-то неизвестный древний язык. Но он просто писал по-английски.

Стейл продолжал выцарапывать слова на асфальте.

— Как и в этом случае, я должен написать имя Ангела, у которого я хочу позаимствовать силу. Затем я должен указать тип силы, который мне нужен, например, «огонь» или «ветер». Я также должен написать, какого рода «ангельскую силу» я хочу, и сколько мне её нужно. Род силы важен, но что может быть неожиданно, ещё более важно её количество. Если её будет слишком мало, я наверняка не смогу активировать заклинание. Но если её будет слишком много, избыток выйдет из-под контроля, так что подобрать оптимальное количество непросто.

Это заняло совсем немного времени, но вдоль окружности уже появилась строчка слов. Рука Стейла продолжала работу, добавляя вдоль окружности ещё одну строчку слов.

— Когда я получу правильное количество и род «ангельской силы», я должен написать, как я собираюсь использовать её. Может быть, заклинатель поместит эту силу в свой посох и получит какую-то особую способность, или может быть, с её помощью он создаст защиту вокруг магической матрицы, и так далее. С этим…

Вторая строка, третья, четвёртая, слова продолжали нагромождаться как швейцарский рулет.

Может быть, следовало назвать это магической матрицей с отметками, которые постоянно к ней добавлялись.

— Разве это не похоже на страницу книги?

Стейл выпустил клуб дыма на магическую матрицу.

Действительно, всё было так, как сказал Стейл. Хотя она была написана непривычным способом, не так, как в обычных книгах, где есть точные правила, писать ли вертикально или горизонтально. Но что, если читать текст вдоль круга по горизонтали? Если в нём просто говорится «требуется подборать тип и количество для получения некоторого воздействия» — разве это не своего рода формула?

Формула заклинания.

В сущности, это то, о чём пишутся магические книги.

— Но всё равно в использовании такой магической матрицы есть своя слабость. Чем сложнее рисунок, тем сложнее его будет контролировать. Вроде того, как слово «передний» кроме значения «смотрящий вперёд» имеет также значение «прогулка». Если между тем, что имел в виду заклинатель и тем, что будет неправильно интерпретировано на магическом круге, будет разница, заклинание выйдет из-под контроля и причинит заклинателю много неприятностей… но если это будет чьё-то собственное неправильное понимание, заклинатель должен быть действительно одарённым.

Стейл закончил объяснения и медленно поднялся на ноги.

Он отбросил в сторону камешек, который держал в руках.

Увидев это, Цучимикадо заговорил:

— В конце концов, количество информации переданной магической матрице прямо связано с её силой. Запутанный вид и добавленные строки это просто дополнительные детали. Причиной, по которой я использую четыре цветных бумажки в этой «матрице всеохватывающей реальности» является добавление оформления, означающего, что я хочу собрать информацию со всех направлений. При этом, сколько силы даёт магическая книга, которая набита под завязку магическим знанием? — В сущности оригинал магической книги — это магическая матрица большой интенсивности. Даже маги-специалисты считают, что с ней трудно справиться, ня, — подвёл итог Цучимикадо.

Цветная бумажка в его руке была немного влажной, поскольку он непрерывно наносил на неё какие-то значки красной ручкой.

Камидзё немного помолчал.

— Если это так, то, готовясь к Дайхасейсай, Ориана уже приготовила оригинал магической книги, чтобы создать это автоматически активирующееся противозаклинание?

От такого можно просто застыть на месте.

Однажды из-за магической книги, называемой «Книга Закона», сам Камидзё был вовлечён в разгоревшуюся между тремя фракциями магов битву. Конечно, существуют различия в ценности и уровне магических книг, но как ни думай об этом, это не нормально. Чтобы сказать, что уровень слишком высок, можно сказать, что он настолько высок, что это почти мусор.

Стейл не согласился с точкой зрения Камидзё.

— … Разве такое возможно на самом деле? Алхимик Ауреолус Эззард был также автором магической книги. Даже если бы самый быстрый человек в Палате тайных записей писал бы без сна и отдыха, у него ушло бы трое суток всего на одну тонкую книгу, и вероятно, месяц на толстую. Я не думаю, что у неё было время написать «оригинал книги», поскольку её жизнь проходит на бегу. Или, может быть, враг уже заготовил «оригинал» заранее…

— Я так не думаю. Действительно, нужно много времени, чтобы закончить книгу. Но цель Орианы не в этом.

Цучимикадо говорил расслабленным тоном.

— Что касается неё, она просто хочет воздействия магической книги, которое усилило бы её магическую матрицу. Её не заботит жанр. Не кажется ли, что никто не сможет прочитать её почерк ня?

Цучимикадо сказал это, держа в руках мелко исписанный красным листок бумаги.

— … Ты подразумеваешь, что это «рукописный оригинал»? Всё равно я думаю, что это невозможно… нет, ладно. В данный момент мы должны рассмотреть любые возможности, невзирая ни на что.

Камидзё опустил голову, в которой слова магов продолжали звучать эхом.

Наконец, он поднял голову.

— Этот оригинал, это означает, что никто не может уничтожить магическую книгу. Да? Если для каждой битвы надо создавать оригиналы, разве не был бы мир ими переполнен?

— Это верно ня — «Несессариус» никогда не получал сообщений такого рода. Это просто моя догадка - «рукописный оригинал» Орианы определённо не идеален. Настоящий оригинал может превратить каждую страницу в полупостоянную магическую матрицу. Но из-за того, что у Орианы нестабильный оригинал, скоро он рассыплется на части.

Цучимикадо ответил без запинки, продолжая писать на мокром листке бумаги. Не только поверхность важна, порядок, в котором добавляются значки и типы значков тоже важны.

Цучимикадо горько рассмеялся

— В прошлом было много магов, которые написали дефектные оригиналы, и закончили тем, что потеряли над ними контроль и погибли. Ориана могла использовать это другим способом, чтобы уничтожить «рукописный оригинал» самостоятельно. Если это так, лучше считать её заклинателем. Гибрид который вовлекает оригинал и мага — другими словами… это не для того, чтобы передать методику и знания будущим поколениям, а для того, чтобы немедленно уничтожить этот оригинал, когда понадобится ня.

Хм… Камидзё скрестил руки.

— В данный момент я всё ещё ничего не понимаю об оригиналах или магических матрицах.

— … Объяснять это кому-то вроде тебя действительно бесполезно.

Из-за ранения, лицо Стейла было немного бледным, а рот слегка перекосился.

— В общем, это означает, что Стейл не может использовать магию против Орианы?

— Да. Если мы не справимся с этим контратакующим заклятием, мы не сможем использовать никакие магические заклинания. Это заклинание должно быть «готово нанести удар, когда почувствует, что я собираюсь использовать магию». Оно не будет различать заклинания по «цели, для которой оно предназначено», и кроме того, бесполезно добавлять этот приказ.

Казалось, что Стейл признаётся в своей слабости, но хотя по тону его голоса можно было сказать, что у него есть некоторые опасения, не было никаких признаков того, что он сдаётся. Словно он пытался сказать, что на этом ничего ещё не закончилось.

— Ну так как? Стейл не может использовать магию, верно? Эту «матрицу всеохватывающей реальности»… да? Разве не будет сложно найти, где находится Ориана? Поскольку Цучимикадо на самом деле не может хорошо использовать магию.

— Нет.

Цучимикадо тряхнул головой. Цветная бумажка, которую он держал, промокла от красных чернил, просто чудо, что она не расползлась после того, как на неё попало столько жидкости.

Камидзё и Стейл пристально посмотрели на него.

— Я уже говорил. Это автоматическое противозаклинание, созданное «рукописным оригиналом», значит, мы просто должны справиться с ним. Если нам повезёт, мы сможем воспользоваться некоторыми талисманами, чтобы не дать ей снова это сделать. Однако, самым важным остаётся уничтожение «оригинала», который есть у врага, чтобы Стейл мог безопасно использовать свою магию, ня…

Камидзё посмотрел на свою правую руку. «Оригинал» — это определённо магическая книга, которую никак нельзя уничтожить, но его Разрушитель Иллюзий может с ней справиться.

Стейл выдохнул клуб дыма.

— Всё будет хорошо, если мы уничтожим «рукописный оригинал», но не воспользуется ли Ориана этим временем, чтобы выбежать за пределы периметра, внутри которого работает «матрица всеохватывающей реальности»?

— Такое возможно. Но разве вы, ребята, не думаете, что враг не стал бы пользоваться этими противозаклинаниями, если бы мог ускользнуть достаточно быстро? На их приготовление уходит много времени. При таком напряжённом графике никто не захотел бы прибавлять себе работы.

Хм, Стейл скрестил руки.

Камидзё нахмурился, думая, что будет хорошо, если именно это она и планирует.

— Этот… этот «рукописный оригинал», о котором ты только что говорил, где он?

— Я предполагаю, что он где-то установлен.

— Может ли Ориана таскать его с собой?

— Я не особенно уверен в этом, если я правильно понимаю условия, которые требуются для использования этого «рукописного оригинала». Но для того, чтобы выяснить, какого типа жизненную силу имеет Стейл, Ориана установила немало ловушек. Затем она послала немного жизненной силы, полученной из ловушек в автоматическую магическую матрицу. Для того, чтобы организовать такое от начала до конца, нужно делать всё в одной системе… есть ли такая возможность, ня?

— Тогда где же она установила этот «рукописный оригинал»?

Если они не знают, куда она сбежала, они не смогут выяснить, где она установила книгу противомагических заклинаний.

— Мы разберёмся с этим позже, ня.

— Что нам следует делать? — Цучимикадо не ответил сразу же на вопрос Камидзё.

Цучимикадо сделал небольшой выдох, чтобы привести в порядок дыхание. Затем он положил в карман красную ручку, которую вертел в руках, и осторожно взял обоими руками цветную бумажку, теперь совсем липкую и мокрую.

Затем он сказал:

— Стейл. Просто используй магию, неважно, какую. Я хотел бы знать, откуда исходят помехи.

Такие безжалостные слова.

— После того, как Ориана засекла жизненную силу Стейла, она использовала «рукописный оригинал», чтобы помешать нашей работе. Это противозаклинание должно быть тоже связано с какой-то магией, так что я установлю вокруг тебя эту «матрицу гадального круга», которая действует как лакмусовая бумажка, реагируя на её магию. Это ещё не использованная магическая матрица, в которой пока что нет никакой магической силы. «Матрица гадального круга» активируется, когда появится магическая сила от противозаклинания. Она также может вычислить, откуда пришло заклинание: и направление и расстояние.

Цучимикадо сказал это, опустившись на колени, всё ещё держа бумажку, теперь окрасившуюся в красный цвет. Затем он повозил бумажкой, словно вытирал тряпкой стол. На земле немедленно появился красный круг диаметром два метра. Закончив это, он встал со скучающим видом.

Голос Цучимикадо был лишён эмоций, как будто он читал руководство пользователя, отчего Камидзё подумал, всё ли в порядке у Цучимикадо с мозгами. Он яростно схватил Цучимикадо за плечи:

— Но так же нельзя, Цучимикадо! Ты ведь должен знать, что случится, если прибудет противозаклинание?! Если мы снова это сделаем, Стейла ударит ещё раз!!

— Ещё раз?

Цучимикадо необъяснимо нахмурился.

— Кто это сказал? Это наверное, не закончится за один раз, верно? Во всяком случае, Стейл здесь не умрёт. По крайней мере, если мы разрушим это противозаклинание, мы сможем активировать «матрицу всеохватывающей реальности», чтобы отыскать Ориану. До этого, если одного «гадального круга» будет недостаточно, чтобы выяснить, где находится заклинание, я только смогу позволить ему попробовать снова столько раз, сколько будет нужно.

Выражение лица Камидзё изменилось.

— … Ты серьёзно?

В отличие от него, Цучимикадо ответил откровенно.

— Ками-ян, похоже, ты забыл, так что позволь мне тебе напомнить. Даже если бы перед нами не было Орианы Томсон, даже если бы не было мечей или летающих вокруг пуль, это всё равно война, затрагивающая человеческие жизни. Из-за неё могут быть разрушены целые страны, или даже весь мир, ты понимаешь?

— Но…!!

Камидзё топнул по земле.

— Я могу понять, если бы мы могли победить ценой ранения Стейла. Но почему мы не можем от этого избавиться? Если так, возможно, что это не поможет независимо от того, насколько он пострадает! К тому же, даже если мы выясним, где находится противозаклинание, и уничтожим его, ты что, собираешься тянуть Стейла в битву? НЕ ШУТИ СО МНОЙ!! Я НИКАК НЕ МОГУ НА ТАКОЕ СОГЛАСИТЬСЯ!!

На этом месте, Камидзё в последнюю секунду проглотил свои последние слова.

… Цучимикадо, ты просишь Стейла использовать магию, потому что ненавидишь, когда тебя ранят в битве…

— Я понял. Давай сделаем это.

Стейл принял предложение, которое никто не счёл бы достаточно разумным, чтобы на такое согласиться.

— Но ты… !!

— Тома Камидзё, это отвратительно, перестань фамильярничать со мной. Если это поможет всё решить, то нет проблем.

Сказав это, он посмотрел прямо в глаза Цучимикадо.

— С другой стороны, мы должны любой ценой найти, где находится заклинание. К тому же, мы должны сделать это сами, и мы не можем позволить этому разрастись в большую проблему, понятно?

Цучимикадо не отвёл глаз под пристальным взглядом Стейла.

— Ладно. Я обещаю не дать разрастись этому происшествию, которое может привести к тому, что Индекс заберут силой. Я буду защищать её жизнь, пока она в Академгороде, таково твоё условие?

Услышав слова Цучимикадо, Камидзё лишился дара речи.

Неважно, насколько серьёзно он ранен, Стейл думает только о счастье некоторой девочки.

Даже если это счастье не включает его самого.

Даже если его прежнее место занял Тома Камидзё.

Он не отступит из-за этого.

Маг Магнус Стейл повернулся спиной к Камидзё и Цучимикадо и вытащил руническую карту.

«Матрица гадального круга».

Стейл без колебаний вступил в красный круг, который Цучимикадо нарисовал на земле.

— Тома Камидзё… я не рад тому, что ты сейчас здесь.

Красноволосый священник сказал это твёрдым тоном.

— Почему ты сейчас не рядом с этой девочкой? Если она расстроится из-за этого, ты будешь виноват.

Затем руническая карта загорелась, и проивозаклинание активировалось.

Сквозь крик слышно было, как кто-то свалился на землю.

Вот так Магнус Стейл живёт своей жизнью.

Примечания

Назад к Главе 1

Вернуться на Главную

Вперёд к Главе 3