Editing OreGairu 8 (рус) Глава 3 (section)

== Глава 3: Где бы он ни был, Юкиношьта Харуно не знает, где предел. ==

Велосипед пытался догнать тени.
 
Улица с растущими на ней деревьями стала погружаться во мрак, и окружающую действительность вполне можно было назвать вечером. За моей спиной за Токийский залив садилось солнце, а я крутил педали велосипеда.
 
С завтрашнего дня дом будет встречать меня раньше.
 
Приходить в клуб обслуживания мне какое-то время необязательно.
 
Учитывая, что правило «побоища» всё ещё было в силе, нам с этими двумя не нужно было заставлять себя работать вместе и постоянно стараться не упасть в пропасть между нашими методами. Я свои действия уже спланировал, а к ним готовиться было вовсе не нужно. Главное – сварганить что-нибудь в день В.
 
А пока день голосования не настанет, мне остаётся лишь не мешать девушкам.
 
Более того.
 
Если они справятся без меня, выйдет даже лучше. Не сомневаюсь, у них получится лучше, чем у меня.
 
Не мешать друг другу выбрали обе стороны.
 
Зачем цепляться за тонкую ниточку лишь ради того, чтобы стать ближе? Держась друг от друга на подходящем расстоянии, люди тоже сходятся.
 
Я решительно выдворил из головы все мысли о клубе.
 
Но загадочные создания эти люди. Стараясь о чём-то не думать, они в конечном итоге думают только об этом.
 
Пытаясь сместить свои мысли подальше от школы, я, естественно, задвинул их в сторону дома. И, разумеется, вспомнил об утренней перепалке с Комачи.
 
Она, наверно, до сих пор злится…
 
В принципе, сердитая мордашка только придаёт ей шарма, но если она начнёт игнорить окружающих, вот тогда пиши пропало. Когда Комачи игнорила отца, он стал на маму кричать.
 
Родители наверняка вернутся домой поздно. А значит, мы с Комачи будем одни.
 
В любой другой день от такой перспективы моё сердце затрепетало бы. Соглашусь, это слегка ненормально.
 
Но сегодня нам будет тяжело смотреть друг другу в глаза.
 
Пожалуй, не стоит спешить; лучше дать ей время успокоиться.
 
На этом моменте я повернул руль вправо.
 
Если с дороги, ведущей к школе, выехать на национальную автостраду, ты окажешься прямо в центре города. Города, в котором есть кинотеатры, книжные магазины, залы игровых автоматов и манга-кафе<ref>Этакая библиотека с мангой, брать танкобоны домой нельзя, оплата почасовая.</ref> – верные средства убить время.
 
На экскурсии мне так и не удалось спокойно прогуляться по Киото наедине с самим собой. Даже выходные я провёл на диване.
 
Но теперь мне можно расправить крылья. Я всегда любил одиночество.
 
Размышляя над тем, куда бы поехать, я даже не заметил, как расслабился.
 
И, напевая: «Принцесса-принцесса-принцесса ♪»<ref>Любимая песня главного героя Yowamushi Pedal (Hi~me hime hime).</ref>, жал на педали и ехал по длинной автостраде.
 
 
 
×   ×   ×
 
 
 
Когда я доехал до центра, солнце уже основательно усаживалось где-то на западе. Город начинал наводить ночной марафет. Я ехал по четырнадцатой автостраде в направлении центральной станции.
 
Здесь было много соучастников в убийстве времени – Animate, Tora no Ana<ref>Магазины товаров для аниме-отаку.</ref>, кинотеатры, и прочая, и прочая.
 
Я прошвырнулся по магазинам, купил пару-тройку книжек и замер перед афишей кинотеатра.
 
Тот фильм, который я хотел посмотреть, начнётся через околочас. Как раз хватит на чашечку кофе.
 
Чуть ниже по улице стоял «Старбакс»<ref>Американская сеть кафе.</ref>. Я хотел было в него зайти, но не знал, как там заказывать. А ещё мне никак не удавалось привыкнуть к той щенячье радостной атмосфере, что овладевала посетителями. Лучше сходить куда-нибудь ещё. Так бесит, когда стильный парень в очках выстукивает что-то на своём Macbook Air, словами не передать. До степени «Я разобью эту яблочную хрень вместе с твоими очками!»
 
Вот в магазине пончиков наискосок от кинотеатра восполнить запас сил вполне можно будет. Особенно если у них есть кофе с молоком. Подслащать кофе с молоком и потом выпивать его – в этом дух Тибы. Всегда цени свой перерыв на чай!
 
Войдя в магазин, я заказал себе «Старомодные», французский хворост и кофе с молоком, после чего отправился на второй этаж, чтобы найти себе место в укромном уголке.
 
Чёрт, как же это опасно – почитывать книгу, заедая её сладостями и попивая кофеёк с молочком. Так даже поп-звёзды считают. Если поп-звезду обидят, сладостью развесели!<ref>Стихи песни из Idolmaster (Sorya AIDORU datte hon no sasai na kotoba ni kizutsuitara imaimono tabete shiawase desu wa).</ref>
 
Радостно осматриваясь по сторонам в поисках свободного места, я наткнулся на человека, смотревшего в мою сторону.
 
– О, какой неожиданный персонаж нарисовался.
 
Когда я уставился на обладательницу этого голоса, она, улыбаясь, сняла с головы наушники и помахала мне.
 
На ней была белая блузка со стоячим воротником, прикрытая грубо вязаным кардиганом, и длинная юбка, из-под которой высовывались не менее длинные гибкие ноги. Наряд, казалось бы, зимний, но одета она была как будто легко. Наверно, так казалось из-за её обычной легкомысленности.
 
Эта девушка была сверхчеловеком, не только превосходившим нынешнего главу клуба обслуживания, Юкиношьту Юкино, но и являвшимся её старшей сестрой. Юкиношьта Харуно.
 
Не думал встретить такого человека в магазине пончиков. А вот за столиком у витрины «Старбакса»…
 
Из-за того, что я не ожидал встретить здесь никого из своих знакомых, моё тело невольно напряглось.
 
Бросив взгляд на Харуно-сан, я заметил на столе рядом с ней несколько книг. И не все из них были в мягкой обложке, в центре лежала большая богато украшенная книга в картонном переплёте. То ли словарь, то ли просто западная книга.
 
– А, здрасть, – быстро сказал я и сел подальше от неё. И почему перед тем как что-то сказать, ты вечно произносишь «а»? Повторяешь алфавит?
 
В любом случае, от французского хвороста быстро ничего не осталось.
 
Чёрт… Что ты здесь делаешь?.. Нужно было взять заказ с собой… Такой просчёт… нужно было сразу просканировать магазин на наличие знакомых.
 
Так, быстро поел, ушёл.
 
Думал я, пытаясь допить кофе с молоком, но язык у меня был, к несчастью, кошачий.
 
Пока я отчаянно дул на кофе, Харуно-сан села рядом со мной с подносом в руке.
 
– Не убегай ты так. Это же грубо!
 
– А, нет, я просто не хотел мешать.
 
Эдакое участие от одиночки. Это как когда ты встречаешь в городе знакомого, начинаешь обмениваться с ним пустыми фразами, и когда ситуация становится странной, только и думаешь, что: «Как бы побыстрее закончить разговор и смотаться?» Чувство такое же, как когда тебе становится стыдно за то, что ты испортил всем настроение.
 
Нужно немедленно отступить во избежание непредвиденных последствий. Отбросить гордость и свалить.
 
Но у таких людей почти без личного пространства вроде Харуно-сан мышление было другим. Она села напротив, приняв ту же позу, в какой сидела, когда я вошёл, с книгой в руке. Быстро пролистав её, она придержала страницу на том месте, где читала.
 
Если она собирается только читать, зачем было ко мне пересаживаться?..
 
«Вот уж и вправду вольная птица» – подумал я, глядя на неё. Не отводя глаз с книги, Харуно-сан произнесла:
 
– Что ты здесь делаешь?
 
– Собирался в кино сходить время убить…
 
– О, прям как я.
 
– Вы будете смотреть кино? – недовольно вырвалось у меня. Но тут тоже ничего не поделаешь. Всё же, если мы пойдём на один и тот же фильм, то распрощаться здесь, чтобы встретиться в кинозале, будет ужасно стыдно…
 
Но ответ Харуно-сан отбросил все мои волнения.
 
– М? Да нет, я убиваю время, пока друзья не придут, мы поесть вместе собирались.
 
Кстати говоря, университет, в котором она учится, стоит тут рядом. Где-то на западе Тибы, по-моему. Кстати, магазинчиков там разных немного, но вот бар должен быть. Если хочешь пообедать, спокойно отправляйся в центр. Кстати об утончённой еде… Может, наритаке<ref>Разновидность рамена.</ref>? Этот слой жира, похожий на укрывающий горизонт снег!.. Как утончённо!
 
– А-а-а, друзья. Ладно, пойду, чтобы не мешать.
 
– Они же не прямо сейчас придут. Подожди, давай убивать время вме-е-есте! – просящим голосом воскликнула она, пододвигая ко мне стул. Ты слишком близко… близко… мягкая… близко… близапах-то какой… близко. Чем ближе она ко мне пододвигалась, тем больше я отодвигался. Но едва заметив, что я пытаюсь выкручиваться, она вновь сокращала расстояние между нами.
 
А затем прошептала мне прямо в ухо:
 
– Такие, как ты, Хикигая-кун, – лучшие.
 
Меня тут же прошиб холодный пот. И не от чего-то простого типа страха. Например, падая, человек смотрит вверх, в чёрную пропасть, и с неким удовольствием прикидывает, сколько ему осталось лететь; сейчас всё было примерно так же. Мягкое давление её пальцев на мои плечи, испытывающие, акцентирующие на себе моё внимание нотки в голосе, блестящие губы…
 
Когда я рефлекторно отшатнул голову назад и уставился на Харуно-сан, то натолкнулся своим взглядом на её влажные глаза. На её губах блуждала подозрительная улыбка, при виде которой мне захотелось просто поддаться её шаловливой воле, но ей, похоже, и такая реакция была бы в радость.
 
Всё стало очевидным, когда она откинула голову назад и истерично засмеялась.
 
– То есть сам ты сидишь тихо и не обращаешься ни к кому. Но когда обращаются к тебе, отвечаешь. Да, чертовски удобно. С тобой время убивать лучше всего.
 
Я совсем не чувствовал, что меня хвалят… Скорее, ощущал, что меня сравнивают с браузерной игрой. Повадились эти черти в последнее время обращаться к игроку даже когда тот ничего не делает. Как та же Канколле<ref>Kantai Collection.</ref>.
 
– Когда дело доходит до разговора, парни обычно перебарщивают с усилиями, – добавила Харуно-сан, вновь погружаясь в книгу. – Печальная тенденция, не находишь?
 
– А-а-а-а, да-да-да… А-а-а…
 
Серьёзно, в попытках произвести на девушку хорошее впечатление парни начинают болтать о всякой ерунде. Ну, тихони, в смысле, – молчат, молчат, а как выпадет шанс, начинают лепить в разговор всё, что ни попадя, пытаются вести его так, как хочется им, после чего наступает быстрый и предсказуемый конец. Но это и правда печально. В каком там классе средней школы я такое за собой наблюдал?
 
В любом случае, из-за Харуно-сан я упустил возможность уйти домой. Возможно, следующая выпадет не скоро.
 
В принципе, если сидеть тихо, ничего не случится. Тем более что в этом я спец.
 
Такие дела, особенно, если учесть, что молчаливые мужчины – лучшие из всех.
 
Оно наступает. Время одиночек. Отныне молчаливые парни модны как никогда (я не сказал «популярны»).
 
Пока я не буду говорить, не будет и разговора.
 
Время бежало вперёд так, как меня вполне устраивало.
 
Я немного подумал и осознал, что в последний раз виделся с Харуно-сан на фестивале культуры.
 
Но сейчас она казалась не такой, как тогда. Возможно, потому что была более рассудительной. Вернее, более взрослой.
 
Похоже, без Юкиношьты ей нет надобности своевольничать. В её отсутствие Харуно-сан держится куда более спокойно. Но опять-таки, насколько сильно она любит свою младшую сестру? Я-то к своей тоже полон тёплых чувств, знаете ли. Хотя с этого утра она меня, похоже, ненавидит…
 
Когда утренняя перепалка с Комачи пришла мне на ум, я немного приуныл. Как обычно в таких случаях, тут помогут размышления на отвлечённые темы.
 
Ах, как хороши эти пончики… Кофе с молоком, правда, был не таким сладким, как хотелось бы. Или я забыл его туда добавить? Кинув в кофе вместо молока сахарных палочек, я отпил его, и при этом в углу моего зрения появилась Харуно-сан.
 
Стол перед ней был завален книгами; изредка она протягивала руку за чашкой, подпирая при этом подбородок запястьем.
 
Но такая, тихо сидящая за книгой, она очень напоминала Юкиношьту.
 
Перевернувшие страницу пальцы, появившаяся на долю секунды в поле моего зрения, когда она отпила кофе, задняя часть её шеи, то, как сузились её глаза, когда она пробегала по книге взглядом, выискивая какое-то слово…
 
Я словно видел девушку, которую знал примерно полгода, Юкиношьту Юкино. 

Вдруг она заметила мой взгляд и чуть приподняла голову, словно спрашивая, хочу ли я что-то сказать.
 
Я покачал головой.
 
– Я просто хотел попросить добавки.
 
– М, и мне тоже возьми.
 
Она подала мне свою чашку, и я попросил ближайшего официанта долить нам кофе с молоком и обычного кофе соответственно. Тот долил кофе Харуно-сан и поставил чашку перед ней, не отвлекая её.
 
Тут мне пришло в голову, что всё время пялиться на Харуно-сан – это, мягко говоря, странно, и я достал из сумки одну из купленных ранее книг.
 
Какое-то время до моего слуха доносился только шелест перелистываемых страниц.
 
Я не замечал даже льющейся из динамика у стойки песни. Впрочем, тем лучше, потому что слова её были непостижимыми. Что значит «Ты пончик»? Нет бы «Вы господин Понч»…<ref>В оригинале эти две фразы звучат так: «Nanda yo, kimi no koto DOUNATSU tte. Dounatteru no». Перевести это на русский, сохранив смысл, который я всё равно не понял, невозможно, поэтому я решил вставить отсылку на «Незнайку на Луне».</ref> Хотя, если не обращать на это внимания, песня вполне себе ничего.
 
Мне наконец принесли чашку кофе с молоком и, отпив из неё, я перевернул страницу.
 
– Хикигая-кун, – произнесла вдруг Харуно-сан.
 
– Да?
 
От книг мы свои взгляды так и не отводили.
 
– Расскажи что-нибудь интере-е-есное!
 
– …
 
Я рефлекторно стих в худшем из возможных смыслов. Уверен, моё лицо отлично отражало мой внутренний мир. Что с ней такое вообще?.. Когда я взглянул на Харуно-сан с этой мыслью на уме, она широко улыбалась.
 
– Реакция отторжения… Как знала просто!
 
Она залилась смехом. Если знала, могла бы не говорить…
 
Только я подумал, насколько она рассудительна, как она вновь ведёт себя по-детски.
 
Невинная простушка, которую ничего не сдерживает… Возможно, даже властная.
 
Как я и думал, усмирить мне её нечем. Не приходят нужные слова на ум. Мне с ней не справиться.
 
Судя по тому, как Харуно-сан закрыла книгу, в сюжете там была пауза. Простонав, она потянулась. В такой позе Харуно-сан привлекала мой интерес куда больше обычного… Знаете, у моей сестры там не так богато…
 
– Как у Юкино-чан дела? – спросила она, проводя по ободку своей чашки пальцем.
 
– Ну, полагаю, как обычно.
 
[[Image:YahariLoveCom_v8-089.jpg|right|400px]]
 
– Ясно. Ну, хорошо тогда, – равнодушно ответила она, складывая книги в сумку. Зачем спрашивала, если ответ неинтересен? Очистив стол, Харуно-сан поставила на него локти и, переплетя пальцы обеих рук между собой, примостила на них подбородок. Позу какой командующей вы сейчас приняли, командующая?<ref>Юкиказе из Kantai Collection. И ещё напоминает позу Гендо из Евангелиона.</ref>
 
Харуно-сан повернулась ко мне лицом и откашлялась.
 
– Ну? В какую сторону всё потом пошло?
 
– Ха…
 
– Есть прогресс?
 
Как сложно понять говорящего, когда он не уточняет. После моего: «О чём вы?» Харуно-сан послала в мою сторону недоуменный взгляд.
 
– У вас же была экскурсия, разве нет?
 
– Какие широкие познания…
 
В принципе, она тоже училась в нашей школе, а потому должна была примерно представлять себе, когда что происходит. Но попадание было слишком точным.
 
Услышав мой удивлённый ответ, Харуно-сан тоном фокусника, раскрывающего свой секрет, пояснила:
 
– Нам пришёл сувенир.
 
Судя по всему, от Юкиношьты, и судя по всему, передала она его не лично.
 
– Отправила почтой?..
 
Она что, дура? Финтифлюшка-то наверняка далеко не посылочных размеров, да и ехать там всего несколько станций.
 
Харуно-сан взяла чашку обеими руками и устало вздохнула.
 
– Думаю, не хотела нас видеть.
 
– Но сувенир всё равно купила… А это по-честному…
 
Тут меня потрясло не только то, что я пришёл к такому выводу, но и то, что я его озвучил. Просто честность – конёк Юкиношьты, и на этот счёт даже странно было бы сомневаться. Но Харуно-сан, словно затем, чтобы подчеркнуть своё несогласие со мной, отвернулась.
 
– А-а-а, не думаю, что дело в этом.
 
Она так странно возразила мне, что я даже скосил на неё глаза. Юкиношьта была чуть ли не помешана на хороших манерах и честности, в этом я убедился сам. Или я в чём-то ошибаюсь?
 
Харуно-сан покрутила чашкой, наблюдая за чёрной волной на поверхности кофе.
 
– Она не хочет, чтобы её ненависть перетекла в ненависть к ней, – тихо сказала она добрым, печальным и лёгким голосом. Её слова были обращены не ко мне – к ней самой и той, кого здесь сейчас не было.
 
Я почувствовал, что вопроса о том, на что она смотрит, Харуно-сан мне не простит, поэтому молчал.
 
Заметив, что я стих, она поставила чашку на стол и резко повернулась ко мне.
 
– Короче, экскурсия закончена, и до конца года ничего крупного больше не будет, одна учёба. Не заскучаете?
 
Я сразу подключился к беседе:
 
– Да нет. Ещё выборы в учсовет впереди.
 
– Выборы? Что? Вроде ж пройти должны были уже, – озадаченно протянула Харуно-сан, склонив голову набок. Выпускница как она есть. Сейчас, видимо, летает по коридорам воспоминаний.
 
– Их отложили из-за проблем с кандидатами.
 
– Да-а-а? Значит, Мегури таки уходит с поста?
 
Прозвучало как-то эмоционально. Лично для меня Мегури-семпай была надёжной старшеклассницей, а хотя стоп. Отмена предыдущего. На самом деле это она на меня надеялась, что придавало ей своё очарование как семпая. Ну и со стороны Харуно-сан как кохая. Вы ж прикиньте, она очаровательна, с какой стороны ни посмотри. Мегурин ты моя Мегурин!
 
Харуно-сан засмеялась так, будто вспомнила о моей очаровательной Мегури-семпай что-то смешное.
 
– Раз уж мы всё равно о ней вспомнили, бьюсь об заклад, что она попросила Юкино-чан занять её место, а?
 
– Вообще-то, нет.
 
– Да? Скукотень, – протянула Харуно-сан, хлопнув ногами под столом. – Значит, в гонке она не участвует?
 
– Похоже на то.
 
Она не участвует в гонке сама, но будет помогать тому, кто участвует. Я не знал, кем будет этот человек, но уже представлял себе, насколько хлопотной будет работёнка. Если учитывать, сколько на его исполнение придётся вбухать времени и сил, большой отдачи план не приносил.
 
Пока я думал, как именно она всё это провернёт, сидящий рядом со мной человек, судя по тому, что мне было слышно его дыхание, тоже пребывал в раздумьях.
 
– Хм-м-м…
 
Особого смысла в себе этот вздох не нёс, но внимание моё почему-то к себе приковал. Не потому, что был сексуальным или чарующим. Просто улыбка, с которой она повернулась к окну, была зловещей.
 
– Ну, и что с того? – спросил я, когда пауза установилась наверняка, и Харуно-сан показала мне ещё одну свою обычную, очаровательную улыбку.
 
– М-м-м? Нет, просто я тоже не выдвигалась.
 
– Правда? Не подумал бы.
 
Я был совершенно уверен в том, что она принимала каждый общественный пост, какой ей только попадался. Ну, она же была председателем исполкома фестиваля культуры.
 
– Да? – невозмутимо спросила Харуно-сан. – Понимаешь, при кажущейся простоте эта работа отнимает слишком много сил.
 
– А-а-а, понятно.
 
Убедила.
 
Работа в ученическом совете виделась мне более-менее трудоёмкой. Но в случае какого-нибудь большого мероприятия ты мог воспользоваться своей властью члена учсовета и провести его так, как тебе хочется. Тот же фестиваль культуры.
 
А ещё были горы работы вроде той, какой учсовет занимается сейчас: проведение выборов в качестве избирательной комиссии, например. Отличная подготовка будущих белых воротничков.
 
Однако большую часть своего времени они наверняка просто сидят в кабинете учсовета и гоняют чаи. Но чуть появится какое-то дело, они сразу в строю. И ещё: будучи членом учсовета, ты должен служить примером другим ученикам. Практически госслужба. Лютый Servant × Service.
 
Харуно-сан, конечно, не казалась мне угрюмой – она была вполне жизнерадостной, любила забавные и занимательные вещи. Должность руководителя какого-нибудь праздника типа фестиваля культуры шла ей куда больше офисной службы.
 
Но к её яркости я всё же не мог отнестись серьёзно.
 
– Скукота, – протянула она всепронзающим холодным тоном и хмыкнула. У этого слова есть какой-то скрытый смысл?
 
Пока я размышлял над тем, стоит её об этом спросить или нет, меня окликнули с другой стороны от Харуно-сан:
 
– А? Хикигая?
 
Эти слова раздались совершенно неожиданно для меня, полоснув ногтём мозг.
 
Повернувшись в его направлении, я увидел двух старшеклассниц.
 
У первой были искусственно завитые пряди и короткий пучок волос на голове, у второй – раскосые удивлённые глаза. Похоже, она меня и окликнула.
 
Девушка была одета в форму старшей школы Кайхин Сого, которая стояла относительно недалеко от моего дома. В руке у неё, однако, была сумка какой-то городской частной школы. Я не был с ней знаком.
 
Но всё же, понял, кто она.
 
– Оримото, – мгновенно произнёс я.
 
Мне казалось, что воспоминания о бывших одноклассниках из средней школы сидят где-то в глубинах моего мозга.
 
Но имя Оримото Каори легко всплыло наверх.
 
 
 
×   ×   ×
 
 
 
От такой неожиданной встречи моё тело застыло.
 
Мы оценивающе оглядели друг друга, чтобы убедиться в том, что зрение нас не обманывает.
 
В моём мозгу промелькнуло то, что произошло два-три года назад. На моём скальпе медленно раскрывались потовые железы. Я чувствовал, что пот заструился у меня и по спине.
 
Девушка рядом с Оримото, судя по всему, была её подругой, с которой они вместе ходили по городу. На ней тоже была форма старшей школы Кайхин Сого, и она скромно на меня посматривала.
 
Ей было скучно, но Оримото, совершенно не обращая на это внимания, хлопнула меня по плечу и воскликнула:
 
– Вот это ностальгия ваще! Ты ж типа редкий персонаж?
 
В ответ на их жестокие взгляды я сумел только натянуто улыбнуться.
 
Да уж, если вспомнить, что происходило в средней школе, шансы на встречу у нас были и правда низкие. А ещё кто-то из нас (я, например) мог просто не заметить другого.
 
Но раз уж речь зашла о редкостях, узнать и окликнуть меня для Оримото – случай как раз из этой когорты. В средней школе всё было так же.
 
Оримото выставляла себя старшей сестрой всех и каждого и, соответственно, лезла в чужие дела. Она легко могла заговорить с любым человеком и пыталась сблизиться с ним настолько, насколько это вообще возможно.
 
Вот и сейчас, оправившись от удивления, она нацепила маску любопытства.
 
– Ты что, ходишь в Собу?
 
– А, ага.
 
Ответив, я чуть изогнулся и оглядел свою форму. Из всех более-менее известных старших школ в округе блейзеры парни носили только в моей. Понять, где кто-то учится, можно было с одного взгляда.
 
Оримото, судя по всему, думала о том же. Она восхищённо выдохнула.
 
– Ого. Прикольно. Так ты и правда умный. Хотя я твои оценки, Хикигая, никогда не видела. Ты ж необщительный.
 
Как обычно, говорит, что хочет. Она всегда сближается с людьми до уровня «исчезновение стены между сердцами».
 
Наверно, хочет, чтобы люди считали её заботливой.
 
Оставшийся у неё интерес, словно так и надо, естественным образом нацелился на сидящего рядом со мной человека.
 
– Твоя девушка? – пытливо спросила она, сравнивая нас с ней. От её взгляда мне почему-то стало неуютно, и я тихо выпалил:
 
– Нет…
 
– Точно! Я тоже думаю: «Нифига!»
 
Оримото заржала, и её подруга, будто скрывая смех, прикрыла рот рукой.
 
Когда-то я думал, что это смех ради смеха. Что такая готовность к разговору с кем угодно была способом раскрыть свою доброту.
 
– Ха-ха-ха…
 
Почему я заставляю себя смеяться вместе с ними? Кошмар.
 
Такое чувство, что события двух-трёхгодичной давности сейчас ворвутся в мою голову. Возможно, и засмеялся я, чтобы от них отвлечься.
 
Харуно-сан, всё это время оценивающая ситуацию, резко повернулась ко мне.
 
– Уж не подруги ли они твои, Хикигая-кун?
 
Возможно, мне показалось, но ударение в предложении стояло так, словно после слова «твои» должно было стоять слово «бывшие».
 
Но на вопрос, подруга ли мне Оримото, я не мог ответить «нет».
 
Однако я был к нему готов.
 
– В средней школе мы учились в одном классе.
 
Да, таков правильный ответ. Парни, которых я считал своими друзьями, представили бы меня так же.
 
Оримото повернулась к Харуно-сан и кивнула ей.
 
– Оримото Каори.
 
Та ещё раз окинула её своим обычным оценивающим взглядом.
 
– Хм-м-м… А, я Юкиношьта Харуно. Мы с Хикигаей-куном… Мы с Хикигаей-куном… Слушай, Хикигая-кун, а кто я тебе?
 
– Э… Мне откуда знать?
 
Чего ты сейчас стала ко мне наклоняться? Кончай смотреть на меня снизу вверх.
 
– Друзьями нас называть было бы странно. Хм, может, сойдёмся на том, что я его старшая сестра? Или свояченица?..
 
Перечисляла Харуно-сан всё это, постукивая пальцем по подбородку. Затем она посмотрела на меня и, поймав мой апатичный взгляд, улыбнулась.
 
– Или выберем что-то среднее – «девушка»?
 
Это признание в любви?
 
Она совсем дура? Как путь от подруги к старшей сестре закончился вот этим? Ка-а-а-ак? Но если заменить сестру со старшей на младшую, ох, чудеса! Но даже это невозможно.
 
Она вела себя настолько палевно, что могла замкнуть круг недопонимания. Зато я успокоился настолько, что смог невозмутимо ответить:
 
– Можно было просто сказать, что мы семпай и кохай. По школе.
 
– Скучный ты! – пробурчала Харуно-сан, надув щёки. Мне захотелось потыкать в них пальцами, но за невозможностью это сделать я пожал плечами.
 
Харуно-сан наверняка просто притворялась, но я был рад тому, что она здесь оказалась. Благодаря ней можно было не забивать себе голову ненужными мыслями. А я ведь, наверно, впервые ей признателен.
 
Если бы Оримото окликнула меня, пока я сидел здесь в одиночестве, меня ждало бы состояние транса. Настолько сильное, что дома я бы ещё пять часов со стеной разговаривал.
 
Оримото Каори была человеком, которого мне стоило избегать любой ценой.
 
Я уже собрался по-быстрому слинять, пока не всплыли некоторые неудобные моменты, но в тот момент, когда Оримото заговорила с Харуно-сан, мои мыслительные усилия оказались бесполезными.
 
– А вы хорошо ладите, семпай и кохай!
 
– А то. Но мы не просто семпай и кохай!
 
– Да-а? А кто ещё?
 
Так они и перебрасывались бессмысленными репликами, а подруга Оримото изредка кивала…
 
Я сидел и молча за этим наблюдал.
 
Их беседа заходила в разные русла и не думала останавливаться.
 
Мне было позволено две вещи: дышать и пить кофе с молоком.
 
И мне по-прежнему казалось, что я продираюсь через минное поле.
 
Но вдруг разговор стих.
 
Многовато тем для обсуждения в первый день знакомства. И сейчас самое время свернуть его и разойтись по своим делам. Во всяком случае, на это я надеялся.
 
Но Харуно-сан величаво скрестила руки на груди и, слабо улыбнувшись, спросила:
 
– То есть ходили с ним в одну среднюю школу, да? Есть что интересное рассказать?
 
Эти слова переключили разговор в состояние «ВКЛ». Издав своё «ну», Оримото стала перекапывать воспоминания.
 
У меня было ужасное предчувствие. Вернее, я знал, что сейчас всплывёт нечто ужасное.
 
– Да было же что-то, по-любому было! – удивлённо попыталась оживить беседу Харуно-сан. – Любовные истории, например! Сестрёнка хочет послушать про былые любовные похождения Хикигаи-куна!
 
Моя спина опять вспотела, а от вернувшихся чувств я чуть было не разразился смехом. Хотя нет, чувства не вернулись, а были выжжены на моей душе с самой средней школы. До чего же неудачно, что люди помнят только плохие вещи.
 
Если бы мой навык общения был прокачан получше, я бы и сам ей рассказал. С болезненной улыбкой на устах.
 
Но, поглощённый самокопанием и сомнениями, не успел.
 
Оримото провела рукой по волосам и смущённо засмеялась.
 
– Да, была одна вещь. Хикигая мне в любви признался!
 
Как легко она это сказала…
 
– Да ладно!
 
– А вот это интересно!
 
Воскликнула не одна Харуно-сан. К разговору решила присоединиться и засиявшая подруга Оримото.
 
Тема для разговора была что ни на есть подпитывающая во всех смыслах, и Оримото не преминула развить её:
 
– Мы с ним до этого не разговаривали ни разу, и я так шуганулась!
 
Но мы разговаривали. Определённо.
 
Наверно, она этого просто не помнит. Или не считает меня человеком, с которым общалась.
 
Но мы не только общались. Я ей ещё сообщения отправлял.
 
То ли из жалости, то ли ради забавы она дала мне свой электронный адрес. Думая над тем, что бы ей написать, я себе все мозги сломал. В итоге писал всякую ерунду. Иногда я так волновался в ожидании ответа, что увидев на экране сообщение от издательства одного из своих любимых журналов, в гневе аннулировал подписку.
 
Оримото могла забыть такое, только не зная о нём изначально.
 
В те дни влюблённые совершенно не интересовались теми, кто не являлся объектом их чувств. Над их поступками вечно подшучивали, но надолго это не запоминалось.
 
Сказанные ей слова плеснули мне в лицо столько воспоминаний, что эмоции получили власть над моим телом.
 
Та точка на плоскости моей памяти, которую я считал высмеянной и опущенной, заболела при первом же касании.
 
Сидя истуканом, я смог лишь выдавить из натужно улыбающегося рта долгий-долгий вздох.
 
– Да-а, Хикигая-кун признался?.. – удивлённо произнесла Харуно-сан. Но потрясение в её глазах было окроплено садизмом. Я стал резко уверен, что именно моя реакция на слова Оримото и разожгла в ней самую яркую искру интереса.
 
– Так это давно было, – выдавил я из себя, глядя в угол.
 
– Точно! Так давно, что уже и неважно!
 
Похоже, у нас с Оримото в головах разные толковые словари.
 
Потому что это было давно, потому что всё давно кончено, потому что мы во всём разобрались – наверно, вот причины того, что Оримото могла так спокойно об этом говорить и так невинно при этом смеяться.
 
Никакого злого умысла она при этом, похоже, не таила – просто хотела весело поболтать. Как и её подруга с Харуно-сан. Они смеялись так, как смеются над чем-то радостным.
 
Совершенно так же, как и в тот раз.
 
Несмотря на то, что признался в любви я ей, когда в комнате никого другого не было, к утру весть об этом распространилась по классу как лесной пожар. Насмехались надо мной практически все. Вот как сейчас.
 
Когда твоё признание в любви отвергают – это нормально.
 
Со временем эта ситуация превращается в повод для смеха. Будучи младше, я вполне мог прийти к такому же выводу.
 
Сложнее было, когда я понял, что разочаровался в той, кто мне нравился. Я, несведущий или непонимающий, был виновен абсолютно одинаково с ней. Осмеять свою глупую детскую сущность я уже не мог.
 
Беседа продолжалась, но не достигала моих ушей.
 
Похоже, размышляя о прошлом, я выпал из реальности.
 
– А, кстати, Хикигая.
 
– М?
 
Услышав собственное имя, я пришёл в себя.
 
Судя по лицу Оримото, предыдущую тему разговора она уже забыла и хотела завести новую.
 
– Раз ты ходишь в школу Собу, то знаешь же Хаяму-куна, да?
 
– Хаяму… – механически повторил я, и Оримото резко наклонилась вперёд.
 
– Да, Хаяму-куна! Он ещё в футбольную секцию ходит!
 
Этой информации было достаточно, чтобы я понял, какого Хаяму Хаято она имеет в виду.
 
– А, ну да.
 
– Серьёзно?! – воскликнула Оримото с интонациями человека, настигшего свою цель. – Знаешь, сколько девушек хотят с ним познакомиться? Вот эта, например!
 
Она указала пальцем на свою подругу.
 
– Это моя подруга по старшей школе. Накамачи Чика.
 
Накамачи-сан (или как её там) села рядом с Оримото и неуверенно улыбнулась. Та стала тыкать в неё локтями.
 
– Давай, Чика, этой твой шанс познакомиться с Хаямой-куном!
 
– Что? Да не надо, – ответила Накамачи-сан (или как её там), однако глаза, словно в ожидании, раскрыла чуть шире.
 
Но, к твоему сожалению, мы с Хаямой люди неблизкие. У меня даже номера его нет.
 
– Мы не особо знакомы…

– Ну конечно! – более уверенно, чем разочарованно, сказала Оримото. – Вы друг на друга не похожи.
 
– Ха-ха-ха…
 
Я испустил ещё один сухой смех. Что-то явно застряло в горле.
 
Откашлявшись, я услышал шёпот растворившейся на фоне Харуно-сан:
 
– Хм, а интересно может выйти…
 
– А?
 
Глаза Харуно-сан подозрительно светились. Затем она подняла руку.
 
– Та-а-ак, сейчас сестрёнка вас познакомит!
 
– А? – одновременно издали мы втроём, но Харуно-сан схватила телефон и стала набирать номер.
 
В ожидании ответа она постукивала по столу кулаком. На третьем гудке трубку подняли, и Харуно-сан быстро сказала:
 
– А, Хаято? Можешь подойти? Или нет, подойди.
 
Высказав всё, что хотела, она сбросила вызов.
 
– Что ж ты творишь?
 
– Му-ху-ху ♪.
 
Харуно-сан широко улыбалась.
 
Она питает к развлечениям слишком большую тягу…
 
 
 
×   ×   ×
 
 
 
Пока все ждали Хаяму, я бездумно пялился в окно.
 
Солнце уже закатилось за горизонт, и город постепенно натягивал ночное обличье.
 
Вдалеке замаячила неоновая вывеска караоке, над которой, если присмотреться, можно было различить монорельс. На улицы высыпала молодёжь.
 
Звук приближающихся шагов с лестницы раздался довольно скоро.
 
– О, походу, идёт.
 
Харуно-сан извернулась вбок, и сразу же после этого на втором этаже показался Хаяма Хаято.
 
Судя по всему, пришёл он с тренировки – на нём была школьная форма, а с плеча свешивалась глянцевая сумка. Заметив нас, он устало ослабил свой галстук «боло».
 
– И что всё это значит, Харуно-сан?
 
Хаяма обвёл взглядом сначала её, затем Оримото и Накамачи. Когда очередь дошла до меня, его глаза остановились.
 
– А тут у нас кое-кто хотел с тобой познакомиться, – ответила Харуно-сан, вытягивая обе руки в сторону Оримото и её подруги.
 
Те, видимо, ни в коем разе не ожидали, что Хаяма вот прямо возьмёт и придёт, и довольно хихикали. Они прижались друг к другу и зашептались.
 
– Ага… – кратко сказал Хаяма и быстро, почти незаметно, вздохнул.
 
Но затем бойко улыбнулся.
 
– Хаяма Хаято. Приятно познакомиться.
 
Обычный Хаяма Хаято появился будто по нажатию кнопки. Без всякого прогревания он совершенно естественно представился и завязал разговор. И Оримото, и Накамачи, сразу как-то похорошев, поддержали его.
 
Убедившись, что акцент сместился в сторону Хаямы, я наконец обрёл возможность нормально дышать. Тем более что теплота помещения располагала.
 
В принципе, можно было оставить молодёжь и спокойно поехать домой… На фильм уже как-то не хотелось. Что-то мне подсказывало, что я провалюсь в сон, едва мой зад коснётся подушки кресла.
 
Я закрыл недочитанную книгу и убрал её в сумку. Нужно было дождаться подходящего для расшаркивания момента, но беседа только оживлялась.
 
– Может, это, сходим потом куда-нибудь?
 
– О, мне эта идея нравится, – кивнул, улыбнувшись, Хаяма.
 
Допустил, но не сказал ни «да», ни «нет». Таким навыком обладали только красивые парни. Скажи это кто-то со средней внешностью, его обвинили бы во мнительности или положили бы на него болт.
 
– Угу, давайте, сходите куда-нибудь все вместе. Веселиться полезно для здоровья, – серьёзно сказала Харуно-сан, скрестив руки на груди.
 
Получив независимое одобрение, девушки явно обрадовались и стали перечислять места, в которые хотят зайти.
 
И тут я понял. Она сказала «все», но меня ведь можно не считать, да?..
 
Естественно.
 
Я ведь для них лишь амулет, призывающий Хаяму. Чтобы пробиться к монстру пятого левела, нужно завалить моба слабее. А иначе и никак. Читы ничто, правила всё! Так и интереснее, в конце концов.
 
А раз меня уже завалили, оставалось пассивно наблюдать за развитием событий.
 
Беседа на какое-то время стала приятнее некуда. И пятнадцати минут не прошло, как Хаяма, тактично увиливая от сыплющихся на него предложений, умело подготовил себе лазейку:
 
– Ладно, пора нам уже…
 
– Ага. Покеда, Хаяма-кун! Жди письмо!
 
Девушки помахали ему руками, и Хаяма поднял в ответ свою. Подходя к лестнице, Оримото и Накамачи перебрасывались репликами вроде «писец», «круто», «писец» и ещё парой похожих. Когда они спустились на первый этаж, их голоса стихли.
 
Пока я наблюдал за их исчезновением, Хаяма, вынужденный улыбаться пятнадцать минут подряд, нахмурился.
 
И перевёл взгляд на Харуно-сан.
 
– И зачем ты это сделала?
 
– Мне показалось, что будет весело, – бесстыдно улыбнулась та. Однако действия её ни невинными, но безобидными назвать было нельзя. Злой умысел чистой воды.
 
Хаяма предостерегающе засмеялся.
 
– Опять… А он что здесь делает? Он же тут ни к селу ни к городу, – произнёс он, повернувшись ко мне.
 
– Нет-нет-нет! – мгновенно воскликнула Харуно-сан. – Та девушка, ну, которая с химией. Так вот, Хикигая-кун в неё когда-то втюрился! Вообще жара, да? Прикинь, какое лицо будет у Юкино-чан, когда она об этом узнает? А, Хикигая-кун? – спросила она, отправив улыбку и в мою сторону. Но улыбалась она одна.
 
Чтоб я тут ещё лыбился… Однако Хаяма почему-то тоже имел хмурый вид.
 
Мы с ним, в отличие от развесёлой Харуно-сан, молчали.
 
Разговор застыл на месте, и она, заскучав, вздохнула. Пытаясь оживить атмосферу, она встала и хлопнула Хаяму по плечу.
 
– Короче, советую сходить оторваться. Мало ли чем хорошим это кончится.
 
Плечи Хаямы разом опустились, а взгляд упал к ногам. Ровно посередине между его и Харуно-сан ступнями.
 
– Вряд ли, – тихо произнёс он, и Харуно-сан легкомысленно брякнула:
 
– Не уверен, да?
 
Она подтянула рукав, и на её запястье блеснули серебряные с розовым часы.
 
– Так, приятно убить время удалось, пора идти, – протараторила она, собирая вещи. – Спасибо за то, что посидел, Хикигая-кун, – прошептала она мне на ухо. Мои ноздри защекотал цветочный аромат, а ушную раковину ужалило мягкое дыхание. Я резко отпрянул назад. Блин, у меня слишком чувствительные уши, так что не надо так делать, пажа-а-алуста!
 
Я быстро сделал два или три шага подальше от неё, и она тут же поскакала к лестнице.
 
По дороге она повернулась к нам и замахала рукой.
 
– Если будет какой-то прогресс, скажи, ок?!
 
Говорила как будто мне, но прогресса не будет! Меня никто никуда не приглашал! Подумал я, кивая ей.
 
С уходом болтливой женщины на втором этаже воцарилась тишина.
 
Здесь остались только мы с Хаямой.
 
Люди, которым незачем было здесь оставаться.
 
Говорить нам ныне было совершенно не о чем.
 
Раньше мы с Хаямой изредка общались, но потом решили прекратить. Сколь бы ни были схожи наши цели и идеалы, мы знали, что толку от этого не будет.
Мне казалось, что больше мы с ним на одной дороге не встретимся. Его утреннее поведение только доказывало, что он был того же мнения.
 
Я поднял сумку и двинулся с места.
 
Мою спину догнал слабый, готовый исчезнуть голос:
 
– Ты…
 
У меня не было причин поддерживать разговор, но ноги рефлекторно застыли. Не оборачиваясь, я ждал его следующих слов.
 
– Ты Харуно-сан явно нравишься.
 
– Ха?
 
Услышав такие немыслимые слова, я всё-таки повернулся.
 
Когда взгляд Хаямы встретился с моим, он улыбнулся так, как могут только те, кто постиг некое тайное знание.
 
– Совсем тупой? Ей просто было нечего делать, – выплюнул я, отворачиваясь от него.
 
– Но я заметил у неё толику интереса, – сказал Хаяма моей спине. – Если ей что-то неинтересно, она так не нахальничает, – продолжил он немного другим голосом. – Вообще ничего не делает. А если ей что-то нравится, она с ним до смерти возиться готова. Если что-то ненавидит – поразит даже через не могу.
 
Это совет или предупреждение? Слова Хаямы были заметно язвительнее, чем когда бы то ни было. Мне очень хотелось узнать, какое у него сейчас лицо, но я всё равно не повернулся к нему.
 
– Жутковато… – честно сказал я, отлично зная, что он не врёт, и вышел.
 
 
 
×   ×   ×
 
 
 
После бесконечно долгого пути по автостраде я наконец приехал в свой пригород. День и к концу подойти не успел, а я уже по нему соскучился.
 
Когда я открыл входную дверь, встречать меня, к удивлению, вышел только Камакура.
 
Он бесстрастно муркнул и потёрся о мою ногу. Так, я сейчас весь в шерсти буду, отвали.
 
– Чего ты? Что-то случилось? – рискнул спросить я, но кот даже не мяукнул, как обычно, а кашлянул. И что это по-кошачьи значит? Какое-то приветствие типа «нянпасу»<ref>Приветствие Ренге из Non Non Biyori.</ref>?
 
– Давай, пошли, – окликнул я Камакуру, направившись к лестнице.
 
Свет на втором этаже не горел.
 
В такое время родители обычно ещё не дома. Но что странно, Комачи я тоже нигде не видел. Значит, ушла в вечернюю школу. У неё же вступительные месяца через три.
 
Как выяснилось, обшерстить меня коту всё же удалось, поэтому я решил переодеться в домашнее.
 
Оставив школьную форму у себя в комнате, я пошёл в гостиную. В руке моей были пончики. На самоутешение хватит.
 
У верха лестницы меня встретил Камакура, вновь воззвавший ко мне мяуканием.
 
– Тебе всё ещё что-то нужно?
 
Муркнув, кот повёл меня в угол кухни, где стояла миска с приклеенными к ней деревянными буквами KAMAKURA. С первого взгляда могло показаться, что миску сделала фирма KADOKAWA<ref>Издательский концерн. Или синдикат. Они же купили ASCII Media Works в 2013 году.</ref>, но на самом деле это Комачи её так подписала.
 
Сейчас в ней пребывали только остатки предыдущих яств и крошка кошачьего корма.
 
– Есть нечего?
 
Ага. То есть ты меня не встречать пришёл, а сказать, что тебе пожрать нечего. Всё, ты для меня больше не кавайная няка.
 
Я открыл шкафчик и достал из него знакомый по рекламе хрустящий кошачий корм, к которому часто прилагали серебряную ложку<ref>Возможно, отсылка на аниме Gin no Saji. Или это реально отличительная черта какого-то японского кошачьего корма. Следующее предложение склоняет чашу весов ко второму варианту.</ref>, и высыпал его в миску. В принципе, да, если залить его молоком, он стает выглядеть, как шоколад.
 
Едва миски коснулись первые драже корма, Камакура погрузил в неё свою голову. Вскоре я перестал понимать, падает корм в миску или ему на макушку.
 
– Ты лучше медленнее жуй.
 
Я погладил кота по голове, одновременно стряхивая с него крошку корма, и встал. Дотащившись до дивана, я повалился на него всем весом.
 
И немедленно вздохнул.
 
И вздыхал дальше, совершая глубокие вздохи.
 
Вот так неподвижно и валяясь, я почувствовал, как Камакура, подходя ко мне, потёрся о мою ногу.
 
Я думал, он пришёл отрапортовать, что доел, но вместо этого кот запрыгнул мне на ноги. Довольно зевнув, он заурчал.
 
– Ничё се. А ты умеешь выбирать момент.
 
Я был почти на сто процентов уверен, что он использует меня вместо грелки, но так уж и быть, пусть оставшиеся проценты перевесят.
 
Я взял расчёску и стал расчёсывать коту спину. Мои веки постепенно тяжелели.
 
Какой длинный был день.
 
Я совершенно вымотался.
<noinclude>