Editing Phenomeno:Case 03 ~Russian~ (section)

===2===

— Ах, Нагито! С возвращением, сынок! — мать расплылась в улыбке, увидев меня.

— Вернулся-таки, а? — коротко бросил отец, не спеша подниматься навстречу.

Что ж, полагаю, мне стоит немного рассказать о своих родителях.

Эту историю мне поведал отец, имеющий привычку приукрасить да прихвастнуть, так что я ограничусь её урезанным раза в три вариантом.

В юности мой папаша был тем ещё дебоширом. Его можно было назвать янки<ref>Янки — субкультура японских хулиганов, которая была популярна в 80х - 90х годах. Их характерными признаками являются необычные причёски, сбритые брови и видоизменённая школьная форма. [https://zen.yandex.ru/media/id/5a54b46d799d9d01cdb6f23c/iaponskie-gopniki-ili-kto-takie-ianki-5a58ddb7256d5cbd301161cb Подробнее]</ref>, или гангстером, или просто пацаном с района. Хулиган, короче говоря. Даже сейчас он не понимает, что в этом было такого, а уж тогда из-под его руки не уходил никто, кто бы под неё подвернулся.

Семьдесят пять выигранных боёв на двенадцать проигранных. Его слава гремела до самого города Яидзу, заставляя всех в страхе дрожать от имени Канто Ямада. Кажется, на соседских собраниях до сих пор обсуждают его подвиги: он уничтожил чудовищного сома, обитавшего в пруду Касуга, он одним лишь грозным взглядом отправил домой наглых моряков, заявившихся в Яидзу из-за границы — множество подобных деревенских баек сомнительной подлинности.

Естественно, после окончания школы мой отец не собирался заниматься бизнесом своей семьи. Он предпочёл удариться в разгульную жизнь, полную пьянства, драк и женщин, и, в конце концов, навлёк на себя гнев богов храма Миками<ref>Храм Миками — синтоистский храм, расположенный у подножия горы Миками в префектуре Сига, Япония</ref>. С того самого дня он свалился с высокой температурой неизвестной причины, крапивницей на лице, сыпью на руках и бородавками на ногах. Для юноши, самоуверенно гордившегося своей внешностью, такой болезненный удар был равносилен смерти. И, раз уж он собрался умирать, стоило хотя бы забрать с собой воплощение божества, повинного в его бедах. Задумка была отчаянной и нелепой, но мой отец всегда и рассчитывал жить недолго, но ярко.

Повторяя этот девиз словно насмотревшийся геройских фильмов школьник, отец с бензином и зажигалкой отправился в святилище Миками. Однако территорию храма в тот день подметала служанка, Томоко Ноги — моя мать. Она только недавно стала служительницей, но оттого проповедь, которую она обрушила на незадавшегося поджигателя, была не менее пылкой. Девушка вдохновенно наставляла его, что он не должен иметь гнева, что он ещё молод, что ему предстоит долгий путь и так далее. И самопровозглашённый номер один по крутости в Фудзиэде преклонил колени перед моей матерью, даже не надевшей тогда храмовой формы. Он пришёл туда в поисках смерти, но вместо этого предложил ей союз жизней. С тех пор в нашей семье мы называем это обрядом принятия падшего Канто ангелом Томоко.

Ну, какой бы сказочной эта затянувшаяся история не была, а так и начался роман между моими родителями. Не хочу вдаваться в подробности, почему вдруг служительницу храма нарекли ангелом. Как бы там ни было, с тех пор они уже двадцать четыре года живут вместе счастливой супружеской жизнью здесь, в Фудзиэде. Мой отец и сейчас очень любит мою мать, хотя и притворяется строгим властным главой семейства.


— А ты похудел немного, — когда сестра с отцом ушли в гостиную готовиться к приезду гостей, мама потянулась и потрепала меня за щёку. — Тяжело было в Токио, да?

— Ну, когда как.

Я едва удержался, чтобы тут же не рассказать ей о пережитых мной ужасах. Я действительно был на грани того, чтобы выплеснуть всё: и чувство паники из-за неумолимо преследовавшего меня смертельного отсчёта, и обречённость ощущения того что мне некуда бежать, и ползущий по спине страх от надвигающегося гигантского сгустка душ. Конечно, изначально всё проистекало из моей любви к сверхъестественному, но за последнее время я перенёс столько тягот разом, что любовь эта грозила продлиться до гробовой доски, не столь уже отдалённой. А уж сколько раз я порывался сбежать домой в Фудзиэду, и сосчитать сложно.

Я очень хотел излить душу, но…

— Акира, наверное, и так вам рассказывала. Дом, который я снимал, оказался занят предыдущим жильцом. А потом, когда пришлось сходить в больницу, мной вместо нормального специалиста занимались какие-то шаманы.

Умение лгать не было моей сильной стороной, но в этот раз я не сильно грешил против истины. К тому же, историю с одержимостью духами было бы сложно и объяснить, и поверить в неё. В любом случае, всё уже благополучно завершилось, нет нужды тревожить родных.

Тем не менее, мама смотрела на меня с беспокойством в глазах.

— Похоже, тебе немало досталось.

— Да нет, ничего страшного, — я выпрямился и снова склонил голову. — Прости, мам. Я собирался писать письма и сообщения, но на меня столько всего навалилось… Но сейчас я дома и всё хорошо.

Мама прищурилась и лукаво улыбнулась.

— Да, всё хорошо. Я смотрю, ты приехал с подругами?

— А, да. Одна из них меня здорово выручила, а вторая… ну, она сама привязалась.

— Вот как?

Игнорируя её многозначительный взгляд, я открыл сумку и достал свой подарок — кардиган, купленный мной в ателье рядом с вокзалом.

— Я взял его давно, ещё до лета. Можешь носить осенью, когда похолодает.

— Наги, ну не стоило… У тебя же самого денег не хватает.

— Это было из моей зарплаты за первый месяц подработки. Да и не такой уж он и дорогой.

Успокоенная моими словами, мама открыла упаковку и с восхищением посмотрела на свитер.

— Такой красивый цвет. Я буду им дорожить.

Я кивнул, и тут по дому прокатился раскатистый хохот из гостиной, слышный даже отсюда. Похоже, развлекая гостей, отец с сестрой не теряли даром ни времени, ни саке.

— Тебе тоже нужно к ним, Нагито.

— А ты не идёшь?

— Мне ещё надо готовить ужин, чтобы накормить всю вашу ораву. Ты ведь проголодался за день, а?

— Да, сегодня я разве что перекусил немного по дороге. Готов слона съесть, — засмеялся я, поднимаясь на ноги. — Хорошо, будем тебя ждать.


— Опаздываешь, Наги!

Открыв фусума<ref>Фусума — скользящая дверь в виде обклеенной с двух сторон непрозрачной бумагой деревянной рамы.</ref> в гостиную, я обнаружил главу оккультного сайта, учтивую и ответственную девушку резвящейся, стоя на столе. Лицо её раскраснелось, а на лоб была косо надвинута шуточная маска, прежде служившая украшением комнаты.

— Т-ты что творишь?

— Пью, разумеется! Саке у вас тут не просто хорошее — оно о-бал-денное! Это первый раз у меня, когда оно так хорошо пошло.

— Здорово, Кришна! Так держать! — подхватили весёлые голоса. — Эхх, саке у нас ещё хоть залейся!

И отец с сестрой вновь лихо заполнили чашу Кришны до самого верха, даже через край пролилось. Помимо выпивки, стол в гостиной был уставлен рядами всевозможных суши и роллов. Картину довершали валяющиеся пустые бутылки из-под драгоценного отцовского саке и горячо любимого сестрой пива.

— Хэй, Ёиши, да? Давай тоже с нами! — увидев, как моя развеселившаяся сестра вводит Ёиши в искушение, я поспешил вмешаться:

— Это было бы неразумно. Она всё ещё школь…

— Да не будь ты таким занудой, Нагичка. Я ещё в средней школе начала, и ничего.

— Ну, это ты. Ты у нас особенная.

— Ага… Эй, в смысле — особенная?

— В смысле, крутая, конечно же. Твои способности не сравнить с этой маленькой хрупкой девочкой. Пожалей её.

— А, ну ладно. Будешь тогда колу или апельсиновый сок?

Ёиши молча указала на сок. Потягивая понемногу из стакана, она бесстрастно рассматривала наш дом, от стен до потолка.

— Кришна, похоже, немало уже выпила, да? — вполголоса отметил я.

— Вероятно, — столь же негромко согласилась сидящая рядом Ёиши.

— Ты сама только не пей, ладно? Мои отец с сестрой люди так-то неплохие, но зачастую меры не знают.

— О, Наги, а ты чего не с нами? — придвинулся ко мне отец, лицом красный как рак. В руке у него была бутылка местного фирменного саке. — Давай я тебе тоже налью.

— Не глупи, я ещё несовершеннолетний, — я отчаянно пытался его оттолкнуть, но, как и ожидалось от горца, сил отцу было не занимать. Он крепко держал меня за руку и не отпускал.

— Да не, тебе ж лет двадцать уже.

— Возраст своего сына можно было бы и запомнить.

Я сопротивлялся как мог, задыхаясь от запаха спиртного, и тут зазвенел дверной звонок.

— Всем добрый вечер! — дверь открылась, и в коридоре эхом разнеслись знакомые голоса.

О, я их узнал. Эта была моя старая дурная компания, вынырнувшая из времён ещё школьных дней. "Вовремя они пришли", — каким-то образом мне удалось вывернуться из отцовской хватки и ускользнуть, чтобы поприветствовать гостей.

Передо мной предстали давние друзья, вызывающие даже лёгкую ностальгию по былым временам. Эксцентричный парень с квадратным лицом и не соответствующей ему фамилией Маруи<ref>В японском фамилия Маруи созвучна слову "круглый".</ref>, — мы звали его просто Мару. За ним был Ранбаши, который с последней встречи немного похудел и стал выше. Он здорово дрался, если придётся, но обычно имел хорошие манеры. И наконец, знаменитый стиляга и ловелас Хираяма, для друзей просто Пэй, для девушек — "доступен в любое время, милашка".

— Какие люди!

— Ух ты, это же Наги!

— Ни капельки не изменился!

— Здорово, парни, вы тоже не сильно подросли. Как жизнь?

Мы обменялись нашим фирменным неформальным приветствием, состоящим из множества постукиваний и тычков по рукам и плечам. Таинство ритуала бесцеремонно прервала моя сестра. "Закуски прибыли!" — выхватила она из рук Мару его столь своевременный презент.

— А твоя сестра всё такая же.

— Извините, сегодня у нас столько народу, вот она и разгорячилась.

— Много людей? — склонил голову Мару, но не успел я ответить, как из гостиной, пошатываясь, появилась наша главная по оккультизму. Маска сползла со лба вниз и теперь полностью закрывала лицо Кришны.

— Приииивет новым гостям! Ой, я ведь сама гость.

— Эй, кто это?

Ох. Я поспешил снять с Кришны маску и представил её остальным:

— Куримото — мой наставник в университете. С транспортом были проблемы, и она подбросила меня на своей машине.

— Ничего себе.

Немного растерявшись, все трое тем не менее склонили головы и поздоровались.

— Я Маруи, приятно познакомиться.

— Я Хираяма.

— Я Ранбаши.

— А я Куримото, Шина Куримото. Но меня уже давно все называют страшным именем Кришна, — девушка отвесила нетвёрдый поклон, слегка при этом покачнувшись. Затем обратилась ко мне с широкой улыбкой: — Я так рада, Наги! Я была уверена, что ты бука нелюдимый и друзей у тебя никаких нет. А они оказывается есть, и к тому же — такие вежливые!

Она махнула нам рукой: "Заходите", и снова исчезла в гостиной.

— Похоже, будет весело, — ухмыльнулся Мару, снимая обувь. На это я смог только пожать плечами.

— Ого, да здесь же школьница! — удивлённо воскликнул Ранбаши, первым вошедший в гостиную.

— Что, правда?

— Да, самая настоящая старшеклассница!

Удивлённый внезапным ажиотажем, я недовольно поинтересовался:

— Вы, ребята, все предыдущие годы учились в окружении школьниц. Забыли уже, что ли?

— Глупец, в то время мужчины не дорожат тем сокровищем, которое имеют. Только после выпуска я научился ценить вид девушки в школьной форме. Меня мучает тот факт, что я не наслаждался весной моей юности в полной мере.

— Всё в порядке, Пэй. Почему бы тебе не присесть?

Но даже обычно сдержанный Ранбаши не удержался:

— Она ангел! Никогда не видел такой божественной красоты!

Девушка-ангел продолжала мрачно цедить апельсиновый сок, не обращая внимания на разыгрывающееся перед ней представление. 

— Это Ёиши Мицуруги. Она член нашего клуба в Токио, ну, вроде как, — познакомил я троицу с объектом их почитания. Пэй галантно её приветствовал, а Мару возопил:

— Чёрт, мне тоже стоило поступать в Токио! Эй, Наги, а там все девушки такие хорошенькие?

— Далеко не все, и вообще я не засматривался.

— И тем не менее, себе ты сразу двух отхватил.

— Угомонись, Мару. У нас чисто деловые отношения.

— Ого, такой волевой подбородок и прямодушные слова… А ты мне нравишься! — к нам снова пришатало Кришну. Она подошла и приобняла меня за плечи, присоединяясь к разговору. — Слышал, Наги? Вот это правильное ко мне отношение, не то что ты смеёшься над моим детским видом. А я, видишь, довольно популярная.

— Да, популярная… Среди любителей всякой мистики.

— Эй, это обидно. Говоришь, словно я какое-то фантастическое животное.

— Я ничего такого не говорил.

— Наги, ты там долго будешь в проходе маячить? Садись и пей! — крикнула моя сестра и затащила меня на место в центре. — Все! За воссоединение семьи Ямада!

— С возвращением, Наги!

— Добро пожаловать домой!

— Твоё здоровье!

— Хахаха!

Над головами взмыли бокалы. "Спасибо, я рад, что вернулся", — смущённо пробормотал я, и поднял свой.

После этого вечеринка превратилась в беспорядочный хаос. Сестра распевала песни, а отец отплясывал какой-то замысловатый танец. В уголке Кришна рассказывала выдуманные на ходу жуткие истории с привидениями. Не любивший ужастиков Пэй хотел было сбежать, но Ранбаши, невозмутимый как камень, придавил его к полу. Мама продолжала заниматься готовкой, следя, чтобы топливо праздника не закончилось. Я не выпил ни капли, но наблюдал за этим цирком с лёгкой улыбкой на лице, опьянённый подзабытой уже атмосферой родного дома.

И вдруг я понял, что Ёиши нет в гостиной. Я даже не заметил, когда она исчезла. Блин, куда её унесло? Я беспокойно огляделся и…

— Слышь, Наги, — подкрался ко мне Мару, — а где у вас ванная комната?

— А? Ты ванну собрался принимать?

— Просто я ничего не могу с собой поделать.

— Что так?

— Меня с ума сводит её грудь.

— Чего?!

— Куримото же рано или поздно пойдёт принимать ванну. Я хочу знать её расположение заранее. Надеюсь, там есть окошко.

— Да ты… хоть понимаешь, о чём говоришь? — Мару глядел на меня мутным взглядом. — Они тебя напоили, да?

— Нет… Ну, то есть, да, но…

— И кто это был?

— Не знаю. У меня давненько не было такого веселья. Может, я одурманен дыханием ночи?.. Нет, всё-таки я опьянён грудью Куримото и красотой Ёиши.

— Кстати, где Ёиши? — спросил я, чтобы отвлечься от этой темы. Мару нетвёрдо указал наружу.

— Она вышла. Слушай, а может, она в ванную ушла? Да точно, в ванную!

…Исключено. Чтобы Ёиши, и добровольно пошла мыться, — в такой феномен я поверить не могу. Отлепив от себя прицепившегося Мару, я сдвинул в сторону дверь и выскользнул в коридор. Прошёлся по веранде до крыльца, заглянул в сад, и обнаружил Ёиши, стоящую там в одиночестве.

— Хэй, ты что там делаешь? — окликнул я её со спины, но девушка спокойно продолжала смотреть на тёмные предгорья. Я надел сандалии и подошёл к ней, встав рядом. — Да, ночное небо здесь не то что в городе. Все звёзды видны.

Но Ёиши, не отвечая, направила палец в сторону храма Миками: "Что там за свет?"

— А, это железный сосуд с огнём для фестиваля. Его будут поддерживать горящим до самого праздника.

— Он движется.

Я напряг глаза, всматриваясь в мерцающий огонёк на склоне горы. Хм. Теперь и мне казалось, что он перемещается.

— Интересно, что это может быть. Возможно, сосуд заменяют?

Я взглянул на Ёиши. В бледно-голубом свете луны её лицо казалось ещё более белым и прозрачным чем обычно. Что она здесь делала в столь поздний час? Меня охватило странное чувство — словно на мою палитру пролилась краска другого цвета, разбавляя и сливаясь с ней воедино. Не сказать, чтобы это было неприятным, но…

— В моём доме довольно шумно, не правда ли?

— Верно, — без колебаний подтвердила она, продолжая смотреть на подножие горы, а затем тихо прошептала: — Но именно здесь лежат твои драгоценные корни.


----


Этой ночью я вновь очутился в своём синем призрачном мире. Мне снова снилось, что я брожу по старому японскому особняку. Однако, на этот раз со мной почему-то была Ёиши, а сон, казалось, возобновился с момента нашей встречи.

— Ну и зачем ты опять здесь? — спросил я, и глаза её загорелись.

— Чтобы найти путь в недосягаемую комнату, — Ёиши решительно направилась внутрь здания.

— Эй, постой! — последовал я за ней. По дороге я натолкнулся на дочь владельца особняка и двух братьев, вьющихся вокруг неё, как пчёлы вокруг цветка. Они шли по бокам от девушки, словно перетягивая канат, и наперебой что-то ей рассказывали. Даже такой новичок в любовных делах как я мог понять, что за её сердце разворачивается ожесточённая битва. Нас эта компания, похоже, видеть не могла. Девушка прошествовала мимо, даже не взглянув на меня, а юноши и вовсе не замечали ничего кроме объекта своей страсти. Ёиши же и не пыталась разминуться с троицей, а просто прошла прямо сквозь них. В этом мире она, так же как и я, была лишь незримым бесплотным духом.

Стоп, не время отвлекаться на беспечные размышления. Изначально я исследовал дом в поисках хорошей концовки для этого сна — поэтому мне нужно было раскрыть истинное лицо зловещей сущности, скрытой в недрах особняка. Но в присутствии Ёиши мрачные предчувствия разрастались с неимоверной быстротой. Моё бурное воображение рисовало картины разворачивающихся жутких событий. Как и всегда, в итоге у меня в глазах будут слёзы, а у Ёиши — её безумный огонёк.

— Я серьёзно, остановись, — в панике я схватил её за плечо. — Оставь в покое это место. Это мой сон, не смей вторгаться в него, сверкая своими страшными глазами.

Ёиши даже не замедлила шаг.

— Моё появление здесь — не моя вина. Это лишь твои грёзы, всё тут создано тобой, включая и меня.

Это был очень хороший аргумент, с таким не поспоришь.

— Тогда вот что я тебе скажу. Я хочу привести эту историю к счастливому завершению. Поэтому, умоляю, не говори никакой своей чертовщины, ладно? Вроде твоего внезапного "Это странно" или чего-то в этом роде, договорились?

Но даже в моём воображении Ёиши оставалась Ёиши.

— Скажи, ты когда-нибудь слышал о сне, от которого невозможно проснуться? — её тёмные глаза ярко сияли, когда она, невзирая на мои предупреждения, повела свой рассказ. — В начале это просто повторяющееся сновидение, но со временем оно приходит всё чаще, и вскоре ты уже не можешь вернуться из мира грёз. Или, пробуждаясь, ты слышишь звук шлепков мокрой тряпки, ощущая, как нечто приближается к тебе. Или наяву возникают проявления того, что существовало только в видениях. В одном все вариации сходятся — в конце концов, сон вторгается в реальность и приносит с собой смерть. Это единый итог для всех.

— Эй, ты же не всерьёз сейчас? Разве этот сон такой?

— Не знаю, но мне кое-что интересно, — её тихий шёпот наполнил меня дурными предчувствиями. Я постарался собраться с духом. —  Похоже, мир не существует за пределами этого особняка.

Разве? Хотя, если подумать, я никогда не был вне дома. Мой сон всегда завершался внутри.

— Нет, подожди минутку. Просто я всегда просыпаюсь до этого. Но если я захочу, то, думаю, запросто могу выйти наружу.

Что ж, не попробуешь — не узнаешь. Ёиши сдвинула фусума и направилась к выходу, сквозь две комнаты и сад, через двор с пустующими местами для парковки. Она не останавливалась, продолжая свой путь, и вскоре мы подошли к главным воротам. Они были большими и прочными, сделанными из толстого дерева хиноки. Мне вряд ли удалось бы сдвинуть их своими силами, но, к счастью, рядом обнаружилась маленькая боковая дверь, и я толкнулся в неё. Та даже не шелохнулась. На мгновение мне стало не по себе, но потом осенило — я же призрак в этом мире, двери для меня ничего не значат. Намереваясь пройти насквозь, я тесно прижался к дереву, и моё тело распласталось по твёрдой поверхности. Было что-то, чего я ранее не ощущал, мне словно противостояла чья-то непоколебимая воля.

Да быть того не может. Я отступил на несколько шагов и, разогнавшись, кинулся на дверь что есть силы. Та с честью выдержала громыхнувший удар, а меня отбросило назад и свалило на землю. Я уже целую вечность бродил по этому месту, но эта дверь была первой, которая подчинялась законам физики.

— Видишь? Отсюда не сбежать, — утвердила Ёиши, пока я потрясённо поднимался на ноги.

— Но почему?

— Как правило, осознанное сновидение — это сон, в котором утверждается своё эго, и спящий имеет над ним абсолютный контроль. Однако в данном случае есть две вещи, которые тебе неподвластны… — тёмные глаза девушки наполнились жизнью и я оцепенел. — Запечатанная комната и ты сам.

Наверное, чего-то такого мне и стоило ожидать

С заворожённым выражением лица и мерцающими искорками в глазах, Ёиши заключила:

— Вероятно, этот сон скрывает в себе тайный смысл.