Editing Phenomeno:Case 02 ~Russian~ (section)

===Поглощение===

====3====

Когда я вернулся домой, Ёиши уже не было. Уходя, она закрыла дверь ключом, который я оставил на столе, и положила его в почтовый ящик.

Я зашёл в прихожую, положил у порога мешочек с солью и сделал глубокий вдох. Завтра нужно будет снова встретиться с Кришной и рассказать ей о дневнике, сказал я себе.

В гостиной я обнаружил, что моя постель аккуратно сложена. "Похоже, в Ёиши всё-таки есть немного воспитания", — подумал я. Подумал и понял, что беспокоюсь о её постоянных выходках.

Вообще, где она живёт? В каком классе учится, состоит ли в каких-нибудь клубах, какие предметы ей хорошо даются? Какие у неё хобби, есть ли домашние животные, что за книги ей нравятся? Я ничего не знал о Ёиши. Я не знал ни её адреса, ни телефонного номера, ни даже электронной почты. Даже если бы я захотел с ней связаться, мне пришлось бы написать сообщение на форуме Икаигабучи. Мы были далеки друг от друга, хоть и прошли вместе дела жизни и смерти между этим и тем берегами. Это было, словно достичь свидания в башне замка, не преодолев внешний ров.

Кажется, из-за усталости я привожу глупые примеры…

Я решил лечь спать. Моё тело было тяжёлым, как свинец.

Было ещё только начало восьмого, но я сменил свою вчерашнюю одежду, умылся и почистил зубы. Чувствуя себя немного более свежим, я опустился на кровать — и тут же вскочил на ноги. Нет, вовсе не оттого что постель сохранила цветочный аромат старшеклассницы.

От подушки разило. Постель пропахла до невозможности кислым запахом. Это было весьма неприятно, учитывая, что я уже собрался спать. "Увижу снова эту девчонку, непременно заставлю её принять ванну!" — я свернул одеяло вместо подушки и снова лёг, но запах был настолько сильным, что я не мог заснуть.

Раз уж о сне теперь не шло и речи, я, поленившись вставать, залез в интернет в поисках информации о госпитале Хатиодзи. Я уже смотрел с компьютера прежде, но не проверял с телефона. И эффект поразил меня. Даже простой мобильный поисковик выдал невообразимое количество результатов.

"Это место и вправду довольно известно".

Я начал по очереди переходить по ссылкам из списка. Большей частью это были форумы, сообщества или какие-то региональные сайты оккультизма. Но я заметил у всех одну общую деталь.

Этой деталью была фраза ''"больница, которая исполняет желания".''

Я подумал, что где-то уже такое слышал, и вспомнил, что недавно сам сталкивался с подобным.

"Глупцы, не существует лёгких путей для исполнения желаний". Я повторил про себя слова Кришны и улыбнулся, просматривая сообщения. Меня не оставляло чувство, что я смотрю на милых неразумных детей…

"Я вырос!", "У меня появилась девушка!", "Моя грыжа прошла", "Я получил работу", "Я выиграл в лотерею"… — на каждом форуме были такие сообщения.

— Эй, вы это серьёзно? — я уселся на кровати и продолжил читать.

Похоже, всё дело в этих надписях в записной книжке и на стене. "Пожалуйста, исправьте мою болезнь". "Я сделаю всё что попросите, если вы исправите меня". Они стали причиной распространения слухов.

У госпиталя была даже своя вики, и я решил взглянуть.

 ・В подвале заброшенной больницы есть кладовая.
 ・Надпись на стене в ней гласит: "Я сделаю всё что попросите, если вы исправите меня".
 ・Стоя у стены, трижды произнесите "〇〇〇〇 исправит тебя", используйте своё настоящее имя.
 ・Скажите своё желание: "В обмен, дай мне △△".
 ・После этого верните что-нибудь в больнице на своё место.
 ・Снова скажите стене: "〇〇〇〇 исправил тебя".
 ・Ваше желание исполнится.

Таково было краткое содержание.

— Жалкое зрелище, — вздохнул я.

И чем больше я читал подобные сайты, тем больше разочаровывался. Было много фотографий людей в этом госпитале. Кто-то сжигал медицинские записи. Кто-то мочился рядом, а ещё один показывал знак мира, стоя с пивной банкой.

— Понятно. Неудивительно, что Кришна в ярости.

Она всегда говорила: "В последнее время люди быстро теряют нравственность".

Традиционно, японцы весьма почитали незримое и оказывали ему дань уважения. Возможно, это связано с появлением синтоизма — как бы то ни было, в Японии много богов. Согласно синто, люди, умирая, становятся ками<ref>Ками — в синтоизме духовная сущность, бог. Некоторые ками являются духами местности или определённых природных объектов (например, дух конкретной горы), другие олицетворяют глобальные природные явления — к примеру, Аматэрасу Омиками, богиня Солнца. Почитаются ками — покровители семей и родов, а также духи умерших предков, которые считаются покровителями и защитниками своих потомков.<br>Среди ками можно выделить несколько групп. Наименее персонифицированными являются безымянные ками, именуемые «яоёродзу-но ками», что значит «восемь мириад ками» или «бесконечное множество ками». Не имея собственных имён, они называются по области, которую они олицетворяют. Например, "божество ветра" или "божество гор".<br>Вместе с культом природных ками, почитаются и духи предков. После того как человек умирает, он также становится ками. Сразу после своей смерти человек обращается в буйный дух "аратама". Для его успокоения следует оказывать умершему знаки внимания и проводить соответствующие церемонии. Спустя несколько лет душа превращается в спокойный дух "нигитама" и, наконец, спустя 33 года становится ками, сливаясь с душами предков. Считается, что эти души дважды в год сходят на землю, чтобы встретиться со своими потомками. Первый раз мёртвые возвращаются в новогодние праздники, второй раз летом, во время фестиваля Обон.<br>Помимо этого, в синтоизме присутствует ряд божеств, заимствованных из других религий. Иностранные боги рассматривались японцами как разновидность ками, пусть и чужих. И если японцы считали, что чужое божество обладает полезными способностями, оно начинало почитаться наравне с местными божествами. Благодаря этому в число ками попали и даосские святые, и индусские девы, и будды с бодхисаттвами.</ref>, а значит, в каких бы отношениях вы ни были при жизни, после смерти усопшего положено почитать не иначе как божество. С точки зрения современного человека может показаться, что мы просто не можем определиться кому поклоняться и из-за этого хаотично верим буквально во все подряд, но я не вижу в нашей тенденции страшиться и уважать высшие силы ничего плохого. Может, это всё потому, что в моей деревне до сих пор поклоняются богу горы, и оттого уважать и другие подобные сущности для меня — нечто само собой разумеющееся.

Мой взгляд упал на сумку, которую я оставил рядом с дверью в гостиную.

Я сполз с кровати и достал записную книжку. Это был дневник, от края до края заполненный чётким почерком восьмилетнего мальчика, покинувшего этот мир. Открыв пожелтевшие от времени страницы, я стал читать с самого начала.

Мальчик, видимо, впервые попал в больницу на медицинскую проверку. Он очень хотел вернуться домой. Но его пребывание в госпитале затянулось, он проходил всё больше обследований, и его слова потеряли свою былую энергию. Он начал писать по большей части о том, что будет делать, когда вернётся. Ездить на велосипеде. Играть в футбол с друзьями. Гулять со своей семьёй. Ловить раков. Играть в видеоигры. Много бегать. Он стремился заниматься тем, что обычно делают дети его возраста… Когда я добрался до середины записей, он уже просто писал, что хочет домой. Писал, что обследования были тяжёлыми. Часто он описывал свои припадки. Я затаил дыхание от тяжёлых выражений, которые использовал этот ребёнок.

И я понял. Почему я взял этот дневник в темноте. Почему унёс его с собой. И почему никогда никому его не отдам. Я не мог вынести того, что этот мальчик, умерший ещё совсем маленьким, останется в той тёмной комнате.

Он был мной.

В детстве у меня была астма. Когда я вырос, она прошла, но в то время я паниковал от малейших проявлений её симптомов. Я не мог дышать, мне казалось, что воздух вокруг меня улетучился, что я в одиночку брошен в глубокий, бездонный океан. Это ослепляющее чувство отчаяния до сих пор пропитывало меня. Часто я просыпался от наступающего приступа и, заливаясь слезами, бежал к родителям. Когда это случалось, для меня одно было более успокаивающим, чем любой врач или лекарство — рука моей матери. Тёплая ладонь, гладившая меня по спине, дарила мне непостижимое чувство уюта, и мой приступ проходил.

Я опустил руку на последнюю страницу записной книжки.

''"Пожалуйста, исправьте мою болезнь".''

Мне помогала мать, но был ли у этого мальчика кто-то, кто защитил бы его от страданий? Существовало ли место, куда он мог бы сбежать?

Вероятно, это и было причиной, по которой я забрал с собой этот дневник. Мучаться до самой смерти и продолжать свои страдания даже после неё. Я не мог этого допустить.

Тем не менее… Я вздохнул. Я так и не знал, что мне с ним делать. Если я хочу хранить его до конца, то лучше бы стереть те слова на стене… Но у меня не хватит смелости вернуться туда.

— Блин. Я такой никчёмный слабак.

Я почесал голову, как вдруг… Мой телефон внезапно завибрировал. Слегка подскочив на месте, я тут же ответил, не глядя кто звонит.

— Йоу! Малыш Наги! — прозвучавший из трубки беззаботный радостный голос заставил меня замереть. — Это я. Как житуха?

— П-привет, сестрёнка.

Да. Это была Ямада Акира, моя кровная старшая сестра.

— Чё ещё за "привет, сестрёнка"? Говорила же, звякни мне, когда намылишься домой на лето.

В прошлом моя сестра была кем-то вроде гангстера, и эта манера речи осталась у неё с того времени.

— А, прости… гм, о возвращении домой… Эмм, как насчёт во время Обона<ref>Обон или Бон — японский трёхдневный праздник поминовения усопших. Согласно легендам считается, что в это время года души умерших возвращаются к живым и посещают своих родных. Нередко его называют праздником фонарей, потому что с наступлением темноты они вывешиваются родными — дабы души усопших могли найти дорогу домой. В современном Обоне сплетаются исконные традиции и буддийские обычаи, складывающие его истоки. Несмотря на то, что Обон не является государственным праздником, многие компании закрывают свои офисы в эти три дня, и работники возвращаются в свой родной дом на это время.</ref>? Примерно в июле.

— Эй, — она понизила голос, и я вздрогнул. — Я сказала уже, ты определись конкретно. Я работаю, знаешь ли, и мне надо отпуск взять за свой счёт. Лады?

Акира на четыре года меня старше, отучилась два года в местном университете, и работает в компании рядом с домом. Я никогда не побеждал её в словесных баталиях, и не думаю, что могу превзойти и в физической силе. А ещё я был в долгу перед ней за прошлый инцидент. Иными словами, главенство полностью принадлежало ей.

— Отец с матерью ждут своего непутёвого сына. Ты уже не ребёнок. Научись уважать своих предков.

— …Я знаю.

— Э? Что за дерьмовый ответ?

— Прости. Я всё понял.

— Так когда? В июле?

— Эмм. Даты экзаменов объявят на следующей неделе, я позвоню тебе сразу после этого.

— На следующей неделе. Если не позвонишь до выходных, я надеру тебе зад.

— Ладно.

— А, ещё кое-что.

— Да?

— Костёр в этом году на нас. Потрудись притащиться домой до Обона.

И она повесила трубку. На экране телефона отобразилось время разговора: "1 минута 37 секунд". Я вздохнул. Ей хватило одного звонка, чтобы изменить всю атмосферу вокруг. И всего за минуту тридцать семь секунд. Моя сестра ужасает.

Я снова посмотрел на потолок.

— Я очень занят. Я бездумно впутывался во множество неприятностей и теперь по уши влип. Я жил в недорогом доме, но сбежал. Влез в долги перед сестрой. Не уделял должного внимания ни учёбе, ни изучению оккультизма, как это делает Кришна. А сейчас я даже не знаю, что мне делать с записной книжкой из того проклятого места.

Я вдруг подумал о бледном, печальном лике Ёиши. Она была невероятно красива, но её бесстрастное неестественное лицо делало её похожей на куклу.

Не может быть и речи о том, чтобы я с ней поладил.

Я перевернулся на бок и кое-как заснул.



Я был в белом, окутанном туманом месте.

Рядом была Ёиши. Она заливалась смехом — никогда прежде такого не видел.

— Надо же, ты всё-таки умеешь смеяться, — удивился я, но Ёиши, похоже, не услышала. Не замечая меня, она со счастливым видом слонялась вокруг, играя с чем-то, что скользило у её ног. Собака или что-то в этом роде, — подумал я, но, взглянув вниз, почувствовал холодящий ужас. Там была змея.

Хотя мог ли я назвать это змеёй лишь оттого, что её туловище было невообразимо длинным? И лицо этой змеи… Оно выглядело точь-в-точь как Ёиши. У змеи было лицо Ёиши, потемневшее и печальное. Человек Ёиши, от души смеясь, пинала змею ногами. Почему. Почему — это должно быть неприятно, бить самого себя. Я сказал это, но Ёиши просто рассмеялась. Змея притихла, словно боясь ответить.

— Так и следует поступать с плохими детьми, — произнесла Ёиши и продолжила избиение.<br>— Всё в порядке, я плохая, — сказала змея Ёиши, страдая от новых ударов.

Хватит. Довольно. Я всё кричал и кричал им остановиться. Но чем больше я просил их прекратить, тем больше они увлекались своей экзекуцией.

В конце концов, сильный удар пробил тело змеи Ёиши. Потекла чёрно-красная кровь…



Я открыл глаза.

Ну и сны мне стали сниться…

Свет в комнате всё ещё был включён. Я рассеянно посмотрел на телефон — начало второго, я проспал около шести часов. Почувствовав жажду, я встал и направился на кухню, налить себе воды…

Внезапно из коридора раздался странный звук, словно тащили что-то тяжёлое. Я замер. Может, это сосед? Наверняка так и есть. Я уже махнул было на это рукой, как вдруг что-то грохнуло с глухим звуком удара. А затем тишина.

Что там происходит? Я с опаской подошёл к двери, заглянул в глазок… И был потрясён увиденным.

Там был зомби.

Хотя нет… Это Мицуруги Ёиши, выглядевшая так, словно вернулась с того света, стояла перед моей дверью.

— Т-ты что здесь делаешь? — спросил я, не открывая, но она не ответила.

У меня не было другого выбора, кроме как распахнуть дверь, за которой, пошатываясь, стояла Ёиши.

— Я спрашиваю, что ты тут делаешь?

Мне пришлось повторить вопрос, чтобы Ёиши наконец обратила на меня внимание. Она перевела на меня взгляд своих стеклянных, похожих на бусинки глаз и пробормотала: "О, это ты".

— Что ещё за "это ты"? Не веди себя так, будто ты случайно встретила меня, когда стоишь на пороге моего дома. С каких пор ты ту…

Я почти закончил фразу, но вдруг до меня дошло. Ёиши была мокрой с головы до ног. Её промокшая блузка стала прозрачной, выставляя напоказ её нижнее бельё. Мне захотелось отвернуться, но я не мог игнорировать коричневые струйки воды, стекающие на пол с её юбки.

Грязная. Ёиши была грязнее, чем когда-либо.

— Ты что, принимала грязевую ванну или что-то в этом духе? — произнёс я, зажимая нос.

— Никогда не занималась такими вещами, — ответила она с полной серьёзностью. Боже, с ней просто невозможно разговаривать. В любом случае, наши ночные разборки в коридоре могли разбудить соседей, так что я позволил ей войти. Ёиши зашла в квартиру и исходящая от неё вонь сразу же усилилась. Я понял, что с занесённой в коридор слякотью уже ничего не поделать, но следует избежать появления новой. И я решил устранить грязь и запах до того, как это доберётся до гостиной.

— Иди сюда.

Взяв Ёиши за рукав, я отвёл её в ванную комнату. По дороге с её волос и формы падали коричневые капли. Я вздохнул.

— Я поищу свитер, а ты пока прими ванну, — сказал я, подтолкнув Ёиши внутрь, и закрыл дверь.

Моих ушей достигли приглушённые слова: "Терпеть не могу ванну".

— Мне всё равно, залезай. Помой своё тело как минимум трижды, — крикнул я и начал копаться в картонных коробках, не распакованных ещё с того времени, как я сюда переехал.

Даже будь сейчас середина лета, Ёиши всё равно простудилась бы от такого. Но самой большой проблемой сейчас был её канализационный запашок. Я только перебрался в квартиру с недавно сделанным ремонтом, так что это уже слишком. На дне коробки я нашёл пару присланных из дома шерстяных свитеров и вернулся к ванной комнате. Но когда я подошёл ближе, в воздухе повеяло зловонием. Дверь в ванную была настежь открыта.

— Сказал же, помойся…

— Я выяснила истинную личину заброшенного госпиталя, — произнесла Ёиши. В её усталых глазах мерцал огонёк.




— Ах, зачем…

Заставив Ёиши сесть перед раковиной, я мыл её волосы под душем. Время от времени я поливал её горячей водой, но коричневая жидкость продолжала стекать, словно сточные воды.

Похоже, Ёиши возвращалась в тот заброшенный госпиталь в одиночку. Она отправилась туда после того, как проснулась в полдень. Её расследование затянулось до шести, а в это время сейчас уже надвигается ночь. Батарейка в фонарике села и, блуждая по горам в темноте, Ёиши упала в реку.

— Поймала бы такси или попутку, — предложил я, и она притихла.

— …Только не говори мне, что тебе все отказали…

……

…Думаю, это не удивительно, ведь с неё вода ручьём бежит.

Похоже, она в таком виде пришла на станцию и, игнорируя все косые взгляды, приехала сюда. Я вздохнул, представив промокшую Ёиши, в одиночестве сидящую в поезде.

— Ладно, Ёиши, — начал я, прямо как взрослый, подставляя её волосы горячей воде. — В нашем мире важно заботиться о своём внешнем виде. Говорят, внешность не имеет значения, но первое впечатление весьма важно. Ты можешь хорошо начать уже благодаря этому. Так что, по крайней мере, принимай ванну иногда. И если собираешься к кому-то домой, приходи в нормальное время. Я говорю тебе так, потому что ты, кажется, не слишком об этом заботишься. Сейчас полвторого ночи. Нормальные люди уже спят.

Но Ёиши не слушала. Она сомкнула свои длинные ресницы и выглядела так, словно находится где-то в другом месте.

Это уже становилось глупым, но тут коричневая вода, наконец, сменилась чистой. Я, не жалея шампуня, намылил голову Ёиши и стал с силой тереть. Появились пузырьки пены и ванная комната наполнилась душистым ароматом.

— Так что именно ты выяснила про госпиталь?

Ёиши ответила, не открывая глаз:

— Я никак не связана с произошедшим там.

— Ты имеешь в виду случай с другом Зиппо? — Ёиши слегка кивнула.

— Тогда что насчёт твоего исчезновения?

— Я не хочу об этом говорить.

…Не хочет об этом говорить?

"В таком случае, зачем ты сюда пришла?" — думал я, продолжая мыть ей голову.

— Там есть онлайн призрак, — выдала Ёиши какую-то бессмыслицу. — Читал когда-нибудь истории с личной ответственностью?

— Ты имеешь в виду рассказы типа "если прочтёшь это, за последствия отвечаешь ты сам"?

Они популярны в интернете, страшилки, после прочтения которых на тебя падёт проклятье. Существует несколько шаблонов — например, что ты станешь одержимым, услышав историю, или потеряешь рассудок, если поймёшь её смысл, — в таком духе. Но я, честно говоря, не слишком в это верю.

— Это ведь всё выдумки для детей, не так ли? — усмехнулся было я, но Ёиши начала объяснять.

— Не все из них. Призраки хорошо чувствуют тех, кто их замечает.

От того, как она это сказала, по коже у меня забегали мурашки.

— Если ты говоришь о призраках — они собираются вокруг. Если они знают, что ты можешь их видеть — они приходят. Все подобные рассказы следуют этой концепции. Я говорила, что в действительно интересных историях всегда есть что-то странное — и вот причина. Если кто-то открывает правду о призраках, это начинает звучать неестественно. Ведь в этих словах скрыта истина с другой стороны, которую людям понять не дано. Вот почему, когда история кажется незаконченной, на самом деле она завершена.

Ёиши всегда много говорила, когда затрагивалась тема призраков.

— Я не совсем понял, но… — озадаченно спросил я, — какое отношение к госпиталю имеют истории с личной ответственностью?

— Здесь то же самое. Когда узнаёшь правду — становишься одержимым.

При этих словах мои мурашки пробежали по коже от головы до пят.

Это означало, что мне не стоит больше ничего спрашивать. Как и предупреждала Кришна, если вглядываться в другую сторону, то и оттуда могут смотреть на тебя. Они с Ёиши говорили одно и то же, но воспринималось это мной по-разному.

— В общем, — добавила Ёиши, — человек, который попал в больницу, не имеет ко мне никакого отношения. Мне хватает и того, что я выяснила это.

Девушка закрыла глаза и замолчала. Больше она не отвечала мне ничего.

…Итак, подведём итог.

Она чувствовала некоторую ответственность за то, что произошло в прошлом. Из-за того, что пострадал кто-то, пошедший вместе с ней в паранормальное место. И по поводу того, что она знала об опасности, но никого не предупредила. Даже если она не могла их остановить, Ёиши хотела узнать ответ. Посетив госпиталь, она выяснила достаточно для того, чтобы успокоиться.

Я не понимал загадки этого места, но, к счастью или к сожалению, я был слишком занят, чтобы думать об этом. Я наслаждался мытьём волос Ёиши, пока шампунь пенился, прямо как летние дождевые облака.

Без стыда признаюсь, мне всегда нравилось наводить чистоту. Я наслаждался чувством, наполнявшим меня при виде того, как что-то грязное становится чистым. Окружающие считали меня странным, но я любил чистить вентиляторы — работу, считающуюся весьма нелёгкой. Я использовал зубную щётку, чтобы убрать масляные пятна и приходил в восторг всякий раз, когда добирался до блестящего металла. "Посмотрите, эта вещь на самом деле такая красивая" — подобное чувство я испытывал. Сложно объяснить, это вроде последней сцены в "Гадком утёнке", когда утёнок в действительности оказывается белым лебедем. Мне нравятся такие вещи. В этом смысле грязная до ужаса голова Ёиши стала для меня интересным испытанием.

В итоге мне пришлось трижды помыть её волосы шампунем. Затем я прополоскал их чистой водой и даже почувствовал гордость — такими гладкими и блестящими они стали. В завершение я старательно вытер ей голову полотенцем.

"Видите, какую прелесть можно получить, если тщательно вымыть".

Я протёр запотевшее зеркало перед нами, чтобы показать Ёиши её лицо. Наши глаза встретились в отражении и моё сердце ёкнуло.

Ёиши, с её чистыми, мокрыми волосами, была невероятно красива. Её гладкая кожа, её тонкие плечи были потрясающи, и её глубокие чёрные глаза были столь же прекрасны, как ночное небо. Вероятно, она просто была удивлена, но её полуоткрытые губы соблазнительно искривились. Меня словно одарили сокровищем.

Однако, вместо того чтобы сказать спасибо, Ёиши скривила губы и бросила: "Ты полезен".

Я собирался уже ответить "Ты это серьёзно?", но снова почувствовал какой-то странный запах. Ах да, — я посмотрел на её одежду. Подумать только, она все ещё была одета в свою грязную школьную форму. Я хотел бы снять её и полностью вымыть, но это далеко выходило за рамки дозволенного мне.

— Всё остальное помоешь сама. Можешь взять мыло тут.

Я встал, но неприятный запах усилился. Он был похож на вонь гниющей рыбы с завода у реки. Странно. В ванной был вентилятор, и она должна была пахнуть использованным мной шампунем…

Ёиши неожиданно спросила:

— Ты брал что-нибудь из госпиталя?

— …Что?

Она поднялась, собираясь куда-то пойти…

И её стошнило. Опять. Рядом был туалет, но её вырвало прозрачным желудочным соком прямо на пол.

— Да какого!..  — я уже готов был наорать на неё, но в ужасе отпрянул.

Во всё ещё немного туманном зеркале… На противоположной от ванны стороне, в прихожей…

Кроссовки с голубыми шнурками. Ноги посинели и разложились, как тело утопленника.

Я застыл на месте.

— Уходи! — прогремел резкий крик Ёиши. Или, скорее, это было больше похоже на вой, чем на крик. Всё ещё капая слюной, она повернулась в противоположном от зеркала направлении — к коридору.

— Э-эй, Ёиши… — я испугано посмотрел в ту сторону, но там уже никого не было. Только мокрые следы девушки до сих пор оставались на полу. — А… эй, подожди.

Не обращая на меня внимания, охотница на привидений промчалась по коридору. Лужа воды натекла с её волос и одежды, когда она влетела в гостиную, ступая прямо по моему новому ковру. Безо всяких колебаний Ёиши направилась к брошенному в стороне рюкзаку и стала в нём рыться.

— Это.

Она достала записную книжку и повернулась ко мне.

— Значит, она была у тебя.

Я не знал, как всё объяснить. Ёиши продолжала пристально на меня смотреть.

— Вот почему я здесь.

====4====

— Куда теперь? — крикнул я, отчаянно крутя педали.

— Куда-нибудь, где нет людей, — отозвалась Ёиши, сидевшая на багажнике велосипеда. В руках она держала дневник, завёрнутый в газету.

— Так ты из-за этого пришла прямо ко мне домой…

— Да, я следовала за ним.

Вытащив дневник из рюкзака, девушка вихрем пронеслась через коридор на кухню. Там она схватила с кофейного столика соль из храма и растёрла её по рукам, затем посыпала волосы и свою промокшую одежду. На ходу Ёиши выпалила: "Я возьму это", оборачивая записную книжку газетой. Глаза девушки светились восторгом. Она явно запечатывала нечто ужасное — её радостный взгляд заставил меня понять, насколько серьёзным всё стало.

— Значит, этот дневник опасен.

— Он — причина всего.

— Причина? Но это ведь просто записи.

— Верно, но все вложили в них свой смысл.

— Смысл…

И я вспомнил, что Кришна говорила нечто подобное.

— Эй, а нам разве не стоит связаться с Кришной?

Но Ёиши отвергла моё предложение.

— Эту тетрадь никому больше не стоит видеть.

От её слов по коже у меня пробежала дрожь. Ёиши вдруг показала вперёд.

— Поверни на этом углу.

— Зачем?

— Там место, куда я хочу заскочить.

Я последовал её приказу и свернул с широкой дороги на узкую аллею.

Тут располагался небольшой торговый квартал. Естественно, ночью он был закрыт, но из-за полной тишины вокруг я начал сомневаться, не было ли это место и вовсе заброшенным. Редкие фонари едва тускнели, совсем не освещая дорогу. А я ведь старался держаться широких улиц со множеством людей. Почему мы едем сюда?

— Эй, мы куда направляемся?

— Впереди должен быть храм.

— Ты хочешь запечатать там дневник?

— Нет, — спокойно ответила Ёиши, — я хочу взять там симэнаву.

— Симэнаву? Взять?

Как она и сказала, вскоре мы увидели ворота храма. Святилище виднелось островком света в конце тёмной, усаженной деревьями аллеи.

Мы скользнули на ближайшую стоянку. Ёиши спрыгнула, пробежав под аркой к большому дереву гинкго возле главного здания. Я припарковал велосипед и последовал за ней, осматриваясь на ходу.

— А ты уверена, что можно так делать?

— Ты хочешь быть проклят или прогневать богов? Выбирай.

…Не хочу ничего из этого.

Ёиши, похоже, поняла, что тянуть симэнаву бесполезно и снова унеслась. Она забежала в хижину, стоящую в стороне, и появилась оттуда с серпом в руке. Не успел я и рта открыть для возражения, как Ёиши уже отрезала священную симэнаву. Склонившись перед храмом, я прочёл короткую молитву. Простите, простите, она ненормальная. Она не плохой человек, но она сумасшедшая.

— Бога не существует, так что не волнуйся, — ободрила меня Ёиши, держа в левой руке завёрнутый в газету дневник, а в правой — симэнаву.

— В таком случае, зачем тебе это?

— Вещи, которым поклоняются люди, обладают значительной энергетикой.

Уже не в первый раз я не понимал, о чём она говорит.

Как бы то ни было, я со всех ног погнался за Ёиши, которая побежала к стоянке. Мы сели на велосипед и сорвались с места так, словно убегали от кого-то. Желая поскорее вернуться к широким городским улицам, я разогнался изо всех сил. Велосипед на полной скорости летел по дороге.

Однако… Во мне зарождалось странное чувство. Как будто торговый квартал был не таким, как раньше. Верно, словно магазинов стало больше. И, когда мы приехали, лишь на немногих из них были вывески, но теперь они висели почти на всех домах. Это ещё не всё. Захлопнутые прежде ставни были полуоткрыты. Я мог видеть тусклый свет в окнах зданий. Я чувствовал людей внутри. Это место настолько оживилось, что казалось, будто торговый центр вот-вот откроется.

— Быстрее, — прошептала мне Ёиши. Ей не было нужды торопить меня — я и так мчался во всю мощь.

Что-то было не так. Странные вещи происходили вокруг меня. Хотя нет, скорее, собирались вот-вот произойти.

Я ощущал присутствие людей в узких проулках между домами. Я чувствовал, как они смотрят на меня, но не мог обернуться. Я чувствовал, как ставни магазинов, мимо которых я проезжал, начинали открываться. Я чувствовал, что позади меня стало немного ярче, но старался не обращать на это внимания. Я просто продолжал давить на педали.

''— Верни.''

Внезапно мне показалось, что я услышал голос. И бесчисленные руки потянулись ко мне.

"Простите, простите, простите", — мысленно повторял я, пытаясь вытерпеть всё это. Всё моё тело было покрыто потом. Я ускорился ближе к концу квартала, казавшегося бесконечным, и вылетел на главную улицу.

И в этот момент…

Всё вокруг заполнил ослепительный свет. Я услышал автомобильный гудок. Грузовик. Он был готов вот-вот врезаться в нас сбоку.

— Аааа! — я вывернул руль до предела. Но этого было недостаточно. Я не мог съехать с его пути.

"Мы попадём под колёса".

В тот самый миг, когда я подумал это, мой велосипед совершил манёвр, абсолютно неожиданный для такого дешёвого куска железа. Мир наклонился под немыслимым углом, наш центр тяжести переместился так низко, что моё лицо почти касалось земли. Ощущение было такое, будто время остановилось. Оглянувшись, я увидел, что Ёиши сместилась в сторону и свисает, едва не падая. Её длинные волосы развевались на ветру.

— Крути педали!

Её крик вернул меня в реальность, и я начал крутить педали изо всех сил. Оба колеса скользили, и уже казалось, что мы сейчас рухнем прямо под грузовик. Но в последний момент, чиркнув об асфальт, велосипед свернул в сторону и выровнялся на дороге.

— Фууууууух!

Лишь на волосок.

Грузовик снова засигналил и, слегка задев нас, проехал мимо. Налетевший воздушный поток едва не опрокинул велосипед, но я смог удержать равновесие.

Какое-то время мы ехали в тишине. Я был не в состоянии ни о чём думать. Ёиши тоже хранила молчание.

Начиная с предков и далее… Я воздал благодарности каждому богу, которого только смог вспомнить.




Пробравшись сквозь старую изодранную изгородь, мы оказались на заболоченном участке с дикорастущей травой. Кругом стояла кромешная тьма. Всякий раз, когда луна пряталась за облаками, мы с Ёиши не могли даже лиц друг друга разглядеть. Земля под ногами была мягкой, а в воздухе витал неприятный запах ила. Не было слышно ни единого звука, лишь стрекотание насекомых.

Мы были на заброшенной свалке к северу от Мусасино.

Я молча осматривался вокруг. Ёиши тем временем подобрала камень потяжелее и положила его в середину записной книжки. Держа фонарик в зубах, она  стала обвязывать дневник симэнавой, так нагло украденной из храма.

— Для чего это?

— Чтобы утопить, — деловито сказала она, как нечто само собой разумеющееся.

Я снова посмотрел в самую глубь окружающей нас темноты. Озеро в форме квадрата со стороной тридцать метров безмолвно пребывало во мраке.

— Эй, — цикады продолжали плакать, когда я спросил, — нам и правда обязательно это делать?

Ёиши повернулась ко мне. На её белом лице играло отражение света в воде.

— Он ведь не имеет к этому никакого отношения, верно? Он просто умер от болезни. Так почему его нужно топить в таком одиноком месте?

— Ты просто чувствуешь к нему жалость.

— Ты уже читала эту записную книжку? Он всего лишь хотел выздороветь, вот и всё… — мои глаза привыкли к темноте, но всё, что я видел, это озеро, заполненное илом и водорослями. — И сейчас мы бросим его здесь, во мраке и одиночестве?

— Те, кто пал во тьму, тьмой должны считаться.

— …Что?

— У всех преступников есть то, что заставило их запачкать свои руки. Возможно, они подвергались насилию со стороны родителей. Возможно, они росли, отверженные обществом. Возможно, они дошли до предела, когда их душа не могла более вынести и сломилась. И всё же, когда ты падёшь во тьму, для тебя нет дороги назад.

Ёиши тем временем не останавливалась ни на секунду. Я стоял и смотрел на неё.

Что мне делать. Как я должен поступить?

Девушка продолжала свою работу, действуя энергично и без колебаний. Её стройная спина снова привлекла мой взгляд. Казалось, что Ёиши связывает саму себя. Как будто она пытается искоренить свое нечистое "я". Как в том сне…

Где человек Ёиши пинала змею Ёиши.

— Остановись, — прежде чем я успел осознать, я уже держал Ёиши за руку. — Давай подумаем над другими вариантами.

— Других вариантов нет.

— Вроде храма или экзорциста…

— Это не то, с чем они могут справиться.

Я не выдержал её бескомпромиссного тона.

— Почему ты так говоришь? — возмутился я, глядя на её светлое лицо. — Не узнаешь, пока не попробуешь.

— Я знаю, — Ёиши направила на меня взгляд своих обсидиановых глаз, более тёмных, чем чернота вокруг, и произнесла: — Тех, кто однажды познал тьму, затягивает в её глубины.

Я онемел.

Я вспомнил о писателе, исчезнувшем в проклятой, дождливой ночи. Тогда я считал такое лишь свойственной литературе романтикой. Я думал, что это просто фантазии школьника. Но сейчас её слова приобрели вес, который нелегко отрицать.

Тем не менее… Я покачал головой. Мне хотелось спросить, разве это нормально — быть затянутым во мглу, нормально — быть поглощённым мраком? Какой смысл в том, чтобы узнать истинную личину тьмы? Какой смысл в том, чтобы утонуть у основания дамбы? Все рано или поздно умирают. Можно отложить знакомство с тёмной стороной до этого времени.

Что же до меня… Я всегда любил сверхъестественное. С детства меня впечатляла глубина мира, открываемая нам невероятным. Мой отец молился богу горы, когда рубил деревья на её склоне. Он выказывал тем самым уважение сущности, которую мы не в состоянии увидеть. Сущности, которая превосходит понимание обычного человека — можно назвать это духом природы или чем-то в этом роде.

Мать открыла мне это, когда я был ещё ребёнком, дрожащим в страхе от непредсказуемых приступов. Однажды утром мы встали на рассвете и отправились на гору Эбоши<ref>Гора Эбоши — спящий вулкан, расположенный в Хоккайдо, Япония.</ref>. Было ещё темно, когда мы поднимались к вершине, и я крепко прижался к маме, пытаясь протереть сонные глаза. Помню, что в темноте ночи не было видно даже основания горы, а демонические крики неведомых животных до ужаса пугали меня. Я поднимался, в страхе цепляясь за руку матери, как за единственный источник безопасности. Я не знал, зачем мы пришли на эту гору. Но когда мы достигли цели, когда мама указала на восходящее солнце, я ахнул в восхищении. Тьма раскололась на части, и при виде света, непреодолимо заполняющего всё вокруг, я испытал священный трепет. Чудо, сотворившее наш мир, жизнь в этом мире — я увидел более весомое доказательство, чем утверждения о случайности и бесцельности нашего бытия.

И пока в моей голове проносились такие спонтанные мысли…

— Тебе стоит как-нибудь приехать в Фудзиэду<ref>Фудзиэда — город в Японии, находящийся в префектуре Сидзуока.</ref>, — произнёс я. — Я покажу тебе свет восходящего солнца на горе Эбоши. После этого ты уже не сможешь сказать таких слов.

Глаза Ёиши слегка расширились от изумления.

— Ох.

"Я дурак. Я в самом деле дурак", — подумалось мне, но сказанного было уже не вернуть. Я выпятил грудь: "Вот так вот".

— В твоих словах нет никакой логики, — девушка вздохнула, и я не мог её за это винить.

— В любом случае, я не утоплю его.

Я взял дневник из её рук и прижал к себе. Ёиши молча смотрела на меня какое-то время, затем произнесла:

— Делай что хочешь.

Она холодно бросила эти слова, повернулась ко мне спиной и ушла.




Я знаю. Я знаю, что я безнадёжный слабак, прекрасно знаю.

В принципе, так всё и случилось. Несмотря на предупреждение Ёиши, я принёс дневник обратно домой. И, как и следовало ожидать, в течение недели со мной начали происходить странные вещи.

Например, одним дождливым утром, я ехал на автобусе в университет и заметил нечто нестественное. Держась за ремень, я увидел это прямо рядом с собой.

Мужчина в старом костюме камисимо<ref>Камисимо — костюм, носимый самураями и придворными в эпоху Эдо. Комплект одежды включал кимоно, хакама и безрукавки с преувеличенными плечами (катагину).</ref>, словно вышедший из исторического фильма. На нём была белая с голубым хакама<ref>Хакама — первоначально в Японии кусок материи, обёртываемый вокруг бёдер, позднее длинные широкие штаны в складку, похожие на юбку или шаровары. Традиционно носилась мужчинами в неформальной обстановке и в качестве формы в некоторых боевых искусствах.</ref>, из-за которой он сильно выделялся в толпе. Тем не менее, никто не обращал на него внимания. Конечно, косплей популярен в наши дни, — подумал я и отвернулся. Но когда автобус подъехал к остановке и я снова посмотрел в ту сторону, странный человек уже исчез. Я решил было, что он просто вышел, но взглянул в окно — и мои ноги едва не подкосились. Человек в камисимо был на крыше здания рядом с главной улицей. Он невозмутимо шёл, ступая прямо по вершинам ограждений на кровле.

А затем это случилось во время лекции в университете.

Я услышал свист, слабый и одинокий звук, витающий в воздухе. Похоже было на переливы ветра, однако исходил он не снаружи — его источник находился в аудитории, точнее даже, рядом со мной. Я огляделся, но, разумеется, никто не играл на флейте. В самом деле, если бы кто-то играл во время лекции, преподаватель бы задохнулся от гнева. Я постарался унять стучащее сердце и несколько раз глубоко вдохнул. Но всё ещё продолжал слышать этот звук. Мелодия была не настолько длинной, чтобы узнать её, но и не такой короткой, чтобы её игнорировать. И она всё не смолкала, эхом отдаваясь у меня в голове. В отчаянии я закрыл руками уши — и почувствовал, как мурашки пробежали по спине. Я по-прежнему слышал её. Я слышал флейту, не смотря на то что заткнул уши. Поняв, что она звучит прямо в моей голове, я зажал рукой рот, еле удерживаясь от крика, и выскочил из класса.

Снова это произошло во время большой перемены, когда я с друзьями играл в баскетбол в спортзале.

Я отобрал мяч и вёл его к кольцу, когда мой путь преградил вражеский игрок. Заметив краем глаза поднятые руки, я сделал бросок для обхода защиты. Однако прозвучал свисток — мяч вышел за пределы поля. "Ты что творишь?" — налетели на меня игроки моей команды.

— Что? Тут кто-то был, разве нет? — удивился я, но мои товарищи ответили отрицательно.

Я был сбит с толку, но продолжал играть. Однако, за время матча я ещё два раза бросал мяч кому-то, кого видел в уголке зрения, раздражая этим своих партнёров по команде.

…Что происходит?

Я понял, что что-то не так и вышел из спортзала. Подойдя к фонтанчику рядом с входом, я включил воду и сделал несколько глотков. Затем сел на скамейку поблизости и поднял голову. Небо было поразительно чистым и ярким. Но, несмотря на слепящее солнце, я чувствовал некую блеклость. Как будто привычный мне мир был затуманен. Как на старой фотографии, это была реальность, к которой я не имел никакого отношения. Я словно попрощался с миром, в котором существовал раньше.

Должно быть, это по вине этой вещи.

Записная книжка до сих пор была у меня дома. Для безопасности я оставил её завязанной в симэнаву Ёиши и засунул вглубь шкафа. Пока что всё было спокойно и без происшествий, но я всё ещё немного тревожился по этому поводу. Возможно, по этой причине я и видел всякую чертовщину.

Кто-то сел рядом со мной. Я машинально подвинулся, уступая соседу место. Но когда я увидел его обувь, моё сердце замерло…

Это были изношенные, надетые на босу ногу кроссовки с голубыми шнурками.

Всё моё тело одеревенело, я не мог пошевелиться. Я даже не помню, как дышал. Звуки исчезли и мир обволок белый туман…

Я продолжал сидеть рядом с этим.

— Хорошая погодка.

Казалось, что прошла целая вечность, когда я услышал голос. Я резко поднял голову и увидел улыбающегося Ишикаву, ученика из моего класса по языкам. Он был весьма типичным студентом для этого престижного университета.

— Ты в порядке?

— А, да.

Снова почувствовав своё тело, я бросил взгляд в сторону. Там никого не было. Я разжал и сжал свой кулак — он двигался. Ладони были покрыты потом.

— Только с подработки?

— Нет.

— Выглядишь невыспавшимся.

Ишикава рассмеялся. Он был невероятно способным в нахождении хорошей работы, хорошей компании и хороших связей. Когда я смотрел на него, мне становилось немного стыдно за то, насколько глупыми были мои проблемы.

— Слушай, Нагито… — Ишикаве, похоже, не терпелось потрепаться, — у меня тут на днях была вечеринка с девушками из соседней женской общаги. Так одна из них оказалась настоящей недотрогой. Распрягала о том, какие парни ей нравятся, а я просто вяло поддакивал ей. В итоге она мне дала свой номер, ну и всё такое.

— Что, правда?

— Ага, было странновато.

— Да, представляю.

— Но знаешь… — он ухмыльнулся, — я бы её трахнул. 

От этих слов у меня начался приступ тошноты. Словно грязный завод стал сливать отходы прямо у меня в животе. Охваченный нарастающим изнутри чувством рвоты, я отбежал в сторону.

Когда я оглянулся и посмотрел на лицо Ишикавы, оно выглядело другим. Чистым, чёрным, бесчеловечным. Кажется, я сходил с ума. Во всяком случае, я был на пределе.

Мир вокруг потускнел и потемнел. Я подумал, что это нашли облака, но было всё ещё ярко и солнечно. Ясное небо протянулось до горизонта. Несмотря на это, меня окружал сумрак. Это ощущение давило на меня, заставляя продолжать бег. Я пронёсся сквозь кампус, направляясь к западному крылу.

После разрыва с Ёиши у меня оставался лишь один человек, на которого я мог положиться.

— Кришна!

Подбежав к комнате, я с грохотом застучал в металлическую дверь, но ответа не последовало. Я заглянул в затуманенное стекло и прислушался, но не заметил никого внутри. Прислонившись к стене, я вытащил свой телефон и набрал номер, который был на визитной карточке Кришны. Время, пока она не отвечала, тянулось для меня вечность. Я ждал, переводя дыхание.

— Алло?

От наконец раздавшегося голоса у меня выступили слёзы на глазах.

— Кришна, у меня проблемы, — я чувствовал, что вот-вот сорвусь и закричу.

— Что такое? Что случилось?

— Мне кажется, мной нечто овладевает.

В этот раз я определённо рассказал ей всё. Что я взял записную книжку из госпиталя. Что умолчал об этом. Что Ёиши собиралась её выбросить, но я забрал её домой. И что моя жизнь рушится на части. Я рассказал ей всё, и попросил, умоляя: "Спаси меня, пожалуйста".

Кришна хранила ледяное молчание. Я уже готов был услышать её "ты безнадёжен". Меня не волновало, сколько она будет меня отчитывать. Мне было бы всё равно, если бы она меня оскорбила. В любом случае, она должна что-нибудь придумать.

— Ну, что тут сказать… — прозвучал голос Кришны, — я не могу тебе помочь.

— Что? Почему?

— Я в Аомори<ref>Ао́мори — префектура Японии, находится в регионе Тохоку на севере острова Хонсю. Центр префектуры — город Аомори.</ref>.

Да? В самом деле, её голос действительно казался далёким.

— Стой.. почему ты в Аомори?

— Выровнять позвоночник.

— Зачем тебе специально ехать в Аомори, чтобы поправить свой позвоночник…

— Это мешает дыханию. Долго всё объяснять, да и неважно. Мой учитель с тобой поговорит.

— Учитель?

Да, Кришна упоминала, что у неё есть наставник.. она сейчас с ним?

Пока я собирался с мыслями…

— Йоу! Здорово! — раздался весёлый мужской голос. Я ожидал услышать сухое приветствие, представляя учителя старушкой из Аомори, и это немного сбило меня с толку. — Так, для начала я хочу узнать, в каком ты сейчас положении. Рядом есть вода?

— Вода? — я огляделся и увидел раковину в конце коридора. — Да, есть.

— Хорошо, помой руки и заднюю часть шеи.

Я поспешил сделать, как он сказал.

— Готово.

— Окей. Теперь, когда ты вымылся, вытяни левую руку.

Я сделал и это.

— Слегка сожми кулак и семь раз прочти за мной сутру.

Я судорожно кивнул и повторил слова, которые он прошептал мне, семь раз.

— Закончил? Теперь напиши "鬼の字" (личина демона) пальцем правой руки на каждом из пальцев левой. Затем сильно подуй на них и, как сделаешь это, внимательно слушай.

Я ничего не понимал. Не понимал, но слушал. Раскрытая ладонь была вся в поту, мои пальцы дрожали от напряжения.

— …сейчас. — голос неожиданно стал ниже. — Какой палец дрожит?

Хммм… Средний палец сильно дрожал, так же как и безымянный. Я ответил, что средний, и учитель на другом конце телефона затих.

— Эм… алло?

…Не замолкай так внезапно, мужик, это страшно.

— Эй, меня слышно?! Это плохо, если трясётся средний палец? — закричал я, и из трубки раздался оглушительный голос.

— Изыди!

…Что.



— Алло? Наги?!

— Да, Кришна.

— Слышишь меня? Ты в порядке?

Видимо, от этого вопля я на секунду отрубился. Я склонился над раковиной.

— …Куда делся этот тип? — во мне нарастали раздражение и гнев.

— В данный момент учитель использует на тебе духовное видение, — отозвалась Кришна с другой стороны телефона и продолжила: — У нас нет фотографии, поэтому пока что мы лишь собираем информацию и решаем, что делать дальше. Мы не можем выяснить, что овладело тобой и по какой причине.

— Этому учителю можно верить? — осведомился я, и Кришна слегка рассмеялась.

— Кто знает, он чудак. Но его суждения всегда верны, могу гарантировать.

Не знаю почему, но это действовало мне на нервы. Была ли это ревность к доверию, которое она ему оказывала? Или дело в том, что этот гад крикнул "Изыди!" так, словно не желал со мной связываться? Не поняв причины, я всё же решил ему не доверять.

— Так что там с дрожащими пальцами?

— Это японский вид проклятий по Шисоушикибетсунодаичжи<ref>(кит. 指相識別之大事) — важное обследование пальцев по Чжи. Чжи Цянь — китайский буддийский мирянин, живший в III веке н.э., известен тем, что перевёл на китайский язык обширную серию индийских буддийских текстов. </ref>. Позволяет выяснить, какой призрак тобой овладел.

— И что он имел в виду, говоря "Изыди"?

— Учитель сказал, что не очень-то верит в это, но средний палец означает не обычных призраков.

— Не обычных призраков… тогда кого?

— Если сказать одним словом — бога.

— …А?

— Высшее или демоническое божество. В любом случае, это не простой бесцельный дух.

"Погоди. С какой стати чему-то подобному овладевать мной", — подумал я, но вдруг вспомнил. Ведь мы с Ёиши вторглись в храм ночью, и украли священную симэнаву… Но постойте, её ведь срезал не я. К тому же, я просил прощения. Понимаю, конечно, что совершил непростительное деяние, но это уж слишком.

— Чем бы это ни было, мы немедленно возвращаемся в Токио. Думаю, мы приедем не раньше ночи, так что запиши то, что я тебе скажу.

Порывшись в карманах, я не нашёл у себя никакой бумаги. Пришлось поклониться и одолжить лист с ручкой у проходящей мимо студентки. Та одарила мою взъерошенную фигуру испуганным взлядом.

Я сказал Кришне продолжать.

— Первым делом, выброси наконец этот дневник, — отчеканила она. — Где-нибудь, куда не ходят люди. Свалка, на которую ты ходил с Ёиши, сгодится.

Но я всё ещё слегка сопротивлялся.

— Мне действительно нужно это сделать?

— Я отчасти понимаю твои чувства. Но это корень всех проблем.

— Почему? Ведь этот ребёнок…

— Вероятно, в этом дневнике собралось множество душ.

Разрозненные фрагменты головоломки стали собираться вместе, связанные её словами.

— Я говорила тебе, что призраки, потерявшие свой смысл к существованию, отчаянно стремятся его обрести? Не знаю, кто написал те слова на стене. Но это дало призракам цель и, скорее всего, именно это стало причиной всего.

— Ясно. Вот оно как.

Вот почему Ёиши хотела выбросить его. И Кришна говорила, что эта надпись несёт зло.

Однако, мне сперва нужно было проглотить свой отказ, готовый вот-вот сорваться с языка.

Он был как я. Он просто страдал. Он просто хотел помощи. Он просто хотел играть и смеяться вместе со всеми.

— Послушай, Наги. Этот ребёнок уже мёртв, — убеждая меня, произнесла Кришна, — он больше не в этом мире. Пока ты привязан к нему, ты никогда не сможешь избавиться от призраков.

Я.

Я.

Я…

Я уже хотел что-то ответить, но кое-что заметил. Когда я разжал свою трясущуюся левую руку, безымянный палец начал дрожать ещё сильнее чем средний.

— Эм, Кришна… — мой голос дрогнул, — безымянный палец у меня тоже очень сильно дрожит…

— Что?

— Это значит…

И в этот момент телефон заполнился шумом помех. Внезапно зашипел нарастающий звук, похожий на кипение воды.

— Эй…? Алло?

— А… Алло…?

Где-то вдалеке я ещё слышал её речь. Но это уже не было разговором. Помехи, затем кипение. Смешиваясь, звуки становились тихим голосом. Сочетанием бесчисленных человеческих голосов…

— Не слушай! — пробился ко мне крик Кришны.

— Н-не слушать?.. Тогда что мне делать?

И затем связь оборвалась.

— К-кришна?

Я много раз пытался перезвонить ей, но всё безуспешно.

====5====

…Что же мне делать?

День клонился к закату, и я отчаянно цеплялся за остатки солнечного света. Но мне практически некуда было идти. В любом случае, мне нужно туда, где есть люди — в шумное, оживлённое место с множеством народа… Неожиданно для себя, я поплёлся через внутренний дворик к лекционному залу.

Однако… Мои ноги застыли перед стеклянной дверью в аудиторию.

На подиуме стоял профессор и писал что-то на доске. Сотни студентов уткнулись в конспекты. Я слышал шуршание записей. Я слышал, как по доске скрипит мел. Помещение было заполнено тихим шорохом людей, прилежно занимающихся своим делом.

Я не мог зайти. Мне стало стыдно. Мне стало стыдно перед своими родными. Я застонал и вцепился в волосы.

Я поехал в Токио против воли своих родителей. Моей семье нелегко было заплатить за моё обучение. Я даже влез в долг перед собственной сестрой… И чем же я занимался? Увлёкся оккультизмом, пошёл туда, куда ходить не следовало, бросил всё на полпути и стал одержим. Я был просто идиотом и жил идиотской жизнью.

Мог ли я ещё вернуться? Мог ли я вернуться туда, где я был бы на своём месте? Я доставил столько проблем стольким людям. И я всё дальше и дальше уходил с пути, по которому мне следовало идти.

Ёиши говорила мне. Кришна говорила мне. Они обе убеждали меня избавиться от дневника. Но я вёл себя как ребёнок. Я упрямился, не желая поступать так, как должен был. Одна часть меня кричала избавиться от него, другая — оставить, и я просто стоял в оцепенении, терзаемый противоречивыми чувствами. Жестокая война шла в моей голове. Множество меня ранили друг друга, пронзали друг друга, убивали друг друга, разрывая меня на клочки. В конце концов, все части меня умерли, и я остановился. Я прекратил думать. Пустыми глазами я уставился в аудиторию — и увидел там незнакомого себя.

Место, на котором я всегда сидел, — крайний стул справа в пятом ряду. Я был там. С беззаботным взглядом и скучающим видом я сидел на лекции.

Что-то внутри меня сломалось. Может, всё как раз наоборот? Может, этот призрак был настоящим мной, а я был призраком?

Я больше не мог воспринимать действительность — она казалась мне чем-то вроде фильма, который уже закончился. Моя реальность соединялась с миром лишь тонкой нитью. Нитью, которую так просто разорвать. Как и в случае с другом Зиппо, в один прекрасный день она рвётся, и ты уже больше не можешь вернуться.

Шатаясь, я отошёл от аудитории и сел на скамейку.

Звуки машин сливались в монотонный шум. Тёмные деревья, доски объявлений и цветочные клумбы вокруг казались гигантскими, фантастическими конструкциями. Я схватился руками за голову. Нормальность окружающего исчезла без следа.

Я наконец понял, как это страшно. Мои ценности пошатнулись. Я не знал, где мне место. Я осознал, что полностью бесполезен. В тот момент я даже не плакал. Потому что это было бессмысленно. Зачем человеку без цели делать что-либо? Пустота рождает лишь пустоту.

"Каково это — бояться?" — спрашивала меня Ёиши.

Я понял, Ёиши. Это и есть настоящий страх. Страх потерять своё место.

— Так.

Я поднял голову и увидел перед собой знакомое лицо. Длинные чёрные волосы Мицуруги Ёиши развевались на ветру. Её бездонные глаза пристально смотрели на меня.

— Такими темпами ты скоро умрёшь.

Старшеклассница в школьной форме выделялась на фоне вечернего университетского городка. Проходящие мимо студенты посматривали в нашу сторону.

— Почему ты хочешь нести тьму этого мальчика, даже когда это причиняет тебе столько страданий?

В похожих на стеклянные бусинки глазах Ёиши не было обычной пустоты. Её взгляд светился желанием узнать нечто иное чем "страх".

— Почему…

В самом деле, почему? Я не знал. Не знал, потому и страдал. Я не мог ответить на этот вопрос. Так что я просто сказал то, что чувствовал.

— …Разве это не нормально?

— Что?

— Если кто-то несёт на своих плечах настолько тяжкое бремя… Разве ему обычно не помогают?

— Даже если ты ничем не можешь ему помочь?

Эти слова лишили меня дара речи.

Я не понимал этого. Вот причина того, почему я во многое ввязывался, а затем бросал на полпути. Значит, мне вообще не следовало ничего делать? Так, что ли?

— Ничем не могу помочь. Эх, чёрт… — я запустил руку в волосы. — Не то, чтобы я встревал во всё, что вижу. В данном случае у меня есть причина…

— Причина?

— Да, если я делаю такие вещи — то только для друзей, — сказал я, и сам себе удивился.

По правде говоря, умерший мальчик не был мне другом. Я не знал, как он выглядит и, конечно же, никогда с ним не разговаривал. Но я разделял его боль. Я страдал точно так же. Ребёнок, ощутивший близость смерти… Его желание не понять никому другому.

"Пожалуйста, исправьте мою болезнь". Когда я впервые увидел эти слова, я почувствовал это своей душой.

"Я не могу ничего исправить, но я могу быть с тобой".

Вот почему я забрал дневник. Как и мама оставалась со мной, держа меня за руку часами, пока приступ не проходил. Это было единственным, что поддерживало меня посреди моря страха. Достаточно лишь одного человека рядом, чтобы побороть трудности. Я хотел научить его этому.

— …Я дурак, — на глазах у меня выступили слёзы, — просто дурак.

— В самом деле, это не логично, — еле слышно прошептала Ёиши, а затем неожиданно достала телефон из кармана. Я подумал, что она собирается кому-то позвонить, но вместо этого девушка стала стремительно набирать какой-то текст.

Может, она пишет кому-то сообщение, — предположил я, но её скорость была просто невероятной. Не моргая, Ёиши продолжала двигать своим большим пальцем, словно сломанная кукла, повторяющая одно и то же движение. На её лице появились капельки пота. Чёлка прилипла ко лбу, а она продолжала стоять, замерев на месте. Лишь её пальцы бегали с огромной скоростью.

Я уставился на неё, раскрыв рот от удивления…

Так прошёл почти целый час. Вокруг стало совсем темно. Время от времени совершающий обход охранник подходил к нам и я, кланяясь, просил: "Подождите ещё немного, пожалуйста". Настолько важным представлялось то, что она писала.

Казалось, что Ёиши будет набирать текст вечно, но внезапно она остановилась. Как только она потеряла свою невероятную концентрацию, её руки и ноги тут же обмякли. Девушка рухнула на землю, но я успел её подхватить. Впервые я ощутил, насколько она лёгкая.

— Эй, ты в порядке?

Ёиши ответила слабым кивком.

— Что ты сейчас делала?

Но вместо ответа она неразборчиво прошептала: "Как удобно…"

— Это должно всё решить.

И с этими словами… Глаза Ёиши закатились, и она потеряла сознание.




Стояла поздняя ночь всё того же дня.

— Ты ещё живой?!

Кришна с криком ворвалась в мою комнату. Увидев Ёиши, лежащую под моим одеялом, она замерла и начала открывать и закрывать рот, словно рыба.

— А.. ах.. ты…

— …Да?

— Ты, старшеклассницу… ты это серьёзно?! О чём ты думаешь, приводя к себе домой школьницу! И он.. он.. она спит в твоей кровати! — Кришна залилась краской и продолжила бушевать.

Возможно, такие ситуации — её слабое место?

— Всё хорошо, Кришна, успокойся.

В комнату вошла Карасу. Меняя мокрое полотенце на лбу Ёиши, она объяснила всё вместо меня:

— Я приехала сюда, чтобы забрать свои вещи, и увидела Наги. Он нёс эту девушку на спине, повторяя как заведённый: "она упала, она упала". Взглянув, я обнаружила у неё сильную лихорадку. Моя квартира напоминает склад, и к тому же у меня нет одеял, так что мы дали ей лекарства и положили прямо тут.

Вот так обстоят дела. Я одарил Кришну оскорблённым взглядом.

— Ясно… прошу меня простить. Так ты в порядке?

Кришна поставила у стены большую дорожную сумку и посмотрела на меня. Я заметил, что между её плечом и головой была небольшая неровность.

— Не знаю… Но Ёиши сказала, что всё решено.

— Что?

— Её поведение бывает сложно понять. Я правда не знаю, что она совершила на этот раз.

Кришна вздохнула и присела прямо там, где стояла. Должно быть, она в самом деле очень спешила из Аомори. Я почувствовал себя виноватым за её усталость.

— Прости. Я добавил тебе проблем, — я низко поклонился, и она язвительно ответила:

— Да уж, это и правда было проблемно. Я не могла тебе дозвониться, да и мой телефон, похоже, слегка поломался. В любом случае, я передам тебе слова моего учителя. Твоё духовное обследование.

Вытащив из сумки толстый блокнот, она начала читать.

— Прежде всего — результат "Шисоушикибетсунодаичжи". Ты говорил, что у тебя трясётся средний палец. Это, как мы уже упоминали по телефону, указывает на высшее или же демоническое божество. Но затем оказалось, что безымянный палец тоже дрожит, так? Лучше бы ты сказал это пораньше.

— Что ты имеешь в виду?

— Безымянный палец означает живого призрака.

— …А?

Постойте… Живой призрак? Вроде тех, где ревность или ненависть обретают воплощение…

— Да, именно так. Человек, который его создал, не осознаёт этого. Это весьма непростая духовная преграда, — объяснила Кришна, а я начал кое-что понимать.

— То есть, я прошёл через всё это, а человек, который в этом виноват, счастливо живёт себе беззаботной жизнью?

— Пожалуй, так и есть.

Меня охватил гнев. Я испытал столько страданий и страха, что теперь был переполнен яростью.

— Кто? Я хочу хорошенько ему врезать.

В ответ на мои слова Кришна лишь пожала плечами.

— Это было бы затруднительно. Собираешься ходить по всей стране и бить каждого встречного любителя мистики?

— …По всей стране?

— Ну, если точнее, по всем окрестностям Токио. Так как легенда о госпитале, в котором исполняются мечты, широко распространилась именно в районе столицы. Подобные слухи рождают желания. А желания становятся живыми призраками. Все эти люди, чувствующие хоть частичку надежды из-за этих идиотских сплетен, способствуют этому. Множество призраков собираются вместе и объединяются в духовный сгусток невероятных размеров.

— В таком случае, мужчина в камисимо, которого я видел…

— Вероятно, призрак, притянутый в эту местность огромной духовной энергией и имеющий достаточно сильные воспоминания, чтобы не раствориться в ней. Как я уже говорила, призраки начинают бессмысленно бродить, когда теряют свою изначальную цель. И в данном случае, истинным виновником всех происшествий является этот громадный духовный сгусток. Гигантский блуждающий призрак и живые призраки объединились вокруг городской легенды "госпиталь, исполняющий желания" и обрели могущество, сравнимое с божественным.

Я был ошеломлён. Кришна перевернула страницу и продолжила читать дальше:

— И ещё. В данном случае, есть фактор, усиливающий живых призраков.

— Фактор?

— Интернет.

Она поправила средним пальцем свои красные очки и посмотрела на меня.

— Вся эта идиотская шумиха в сети насчёт госпиталя. Разумеется, ничего не произойдёт, если вернуть что-нибудь в нём на своё место. Желания не исполняются так просто. Тем не менее, это место средоточия большого количества эмоций. Уверена, несколько призраков существовало там на самом деле. И люди шли туда для исполнения своих эгоистичных желаний, а в итоге уходили ни с чем. Как в таком случае поступит обманутый, разочарованный человек?

— …Мерзавцы.

Всё становилось на свои места.

Их переполняло чувство надежды. Они отважились прийти в этот тёмный госпиталь, переборов собственный страх. Однако ничего не случилось, желания не исполнились. Мне стало бы стыдно за то, что я поверил глупым слухам — но есть люди, которые не хотят единственными быть в дураках.

— Да, не все способны пережить свои разрушенные мечты. И это приводит людей к жестокому, злорадному стремлению намеренно продолжать лживые слухи. Вот они и выплёскивают свою жалкую бессильную злобу на форумах. Городская легенда о "госпитале, исполняющем желания" родилась именно так.

Вот почему Ёиши назвала его жалким. Вот почему она сказала, что призраки исходят из интернета.

Это я понял, но оставались и другие неразгаданные тайны. Например, прошлогоднее происшествие в госпитале, когда Ёиши в одиночку исчезла, а в их воспоминаниях были отличия. Как это объяснить?

Я спросил об этом, и Кришна посмотрела на меня полным сомнений взглядом. Вероятно, она волновалась о моём психическом состоянии. Но я настаивал.

— Расскажи мне. Если я не узнаю ответа, то, чувствую, моё воображение сведёт меня с ума.

— Ну да… не исключено. Таким людям как ты свойственно впадать в иллюзии, — хмыкнула Кришна, слегка меня этим задев, а затем объяснила.

— Всё очень просто. С Ёиши тогда не было ни единого человека. Все те, кто с ней были — живые призраки.

Дрожь пробежала у меня по коже.

В этой бесконечной тьме… Я представил, как Ёиши в неведении шла бок о бок с привидениями.

— За исключением неё, люди приходили туда ради исполнения своих желаний. Видели надпись на стене. Делали то, что, как они думали, позволит осуществиться их мечтам. Они от всего сердца хотели этого. Вероятно, Ёиши наблюдала воплощение их стремлений.

Кришна с завистью посмотрела на спящую девушку.

— Похоже, она может видеть призраков.

— А знакомый Зиппо, который бормотал лишь Ёиши…

— Живые призраки — скопление грязных, тёмных желаний, скрываемых людьми. Представь, что она приоткрыла их тебе.

Я вспомнил, что когда-то говорила мне Кришна. Ёиши легко пересекает границы. Слова её полны того, что не следует знать обычному человеку. Поэтому, сказанное ею всегда будоражит разум простых людей, живущих на этой стороне.

К счастью, я не преступил ещё грань, но… Всегда была возможность того, что я не вернусь обратно в этот мир. Друг Зиппо не смог вернуться.

— В любом случае, — сказала Кришна, почесав затылок, — следует признать, тут мы сами недосмотрели. В прошлом таким историям требовалось время, чтобы вырасти в силе. Современные же городские легенды быстро распространяются по интернету, разрастаясь с невероятной скоростью. Как правило, за ними ничего не стоит, это просто безответственные сообщения. Но в данном случае они увлекли за собой людей и образовалась настоящая паранормальная зона. Появление символа в подходящем месте стало началом всего.

— Фраза в записной книжке? — уточнил я, и Кришна печально кивнула.

— Вот насколько убедительны были его чувства.

''"Пожалуйста, исправьте мою болезнь".''

Одинокие слова всплыли у меня перед глазами.

Он просто хотел выздороветь. Хотел выйти на улицу, ходить в школу, вкусно есть, играть в игры… До самого конца он желал этого.

— Чистые и сильные слова. Японцы в прошлом называли это "силой языка", — завершила свою речь Кришна.

В комнате воцарилась тишина. Слышен был лишь тихий гул холодильника.

— Так всё же, — прервала молчание Карасу, — она и правда со всем разобралась?

…Хороший вопрос.

Вообще-то, я и сам думал об этом. Возможно ли изгнать духа божественного уровня? Что Ёиши писала в своём телефоне? Почему она была так довольна перед тем, как потеряла сознание, сказав, что это было удобно? Всё это по-прежнему беспокоило меня.

— В самом деле, — с сомнением произнесла Кришна и посмотрела на бледное лицо спящей Ёиши. — Она сказала, что всё решила, так?

— Да.

— Хм, — Кришна фыркнула, поправляя соскользнувшие очки. — Ладно, скоро увидим. Честно говоря, сейчас я ничего от тебя не чувствую. Мне и самой любопытно, как Мицуруги Ёиши избавилась от этого.

Я тоже устал думать обо всех этих сложных вещах. Моё тело всё ещё болело, я всё ещё чувствовал тяжесть, и мой разум всё ещё полностью не прояснился. Я буквально валился с ног.

— Наги, если хочешь, можешь поспать в моей комнате, — предложила Карасу.

Я подавил зевок и с облегчением согласился. Карасу рассмеялась.

— Тебе было бы весьма неловко спать рядом с юной девушкой, верно? О, молодость…

"Да что ты несёшь?" — хотел было возмутиться я, но Кришна меня опередила.

— Т-ты не должен, Наги! Как.. бесстыдно.. ты не можешь.. ты не можешь…

Она покраснела и завертелась на месте так, что Карасу пришлось её успокаивать. Слегка уняв Кришну, она села к Ёиши, перевернула полотенце и улыбнулась.

— Надо же. Она так мило выглядит, когда спит, — с ласковым взглядом прошептала Карасу.

Ну, до тех пор пока её не тошнит, и она принимает ванну каждый день, я согласен.

— Наги! — Кришна окликнула меня со спины, — ты многое сделал.

…Правда?

— Я отошлю дневник туда, где ему положено быть. Я не буду неуважительно к нему относиться. Договорились?

Я вдруг почувствовал, что вот-вот расплачусь… Так что я отвернулся, молча кивнул и вышел из комнаты.




После этого, с каждым днём мне становилось всё легче.

Жуткие вещи перестали происходить. Я больше не видел мужчину в камисимо, не слышал звуки флейты и не ощущал странных людей. А главное — мир снова стал для меня таким ярким, что хотелось бежать вприпрыжку.

В один из таких ярких солнечных дней я, уже немного восстановившись, шагал к клубной комнате в западном крыле университета. Проходя мимо школьных ворот, я посмотрел на спешащих по домам старшеклассников и подумал о Ёиши.

Когда мы с Карасу на следующее утро вернулись в мою комнату, она уже ушла. Ёиши не оставила ни записки, ни каких-либо следов своего пребывания. Лишь одеяла были аккуратно сложены. Я с опаской приблизил к ним нос, но почувствовал только лёгкий запах своего шампуня. С тех пор я её больше не видел.

Должен же я хотя бы поблагодарить её.

С такими мыслями я ожидал, когда Ёиши выйдет, но её всё не было видно. В конце концов, мне надоело стоять и я спросил о ней проходящего мимо школьника.

— Она, наверное, ещё в библиотеке.

Вот как. Я слышал, что Ёиши была проблемным ребёнком и редко посещала занятия. От неё исходила некая аура отторжения, и она почти не общалась с другими учениками. Мне было совсем не сложно это представить.

Городская библиотека находилась в пяти минутах езды от школы. Я запрыгнул на велосипед и поспешил туда.

Пройдя мимо библиотекаря, я окинул взглядом читальный зал и обнаружил Ёиши у дальнего окна. Она с увлечением уткнулась в толстую книгу.

— Привет, что читаешь? — поздоровался я, и девушка ответила, не поднимая глаз.

— Мемуары Кюртена<ref>Петер Кюртен, "Дюссельдорфский душитель" — немецкий серийный убийца, на протяжении первых тридцати лет ХХ века совершивший только доказанных 9 убийств, и признавшийся в 68 жестоких убийствах.</ref>.

— Кто это? Автор?

Я сел напротив. Ёиши покачала головой.

— Знаменитый серийный убийца. Его преступления были настолько необычны, что его не могли поймать, пока он не сдался сам.

Мне стало не по себе, а она зачарованно продолжала:

— Оргазмы Кюртена, когда он эякулировал во время убийства, очень интересны.

Я взглянул на книгу — она была снабжена грубыми чёрно-белыми фотографиями, от одного вида которых хотелось отвести глаза.

— Ну ладно… — я откашлялся и перешел к основной теме. — Не знаю, что произошло, но я чувствую, словно моё тело стало легче. Я перестал видеть странные вещи. А Кришна позаботилась о дневнике. В любом случае, ты меня спасла. Спасибо.

Я склонил голову.

— Хорошо, — пробормотала Ёиши, поднимаясь из-за стола. Бережно поставив книгу на полку, она направилась к выходу.

"Так что ты сделала?" — собирался спросить я, но остановил себя. Кришна сказала, что меня ничему не научить, но это не так. Мне есть куда расти. Я понял, что существует предел, который мне лучше не переходить. В этот раз я действительно испытал это на собственной шкуре. Поэтому я сдержался и проводил взглядом уходящую Ёиши.

Но, сделав несколько шагов, девушка словно вспомнила что-то и обернулась. Она снова подошла ко мне, наклонилась и прошептала на ухо:

— Не заходи в ближайшее время на сайты, связанные с тем госпиталем.

— …А?

— Прощай.

И с этими словами она ушла.

Я растерянно стоял, слегка обескураженный этим… Но что-то во мне нарастало — любопытство, огромное любопытство.

"Так, стоп, нет. Я из тех людей, которые пойдут, если им запретят идти. Я всю жизнь был таким. И уж конечно, я очень потом пожалею об этом", — убеждал я себя, но понял что уже достал телефон из кармана. "Всего чуть-чуть. Я просто гляну одним глазком, и если это опасно, сразу же выйду".

Я быстро зашёл в интернет и ввёл в строку поиска "Хатиодзи", "заброшенный госпиталь", "желание". Появилось множество уже знакомых мне страниц, и я открыл самую первую. Однако…

…Что за чёрт? Я удивился и проверил другие сайты.

…то же самое.

Прежде кипевшие активностью темы про госпиталь теперь были полностью заброшены. Последняя запись, одна и та же на всех сайтах, была написана неделю назад. Это было именно тогда, когда Ёиши печатала что-то на своём телефоне.

Это она написала?

С опаской я раскрыл сообщение.



Началом была широко известная фраза.

''За прочтение этой истории ответственность несёшь лишь ты сам. Продолжая, только ты становишься в ответе за то, что может случиться с тобой.''

История с личной ответственностью, распространённый вид страшилок в интернете.

Говорят, что просто открыв её, соприкасаешься с потусторонним, а это никогда не кончается добром. Некоторые слухи гласят, что текст таких посланий содержит скрытые слова для вызова призраков. Другие утверждают, что сам рассказ призван отвратить от человека его духов-хранителей.

Я приступил к чтению. С первых строк становилось очевидно, что это некая жуткая история про заброшенный госпиталь.

…Что ж, неплохая идея. Чтобы избавиться от потоков людей, стремящихся в госпиталь, нужно просто сделать так, чтобы никто не захотел посвящать ему свои желания.

Рассказ шёл про девушку, затянутую в покинутую больницу в горах, медленно погружающуюся в мир безумия.

История увлекла меня с самого начала. Стиль письма был первоклассным, а изображение разрушающихся личностей поразительно ярким. Описание искаженного окружения также было необычайно правдоподобно. Ёиши говорила, настоящие истории с призраками оставляют за собой тревожный осадок на душе — в этом рассказе я чувствовал его постоянно. Она может так писать? Я был поражён. Чтение настолько затянуло меня, что я не мог остановиться, не дойдя до конца.

Солнце уже клонилось к закату, а я всё ещё сидел в библиотеке, уткнувшись в свой телефон. Я был в восторге от этой истории. То, как она использовала хирагану для изображения разрушающегося разума, ужасало. Это походило на классический стиль мастера ужасов Алджернона. Во время чтения мне то и дело становилось не по себе. Несмотря на это, я, затаив дыхание, продолжал читать дальше. Когда девушка уже готова была встретить свою судьбу и спускалась в подвал госпиталя…

Внезапно, бледная ладонь заслонила экран моего телефона.

Подняв голову, я увидел, что Ёиши вернулась и протянула руку, закрывая текст. Глядя мне прямо в душу своими глубокими тёмными глазами, она произнесла:

— Тебе не стоит читать конец.

И это были самые страшные слова, которые я когда-либо слышал.

<noinclude>