Editing Phenomeno:Case 02 ~Russian~ (section)

====3====

Когда я вернулся домой, Ёиши уже не было. Уходя, она закрыла дверь ключом, который я оставил на столе, и положила его в почтовый ящик.

Я зашёл в прихожую, положил у порога мешочек с солью и сделал глубокий вдох. Завтра нужно будет снова встретиться с Кришной и рассказать ей о дневнике, сказал я себе.

В гостиной я обнаружил, что моя постель аккуратно сложена. "Похоже, в Ёиши всё-таки есть немного воспитания", — подумал я. Подумал и понял, что беспокоюсь о её постоянных выходках.

Вообще, где она живёт? В каком классе учится, состоит ли в каких-нибудь клубах, какие предметы ей хорошо даются? Какие у неё хобби, есть ли домашние животные, что за книги ей нравятся? Я ничего не знал о Ёиши. Я не знал ни её адреса, ни телефонного номера, ни даже электронной почты. Даже если бы я захотел с ней связаться, мне пришлось бы написать сообщение на форуме Икаигабучи. Мы были далеки друг от друга, хоть и прошли вместе дела жизни и смерти между этим и тем берегами. Это было, словно достичь свидания в башне замка, не преодолев внешний ров.

Кажется, из-за усталости я привожу глупые примеры…

Я решил лечь спать. Моё тело было тяжёлым, как свинец.

Было ещё только начало восьмого, но я сменил свою вчерашнюю одежду, умылся и почистил зубы. Чувствуя себя немного более свежим, я опустился на кровать — и тут же вскочил на ноги. Нет, вовсе не оттого что постель сохранила цветочный аромат старшеклассницы.

От подушки разило. Постель пропахла до невозможности кислым запахом. Это было весьма неприятно, учитывая, что я уже собрался спать. "Увижу снова эту девчонку, непременно заставлю её принять ванну!" — я свернул одеяло вместо подушки и снова лёг, но запах был настолько сильным, что я не мог заснуть.

Раз уж о сне теперь не шло и речи, я, поленившись вставать, залез в интернет в поисках информации о госпитале Хатиодзи. Я уже смотрел с компьютера прежде, но не проверял с телефона. И эффект поразил меня. Даже простой мобильный поисковик выдал невообразимое количество результатов.

"Это место и вправду довольно известно".

Я начал по очереди переходить по ссылкам из списка. Большей частью это были форумы, сообщества или какие-то региональные сайты оккультизма. Но я заметил у всех одну общую деталь.

Этой деталью была фраза ''"больница, которая исполняет желания".''

Я подумал, что где-то уже такое слышал, и вспомнил, что недавно сам сталкивался с подобным.

"Глупцы, не существует лёгких путей для исполнения желаний". Я повторил про себя слова Кришны и улыбнулся, просматривая сообщения. Меня не оставляло чувство, что я смотрю на милых неразумных детей…

"Я вырос!", "У меня появилась девушка!", "Моя грыжа прошла", "Я получил работу", "Я выиграл в лотерею"… — на каждом форуме были такие сообщения.

— Эй, вы это серьёзно? — я уселся на кровати и продолжил читать.

Похоже, всё дело в этих надписях в записной книжке и на стене. "Пожалуйста, исправьте мою болезнь". "Я сделаю всё что попросите, если вы исправите меня". Они стали причиной распространения слухов.

У госпиталя была даже своя вики, и я решил взглянуть.

 ・В подвале заброшенной больницы есть кладовая.
 ・Надпись на стене в ней гласит: "Я сделаю всё что попросите, если вы исправите меня".
 ・Стоя у стены, трижды произнесите "〇〇〇〇 исправит тебя", используйте своё настоящее имя.
 ・Скажите своё желание: "В обмен, дай мне △△".
 ・После этого верните что-нибудь в больнице на своё место.
 ・Снова скажите стене: "〇〇〇〇 исправил тебя".
 ・Ваше желание исполнится.

Таково было краткое содержание.

— Жалкое зрелище, — вздохнул я.

И чем больше я читал подобные сайты, тем больше разочаровывался. Было много фотографий людей в этом госпитале. Кто-то сжигал медицинские записи. Кто-то мочился рядом, а ещё один показывал знак мира, стоя с пивной банкой.

— Понятно. Неудивительно, что Кришна в ярости.

Она всегда говорила: "В последнее время люди быстро теряют нравственность".

Традиционно, японцы весьма почитали незримое и оказывали ему дань уважения. Возможно, это связано с появлением синтоизма — как бы то ни было, в Японии много богов. Согласно синто, люди, умирая, становятся ками<ref>Ками — в синтоизме духовная сущность, бог. Некоторые ками являются духами местности или определённых природных объектов (например, дух конкретной горы), другие олицетворяют глобальные природные явления — к примеру, Аматэрасу Омиками, богиня Солнца. Почитаются ками — покровители семей и родов, а также духи умерших предков, которые считаются покровителями и защитниками своих потомков.<br>Среди ками можно выделить несколько групп. Наименее персонифицированными являются безымянные ками, именуемые «яоёродзу-но ками», что значит «восемь мириад ками» или «бесконечное множество ками». Не имея собственных имён, они называются по области, которую они олицетворяют. Например, "божество ветра" или "божество гор".<br>Вместе с культом природных ками, почитаются и духи предков. После того как человек умирает, он также становится ками. Сразу после своей смерти человек обращается в буйный дух "аратама". Для его успокоения следует оказывать умершему знаки внимания и проводить соответствующие церемонии. Спустя несколько лет душа превращается в спокойный дух "нигитама" и, наконец, спустя 33 года становится ками, сливаясь с душами предков. Считается, что эти души дважды в год сходят на землю, чтобы встретиться со своими потомками. Первый раз мёртвые возвращаются в новогодние праздники, второй раз летом, во время фестиваля Обон.<br>Помимо этого, в синтоизме присутствует ряд божеств, заимствованных из других религий. Иностранные боги рассматривались японцами как разновидность ками, пусть и чужих. И если японцы считали, что чужое божество обладает полезными способностями, оно начинало почитаться наравне с местными божествами. Благодаря этому в число ками попали и даосские святые, и индусские девы, и будды с бодхисаттвами.</ref>, а значит, в каких бы отношениях вы ни были при жизни, после смерти усопшего положено почитать не иначе как божество. С точки зрения современного человека может показаться, что мы просто не можем определиться кому поклоняться и из-за этого хаотично верим буквально во все подряд, но я не вижу в нашей тенденции страшиться и уважать высшие силы ничего плохого. Может, это всё потому, что в моей деревне до сих пор поклоняются богу горы, и оттого уважать и другие подобные сущности для меня — нечто само собой разумеющееся.

Мой взгляд упал на сумку, которую я оставил рядом с дверью в гостиную.

Я сполз с кровати и достал записную книжку. Это был дневник, от края до края заполненный чётким почерком восьмилетнего мальчика, покинувшего этот мир. Открыв пожелтевшие от времени страницы, я стал читать с самого начала.

Мальчик, видимо, впервые попал в больницу на медицинскую проверку. Он очень хотел вернуться домой. Но его пребывание в госпитале затянулось, он проходил всё больше обследований, и его слова потеряли свою былую энергию. Он начал писать по большей части о том, что будет делать, когда вернётся. Ездить на велосипеде. Играть в футбол с друзьями. Гулять со своей семьёй. Ловить раков. Играть в видеоигры. Много бегать. Он стремился заниматься тем, что обычно делают дети его возраста… Когда я добрался до середины записей, он уже просто писал, что хочет домой. Писал, что обследования были тяжёлыми. Часто он описывал свои припадки. Я затаил дыхание от тяжёлых выражений, которые использовал этот ребёнок.

И я понял. Почему я взял этот дневник в темноте. Почему унёс его с собой. И почему никогда никому его не отдам. Я не мог вынести того, что этот мальчик, умерший ещё совсем маленьким, останется в той тёмной комнате.

Он был мной.

В детстве у меня была астма. Когда я вырос, она прошла, но в то время я паниковал от малейших проявлений её симптомов. Я не мог дышать, мне казалось, что воздух вокруг меня улетучился, что я в одиночку брошен в глубокий, бездонный океан. Это ослепляющее чувство отчаяния до сих пор пропитывало меня. Часто я просыпался от наступающего приступа и, заливаясь слезами, бежал к родителям. Когда это случалось, для меня одно было более успокаивающим, чем любой врач или лекарство — рука моей матери. Тёплая ладонь, гладившая меня по спине, дарила мне непостижимое чувство уюта, и мой приступ проходил.

Я опустил руку на последнюю страницу записной книжки.

''"Пожалуйста, исправьте мою болезнь".''

Мне помогала мать, но был ли у этого мальчика кто-то, кто защитил бы его от страданий? Существовало ли место, куда он мог бы сбежать?

Вероятно, это и было причиной, по которой я забрал с собой этот дневник. Мучаться до самой смерти и продолжать свои страдания даже после неё. Я не мог этого допустить.

Тем не менее… Я вздохнул. Я так и не знал, что мне с ним делать. Если я хочу хранить его до конца, то лучше бы стереть те слова на стене… Но у меня не хватит смелости вернуться туда.

— Блин. Я такой никчёмный слабак.

Я почесал голову, как вдруг… Мой телефон внезапно завибрировал. Слегка подскочив на месте, я тут же ответил, не глядя кто звонит.

— Йоу! Малыш Наги! — прозвучавший из трубки беззаботный радостный голос заставил меня замереть. — Это я. Как житуха?

— П-привет, сестрёнка.

Да. Это была Ямада Акира, моя кровная старшая сестра.

— Чё ещё за "привет, сестрёнка"? Говорила же, звякни мне, когда намылишься домой на лето.

В прошлом моя сестра была кем-то вроде гангстера, и эта манера речи осталась у неё с того времени.

— А, прости… гм, о возвращении домой… Эмм, как насчёт во время Обона<ref>Обон или Бон — японский трёхдневный праздник поминовения усопших. Согласно легендам считается, что в это время года души умерших возвращаются к живым и посещают своих родных. Нередко его называют праздником фонарей, потому что с наступлением темноты они вывешиваются родными — дабы души усопших могли найти дорогу домой. В современном Обоне сплетаются исконные традиции и буддийские обычаи, складывающие его истоки. Несмотря на то, что Обон не является государственным праздником, многие компании закрывают свои офисы в эти три дня, и работники возвращаются в свой родной дом на это время.</ref>? Примерно в июле.

— Эй, — она понизила голос, и я вздрогнул. — Я сказала уже, ты определись конкретно. Я работаю, знаешь ли, и мне надо отпуск взять за свой счёт. Лады?

Акира на четыре года меня старше, отучилась два года в местном университете, и работает в компании рядом с домом. Я никогда не побеждал её в словесных баталиях, и не думаю, что могу превзойти и в физической силе. А ещё я был в долгу перед ней за прошлый инцидент. Иными словами, главенство полностью принадлежало ей.

— Отец с матерью ждут своего непутёвого сына. Ты уже не ребёнок. Научись уважать своих предков.

— …Я знаю.

— Э? Что за дерьмовый ответ?

— Прости. Я всё понял.

— Так когда? В июле?

— Эмм. Даты экзаменов объявят на следующей неделе, я позвоню тебе сразу после этого.

— На следующей неделе. Если не позвонишь до выходных, я надеру тебе зад.

— Ладно.

— А, ещё кое-что.

— Да?

— Костёр в этом году на нас. Потрудись притащиться домой до Обона.

И она повесила трубку. На экране телефона отобразилось время разговора: "1 минута 37 секунд". Я вздохнул. Ей хватило одного звонка, чтобы изменить всю атмосферу вокруг. И всего за минуту тридцать семь секунд. Моя сестра ужасает.

Я снова посмотрел на потолок.

— Я очень занят. Я бездумно впутывался во множество неприятностей и теперь по уши влип. Я жил в недорогом доме, но сбежал. Влез в долги перед сестрой. Не уделял должного внимания ни учёбе, ни изучению оккультизма, как это делает Кришна. А сейчас я даже не знаю, что мне делать с записной книжкой из того проклятого места.

Я вдруг подумал о бледном, печальном лике Ёиши. Она была невероятно красива, но её бесстрастное неестественное лицо делало её похожей на куклу.

Не может быть и речи о том, чтобы я с ней поладил.

Я перевернулся на бок и кое-как заснул.



Я был в белом, окутанном туманом месте.

Рядом была Ёиши. Она заливалась смехом — никогда прежде такого не видел.

— Надо же, ты всё-таки умеешь смеяться, — удивился я, но Ёиши, похоже, не услышала. Не замечая меня, она со счастливым видом слонялась вокруг, играя с чем-то, что скользило у её ног. Собака или что-то в этом роде, — подумал я, но, взглянув вниз, почувствовал холодящий ужас. Там была змея.

Хотя мог ли я назвать это змеёй лишь оттого, что её туловище было невообразимо длинным? И лицо этой змеи… Оно выглядело точь-в-точь как Ёиши. У змеи было лицо Ёиши, потемневшее и печальное. Человек Ёиши, от души смеясь, пинала змею ногами. Почему. Почему — это должно быть неприятно, бить самого себя. Я сказал это, но Ёиши просто рассмеялась. Змея притихла, словно боясь ответить.

— Так и следует поступать с плохими детьми, — произнесла Ёиши и продолжила избиение.<br>— Всё в порядке, я плохая, — сказала змея Ёиши, страдая от новых ударов.

Хватит. Довольно. Я всё кричал и кричал им остановиться. Но чем больше я просил их прекратить, тем больше они увлекались своей экзекуцией.

В конце концов, сильный удар пробил тело змеи Ёиши. Потекла чёрно-красная кровь…



Я открыл глаза.

Ну и сны мне стали сниться…

Свет в комнате всё ещё был включён. Я рассеянно посмотрел на телефон — начало второго, я проспал около шести часов. Почувствовав жажду, я встал и направился на кухню, налить себе воды…

Внезапно из коридора раздался странный звук, словно тащили что-то тяжёлое. Я замер. Может, это сосед? Наверняка так и есть. Я уже махнул было на это рукой, как вдруг что-то грохнуло с глухим звуком удара. А затем тишина.

Что там происходит? Я с опаской подошёл к двери, заглянул в глазок… И был потрясён увиденным.

Там был зомби.

Хотя нет… Это Мицуруги Ёиши, выглядевшая так, словно вернулась с того света, стояла перед моей дверью.

— Т-ты что здесь делаешь? — спросил я, не открывая, но она не ответила.

У меня не было другого выбора, кроме как распахнуть дверь, за которой, пошатываясь, стояла Ёиши.

— Я спрашиваю, что ты тут делаешь?

Мне пришлось повторить вопрос, чтобы Ёиши наконец обратила на меня внимание. Она перевела на меня взгляд своих стеклянных, похожих на бусинки глаз и пробормотала: "О, это ты".

— Что ещё за "это ты"? Не веди себя так, будто ты случайно встретила меня, когда стоишь на пороге моего дома. С каких пор ты ту…

Я почти закончил фразу, но вдруг до меня дошло. Ёиши была мокрой с головы до ног. Её промокшая блузка стала прозрачной, выставляя напоказ её нижнее бельё. Мне захотелось отвернуться, но я не мог игнорировать коричневые струйки воды, стекающие на пол с её юбки.

Грязная. Ёиши была грязнее, чем когда-либо.

— Ты что, принимала грязевую ванну или что-то в этом духе? — произнёс я, зажимая нос.

— Никогда не занималась такими вещами, — ответила она с полной серьёзностью. Боже, с ней просто невозможно разговаривать. В любом случае, наши ночные разборки в коридоре могли разбудить соседей, так что я позволил ей войти. Ёиши зашла в квартиру и исходящая от неё вонь сразу же усилилась. Я понял, что с занесённой в коридор слякотью уже ничего не поделать, но следует избежать появления новой. И я решил устранить грязь и запах до того, как это доберётся до гостиной.

— Иди сюда.

Взяв Ёиши за рукав, я отвёл её в ванную комнату. По дороге с её волос и формы падали коричневые капли. Я вздохнул.

— Я поищу свитер, а ты пока прими ванну, — сказал я, подтолкнув Ёиши внутрь, и закрыл дверь.

Моих ушей достигли приглушённые слова: "Терпеть не могу ванну".

— Мне всё равно, залезай. Помой своё тело как минимум трижды, — крикнул я и начал копаться в картонных коробках, не распакованных ещё с того времени, как я сюда переехал.

Даже будь сейчас середина лета, Ёиши всё равно простудилась бы от такого. Но самой большой проблемой сейчас был её канализационный запашок. Я только перебрался в квартиру с недавно сделанным ремонтом, так что это уже слишком. На дне коробки я нашёл пару присланных из дома шерстяных свитеров и вернулся к ванной комнате. Но когда я подошёл ближе, в воздухе повеяло зловонием. Дверь в ванную была настежь открыта.

— Сказал же, помойся…

— Я выяснила истинную личину заброшенного госпиталя, — произнесла Ёиши. В её усталых глазах мерцал огонёк.




— Ах, зачем…

Заставив Ёиши сесть перед раковиной, я мыл её волосы под душем. Время от времени я поливал её горячей водой, но коричневая жидкость продолжала стекать, словно сточные воды.

Похоже, Ёиши возвращалась в тот заброшенный госпиталь в одиночку. Она отправилась туда после того, как проснулась в полдень. Её расследование затянулось до шести, а в это время сейчас уже надвигается ночь. Батарейка в фонарике села и, блуждая по горам в темноте, Ёиши упала в реку.

— Поймала бы такси или попутку, — предложил я, и она притихла.

— …Только не говори мне, что тебе все отказали…

……

…Думаю, это не удивительно, ведь с неё вода ручьём бежит.

Похоже, она в таком виде пришла на станцию и, игнорируя все косые взгляды, приехала сюда. Я вздохнул, представив промокшую Ёиши, в одиночестве сидящую в поезде.

— Ладно, Ёиши, — начал я, прямо как взрослый, подставляя её волосы горячей воде. — В нашем мире важно заботиться о своём внешнем виде. Говорят, внешность не имеет значения, но первое впечатление весьма важно. Ты можешь хорошо начать уже благодаря этому. Так что, по крайней мере, принимай ванну иногда. И если собираешься к кому-то домой, приходи в нормальное время. Я говорю тебе так, потому что ты, кажется, не слишком об этом заботишься. Сейчас полвторого ночи. Нормальные люди уже спят.

Но Ёиши не слушала. Она сомкнула свои длинные ресницы и выглядела так, словно находится где-то в другом месте.

Это уже становилось глупым, но тут коричневая вода, наконец, сменилась чистой. Я, не жалея шампуня, намылил голову Ёиши и стал с силой тереть. Появились пузырьки пены и ванная комната наполнилась душистым ароматом.

— Так что именно ты выяснила про госпиталь?

Ёиши ответила, не открывая глаз:

— Я никак не связана с произошедшим там.

— Ты имеешь в виду случай с другом Зиппо? — Ёиши слегка кивнула.

— Тогда что насчёт твоего исчезновения?

— Я не хочу об этом говорить.

…Не хочет об этом говорить?

"В таком случае, зачем ты сюда пришла?" — думал я, продолжая мыть ей голову.

— Там есть онлайн призрак, — выдала Ёиши какую-то бессмыслицу. — Читал когда-нибудь истории с личной ответственностью?

— Ты имеешь в виду рассказы типа "если прочтёшь это, за последствия отвечаешь ты сам"?

Они популярны в интернете, страшилки, после прочтения которых на тебя падёт проклятье. Существует несколько шаблонов — например, что ты станешь одержимым, услышав историю, или потеряешь рассудок, если поймёшь её смысл, — в таком духе. Но я, честно говоря, не слишком в это верю.

— Это ведь всё выдумки для детей, не так ли? — усмехнулся было я, но Ёиши начала объяснять.

— Не все из них. Призраки хорошо чувствуют тех, кто их замечает.

От того, как она это сказала, по коже у меня забегали мурашки.

— Если ты говоришь о призраках — они собираются вокруг. Если они знают, что ты можешь их видеть — они приходят. Все подобные рассказы следуют этой концепции. Я говорила, что в действительно интересных историях всегда есть что-то странное — и вот причина. Если кто-то открывает правду о призраках, это начинает звучать неестественно. Ведь в этих словах скрыта истина с другой стороны, которую людям понять не дано. Вот почему, когда история кажется незаконченной, на самом деле она завершена.

Ёиши всегда много говорила, когда затрагивалась тема призраков.

— Я не совсем понял, но… — озадаченно спросил я, — какое отношение к госпиталю имеют истории с личной ответственностью?

— Здесь то же самое. Когда узнаёшь правду — становишься одержимым.

При этих словах мои мурашки пробежали по коже от головы до пят.

Это означало, что мне не стоит больше ничего спрашивать. Как и предупреждала Кришна, если вглядываться в другую сторону, то и оттуда могут смотреть на тебя. Они с Ёиши говорили одно и то же, но воспринималось это мной по-разному.

— В общем, — добавила Ёиши, — человек, который попал в больницу, не имеет ко мне никакого отношения. Мне хватает и того, что я выяснила это.

Девушка закрыла глаза и замолчала. Больше она не отвечала мне ничего.

…Итак, подведём итог.

Она чувствовала некоторую ответственность за то, что произошло в прошлом. Из-за того, что пострадал кто-то, пошедший вместе с ней в паранормальное место. И по поводу того, что она знала об опасности, но никого не предупредила. Даже если она не могла их остановить, Ёиши хотела узнать ответ. Посетив госпиталь, она выяснила достаточно для того, чтобы успокоиться.

Я не понимал загадки этого места, но, к счастью или к сожалению, я был слишком занят, чтобы думать об этом. Я наслаждался мытьём волос Ёиши, пока шампунь пенился, прямо как летние дождевые облака.

Без стыда признаюсь, мне всегда нравилось наводить чистоту. Я наслаждался чувством, наполнявшим меня при виде того, как что-то грязное становится чистым. Окружающие считали меня странным, но я любил чистить вентиляторы — работу, считающуюся весьма нелёгкой. Я использовал зубную щётку, чтобы убрать масляные пятна и приходил в восторг всякий раз, когда добирался до блестящего металла. "Посмотрите, эта вещь на самом деле такая красивая" — подобное чувство я испытывал. Сложно объяснить, это вроде последней сцены в "Гадком утёнке", когда утёнок в действительности оказывается белым лебедем. Мне нравятся такие вещи. В этом смысле грязная до ужаса голова Ёиши стала для меня интересным испытанием.

В итоге мне пришлось трижды помыть её волосы шампунем. Затем я прополоскал их чистой водой и даже почувствовал гордость — такими гладкими и блестящими они стали. В завершение я старательно вытер ей голову полотенцем.

"Видите, какую прелесть можно получить, если тщательно вымыть".

Я протёр запотевшее зеркало перед нами, чтобы показать Ёиши её лицо. Наши глаза встретились в отражении и моё сердце ёкнуло.

Ёиши, с её чистыми, мокрыми волосами, была невероятно красива. Её гладкая кожа, её тонкие плечи были потрясающи, и её глубокие чёрные глаза были столь же прекрасны, как ночное небо. Вероятно, она просто была удивлена, но её полуоткрытые губы соблазнительно искривились. Меня словно одарили сокровищем.

Однако, вместо того чтобы сказать спасибо, Ёиши скривила губы и бросила: "Ты полезен".

Я собирался уже ответить "Ты это серьёзно?", но снова почувствовал какой-то странный запах. Ах да, — я посмотрел на её одежду. Подумать только, она все ещё была одета в свою грязную школьную форму. Я хотел бы снять её и полностью вымыть, но это далеко выходило за рамки дозволенного мне.

— Всё остальное помоешь сама. Можешь взять мыло тут.

Я встал, но неприятный запах усилился. Он был похож на вонь гниющей рыбы с завода у реки. Странно. В ванной был вентилятор, и она должна была пахнуть использованным мной шампунем…

Ёиши неожиданно спросила:

— Ты брал что-нибудь из госпиталя?

— …Что?

Она поднялась, собираясь куда-то пойти…

И её стошнило. Опять. Рядом был туалет, но её вырвало прозрачным желудочным соком прямо на пол.

— Да какого!..  — я уже готов был наорать на неё, но в ужасе отпрянул.

Во всё ещё немного туманном зеркале… На противоположной от ванны стороне, в прихожей…

Кроссовки с голубыми шнурками. Ноги посинели и разложились, как тело утопленника.

Я застыл на месте.

— Уходи! — прогремел резкий крик Ёиши. Или, скорее, это было больше похоже на вой, чем на крик. Всё ещё капая слюной, она повернулась в противоположном от зеркала направлении — к коридору.

— Э-эй, Ёиши… — я испугано посмотрел в ту сторону, но там уже никого не было. Только мокрые следы девушки до сих пор оставались на полу. — А… эй, подожди.

Не обращая на меня внимания, охотница на привидений промчалась по коридору. Лужа воды натекла с её волос и одежды, когда она влетела в гостиную, ступая прямо по моему новому ковру. Безо всяких колебаний Ёиши направилась к брошенному в стороне рюкзаку и стала в нём рыться.

— Это.

Она достала записную книжку и повернулась ко мне.

— Значит, она была у тебя.

Я не знал, как всё объяснить. Ёиши продолжала пристально на меня смотреть.

— Вот почему я здесь.