Toaru Majutsu no Index ~ Russian:NT Volume15 Chapter 4

Глава 4: Отчаяние, или Цель Обнаружена — Искусственная_Катастрофа

Часть 1

Голова Акикавы Мии была полна вопросов.

Как обычно, она сделала обед для своей старой подруги, президента ученического совета, и они вдвоём ели свои обеды на крыше. Подозрительная личность спрыгнула с ближайшего здания, но не это шокировало её больше всего.

“Ииииик?! М-М-Мии-чааааан!!”

С этой частью всё было в порядке.

Невероятно маленькая старшеклассница всегда так говорила, когда паниковала.

“Тебе не нужно вовлекаться в что-нибудь подобное, Мии-чан! Я-Я должна продемонстрировать своё достоинство как президент ученического совета…”

С этой частью тоже всё в порядке.

У неё всегда была привычка вести себя храбро и пытаться выглядеть большой (особенно перед младшими, как Акикава Мии).

“Я-Я отдам тебе свою сосиску-осьминога, так что пожалей Мии-чан!!”

(Вот оно.)

Акикава Мии опустила немного голову, когда она поняла, что прозвучало.

Не президент делала этот обед. Акикава Мии сделала его для неё. Хотя половина была сделана руками её матери, а другая половина была практически вся разогретая в микроволновке замороженная еда. Президент всегда так боялась действий связанных с едой, что Акикава Мии чувствовала, что она слишком много об этом думает, но это значит, что она заспорила за дешёвое обработанное мясо, вроде этих сосисек-осьминогов.

Но…

(Она правда это сказала?)

Это выходило за пределы нравиться и не нравиться.

Она действительно была таким человеком, который отдаст кому-то свой обед сделанный для неё, потому что почувствовала небольшую угрозу?

(Что-то в этом чувствуется… неправильно. Я ожидала, что она скажет вроде, “Я не позволю тебе трогать обед, который Мии-чан сделала для меня.”)

“Мии-чан?”

“…”

Плечи Акикавы Мии немного дёрнулись.

Она должно быть потеряла контроль над своим душевным состоянием, если она так отреагировала на маленького президента, которая была в метре от неё.

Президент тоже была довольно напугана.

Если у неё было затмение разума, сложно было удивиться тому, что она делала вещи не соответствующие её обычным мыслительным шаблонам.

“Хех…хех хех. Ситуация становится здесь достаточно волнующей, но это работа ученического совета улаживать подобные проблемы! Так что не волнуйся об этом и иди на свои дневные уроки, Мии-чан.”

“Э? О, конечно.”

“Я должна отчитаться об этом и поделиться со всеми информацией. Если я буду действовать самостоятельно и буду атакована, никто не узнает, что происходит! Тогда, пока, Мии-чан! Спасибо за обед! Ва-ва-вуум!!”

Акикава Мии вздохнула, глядя как маленький президент покидает крышу, издавая свои собственные звуки.

Она собрала две пустых коробки для обедов и подумывала пойти в свой класс, но…

“Ох…”

Ветер сдул пластиковый стаканчик, в котором был маленький кусочек гратена. Он перелетел через забор, поэтому она ничего не могла сделать. Она проследила за ним глазами и остановилась взглядом на заднем дворе школы, но вскоре она вернулась к коробкам для обеда. Она закрыла крышки и завернула их в тканевые обёртки.

(Она не упомянула свой послеобеденный чай, или да? Но она всегда оставляет немного воды в бутылке.)

Акикава Мии медленно встала и посмотрела назад за школу снова.

Она увидела парковку для учителей и мусорную свалку, которую делили средняя и старшая школа.

И закрытую мусоросжигательную печь.

Часть 2

Массовая Убийца Салома наполовину угрожала Камидзё, сказав ему убедиться, что его класс и остальные знакомые ему люди ведут себя нормально.

Сейчас он шёл по всё ещё незнакомому коридору новой школы.

Заканчивался обеденный перерыв, так что борьба за лучшие обеды закончилась и все должны быть свободны. Он должен был как обычно обнаружить класс в расслабленном состоянии, но сегодня всё казалось иначе. К тому времени, когда он добрался до классной комнаты, он услышал оживлённый разговор изнутри.

Аогами Пирс и некоторые другие парни сформировали круг, поэтому он заговорил со своим другом.

“Что случилось, Аогами? Я не видел тебя в таком оживлении с тех пор, как мы готовились к Даихасеисаи или Ичиханарансаи.”

“О, как раз вовремя, Ками-ян. Я только думал связаться с тобой.”

“…Кстати, как прошла перекличка?”

“Удивительно хорошо, вообще-то. Её все приняли без задней мысли.”

“Слава богу!!”

“Конечно, это значит, что никто не заметил твоего отсутствия, даже в этой маленькой классной комнате.”

“Как я могу чувствовать себя так радостно и грустно одновременно?!”

Неподалёку, Фукийоси Сеири, одноклассница с своими отличительными длинными чёрными волосами и лбом (и огромными грудьми), поднесла ладонь ко лбу и покачала головой.

“?”

“Нет времени волноваться о девочках, Ками-ян. Мы единственные, кто может понять ценность этого большого события.”

“В любом случае, в чём дело?”

“Это секрет.”

Аогами Пирс наклонился вперёд с таким восторгом, что он ясным образом не планировал держать это в секрете.

Он продолжил с улыбкой.

“Ты знаешь, что за школой есть мусоросжигательная печь, которой больше никто не пользуется?”

“Чего? …Нет, постой. Только не говори мне…”

“Кажется, ты уже слышал. Вот именно! Иногда поспешные покупки твоей молодости ведут лишь к разочарованию, и ещё вошли странную зону, когда выбрасывать их будет слишком рискованно. Так что, когда у нас есть полноцветные журналы или человеческого роста куклы, или очень длинная подушка, наш спарринг партнёр поздней ночи, мы можем пробраться и сжечь их в мусоросжигательной печи! Я хотел бы, чтобы они сказали нам об этом раньше. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Мы подумываем перехватить факел традиций этого нового мира и освободиться от вещей, о которых мы хотели избавиться.”

“……………”

Камидзё был в беде благодаря Фракции Камисато и монстру известному как Массовая Убийца Салома, которая очевидно была сестрой Камисато, но это мирное место осталось совершенно мирным.

За исключением…

Не говорила ли Президент Прыгающий Зайчонок, что это плохая мысль?

“Постой. Не ли ведёт это к обвинению за незаконное проникновение и попытку поджога? Не оставит ли это затруднительные и легко находимые официальные записи, которые каждого заставят задуматься, как такое могло произойти?”

“Чувак, это реально было для меня слепым пятном.”

Аогами Пирс сложил ладони замком на затылке, откинулся на спинку стула и обыденно заговорил.

“Я рад, что Камисато Какеру намного более озорной парень, чем смотрится.”

Щёки Камидзё Томы страшно скривились.

Что это было?

Почему всплыло имя этого парня? Почему здесь, в классе, который не имеет отношения к конфликту между наукой и магией, желаниям Богов Магии или двум правым рукам?

“Постой.”

“Что такое, Ками-ян?”

“Подожди! Ты говоришь, Камисато предложил это?!”

Он поднял голос не подумав, поэтому Аогами Пирс и остальной класс смешно на него посмотрели.

Его посчитали странным за то, что он почувствовал здесь опасность.

(Что это значит? Он замышляет что-то связанное с этой относительно безвредной мусоросжигательной печью? Незаконное проникновение и попытка поджога. Он пытается заставить моих одноклассников принять плохое решение и испортить свою репутацию?)

Но дело зашло дальше.

Полдня назад, Камидзё сам мог думать, что он слишком мнительный, но только что Камисато Какеру обманул его и всерьёз пытался убить его. Сейчас не время ничему доверять сказанному этим парнем.

Что-то в этом было.

Точно также, как он притворялся сообщником Камидзё, чтобы выманить его и организовать нападение и убить, что-то скрывалось в этом выглядящем неважным повороте событий.

Его лоб покрылся неприятным потом, но Аогами Пирс и остальные парни проигнорировали его и продолжили строить планы.

“Камеры и охрана расставлены приблизительно вот так…”

“Касательно ключа от висячего замка мусоросжигательной печи, в аптеке напротив продаётся зубная паста, может мы сможем сделать шаблон из неё и изготовить запасной ключ?”

“Проникновение в школу ночью это так захватывающе. Это как другой мир, но он так близко.”

Камидзё не мог в это поверить.

План сам по себе был похож на на сбор ночью для запуска фейерверков, но они планировали настоящие преступления: незаконное проникновение и попытка поджога. Нет, если полетят искры и подожгут школу, то слово “попытка” исчезнет. Обыкновенно, они должны были обсуждать такие вещи гипотетически или в сослагательном наклонении, но они совершенно не собирались так делать на самом деле.

Однако, они потеряли самоконтроль.

У него не было для этого оснований, но Камидзё чувствовал, что он не может позволить им этого сделать. У него было чувство, что всё закончится далеко не простым сжиганием нежелательных журналов в мусоросжигательной печи.

“Хей,” сказал он. “Я правда думаю, что это плохая идея!”

“Почему?”

“Потому, что если что-то пойдёт не так, никто не поможет тебе выбраться. Если тебя застанут, Анти-Навык будет гоняться за тобой. Будет не смешно, если тебя исключат по такой глупости!!”

“И вот почему мы планируем это так осторожно. Нас не поймают, так что всё будет хорошо.”

“Это не выход!”

“Мы проверили систему безопасности. Трансформатор находится снаружи здания, так что мы можем выключить его перед тем, как лезть через забор. И мы можем справиться с висячим замком при помощи запасного ключа. …Видишь, не о чем беспокоиться.”

Их план был на уровне того, чтобы они делали в случае атаки террористов на школу. Они могли представить это у себя в головах, но дела обязаны были пойти неправильно, как только они бы реально попытались выполнить.

“Стоп. У тебя нет возможности изготовить запасной ключ! И что значит, ты собираешься выключить трансформатор?! Ты точно включишь какую-то сигнализацию, когда так сделаешь. Это не сработает!!”

Он в отчаянии попытался их остановить, но это было бесполезно.

Аогами Пирс и остальные только наклонили свои головы на больший угол. Даже девушки, которые не были вовлечены напрямую, смотрели на него с раздражением.

Потом кто-то в классе сделал замечание.

“Хватит портить веселье, ты, брюзга.”

Камидзё медленно — действительно медленно — осмотрел класс.

Всё, всё ещё выглядело таким же, как и всегда. Его обычные одноклассники тесно общались, и никто не бросал определённо злых взглядов в его сторону.

Но кто-то это сказал.

Поток голосов потерял всякое значение. Он просто окружил его как сплошная стена шума.

(Хах?)

Он не понимал.

Неприятный пот собрался в его ладонях.

(Был ли кабинет… и были ли они… всегда такими далёкими?)

Вот так они сейчас ощущались.

А спустя мгновение…

“Я тебе не говорила? Это место пахнет в точности как чёртов дурацкий гарем Камисато.”

Внезапно кто-то грубо вошёл в обычную классную комнату.

Это была девушка с серебряными волосами в двух дождевиках надетых непосредственно на голое тело, на котором были видны контрастные линии загара от купальника. Она уже переуложила свои волосы, так что они были свёрнуты как диски или демонические рога под прозрачным капюшоном. Однако она это сделала, её оторванная рука вернулась в норму.

“Он был занят в своё непродолжительное время здесь, ты так не считаешь? Это как рассматривать изнутри рот ребёнка с кучей полостей. Это просто жутко. Смогут ли они вернуться в норму или нет честно зависит от их гордости.”

“Х-хей, Камидзё? Она твой друг-…”

Одноклассник нерешительно заговорил, глядя на настоящего постороннего, которым и была Массовая Убийца Салома, но он умолк.

Это потому что Салома сжала его горло рукой.

“Завали хлебало, ты, засахаренный ублюдок.”

“…Гах…?!”

“Ты позволил так легкко на себя повлиять, отбросить свои представления о добре и зле и отказаться от всей ответственности. Знаешь, что я ненавижу больше всего? Люди, которые не прекращая орут ’Нам это не нужно. Пока не победим.’, чтобы надавить на своих ближних, но внезапно начинают утверждать, что не в первую очередь не хотели войны в то же мгновение, когда поменялась расстановка сил. И это подразумевает вас, вы, гнилые засахаренные ублюдки. Ты вообще понимаешь, как это бесит массового убийцу вроде меня?”

“Гбх… Эт-то был не… я…!”

“Это был не я. Другими словами, ты знаешь, кто это сказал, и смеялся. Трогательно. Почему ты вообще жив? Можешь мне сказать одну вещь? Именно Камисато Какеру сделал так, чтобы тебе это нравилось, но он когда-нибудь просил тебя жить?”

“Хей!!”

Когда он увидел, что лицо го одноклассника становится красным, пока он болтается в руке Саломы, Камидзё Тома яростно схватил эту руку.

Девушка в дождевике пожала плечами и с лёгкостью его отпустила, но сделала это со злой улыбкой.

“Как великодушно с твоей стороны. …Но не заблуждайся. Никто тебе за это спасибо не скажет. Да правда думаешь, что их засахаренные мозги способны думать на таком уровне?”

Смотреть на лицо постороннего, как Салома, было для него проще, потому Камидзё не смотрел назад. Он знал очень хорошо, что его обычная радостная жизнь принесёт теперь только боль.

Он выдохнул и заговорил.

“Давай выйдем.”

“Для меня пойдёт. Я только что сделала себе новую руку и ещё её не разработала. Если буду продолжать смотреть на этих пресмыкающихся засахаренных ублюдков, я могу просто кого-то из них убить.”

Он вышел в коридор с девушкой в дождевике и затем накричал на неё.

“Почему тебе так нравиться быть одной, ты чокнутая девка?!”

“Запомни это: первый шаг к безумию это прекратить заботиться о том, что другие люди думают о тебе. Вот такого типа я человек.” Засмеялась Салома. “В любом случае, ты должен был заметить, как они изменились. Я так оживилась, думая, что мы можем заблокировать все входы и выходы партами и стульями, чтобы отсидеться в школе от чёртова глупого гарема Камисато, но похоже на то, что лёгким это не будет.”

“…”

“Этот проклятый братец уже посеял семена. Установка баррикад теперь лишь доведёт нас до удара в спину. Фракция Камисато плоха сама по себе, но кто знает, насколько сильно распространилась скверна засахаривания.”

“Камисато предвидел, что так выйдет?”

“Конечно, нет. Если бы предсказывал мои действия, он бы обходился со мной немного лучше. Он даже не знал, что я направляюсь в Академгородок. В добавок, он не очень в планировании. Это проблема столь могущественного Отвержения Мира. Он может пробиться через многое одной грубой силой, поэтому о деталях он не беспокоится.”

“В таком случае.” Медленно вздохнул Камидзё. “Семена, которые он посеял, теперь цветут сами по себе? Твоё буйство в Академгородке, моя работа с ним, чтобы выманить тебя, его решение меня убить вместо этого, и твоё появление чтобы помешать, всё это было неожиданным? Тогда какой его изначальный план?”

“Кто знает. Но его цель всегда та же: месть Богам Магии. Конкретней, он, возможно, сближался с тобой чтобы добраться до Отинус, ты так не думаешь? Инфицирование школы должно было быть способом сломать Фракцию Камидзё и устранить твою защиту.”

“Заставив моих друзей пробраться в школу ночью и сжечь порно-журналы и куклы в неиспользуемой мусоросжигательной печи?”

“Я не знаю как это ещё объяснить. Но Я знаю, что он старается изо всех сил чтобы уничтожить твой круг друзей. Но этом должно быть что-то большее. Оно может выглядеть как глупое событие, но за ним должно быть что-то ещё. …Ей, Камидзё-чан. Ты слышал об Игре в Выборы? Это второсортная настольная игра из Германии.”

“Хм? Камисато упоминал её. Он сказал, что это в основном сложная версия сугороку, в которой ты пытаешься стать президентом, используя нелепые методы, которыми никогда не можешь воспользоваться в реальности.”

“Этот ублюдок распродаёт истории о своей младшей сестре?” Салома щёлнула языком. “Так какой метод, ты думаешь, ему нравилось использовать?”

“Откуда мне знать?”

“Он не атаковал других игроков или их сторонников, но это также не означает, что он был образцом честной игры. Если враг оказывался в роли жертвы, их сплочённость только росла, поэтому он считал, что лучше не полагаться на простое насилие.”

Уголки рта Саломы изогнулись в улыбке, а глаза спрятались за водонепроницаемым капюшоном.

“Поэтому он предпочитал подстрекать их к действию. Он толкал соратников противника в перёд, заставлял их совершать преступление и помещал их в категорию преступников. Это рушило сплочённость вражеской фракции. Вот таким он был парнем.”

Часть 3

Акикава Мии не могла сосредоточиться на послеобеденных уроках.

Она должно быть нажимала слишком сильно, потому что продолжала ломать стержень своего механического карандаша. Она не могла вспомнить, сколько раз она меняла стержень. Течение времени казалось настолько, настолько, настолько медленным, что даже половина материала на доске не попала ей в голову. Она записала всё в свою тетрадь, но она не могла понять его, даже читая в собственном написании. Было настолько плохо, что она нахмурилась и гадала, был ли класс всегда таким.

Как только школа закончилась, всё окрасилось оттенками оранжевого.

Она глубоко вздохнула и наконец встала из-за своей парты.

“Мне мне следует направиться домой.”

Она беспокоилась о президенте, которой она обычно делала обед и присматривала в других смыслах, но она решила, что делает слишком много такого. В конце концов, они обедали на крыше, когда обнажённая девушка в дождевике вмешалась и отбросила в сторону парня, которого она тащила на плече, поэтому, конечно, президент запаниковала. Даже если она думала достаточно чётко, чтобы знать, что она должна сказать ученическому совету и учителям о нарушителе (что было тем видом работы ученического совета, с которой обычно должна была помогать Акикава Мии), у неё было слишком много мыслей в голове чтобы думать о её обычном обеденном распорядке.

Выйдя в коридор, Акикава Мии случайно посмотрела в окно.

Обед давно закончился, так что кучу мешков с мусором на мусорной свалке на заднем дворе достигала своего максимума. Не стоит говорить, что это благодаря мусору от хлеба, блюд и напитков купленных в школьной столовой. Мусорные вёдра обыкновенно заполнялись к концу обеда, поэтому мусор обычно выносили на мусорную свалку не дожидаясь уборки после школы.

Но ничего из этого не имело значения.

Она заинтересовалась силуэтом маленькой девочки, который она увидела на мусорной свалке.

Вероятней всего это была президент ученического совета.

“…”

Акикава Мии упёрлась ладонями в подоконник, уставилась на мусорную свалку сквозь стекло и кивнула. Она надела свои кожаные туфли из шкафчика для обуви и обошла здание.

Президент со своими длинными чёрными волосами и большой лентой быстро её заметила.

Она вытерла пот с брови плечом свитера, поскольку толстые пластиковые перчатки туда не доставали и беспечно улыбнулась.

“Ох, это ли не Мии-чан. Что привело тебя сюда? Сегодня твоя очередь выносить-… нет, я думаю, нет.”

“Нет, не сегодня.”

Акикава ответила как обычно.

За исключением…

“ЧТо ты здесь делаешь, Онии-чан?”

“Ах-ха-ха. Я президент ученического совета, помнишь? Разделять мусор может быть достаточно жутко. Некоторые дети выбрасывают аэрозольные баллончики и сломанные лезвия бытовых ножей, поэтому беспечный мусорщик может пораниться.”

“Правда.”

Акикава Мии думала, что это замечательная мысль.

В новостях по телевизору иногда упоминали о мусорщиках, которым отрезало палец, так что она думала, это действительно потрясающе, как эта девочка проверяет мусор каждый день, чтобы избежать таких происшествий.

Однако…

“Но, Онии-чан, ты не разделяла мусор.”

“…О чём ты говоришь?”

“Этот участок виден из коридора средней школы. Я наблюдала полчаса, но ты не открыла ни одного мусорного пакета.”

Увидев как время на мгновение остановилось, Акикава Мии уверилась в своих чувствах, что что-то было не так.

И она нанесла удар.

Полчаса были ложью. Она смотрела только две минуты.

Но президент приняла это за чистую монету и задержка вкралась в её гладкую речь, как у иголки прыгающей на старой пластинке.

“Ох, прекрати. Даже президент ученического совета не может проверить весь этот мусор, открывая все и каждый пакет. Самые опасные вещи, как распыляемый лак для волос и лезвия бытовых ножей, сделаны из металла, правильно? Вот почему я использую ручной металлодетектор чтобы-…”

“Конечно.” Она не позволла девушке закончить. “Но разве это не бесполезно? Ты сама сказала, Онии-чан, самые опасные вещи металлические.”

“И что с того?”

“Много чего. Это не значит, что ты устраняешь опасность на все 100%. А как же деревянные шампура? Или что-нибудь пластиковое? Или битое стекло? Они точно так же могут пробиться сквозь мешок и повредить палец мусорщика. Почему ты здесь идёшь на компромисс? Если бы действительно использовала своё время после школы для заботы о мусорщиках, я думаю, ты бы была тщательна насколько возможно.”

“…”

“И если бы ты желала дать мусорщику пораниться из-за твоего компромисса, ты бы даже не думала оставаться работать после школы.”

В таком случае, почему президент здесь?

Немного выгоды от посещения и пребывания на мусорной свалке. Люди обычно стараются держаться подальше.

Но был ли другой способ взглянуть на это?

Если все старались держаться подальше, не было ли это лучшим местом чтобы что-то спрятать?

А что если это что-то требовало регулярных посещений для проверки?

Акикава Мии почувствовала, как невероятно сильно забилось её сердце.

Оно даже больше вышло из под контроля, чем во время её приключения с жидким бриллиантом.

“Президент” не была заинтересована в мусорной свалке. Мусор был плохой маскировкой, поскольку мусорщики заберут его абсолютно весь на следующий день.

Но там было кое-что ещё.

Что-то ещё стояло позади огромных куч мусора. Им больше не пользовались. Это был короб ржавого металла. Он был обвёрнут толстыми цепями и закрыт простым навесным замком.

“Эй, Онии-чан?”

“…Что?”

“Что внутри мусоросжи-…”

“Мии-чан?”

В то же мгновение Акикава Мии почувствовала не просто холодок в спине. Она ощутила толчок, который, казалось, сейчас же вырвет её хребет.

“Президент” фактически ничего не сделала.

Она просто улыбалась в заходящем солнце.

Но всё же пот бежал ручьями по телу Акикава Мии. Она внезапно поняла, что они одни стояли на безлюдной мусорной свалке. Значит никто не смотрел.

“Президент” упоминала возможность примеси опасных вещей в мусоре. Но что если они были расположены преднамеренно, а не случайно? Что если некоторые пакеты полные лезвий и взрывчатки были подмешаны “на всякий случай”? Фактически, не нужно было никакого явного оружия. Мусор был сложен кучами выше их роста. Если куча развалится, она будет похоронена заживо. Если это произойдёт, кто заподозрит грязную игру? “Президенту” останется только прикрыть своё лицо руками и рассказать всем, что произошло. Ей нужно было только сказать, что ученица игралась на мусорной свалке несмотря на все запреты, и произошёл несчастный случай.

Это всё, что ей следовало сделать.

Это всё, что ей следовало бы сделать.

“Эй, Мии-чан?”

“…”

Давление “президентской” улыбки приближалось.

Акикава Мии подсознательно отступила от этой улыбки.

“Мусоросжигательная печь ’опасна’, так что не дотрагивайся до неё, хорошо? Даже если она в цепях и на замке, ты всё ещё можешь открыть её на несколько сантиметров, чего достаточно для защемления пальца. А со всей этой ржавчиной есть опасность столбняка.”

Это была вероятно идеальная улыбка.

При нормальных обстоятельствах все были бы ею обмануты.

Акикава Мии даже подумала, не была ли она слишком подозрительной и не напридумывала этого.

Но потом она сглотнула.

Кто же это был назвавший заход солнца “золотым часом” в кинематографе? Акикава Мии не могла этого знать, поскольку она мало знала о фильмах, но всё равно ощутила преимущества этого эффекта.

Садящиеся солнце давало уникальные оттенки света и бросало глубокие-глубокие тени на черты этого лица.

Вот, наверное , почему она чувстовала что ужасно неправильное, как будто что-то тянуло эту кожу под небрежной улыбкой.

“Мии-чан.”

“Ах” вырвалось у неё из горла.

Это был даже не голос.

“Мии-чан, ты можешь мне пообещать?”

“…?!?!?!”

Она ничего не могла сделать.

Как только её страх достиг своего предела, рациональное мышление Акикавы Мии отключилось. Она развернулась и начала бежать. Она пыталась убраться как можно дальше от той свалки, той мусоросжигательной печи и той личности, которую она “увидела” в знакомом человеке.

Она не могла этого вынести.

Она не могла этого вынести, она не могла этого вынести, она не могла этого вынести!!

Она не могла внести свою беспомощность. Она не могла вынести своей неспособности сорвать цепи и замок с той мусоросжигательной печи. Она не могла вынести, что её намерение исследовать ту ржавую коробку было сломлено просто чьим-то пристальным взглядом.

(Кто это?)

Как только задала вопрос, в её душе прорвались дальнейшие вопросы.

Кто-то прикидывался президентом. Кто-то пробрался в школу. Тогда где настоящий? Где маленький миленький зверёк президента, которая боялась пищевых добавок и отравления пищи?

В её голове быстро всплыла картина.

Это была замотанная в цепи и закрытая на замок мусоросжигательная печь, которая могла содержать что-угодно.

(Кто это?!)

Невинный голос казалось хлопнул её по спине.

“Мии-чааан, я жду свой обед завтра.”

(Аааааххххх!!)

Что-то сверкнуло у неё в голове.

Она бежала, бежала и бежала.

Следующее, что она поняла, это то, что она покинула территорию школы и тяжело дышала, прислонившись к ветряку.

Содержимое её желудка практически присоединилось к тяжёлому дыханию ртом, но она отчаянно удержала побуждения к рвоте, болезненно осознавая своё пропитавшееся неприятным потом тело.

Тем временем она бормотала под нос.

Она двигала губами и произносила вслух слова, вместо того чтобы держать их запертыми в её сердце.

“Кто это?”

Она должна обнаружить источник всего этого.

Она должна вернуть себе нормальную жизнь.

Как нормальная ученица средней школы, она знала лишь насколько нормальной была. Если она будет противостоять такому большому искривлению самостоятельно, то, она знала всё слишком хорошо, лишь станет следующей бедной жертвой.

Что означала помощь ученическому совету?

Что хорошего было в приключении с жидким бриллиантом за шесть триллионов йен?

Её прошлых похождений возможно было достаточно чтобы нарушить неловкую тишину в лифте, но они не были оружием, которое могло бы помочь ей выйти из текущего кризиса. У неё не было ничего со спрятанной аномальной стороной.

Но тогда у кого было?

Был ли поблизости кто-нибудь, кто бы её выслушал, и на кого она могла положиться?

Одноклассники и друзья из адресной книги её мобильного телефона не могли помочь. А что с Анти-Навыком и Правосудием? Они были слишком нормальными. Фактически, она не могла представить, как она могла объяснить проблему у себя в голове так, чтобы они смогли понять. Что на счёт ученического совета? Она уважала их, но они не производили впечатление готовых поникнуть привычную колею, бежать в ночи и сражаться с тьмой.

В конце концов, только два кандидата приходили на ум.

Акикава Мии сама себе не могла объяснить, как она на них остановилась.

Но она видела в них что-то отличное. Они, казалось, свободно двигались в пространстве лишённом привычных ориентиров.

Если она довериться своим инстинктам, тогда есть два человека, с которыми она могла это обсудить.

Это был или Камидзё Тома, или Камисато Какеру.

Часть 4

Медленно тянулась ночь.

“Это плохо. Что плохо, ты спросишь? Я не приготовил Индекс и Отинус ничего на ужин. Ну, я хорошо усвоил свой урок с прошлого раза и оставил несколько готовых чашек лапши, но я немного боюсь, что Отинус может упасть в контейнер.”

Аогами Пирс и другие одноклассники Камидзё действовали на основе знаний предоставленных Камисато Какеру. Они собирались пробраться в школу поздно ночью и воспользоваться мусоросжигательной печью чтобы сжечь журналы с девушками, куклы в человеческий рост и наволочки для ростовых подушек.

И, конечно, Камидзё всерьёз сомневался, что Камисато хотел чтобы они это сделали по капризу. Оно могло выглядеть как глупое маленькое происшествие, но что если за этим скрывался какой-то злой умысел? Салома, сестра Камисато, предупредила его об этом, потому он следил за школой этой ночью.

Однако…

“Почему я должен отмораживать задницу в кустах возле школьных ворот, ожидая кучку парней?! Другого пути нет? В смысле, есть же семейный ресторан и кафе недалеко отсюда!”

“Ага, но я ношу только эти дождевики. Даже если в моей боевой модификации нет подобных вещей, обо мне всё равно сообщат властям в тот же миг, войди я в дверь, ты так не думаешь?”

“Если ты знаешь, что это проблема, тогда носи какую-то одежду!!”

“Я не могу благодаря этому телу.”

“А основываясь на манере твоей речи о нём, я предполагаю, что у тебя действительно есть запасное тело помимо этого боевого. Оно для твоего Онии-чан?”

“Кхам. Прекращай шуметь. Это не твоё дело, тебе так не кажется?”

После этого, Салома протянула руку в ближайшую тень, как-будто вытягивая сувенир.

“Что важнее, у нас проблема.”

“Бх?!”

В какой-то момент Салома схватила неизвестную ученицу средней школы за загривок. Девочка выглядела нервной и совершенно синей.

“Секундочку! Кто эта девочка?!”

“Акикава! Акикава Мии!! Ты до сих пор не запомнил моё имя?!”

“И почему ты с Как-Там-Ёё-Зовут?! Не похищай людей так же, как хватаешь готовое блюдо в конце кулинарного шоу!!”

“Не будь глупцом. Я её спасаю. Кажется, у неё есть дело в школе, и она прячется в кусах как и мы.”

“Хм?”

Камидзё посмотрел на девочку, которая всё ещё была в своей форме.

Она почти — почти! — выглядела знакомой.

“М-меня зовут… Акикава Мии… Т-ты правда… правда, правда не помнишь меня?”

“Кого?”

“Ох, ну ты даёшь!!”

Ученица средней школы яростно заскребла голову.

Она должно быть поняла, что не продвинется, если зациклится на своей гордости, потому что она выдала объяснение, похоже продираясь сквозь каждое слово.

“Ум! Хорошо ли, ум, поживает старый священник, который спас меня вовремя событий с жидким бриллиантом? Я должна его поблагодарить!!”

“???”

Салома бросила на него раздражённый взгляд, но Камидзё только наклонил голову. Он был озадачен её вопросом, поскольку был уверен, что не знает никаких священников.

“Нет, постой. Ты имеешь в виду… Верховного Жреца?! Что он, чёрт возьми, делал здеь в Академгородке?! Разве он не священник? Так почему он приставал к ученице средней школы? Только не говори мне, что он разъезжал на итальянском авто со связкой золотых ожерелий!! Разве он не предполагается ему быть Богом Магии, который подчинил себе свою область?!”

“Хех. Эх-хех-хех.”

“И, что ещё хуже, почему эта современная ученица средней школы считает это совершенно нормальным. …. Как это мумия-священник оказался таким популярным?! Или мы вступаем в эру храмовых девочек и фанаток буддизма?!”

"Я рада, что ты здесь…. Я не могла найти никого, чтобы поговорить про Онии-чан. Честно, я надеялась встретить Камиссато-сана вместо тебя.

“Камисато…?”

“Извини, но твоей консультации придётся подождать.” Тихий голос Саломы из дождевика принудил их замолчать. “Что-то начинается. Я вижу несколько лучей фонариков движущихся поблизости. Они кто-угодно, кроме Анти-Навыка. Они блуждают вместо движения по установленному маршруту патрулирования.”

“Так это они…”

“?”

Неуверенная, что происходит, Акикава Мии наклонила голову.

И по-любому, почему эта девочка была здесь одна поздно ночью?

“У-ум, я думала Онии-чан… нет, президент ученического совета старшей школы не найдёт меня так поздно. Хотя ничего не получится, если она следит за ней и всю ночь.”

“Президент?”

Камидзё был озадачен упоминанием Прыгающего Зайчонка, но тогда Акикава Мии задал свой вопрос.

“Ум, а вы почему здесь вдвоём?”

“Это ужасно. Мой чёртов придурковатый братец заставил одноклассников этого парня пробраться в школу ночью, чтобы сжечь свои порно-журналы и мужские тренировочные куклы в неиспользуемой мусоросжигательной печи. Это незаконное проникновение и попытка поджога само по себе, но там должно быть что-то большее. И оно мне пахнет настоящей тухлятиной, но мы всё ещё не уверенны что именно-…”

Они услышали звук нескольких ломающихся веток.

Акикава Мии была настолько шокирована, что упала назад и приземлилась на попу в кусты.

Она подала голос, выглядя как застрявшей попой в автомобильной шине.

“П-погодите секундочку! Мусоросжигательная печь?! Это правда?!”

“И что, если да?”

Массовая Убийца Салома выглядела озадаченной, а губы Акикавы Мии начали дрожать.

“Но… постойте. Если это правда… но… вы шутите…”

“Опять же, что такое?”

“Онии-чан, которая сегодня ходила по школе, не настоящая. Кто-то ещё занял её место! А настоящая должно быть заперта внутри мусоросжигательной печи!!”

Камидзё и Салома переглянулись.

Они хотели списать это на шутку или заблуждение, но холодок пробежавший по спине они остановить не могли.

“Эй, Камидзё-чан. Ты немного побыл в этой школе. Ты встречал этого президента студенческого совета? Ты думаешь это точные сведения?”

“У меня один вопрос. Акикава Мии…-чан, да? Ты готовишь обеды президенту, правильно?”

“Ох, д-да… Я думаю то, как она вела себя за обедом было тоже немного странным.”

“Извини, но я не про это.” Камидзё оборвал её. “Что касательно другой еды? Завтрак, например. Ты тогда для неё что-нибудь готовишь?”

“Ум…” Акикава Мии выглядела озадаченной. “Она даже не завтракает. Я всё время говорю ей, что это вредно для здоровья, но она не слушает.”

“Ох.”

Это всё подтверждало.

Камидзё взъерошил рукой свои волосы.

“Я встретил президента этим утром на мусорной свалке. Но к неё был банановый желатиновый напиток. Она сказала, что может пить его не пачкая рук.”

“Я скажу тебе столько раз, сколько понадобиться, Онии-чан завтракает.”

“В таком случае…” начала Салома.

“Эта еда был не для неё,” продолжил Камидзё. “Акикава? Если то, что ты говоришь правда, тогда еда была для чего-то, что она прятала в мусоросжигательной печи.”

Заменить кого-то таким образом было не лёгкой задачей. Была большая вероятность, что приложила руку одна из девушек Фракции Камисато.

А Камисато, их лидер, манипулировал одноклассниками Камидзё, чтобы они зажгли мусоросжигательную печь.

По словам Саломы, его сестры, у него был определённый способ играть в Игру в Выборы.

Он подстрекал вражеского кандидата к совершению преступления и использовал груз содеянного для разрыва их сплочённости.

“Эй, Салома.”

“Чего?”

“Если настоящая действительно находится в мусоросжигательной печи, думаешь Аогами Пирс и остальные зажгут её ничего не заметив? Как только они снимут висячий замок и цепи и откроют её, они обнаружат внутри девушку. Конечно они такое заметят! Правильно?!”

“Я так не уверена. Внутри такого закрытого пространства должна быть непроглядная тьма в такой темноте. И будут ли они действительно утруждать себя подсветкой фонариками внутри мусоросжигательной печи, которая не использовалась? Они просто набросают своих журналов и наволочек, закинут немного бумаги или ещё чего и закроют, ты так не думаешь? А если упомянутый президент связана по рукам, ногам и ртом скотчем, она не сможет издать ни звука. А если она без сознания благодаря недоеданию и обезвоживанию, они не получат никакой подсказки. …Что важнее, почемукто-то подумает о живом человеке внутри мусоросжигательной печи, которая была закрыта должно быть уже более десятилетия? С таким предположением о безопасности, им вообще нет причины проверять.”

“Чёрт побери!!”

Камидзё выругался и встал из-за кустов.

У него больше не было причины прятаться. Включить сигнализацию было сейчас хорошим поступком. Он перелез через забор и побежал по школьному двору. Салома и Акикава Мии следовали за ним.

Это было странно.

Камисато Какеру полностью перешёл черту в этот раз.

Он зайдёт настолько далеко чтобы разделить на части группу друзей известную как Фракция Камидзё? Он действительно заставит Аогами Пирса и остальных одноклассников Камидзё невольно совершить убийство, обвинить в преступлении их и воспользоваться грузом содеянного, чтобы разрушить круг друзей Камидзё? Это не было похоже на того же человека, который работал над спасением Сестёр Бёрдвей, даже если это делалось извращённым способом. Кроме того, Президент Прыгающий Зайчонок не имела ничего общего с Камидзё. Они учились в разных школах и были полными незнакомцами до вчера.

И всё таки он не колебался, чтобы кто-то сжёг её живьем?

“О чём чёрт возьми думаешь, ты, придурок?!!!”

Это был истинный конец.

Даже если ими кто-то манипулировал, предыдущая жизнь этих одноклассников никогда не вернётся, если сожгут кого-то с улыбками на лицах. Жизнь пойдёт по совершенно другой колее и разобьёт известный Камидзё Томе мир на осколки.

Но…

“Я надеялась, ты сможешь хорошенько ему врезать перед тем, как дойдёт до этого.” Салома, казалось, проклинала его. “Этот тупой гаремный мальчик! Он что, совсем растерял мораль, раз все соглашаются с тем, что он говорит?! Мир, где никто не скажет ’нет’, это мир без единого шанса исправить свои поступки! Почему ты не можешь этого понять, ты, избалованный чёртов глупый Онии-чан?!”

Они пересекали тёмный школьный двор на полной скорости, стремительно двигаясь к заднему двору школы. Им нужно было добраться до той мусорной свалки… нет, до ржавой мусоросжигательной печи. Они могли слышать тяжёлый грохот в темноте.

Это были цепи, которые закрывали мусоросжигательную печь.

Их уже сняли.

(Давай…)

Потом они услышали тихий звук, который скорее всего был зажиганием зажигалки.

Знакомые улыбающиеся лица его одноклассников парили в темноте, как-будто освещённые свечами во время ритуала какого-то таинственного культа.

Одним из них был Аогами Пирс.

(Давааааай!!)

“Саломааааа!!”

“Разумеется. Внешнее Жертвоприношение.”

Много это времени после этого не заняло.

Обнажённая девушка в дождевике двинулась вперёд. Низ её двойного дождевика качнулся как медуза, и она прыгнула вперёд, как толкаемая ракетным двигателем. Она собрала всё оружие в школе: бытовые ножи, кухонные ножи, пилы, секатор и газонокосилку. Она уничтожила их своими собственными руками, потребила и предложила их чему-то, чтобы заполучить непреодолимую силу.

Она не целилась в отдельных одноклассников.

Она шла за причиной всего этого: ржавой коробкой мусоросжигательной печи.

Вскоре, как она прыгнула, прогремел страшный звук. Он звучал слишком грубо, чтобы быть звуком разрезаемого металла. Потом появился диагональный раскол. Не в силах выдержать вес дымохода уходящего прямо вверх, он раскрылся как сундук с сокровищами или шкатулка для драгоценностей и наконец раскрошился.

Все застыли в удивлении.

После многих лет без использования мусоросжигательная печь больше не пахла пеплом.

И…

И…

И…

Там ничего не было.

Ни Президента Прыгающего Зайчонка, ни даже обрывка бумаги.

“Ах…”

Время казалось остановилось.

Не только для Камидзё Томы. Салома и Акикава Мии также уставились на диагонально разрезанную мусоросжигательную печь с видом полным абсолютного смятения.

“Эх?”

“Её… перенесли куда-то ещё в последствии?” пробормотала Акикава Мии.

Но Салома отвергла эту мысль.

“Нет, это не так. Если бы так было, остался бы какой-то след, как человеческий запах. Будь наша догадка верна, тогда твой президент была внутри этого закрытого пространства несколько дней, так? И пахло бы по крайней мере потом, ты так не думаешь?”

“Тогда…” Акикава Мии выглядела растерянной. “Что это всё было? Я ошиблась? Онии-чан была правда собой? Её лицо только выглядело искривлённым в заходящем солнце из-за моего странного предрассудка?”

На мгновение они спасли настоящего президента от сжигания заживо.

Это было хоть что-то.

Но…

“Эй…”

Кто-то заговорил.

Камидзё Тома не обернулся.

Этот тихий-тихий голос был поистине тоном смотрящего на кого-то сверху.

“Что с вами, люди? Заходить так далеко это честно возмутительно.”

Камидзё обнаружил, что не может говорить.

Он силой освободился от мучения и повернул своё тело. Он наконец повернулся со всех сил, но увидел только пустые лица. Они разделялись на маленькие группки. Их мероприятие было разрушено, поэтому они не чувствовали ничего, кроме разочарования.

Наконец, Камидзё что-то вспомнил.

(Не может быть.)

Он вспомнил, что сказала Салома.

Камисато Какеру превосходил в побуждении своего противника к преступлению и использовании груза злодеяния для разрыва на части сплочённости.

(Не может быть!!)

“Э-эй, Аогами…!!”

Он позвал спину того парня.

Его друг остановился и медленно оглянулся.

“Всё в порядке, Ками-ян.”

Не было ни злости, ни разочарования на его лице. Он остался другом.

Но…

“Даже если ситуация станет немного неловкой, я буду с тобой пока всё не утихнет.”

Это была жалось.

И симпатия.

Это не был разговор между людьми стоящими на одной ступени. Аогами Пирс знал, что Камидзё Тома “облажался”. И с этой мыслью он протягивал руку Камидзё, будто ступал вниз, в одиночество, со своего места на большой высоте.

Ох, как по-доброму.

Ох, как жестоко.

“……………”

Никого не осталось.

Никого не осталось вокруг Камидзё Томы.

Колючко-волосый парень просто стоял в своём одиночестве возле школы поздно ночью.

Круг Камисато Какеру замкнулся.

И он на осколки разбил Камидзё Тому.

“Ха.”

Не важно насколько жестоким был Камисато Какеру, он должен был понять, что парень не даст полностью непричастному человеку сгореть заживо. Камисато так тяжело трудился для Сестёр Бёрдвей, что он никогда не воспользуется таким методом. И если бы он это увидел, то заподозрил бы за этой другую ловушку.

“Ха-ха.”

Камидзё не знал, как долго он там стоял.

Он даже не знал, говорили ли Салома и Акикава Мии ему что-нибудь или просто ждали в тишине.

Наконец, новые шаги сосредоточили его внимание.

Он медленно повернул голову и увидел “нормально старшеклассника, которого можно найти где-угодно” входящего через задние школьные ворота.

За команию с ним были черноволосая Элен своём лабораторном халате и брюнетка Девушка Лисица Эльза.

Он заговорил с Камидзё как обычно.

“Привет, Камидзё Тома. Ты выглядишь значительно более изношенным, чем когда я видел тебя в последний раз.”

“Ты, сукин сыыыыын!!”

Тем кто первый начал действовать была фактически Салома, а не Камидзё, чья пружина нуждалась в заводе.

Эта девушка настаивала, что она всегда будет на его стороне, и всё, что она делает, это для него, но она была первой ринувшейся.

Нет, именно поэтому она так поступила.

Камисато даже не поднял свою правую руку.

Эльза выхватила свою пластиковую бутылку, которая была сделана тупым оружием наполнением старыми медными монетами. С оглушительным звуком она остановила правую руку Саломы.

Подступившись прямо к своему брату, сестра свирепо посмотрела на вмешавшуюся девушку и издала рёв.

“Тебе настолько хочется запустить снежный ком? Тогда как насчёт сначала сделать из тебя котлету?!”

“Не стесняйся. Но не забывай основы: относись к монете в десять йен в Коккури-сане небрежно и… ты — будешь — проклята.”

Салома не беспокоилась о борьбе.

Она была достаточно близко чтобы разорвать своими зубами его трахею, поэтому ей даже не нужна была рука. Девушка в дождевике свирепо смотрела на спокойное лицо старшеклассника.

“Честно, ты меня в это раз реально достал. Я возможно такой человек, которому нравится называться массовой убийцей, но даже я не могу этого одобрить. Как ты до такого докатился? Ты должен быть нормальным старшеклассником, которого можно найти где-угодно! Вот почему такой сумасшедший человек как я тебя уважала!! Скажи мне, кто сказал тебе отклонится от этого правильного пути!! Ты, кусок дерьма!!!!!”

“Салома, я хорошо осведомлён, что твой мозг работает неправильно, так может вправишь несколько шестерёнок и поможешь мне понять, в чём проблема?”

“Я говорю, что готова просто убить тебя здесь, чтобы со всем этим покончить!! Я это говорю, я просто презренный безумец, который даже не может чистоплотно убить!!”

“Что за напасть… Я думаю, ты никогда не собиралась ладить с Камидзё Томой. Ох, хорошо. Здесь ещё кое-кто есть. Да, ты.”

“…”

“Можешь мне сказать, почему моя сестра бесится? Я честно ничего не могу придумать.”

Акикава Мии должна была быть посторонней.

Она ничего не должна была знать о противостоянии между Камидзё Томой и Камисато Какеру.

Но эта фраза, казалось, её раздражала, и она тоже заговорила, будто противостояла ему.

“То что ты сделал, это абсолютное зло.”

“Может да, а может нет.”

“Так… что же случилось с Онии-чан… президентом ученического совета?! Ты забрал её в место отличное от мусоросжигательной печи или ты только сосредоточился над тем, чтобы мы думали, что её украли?! Кто такая Онии-чан в школе прямо сейчас?! Она настоящая или подделка?!”

“Хм? Погоди минутку.”

Камисато Какеру нахмкрился впервые с тех пор как появился.

“Как это отношение имеет к президенту ученического совета? Я впервые слышу об этом.”

……………

В этот раз…

В это раз Камидзё Тома воистину отказался понимать. Он плавал в абсолютно пустом мире.

“Ага, правильно.” Конечно, ответила именно Салома. “Не прикидывайся немым. Ты воспользовался окольным путём чтобы сломать сердцевину Камидзё Томы! Ты сделал вид, будто президент заключена внутри мусоросжигательной, а его одноклассники собираются зажечь её не зная об этом, поэтому он должен был остановить их от превращения в убийц. …Ты сделал из Камидзё Томы дурака перед ними всеми!! Ты украл у него его положение в школе, ты чёртов глупый брат!! Ты даже не уважаешь его как подходящего врага?!”

“Опять.”

Камисато Какеру сделал шаг назад впервые с тех пор, как появился.

Он выставил ладони, чтобы всех успокоить.

“Я не знаю ничего об этом. Я ничего не делал президенту. Доказательство будет очень похоже на Довод Дьявола, но я клянусь это правда.”

“Тогда зачем? Зачем ты заставил одноклассников Камидзё-сана пользоваться мусоросжигательной печью так поздно ночью? У тебя должна быть причина!”

“Я хотел чтобы они увидели нашу битву.” ответил с готовностью Камисато. “Отвержение Мира и Разрушитель Иллюзий. Если они столкнуться, я выиграю, но тогда что-то совершенно неизвестное вырвется из его оторванной руки. Я хотел, чтобы люди хорошо его знающие увидели это. Я думаю хотя бы один должен знать что-то про это, поэтому я думал, что смогу найти ключ к ответу, если буду внимательно наблюдать за их выражениями и реакциями.”

Салома и Акикава Мии не поняли, но понял Камидзё.

Да. Намерением Камисато было победить Камидзё. А самым быстрым способом это сделать было прикончить его используя Отвержение Мира, чем придумывать какой-то окольный план.

Это правда, что одноклассники Камидзё удаляться от него, став свидетелями секрета его руки, но по крайней мере имеет больше смысла, чем поистине безнадёжный конец, который произошёл.

Или так по крайней мере казалось.

“Как мы можем этому верить?” пробормотала Акикава Мии. “Тогда… тогда это была Онии-чан? Я действительно просто ошиблась? Нет, я отказываюсь в это верить. Нет никакого смысла в том, чтобы она так яростно пыталась не дать мне заглянуть в пустую мусоросжигательную печь!”

“Вот именно.” Камисато щёлкнул пальцами. “По крайней мере, я не трогал президента. Но, кажется, тебя насторожило её поведение и внешность. И это заставило тебя подозревать высоко-классную подмену.”

“Да. В таком случае…”

“Я безоговорочно приму всё, что ты говоришь, за правду, поэтому я хочу, чтобы и ты безоговорочно приняла мои слова за правду. Иначе мы никуда не придём.”

Камисато Какеру медленно выдохнул.

“Если президент действительно была заменена кем-то ещё, и никто из нас не знает, кто бы это мог быть…”

Он перечислил предпосылки.

Сейчас, когда они подумали об этом, что-то в этом стало запутанным в какой-то момент.

Камисато тогда задал основополагающий вопрос.

“Тогда кто конкретно притворялся президентом?”

На его вопрос был ответ.

Он прозвучал звуком.

Сочным звуком, как у рассекаемого фрукта.

“Че-…?”

Даже у Камисато Какеры перехватило дыхание.

Это было прямо возле него.

Достаточно близко, чтобы отрезать его от Элен и Эльзы.

Там стояла маленькая фигура.

Кто бы это ни был, у него были длинные чёрные волосы и большая лента. Это была Прыгающий Зайчонок.

Или кто-то прикидывающийся ею.

“Ах?! Когда… произо-…?!”

Это произошло внезапно. Слишком внезапно. Больше, чем на приближение с высокой скоростью, было похоже на то, что она вылезла из земли. Да, камбала начинающая движение с песочного океанического дна..

Камисато Какеру немедленно отодвинулся, но было ли это хорошим решением или нет?

Он должен был чуть больше подумать о звуке, который ранее ему ответил.

Спустя мгновение его забрали.

Его правая рука была отрублена в запястье, а двойник президента держал её в своих руках. Это было Отвержение Мира.

Это была могущественная и ужасная правая рука, которая убила дюжину Богов Магии.

И её так просто отобрали.

“Ах, аххх, аххххх?!”

Камисато Какеру орал, катаясь по земле с кровью хлещущей из его запястья, но маленькая президент достаточно спокойно слизала кровь, которая попала на её щёку. Она не держала никакого лезвия, но она с лёгкостью рассекла даже кость правого запястья Камисато.

Акикава Мии скорее завизжала, чем закричала, и упала назад.

“Хех-хех-хех-хеххххх.”

Девочка щёлкнула пальцами.

Область вокруг её правого запястья засияла как сверкающий браслет, и потом её собстенная рука была отделена. Казалось, она воспользовалась какой-то проволокой, но детали были не ясны. Несмотря на потерю собственной руки, неизвестная личность продолжала довольно улыбаться.

Исключая…

“Правая рука Камисато Какеру была самым узким бутылочным горлышком.”

Начиная с отрезанного запястья, силуэт девушки спал, размазался и распался на части. Стоящая там фигура больше не была девушкой в школьной форме.

“Но раз я собиралась мстить, я хотела эту руку больше всего.”

Вместо этого там стояла женщина в лабораторном халате и дешёвом костюме.

Какая-то тонкая-тонкая нить выстрелила из её лабораторного халата и силой прикрепила отрезанную руку Камисато Какеры к её только что освобождённому запястью. Извивающаяся нить двигалась сама, как паразит. Это был грубое действие, как зашивание разорванного брюха выпотрошенного животного, но должно быть использовалась какая-то особая техника, потому что женщина моментально сжала и разжала ладонь.

“Хех-хех-хех! Ах-ха-ха-ха-ха-ха!! Сшивание Образцом Шоггот подтверждено. Начинаем эксперимент по контролю опознания с использованием ослабленного вируса Сен-Жермена. Это перепишет мой мозг как владельца этой правой руки… как владельца Отвержения Мира!! Да, да. Украсть силу своего врага и стать воистину непобедимым, вот воплощение романтики! Не так ли, Сенсей?!?!?!”

“Что…?”

Камидзё Тома не поспевал.

Он как раз готовился сдаться, поэтому он просто спросил.

“Ты кто?”

“Я — Кихара Юитсу”

Не было логической причины честно ему отвечать.

Особенно когда человек незаконно нападает.

Не смотря на это, женщина в лабораторном халате и дешёвом костюме ответила не колеблясь.

Тем не менее…

“Я та, которая ищет романтику на недостижимом больше никем уровне. Ты правда прямо спрашиваешь меня, кто я? Пф! Хех-хех! Ах-ха-ха!! И почему я честно отвечаю тебе?! Романтика, да, это может быть только романтика!! Даже если моя настоящая цель Камисато Какеру, ты не против, если я пойду обходным путём, да?”

Воздух начал двигаться.

Элен, Эльза и Салома были на стороне Камисато. Они не собирались сидеть и ничего не делать после того, как его правую руку отрезали и украли, а человек сделавший это утверждал, что собирается применить силу Отвержения Мира на нём.

“Сенсей бы такого никогда не сказал. Он бы настаивал на непривлечении посторонних лиц к своей мести.”

Она это знала.

Она это знала, но всё таки продолжала.

“Но быть им слишком скучно. Я должна стать чем-то уникальным. Так что попробуем сделать наоборот! Выберем путь, который бы никогда не выбрал бы Сенсей! Просто убить ублюдка, который украл у меня всё будет не достаточно. Мне нужно украсть у него всё возможное, убить всех его близких, которых смогу, и забрать у него всё дорогое! Сейчас… именно сейчас идеальное время для нанесения завершающего удара!!!!!”

Между строк 4

Фаза 1:

Файв Овер ОС — Модель Ментал Аут основана на персональном конфликте между Шокухо Мисаки и Митсуари Аю. Получен образец технологии военного камуфляжа реального времени и магнитно управляемый монитор. Понадобится очень тесное сближение, чтобы определить характерные черты Отвержения Мира Камисато Какеры.

Воспользуемся этим, чтобы занять место произвольного человека в его школе и полностью принять его внешность.

Фаза 2:

Получен образец вируса Сен-Жермена использованный при захвате небоскрёба направленного на Каноу Шинку. В чашке Петри успешно выращен образец в форме пилюли и ослаблен.

Даже если я успешно отсеку правую руку Камисато Какеры, сила внутри неё может отторгнуть меня. Я должна переделать свой мозг для обмана её распознавания. Я воспользуюсь особенностями вируса Сен-Жермена для такой перезаписи.

Фаза 3:

Получен Образец Шоггот, который сыграл роль бутылочного горлышка в схватке между Камидзё и Камисато касательно Сестёр Бёрдвей. Фактически это разновидность #2 Академгородка, Тёмной Материи, но оно игнорирует волю эспера и может контролироваться третьим лицом. Я воспользуюсь им как хирургическим средством при отрезании и пришивании руки для соединения всех кровеносных сосудов и нервов.

Используя перечисленные методы, она планировала отомстить, украв правую руку, которая делала Камисато Какеру уникальным, и владеть ею, как собственной.

Она также ознакомилась с межличностными отношениями Камисато Какеры.

Конечно, она хотела физически приблизиться к нему, чтобы собрать информацию об Отвержении Мира. Но проникновение в то, что было известно как Фракция Камисато, посчиталось слишком опасным. Их уникальное чувство единства не могло быть получено за ночь.

По докладам он часто посещал ученический совет.

Если они не были покрашены в цвета Фракции Камисато, это было лучшим местом для вмешательства.

Ей не нужно было сдерживаться, поэтому она нацелилась на самого президента.

После получения необходимых личных данных, она нацелилась на Кешоин Асуку.

Она хотела избежать того, чтобы кто-нибудь заметил подмену, пока она контактировала с Камисато Какерой, поэтому ей нужно было оставить настоящую в некотором очень удалённом месте. А к тому времени она собрала все необходимые данные, и всё было готово для совершения нападения.

“Ииииик! Мне не нравиться, как звучит что-то невероятное на этом незапланированном медосмотре, но что вы имеете ввиду под тем, что у меня невероятно редкий ССР-паразит, которым заражается только один человек из семидесяти миллионов?”

В качестве приманки она сосредоточила внимание на мусоросжигательной печи, которой больше не пользовались.

Если её прикрытие раскроют перед тем, как она достигнет цели, она сместит подозрения туда, чтобы выиграть время либо для продолжения, либо отступления. Это было похоже на хвост ящерицы. Если кто-то становился опасным, она могла заставить их подозревать мусоросжигательную печь в качестве проверки, на сколько по-правде они беспокоились о Кешоин Асуке.

“Н-но очевидно выплачивается огромное денежное вознаграждение, если добровольно участвовать в испытаниях нового лекарства. Как только это кончится, я смогу купить Мии-чан подарок на день рождения. Е-еаа! Я должна постараться!! Мне нужно продемонстрировать своё достоинство с-с-старшеклассницы!!”

Было бы легче просто убить девочку.

Это устранило бы весь риск срыва её прикрытия.

Но она так не сделала.

Между добром и злом это было злом, а между симпатией и антипатией это была симпатия.

Эти слова пришли ей на ум даже без эмуляции Кихары Эншу.