Toaru Majutsu no Index ~ Russian:Volume10 Chapter5

Глава 5: Пауза в напряженной обстановке — Resumption_of_Hostilities.

Часть 1

— Маги вторглись в Академгород, — сказал Магнус Стейл, священник Британской пуританской церкви.

— В данный момент нам известно, что в этом деле замешаны «Заметающая следы» Ориана Томсон и «Вторник покаяния» Лидвия Лоренцетти. Они намерены водрузить мощное духовное оружие в этом городе ня, — продолжил маг Мотохару Тсучимикадо.

В Академгороде, где уже наступил полдень, старшеклассник Тоума Камидзё вспоминал их слова. Из-за особого спортивного праздника Дайхасейсай, в котором был задействован весь Академгород, на улицах были толпы людей.

— Хотя обычно действуют довольно строгие меры безопасности, поскольку в Академгороде проводится Дайхасейсай, приходится немножко приоткрыть окно, как ты думаешь? Должно быть, они воспользовались этой маленькой щёлкой, чтобы проникнуть в Академгород.

— Так оно и есть, ня. Если сотрудники Анти-навыка и Правосудия Академгорода поймают мага с магической стороны, возникнет проблема. Но в то же самое время, мы просто не можем впустить множество магов только для того, чтобы преследовать этих двоих. Не все маги дружественно настроены к Академгороду ня. И научная и магическая стороны заметили, что делают Ориана и Лидвия, но по разным причинам не могут принять меры.

Около 80% местного населения составляют ученики, но сегодня здесь много взрослых, довольно редкое зрелище. Эти взрослые — родители, приехавшие посмотреть на спортивные выступления своих детей. Они глазели на вращающиеся лопасти ветряков, вырабатывающих электроэнергию за счёт энергии ветра, и на автоматических роботов-уборщиков. Конечно, экстрасенсы вроде Камидзё, тоже привлекают туристов.

— Поэтому единственные, кто может действовать — это мы.

— Если мы не сможем сорвать сделку с «Пронзающим мечом», мы можем в конце концов оказаться в состоянии войны с магическим миром ня.

Камидзё продолжал пробираться сквозь толпу.

Вокруг него были дети с наполненными гелием воздушными шариками, гуляющие с родителями и пожилые люди, державшие путеводители по Дайхасейсай, выглядевшие как путеводители по зарубежной стране, и сверявшиеся с расписанием матчей.

— Когда это в самом деле случится, магические группы, которые находятся за пределами Академгорода, войдут в него под предлогом того, что чувствуют некий поток магии, движущийся по Академгороду. Они должно быть, уже установили какие-то поисковые заклинания.

— Ни одно заклинание не может охватить весь Академгород, так что их поиск должно быть, сосредоточен на области размером 1-2 километра вокруг Индекс. Причина этого то, что большая часть происшествий с магией случилась возле неё, ня.

— Другими словами, если этот ребёнок окажется вблизи эпицентра этого происшествия, магию, которую испускаю и я и Ориана, смогут засечь. С другой стороны, пока мы будем удерживать ребёнка в стороне от происшествия, вероятность того, что нас засекут, будет намного ниже.

— Лучше всего для этой работы подходишь ты, Ками-ян. Помимо прямой помощи в этом деле, нам очень поможет если ты сможешь отвлечь Индекс подальше от места событий.

Глобальная группировка, мирно живущая рядом с Камидзё, не ощутила ничего необычного.

Включая то, что должно было произойти в Академгороде.

И то, что есть люди, которые собираются это предотвратить.

— Тьфу, духовное оружие в их руках — это не «Пронзающий Меч», а «Апостольский Крест»! Если установить его на некотором месте, физически или духовно, то земля, на которой он стоит, будет вынуждена стать землёй католиков. Эта покорённая земля будет благосклонна к католикам и все примут это с радостью и без колебаний. Представьте, что случится, если они используют его в Академгороде, противостоящем религии… если скажут, что «сделать Академгород частью католической церкви» является самым выгодным делом, так может случиться на самом деле!

— «Сделка», о которой говорила Ориана и компания связана не только с самим духовным оружием, она включает и «Академгород, в котором было установлено духовное оружие». Академгород — это лидер мира науки. Если кто-то контролирует его, это равноценно власти над половиной мира. Если Римская католическая церковь, которая является крупнейшей фракцией религиозного мира, заполучит Академгород, крупнейшую силу научного мира, то католики будут контролировать весь наш мир.

— Мы с самого начала были уверены, что в доставке участвуют Ориана и Лидвия, что в ретроспективе, с кем они заключают сделку, неизвестно. На самом деле, они никогда не собирались никому передавать «Апостольский Крест». Эту сделку они заключают со своей собственной Римской католической церковью!

Тоума Камидзё шёл по Академгороду.

На этой заполненной толпой улице всё выглядело как напряжённая битва экстрасенсов, но на самом деле среди них скрывались маги.

Часть 2

Дайхасейсай.

Это уникальный семидневный спортивный праздник, который проводит Академгород, центр развития экстрасенсорных способностей, занимающий западную часть Токио. Была середина первого дня соревнований. В два часа дня все соревнования прервались, и наступило время обеда. Множество учеников, которые или участвовали в соревнованиях или болели за своих одноклассников, высыпали на улицы, и вместе с туристами, приехавшими из-за границ Академгорода, плотность населения стала такой, что её нельзя было недооценить.

— Индекс?

Камидзё шёл по заполненным толпой улицам.

Раньше он переоделся, но в данный момент на нём были обычные спортивные шорты и рубашка с короткими рукавами. По какой-то причине, его руки и ноги были в синяках, на лице даже была повязка, одежда была несколько запачкана и порвана. Но это же Дайхасейсай, на котором сражаются экстрасенсы, так что ничего привлекающего внимание в этом не было.

По какой-то причине, хотя обеденный перерыв подходил к концу, Камидзё ещё не пообедал. Страдая от голода, он тащился, пытаясь отыскать девочку, которая с высокой вероятностью должна была быть такой же голодной, как и он.

«Эта девчонка должна быть где-то поблизости… этот бесплатный телефон, что я ей дал, теперь не работает из-за того, что сел аккумулятор. Тсучимикадо сказал не подпускать её к месту событий, так что я должен за ней присмотреть».

Камидзё огляделся по сторонам.

Он думал: «как я могу быть таким расслабленным теперь, когда маг Ориана Томсон и католичка Лидвия Лоренцетти активно работают во мраке?»

Но Тсучимикадо и Стейл строго предупредили его:

— Если в намерения этих дамочек входит использование «Апостольского Креста» для подчинения Академгорода, почему они не могут сделать этого сами? Может быть, с самого начала была причина, по которой они не могут этого? Духовное оружие обладает исключительной мощностью, так что если его хотят активировать и контролировать, чтобы стабилизировать, одними песнопениями тут не обойтись. Например… да, заклинатель должен провести много времени, очищая Крест огнём и святым елеем, чтобы не дать Кресту читать чьи-либо мысли кроме его собственных, что полностью смешало бы команды. Нужно наложить определённые чары… как бы там ни было, если они не выполнят эти довольно сложные условия, им не удастся использовать «Апостольский Крест».

— Зная «условия применения», мы можем ударить первыми ня. В любом случае, расследование по поводу этого духовного орудия — наша работа. Ками-ян не сможет нам помочь.

Так они сказали.

Таким образом, приоритетом для Камидзё является сопровождение некоторой девочки.

Он искал эту девочку по имени Индекс — худенькую девочку с зелёными глазами и белой кожей. У неё были длинные серебристые волосы до талии, и одета она была в ослепительно белое монашеское платье с золотой вышивкой, которое выглядело как чайная чашка.

Поскольку Академгород и Дайхасейсай довольно знамениты, видеть здесь девочку-иностранку не так уж необычно. Камидзё время от времени кидался к зеленоглазой девочке, и заканчивалось тем, что он убеждался, что принял за неё другую.

… Даже так, он всё ещё не мог найти Индекс.

Что происходит? Камидзё опустил голову.

— Тоума…

Знакомый милый голос донёсся до ушей Камидзё.

Он посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос, и перед ним были только люди, люди и люди. Толпа образовывала стену из человеческих тел, и он не мог различить лиц. Краем глаза он заметил что-то с длинными серебристыми волосами и посмотрел на это. На девочке была белая юбка в складку и лёгкий зелёный топик без рукавов.

Индекс конечно же не может такого носить.

— Тоума…

Он снова услышал этот голос.

Камидзё оглянулся, и всё равно не мог различить то великолепное белое монашеское платье. Перед ним была девочка с зелёными глазами и серебристыми волосами, которая выглядела, как Индекс, была одета в одежду чирлидерши, и несла трёхцветного кота.

— Послушай, Тоума!!! Почему ты только что не посмотрел мне прямо в глаза?!

— Уа!!!

С непонятно какого времени, девочка-чирлидер подобралась к Кмидзё и орала ему прямо в ухо, отчего он свалился назад. Похоже, другие люди тоже смотрели на него.

Он неожиданно подумал об этом.

Ах да, думаю, Индекс переодевалась в чирлидерскую форму с помощью Комоэ-сенсей…

— … Тоума, Тоума. Ты что, о чём-то странном думаешь? Отчего у меня такое чувство, что ты в восторге?

— С ка… какого времени? Я не думаю.

Камидзё отчаянно замотал головой.

— Кстати говоря, Индекс, а где твоё монашеское платье?

— Оно у Комоэ-сан, — печально сказала Индекс.

Че…чего она разозлилась? Камидзё почувствовал себя в опасности. Даже если бы он смотрел на кота, тот бы только ответил ему сонным взглядом и зевнул. Камидзё увидел это безмятежное выражение на кошачьей морде, немного подумал и сказал:

— А, я знаю. Ты же голодная, верно, Индекс? Мы встречаемся с отцом и матерью, чтобы пообедать, так что просто потерпи ещё немного.

В том момент, когда он замолчал, маленький кулак Индекс врезался точно в его голову.

— Не в этом дело, Тоума, дурак ты.

— Больно! За что?

— Я хотела пойти поболеть за Тоума, поэтому переоделась в эту одежду чирлидера, и попросила Комоэ-сенсей научить меня движениям! Но куда девался Тоума?! Похоже, тебя не было на соревновании по поеданию булочек и перетягивании каната!

Камидзё вспомнил.

По некоторым причинам он пропустил эти соревнования, и занимался совершенно другими делами, чем его одноклассники, но объяснить этого Индекс он не мог.

— Уххх… я… я думала, что смогу быть с Тоума, потому упорно трудилась. А теперь, когда Тоума куда-то сбежал, что мне делать?... — подавленно пробормотала Индекс.

Для неё быть на таком масштабном празднике, проводимом в Академгороде, который она так плохо знала, было всё равно, что для кого-то чувствовать свою беспомощность, когда он попал не на ту вечеринку.

Камидзё непроизвольно почесал голову.

— А, извини, Индекс, я… я думал, что ты будешь как обычно, что ты просто голодная.

— Не голодная я! Я так старалась, чтобы поддержать Тоума, а ты вообще этого не видел, вот почему я злюсь! Вообще, впадать в панику, когда я голодная, это нечто, не имеющее отношения к тому, чтобы быть скромной монашкой, глупый Тоума!!!

— Да ну? Ты выглядишь, словно думаешь о еде три четверти года… секундочку, я неправ!!! Это моя вина, что я высказал свои истинные мысли… нет, я неправ, тут есть довольно много причин…!!!

Камидзё пытался оправдаться, но злость Индекс невозможно было успокоить. Своими маленькими кулачками она наносила удары по груди и лицу Тоума. Хотя это было мило, Камидзё чувствовал, что это немного странно.

— …? Э, Индекс. Почему ты меня не кусаешь, как обычно? — ДА НЕТ ЖЕ! НЕ НАДО СЕБЯ ЗАСТАВЛЯТЬ ДЕЛАТЬ ЭТО!!!

Хотя Камидзё сразу же добавил последнюю фразу, Индекс, как ни странно, не отреагировала. Более того, её маленькие кулачки, которыми она била его, замерли.

Камидзё посмотрел в лицо Индекс.

Он не мог не издать звук «ууу».

Индекс внезапно опустила голову. Не только её лицо, но и уши залились румянцем. Её плечи слегка задрожали, её маленькие губы казалось, хотели что-то сказать, но внезапно замерли. Может быть, трёхцветный кот понял, что что-то происходит, потому что поднял голову и мяукнул, но Индекс была так напряжена, что на заметила этого.

Индекс, которая вся напряглась, некоторое время молчала, и вдруг выдала фразу:

— …Тоума такой извращенец.

— Что за чушь ты несёшь?! Разве не ты вечно меня кусаешь, Индекс?! Братишка Камидзё просил тебя отпустить меня всё время, так что это ты у нас извращенка… ууу ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА?!

Не успел Тоума ответить, как в него врезался кулак, заставивший его умолкнуть.

Другой человек был неожиданно серьёзен.

Часть 3

Продавщица в симпатичной форме вручила Ориане двуслойное мороженое.

Пышные волнистые волосы, белая кожа, голубые глаза, высокий рост и замечательная фигура Орианы воплощали всё, чего японцы ожидают от иностранцев с Запада.

В данный момент на ней уже не было рабочей одежды, которую она носила раньше. Она была одета в тёмный мини-топ и светлую юбку, на ногах были лёгкие сандалии. Хотя юбка была длиной до лодыжек, она совершенно не создавала впечатления невинности. На каждые десять сантиметров юбки приходился вертикальный разрез. Поскольку юбка совершенно не скрывала бельё, ей пришлось обмотать поверх неё саронг, который используют вместе с купальниками.

При каждом шаге сквозь юбку как сквозь завесу можно было видеть её бёдра. Её ноги просвечивали то сильнее, то слабее сквозь ткань, которая, как предполагалось, должна была скрывать нижнюю часть тела. Это зрелище в сущности отрицало всё, что люди обычно думают о юбках.

В христианском обществе одежда служит для того, чтобы обозначить своё положение и власть, начиная от священного облачения архиепископа до тюремной робы заключенного. Среди этого то, насколько сильно порвана одежда — особенно если речь идёт об отрезании части женской юбки — означает отнимание у неё власти. Люди, с которыми обращаются подобным образом, являются «презренными», не стоящими того, чтобы их защищать, и общество должно относиться к ним с осуждением. Разумеется, все эти люди, на которых так смотрят, являются грешниками.

— Грешница.

Ориана лизнула сливочное мороженое своим ярко-красным язычком.

— Грешница… да? Хо-хо-хо, хо-хо-хо.

— Над чем ты смеёшься?

Послышался другой голос.

Это был ясный голос женщины

За правым ухом Орианы, словно заколка, была воткнута карточка. Кусочек плотной бумаги слегка подрагивал, издавая «голос».

— Всё в порядке, сестрёнка просто хотела сказать, что мы наконец-то прошли весь путь, чтобы быть здесь, Лидвия Лоренцетти.

— Разве я не говорила тебе не называть меня настоящим именем? К тому же, слишком рано об этом говорить. Или, может быть мне следует сказать, что сейчас всё только начинается.

— Я знаю, я знаю, эта сестрёнка не забудет о своём задании. Даже если такая «грешница» как я сможет заработать здесь несколько очков, может быть, я смогу сдержать эти упрямые раздоры. Таким образом, ваше положение может стать намного лучше.

— … Тебе не нужно волноваться за меня.

— Просто примите хорошие намерения этой сестрёнки.

— В отличие от меня, не о тебе ли следует позаботиться в первую очередь? Ты в порядке там, вообще без отдыха? Я думаю, тебе следует по крайней мере…

— Интереснее не отдыхать. Кстати говоря, Лидвия, вас не обнаружили? Хотя в этом выступлении на сцене главную роль исполняет сестрёнка, а вам нужно действовать только как группе поддержки, вся миссия провалится, если вы не сможете двигаться.

— Расслабься, я не такая как ты. Я отдыхаю в гостиной отеля.

— Как элегантно, эта сестрёнка тоже хочет расслабиться в отеле. Размяться в отеле вовсе не плохая идея.

— … Разве я тебе не говорила следить за тем, какие гнусные слова ты выбираешь?

— Э, знаете, вы придумываете невесть что? В современных отелях есть бассейны и спортзалы. Ну надо же, вы такая извращенка, Лидвия!

— …

— Э? Секундочку, вы замолчали после того как я немного пошутила, Лидвия-тян?

Сказав это, Ориана увидела перед собой застрявший на дереве воздушный шарик. Роста обычной японки было бы недостаточно, чтобы дотянуться до него, но для неё это было просто. Она привстала на цыпочки, схватила нитку, привязанную к шарику, и огляделась. Рядом стоял и глядел на неё ребёнок.

Ориана нагнулась и отдала шарик. Ребёнок схватил нитку шарика и убежал, не сказав ни слова.

— … Разве я не говорила тебе не пытаться общаться с людьми?

— Я изо всех сил пыталась избегать их, но в только что возникшей ситуации было невозможно уклониться.

Раздался вздох её собеседницы, общавшейся при помощи заклинания связи.

Ориана не обращала внимания, продолжая облизывать мороженое языком.

— Даже так…

Она посмотрела на висевший в голубом небе дирижабль и сказала:

— … Я знаю, ожидание это очень трудное занятие.

Часть 4

— Уа, Тоума, я кажется, голодная…

— … Хоть ты и говоришь так, почему от тебя пахнет соусом и майонезом, Индекс?

Камидзё привёл Индекс в маленькую, опрятную кофейню. Может быть, это был выбор хозяина кофейни, поскольку было трудно сказать, что есть что, от меню до таблички «Открыто/Закрыто». Как бы там ни было, атмосфера была такой, словно никто не хотел обслуживать никаких посетителей.

Тем не менее, в кофейне было полно народу. Причина была проста — ещё не было двух часов дня, так что обеденный перерыв не закончился. Тем не менее, 2,3 миллиона жителей Академгорода и туристы «извне», в количестве, превышавшем это число, рыскали в поисках магазинов, продававших еду и напитки, так что в такой кофейне собралось много народа.

Камидзё вошёл в кофейню, в которой не было никаких официантов, поражённых царившим в ней хаосом…

— Эй, Тоума! Сюда! Сюда!

— А-а, не нужно кричать так громко.

За столиком на четверых возле окна были видны знакомые лица. Это были родители Камидзё, Тойя и Шиина. Тойя был в рубашке с закатанными рукавами и свободных брюках, а на Шиине был лёгкий свитер и юбка в западном стиле, длиной до лодыжек. Их можно было назвать не мужем и женой, а барышней и шофёром.

Как только Камидзё и Индекс добрались до них, Тойя заговорил.

— Каждый год я думал, что Дайхасейсай действительно захватывающее событие. Уже довольно трудно занять места, похоже, что мы соревнуемся вместе с детьми.

Дайхасейсай отличается от обычных спортивных праздников тем, что здесь нельзя просто зарезервировать место. Каждое соревнование проходит на другой арене, так что родителям приходится следовать за своими детьми и занимать места заново.

То же самое с обедом, поскольку по окончании соревнований все участники и зрители должны уйти со стадиона, так что если они хотят пообедать, им придётся отыскать свободные места.

Камидзё рассеянно думал об этом.

— А вот оно. Словно весь город отправляется в набег на магазины.

— Угу, чего ещё ожидать от Академгорода. Мы не можем сесть без того, чтобы пропихиваться.

— А-а. Разогреть в толпе сэндвич «Fried waist and meat» тоже довольно интересно. Давайте завтра это попробуем. А-а, младшая сестрёнка, давай садись здесь.

Тойя и Шиина освободили место. Камидзё сел рядом с Тойя, а Индекс — рядом с Шииной. Шиина улыбнулась Индекс, которая была такой голодной, что бессильно опустила голову на стол, и поставила на стол корзину, которую держала на коленях.

Хотя против правил приносить бенто в ресторан, на Дайхасейсай не до того, какую еду едят люди, лишь бы всем места достались. Может быть, об этих особых обстоятельствах было известно персоналу, может быть, им просто не хотелось работать, но хозяин кофейни, который был за прилавком, ничего не сказал. В сущности, когда Индекс вошла со своим трёхцветным котом, хозяин даже не заметил, что в кафе привели животное.

«Странно, почему папа и мама приняли Индекс без какой бы то ни было неловкости? Ах да, они же познакомились на курорте.»

Камидзё склонил голову; другие работники похоже, тоже не возражали. Тем не менее, если речь об этой группе людей, кто угодно принял бы их.

— А, посмотрите. Сегодня на обед сэндвичи с рисом. А-а, похоже, они немного помялись и раскрошились.

С этими словами Шиина открыла корзину.

Услышав название еды и почувствовав запах, Индекс и кот немедленно отреагировали, напряжённо подняв головы.

Камидзё посмотрел так, словно хотел сказать: терпеть не могу этих двоих…

Внезапно он почувствовал, что в его поле зрения что-то отсутствует.

Он огляделся по сторонам.

Интерьер кофейни производил впечатление немного устаревшего, но он был не таким, как в обычном сетевом кафе, где положение всех обоев и стульев фиксировано. Тем не менее, она и не напоминала старый магазинчик, который хозяин украшает соответственно собственному вкусу… что вызывает чувство удушья. Она была похожа на кафе, которое хотят видеть обычные люди. В сущности тут была только стойка, за которой был один человек и столик, за которым сидел Камидзё и остальные. Проход возле столика был довольно узким, и посетителями, которые сидели за соседним столиком, были студентка колледжа, одетая в светло-серую рубашку и тонкие чёрные брюки, и, напротив неё — ученица средней школы, одетая в спортивную майку и шорты, которые носят участники соревнований по лёгкой атлетике. Девушка, поднимавшая ногу, пристально смотрела на него — Мисака Микото, экстрасенс пятого уровня.

Камидзё моргнул и сказал:

— Кстати говоря, г-где же это меню! Будет ли кофе в этом кафе таким уж дешёвым?!

— ПОДОЖДИ-КА МИНУТКУ!!! ПОЧЕМУ ТЫ ВСЕГДА МЕНЯ ИГНОРИРУЕШЬ? КСТАТИ, НЕ ДУМАЙ, ЧТО ОНО ПЛОХОГО КАЧЕСТВА ПРОСТО ПОТОМУ ЧТО ОНО ДЕШЁВОЕ, ДУРАК!!!

Микото невольно неожиданно вскочила.

Камидзё с раздражённым видом отвёл взгляд от меню.

— А… нет, всё не так, просто так вышло, что я тебя не увидел.

— Это.. это не то! Слушай… рядом с тобой вообще хоть что-то нормальное происходит? Кто эта девочка, что она за человек и откуда она?

Э? Индекс, о которой зашёл разговор, подняла глаза.

— Ты спрашиваешь, кто она, она…

Камидзё беззаботно выпалил это и прикусил язык. Немного небезопасно рассказать в присутствии родителей, что в его комнате в общежитии живёт девушка.

Как раз когда чистый и невинный Тоума Камидзё лихорадочно соображал, не зная, что делать…

— И в самом деле, Тоума, кто эта девочка? Она была с тобой в те несколько дней, что мы провели на море. Однако на курорте ты искусно ускользал от папиных вопросов.

— Э?!

Как раз когда Камидзё собирался взорваться, его прервала Микото:

— МО… МОРЕ! И ВЫ БЫ… БЫБЫБЫБЫБЫЛИ ТАМ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ?!

Её крик пронзил уши Камидзё. Увидев, как себя ведёт Микото, сидевшая напротив неё студентка вздохнула.

— Нет… нет, я не это имею в виду, да и вообще, с чего я должен тебе это объяснять?!

Как раз когда Камидзё собирался это сказать…

— Эта стриженая, где она живёт? Что она за человек? Она что, подружка Тоумы?

Сказав это, настоящая иностранка Индекс выглядела ошеломлённой. Она должно быть, имела в виду просто дружбу, но плечи настоящей японки Мисаки Микото начали заметно дрожать.

— НИЧЕГО ПОДОБНОГО… ТЬФУ, ПРОСТО УМОЛКНИ!!!

Микото дала волю своей ярости. Напротив, Индекс выглядела совершенно безразличной. Она обоими руками повернула к себе трёхцветного кота, и с рассеянным видом уставилась на бенто Шиины, стоявшее на столе.

— Тоума, Тоума. Я немного проголодалась. Тоума сегодня делал бенто?

— А-а, сегодня? И как же это обычно выглядит, Тоума?

Увидев, как Шиина склонила к нему улыбающееся лицо, Камидзё почувствовал, так по спине у него потёк холодный пот.

— Нет, нет, мама, это совсем не то! Просто так вышло, что эта девочка живёт рядом со мной, и не умеет готовить, так что по разным причинам я готовлю ей еду…

— Э, это не так, Тоума. Не рядом, а…

— Помолчи и дай мне объяснить! Разве тебе, как девушке, не стыдно, что ты не умеешь готовить?

— Но ведь то, что я не умею готовить означает, что я не умею готовить.

— Чёрт, ты же на самом деле собиралась поесть, да, Индекс?! Кстати говоря, Микото умеет делать работу по дому?!

— Э? Это… это… Я ещё учусь, так что умею пока немного. Я знаю, как залатать персидский ковёр и починить кое-какие золотые покрытия. Хотя на самом деле получается у меня не очень.

— Микото… в обычной японской семье нет персидских ковров и золотых покрытий. Это не работа по дому, а ремесло и искусство, верно?

Студентка колледжа тактично объяснила это и Микото воскликнула: «У?! Это.. это из-за того, что модуль по домоводству в школе Токивадай действительно…»

Похоже, что в стране изящных барышень, отреставрировать антикварное изделие это всё равно, что залатать рубашку.

Как бы там ни было, по крайней мере он умело сменил тему разговора. Как раз когда Камидзё почувствовал облегчение, его отец Тойя посмотрел на часы на стене и сказал:

— Ладно, приступим к еде. Тоума, поблагодари этих двух дам. Они не ели, дожидаясь тебя.

В самом деле? Камидзё обернулся. Микото, издав звук «Ух», скромно вжалась в спинку стула. Студентка, сидевшая напротив неё, которую Камидзё никогда раньше не видел, улыбнулась и сказала:

— Ну ладно, те, кого мы ждали, пришли, так что давайте поедим. Хм, тебя зовут Тоума Кмидзё, верно?

— Э? Да, верно. Тогда, вы сестра Мисаки?

— Не-а. Меня зовут Мисузу Мисака, я мама Микото. Приятно познакомиться.

…………………… Мама?

Все, сидевшие за столом с Камидзё замерли на месте.

— МАМА?

Все крикнули в один голос, особенно Тойя, который был чрезвычайно смущён.

— Но… разве вы только что не упоминали про колледж?

— Это верно, поскольку недавно я вновь подумала о том, чтобы учиться. Это довольно волнующе, когда есть столько много всего, о чём я не знаю даже в этом возрасте.

Действительно невероятно. Теперь, когда она сказала об этом, всё стало на свои места. К тому же, когда и отец и сын повернулись, чтобы посмотреть на маленькую барышню Шиину…

— … Ну, я полагаю, не так уж странно, что такое случается в нашем мире? Как насчёт тебя, Тоума?

— Ну, раз уж вы об этом заговорили, наша семья такая же, так что полагаю, нечему тут удивляться… верно?

— Это уже странно! Тоума окружён взрослыми вроде Комоэ и Шиины, которые выглядят настолько неестественно молодо!!! Что это за дух молодости в нашем мире? Не говорите мне, что это тематический парк развлечений, где в экскурсоводах Питер Пэн?

Индекс изо всех сил постаралась дать отпор, но её тело можно было считать довольно маленьким. В этом контексте слова девочки-чирлидера были не особо убедительны.

Тем не менее, это ничего не значило для семьи Мисака, поскольку Мисузу и Микото нисколько не возражали. Микото потянулась и схватила меню, лежавшее в углу стола.

— Посмотрим, уже довольно поздно — мама, что ты заказала?

— Ничего. Видишь ли, я тоже приготовила бенто. Так что, Микото, разве сейчас я не веду себя более похоже на маму?

— … Дело не в том, чтобы «быть более похожей на маму», а в том, что если ты не будешь хорошо играть роль матери, это доведёт меня до нервного срыва! Что в этой сумке?

— Хе-хе-хе, не удивляйся, когда увидишь это.

Мисузу порылась в сумке, и вытащила большой кусок сыра, размером с рождественский пирог, немного белого вина, круглую кастрюльку из посеребренной бронзы, и миниатюрную газовую плитку.

— Кян кян! В сегодняшнем меню сыр в горшочке!!!

ПАУ!!! Микото стукнула Мисузу по голове. К счастью она не использовала электричество. Напротив, Мисузу выглядела как зрелая женщина, умеющая контролировать свои слёзы, поскольку она тут же наполнила глаза слезами.

— Аа, меня ударила моя собственная дочь. Однако, если девичий аппетит достаточно велик, чтобы съесть целую кастрюльку еды, это же лучше для твоего развития. Хотя физические упражнения важны, ты не вырастешь, если будешь есть только такие маленькие бенто. К тому же, твоего питания не хватит для развития некоторых мест, которые тебе хотелось бы развить. В самом деле, как ты думаешь, почему я приготовила так много молочных продуктов? Разве это не для моей дочки?

— Что, подожди… что растить, что развивать? С чего это ты вдруг заговорила обо всём этом?!

— Я? О чём ты говоришь? Я говорю о развитии здоровых костей, для чего тебе нужно принимать побольше кальция… не говори мне, что Микото думает о росте особых мест? Почему ты хочешь, чтобы эти места у тебя росли?

— За…заткнись, глупая мама! Эй, хватит смотреть на меня так!!!

Выкрикнув всё это Мисузу, Микото, вся залившаяся краской, почему-то смотрела на Камидзё, не отрываясь. Мисузу приоткрыла рот, улыбнулась не такой капризной улыбкой, и сказала:

— Независимо от того, важны ли молочные продукты, общим знанием в биологии является то, что ты больше вырастаешь, когда больше ешь. Растешь ли ты вертикально или горизонтально — это другой вопрос. Некоторые люди одержимы едой, потому что слишком ленивы, чтобы заботиться о собственном теле. Контролируя поступление калорий и количество упражнений, можно добиться роста областей. Для которых желателен рост. Разве культура питания западного мира не великолепна? Они могут съесть целый чан риса, и несмотря на это могут развить лучшее телосложение. Чем японцы. Жизнь может быть намного более благоприятной, если у тебя большая грудь.

Мисузу сказала это, со звуком «ух» подняв обе руки и лениво потянувшись. Она согнула свою спину как лук, намеренно подчёркивая своё немалое достояние. Микото, груди которой ещё развивались, трусливо отступила и сказала:

— Я… я на это не обращаю внимания. Говорить, что если будешь много есть, то и тело станет больше, это просто предрассудок. — Скажи-ка, РОЧЕМУ ТЫ ПЯЛИШЬСЯ НА ЧУЖУЮ МАМУ?!!!

Камидзё, на которого указала Микото, отвернулся со скоростью звука. Но когда он яростно отвернулся, перед ним оказалась девочка-чирлидер Индекс, вид у которой был довольно несчастным. Может быть, дело было в пустом желудке, или же в вопросе о груди.

— … Ну что ещё, Тоума? Почему ты пялишься на других?

— Просто так.

Камидзё едко усмехнулся:

— Если много кушать, это поможет вырасти, ага? Хорошо бы если бы это было так.

— !!!

Услышав слова Камидзё, Индекс немедленно отреагировала. Она шипроко открыла свой рот, готовясь укусить Камидзё в голову, но остановилась на полпути. Похоже, она задумалась о том, чтобы трогать других своим ртом. Её лицо залилось краской, она медленно вернулась на место и сжалась.

«Хм. Это довольно неловко».

Камидзё подумал, что хотя ему больно, когда его кусают, он чувствует дискомфорт, когда его не кусают. Что это за чувство?

В этот момент рядом с ним…

— То… Тоума. Не говори мне, что ты что-то сделал этой девочке? Совсем недавно ты говорил о штрафной игре, и о том, что заставишь эту девочку подчиняться твоим приказам, а теперь ещё и это?

— А-а. Девочка теперь рассердилась, и всё равно мы можем сменить тему разговора вот так, эта мама похоже, уже видела такое раньше.

— … Это… это верно. Что-то вы двое какие-то подозрительные. Хмф, я был правю

— Уа! Наша Микото уже настолько озабочена этим, и всё равно притворяется, что ей совсем неинтересно, так восхитительно. Действительно несчастная девочка, которая ещё не осознала своих чувств.

— … Тоума… большой дурак.

«Эх! ЧТО ЗА НЕВЕЗУХА!»

Слушая шум, воцарившийся вокруг него, Камидзё невольно обхватил голову руками.

Часть 5

— До чего же хлопотно.

Маг Магнус Стейл приложил к уху мобильный телефон.

Он сидел на скамейке в парке, и рядом с ним никого не было. Возле него стояла банка чая и лежал сендвич, купленные в продуктовом магазине. Выпив немного красного чая он поклялся в глубине души никогда больше его не пить. Несмотря на то, что как бы там ни было, он был гражданином Британии, страны красного чая.

Тем не менее, причина, по которой он выглядел столь ожесточённым, была другой.

Причиной был живой голосок, доносившийся из трубки.

— Мы проверили записи Британской библиотеки. «Апостольский Крест» это духовное орудие, которое католики до сих пор скрывали, так что даже по тем подробностям, которые открыты для публики, мы не можем гарантировать достоверность.

Владельцем этого голоса, который звучал то по-мужски, то по-женски была Шерри Кромвель. Дешифровщик Британских пуритан, и в то же время, враг Индекс. Они обе были из одной группы, и могли скрестить мечи из-за того, что она принадлежала к другой фракции, но если ситуация или проблема касалась Англии, она помогала без колебаний. Шерри была в такой запутанной ситуации.

Из-за нападения, которое она предприняла первого сентября, сейчас она была под религиозным расследованием, проводимым «Несессариусом». Оставить её, ключевого бойца, взаперти и заставить делать бумажную работу имело довольно глубокий смысл. Тем не менее, Стейл подозревал, что архиепископ Лаура Стюарт проявит «великодушие». Из-за того, что это происшествие связано с довольно сложной подоплёкой в Англии, и они попросту не могут обойтись без бойцовских навыков Шерри Кромвель и её способностей дешифровщика. С этим происшествием было связано немало последствий в Академгороде, так что должно быть, Лаура провела довольно напряжённые переговоры с лидером научной стороны, Алистером, чтобы всё это уладить.

Что касается Стейла, то ему до этого не было дела. Одно то, что Шерри как-то раз напала на Индекс вызывало у него желание ударить её огненным мечом прежде чем разговаривать с ней.

— Что касается «Апостольского Креста», как бывшая католичка, я никогда его не видела. Значит, его можно классифицировать как секретное оружие. На то, чтобы найти его слабости, у нас уйдёт некоторое время.

Другим человеком, который заговорил расслабленным голосом, была Урсула Аквинская. Как и Шерри, она специализировалась на расшифровке всего, что имело отношение к магии. Из-за происшествия, случившегося, когда она попыталась расшифровать магическую «Книгу Закона», она перешла из католической церкви к британским пуританам.

В данный момент Стейл собирал информацию из огромного количества записей, покоящихся в Британской библиотеке, независимой от Британского музея, пытаясь найти условия применения «Апостольского Креста». Основываясь на специализации, следовало позволить тем, кто знаком с шифрами, разобраться со сбором информации об этом древнем предмете. Поэтому Шерри и Урсула были в том же департаменте.

Туру-туру… ух ты, подожди-ка, Шерри! Шерри! На этой странице есть рукописная информация о системе безопасности Ватикана.

— ЭЙ ТЫ! Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не ела кексы в библиотеке?

— Но уже почти что настало время. Хочешь немного перекусить?

— НЕ О ТОМ РАЗГОВОР, ХОЧУ Я ИЛИ НЕТ! Я УЖЕ СКАЗАЛА, ЧТОБЫ ТЫ НЕ ЕЛА ЗДЕСЬ, ТАК ЧТО ПЕРЕСТАНЬ ЖЕВАТЬ ЭТОТ КЕКС!!!

— Но это кекс, который мои друзья Амакуса испекли специально для меня. Он включает пищевые ритуалы, которые исцеляют мои раны и восполняют запас энергии. Моё тело ещё не восстановилось, знаешь ли.

— Цыц, не переводи тему… дура! Только не говори мне, что эти крошки пищи на полу тоже важная часть ритуалов Амакуса…

Стейл невольно вздохнул.

Несмотря ни на что, характеры у этих двух совершенно различны. После того, как из трубки донёсся какой-то хруст, телефон собеседниц замолчал.

«Ну в самом деле…»

Стейл сложил телефон и засунул его в карман.

«… С каких пор «Несессариус» стал таким гармоничным?»

До сих пор атмосфера в «Несессариусе» напоминала блуждание в паутине. На другой стороне надежды находится отчаяние. Для того, чтобы приобрести друзей, им приходилось кого-то убивать. Им приходилось проливать кровь, чтобы предотвратить кровопролитие — вот такая это организация.

Единственной причиной, о которой он мог подумать, был некий парень.

Многие маги общались с ним, испытали его влияние и заново обдумали, каковы их жизненные цели.

Даже сам Стейл был одним из них.

— … Хотя я и не хочу этого признавать.

Сказав это, Стейл бросил под ноги короткий окурок сигареты. Коснувшись земли, тот немедленно исчез во вспышке пламени. Он вытащил новую сигарету, и, хотя не коснулся его рукой, кончик сигареты вспыхнул пламенем. Он выдохнул немного дыма.

«Тсучимикадо сказал, что собирается проверить меры безопасности Академгорода, он чувствует, что тут не очень надёжно. Тогда…»

Стейл откинулся на скамейку, взглянул в до отвращения голубое небо и выдохнул клуб дыма, вылетевший, словно из дымохода.

— ?

Кто-то смотрел на него.

Распрямившись, он опустил голову. Перед ним была женщина ростом 135 сантиметров.

Её зовут Цукиёми Комоэ, верно?

Примерно в конце июля, когда девочка по имени Индекс впервые проникла в Академгород, эта женщина была одной из тех, кто прятал Индекс в своей квартире. Она выглядела как девочка лет двенадцати, но говорили, что она работает учителем. Почему-то на ней был светло-зелёный топ без рукавов, и белая юбка в складку — похоже, это был наряд чирлидерши.

Она пристально смотрела в лицо Стейлу.

«О. Такая расслабленная страна, и всё равно находятся люди, способные справиться с кризисом».

Цукиёми Комоэ вероятно, не была замешана в существо дела, но из-за случившегося в прошлый раз, она всё равно чувствовала, что-то странное, связанное с Магнусом Стейлом.

Стейл цинично улыбнулся.

— Извините, я могу вам чем-нибудь помочь?

Говоря это, он пошевелил сигарету, которая была у него во рту. Давно он не чувствовал этого ощущения страха и неприятия, которое напомнило ему атмосферу «Несессариуса».

Комоэ-сенсей показала указательным пальцем на Стейла и сказала:

— Эй! На улицах Академгорода курить запрещено!!!

… Совершенно предсказуемый ответ.

Стейл безмолвно моргнул.

— Эх…

— По…почему у вас такой усталый вид?! Эта Комоэ-сенсей предупреждает вас серьёзно! Я вам делаю замечание всерьёз, знаете ли!

Увидев, что на глаза Комоэ-сенсей навернулись слёзы, Стейл слегка нахмурился. Комоэ-сенсей, не обращая внимания на выражение его лица, пригляделась к Стейлу повнимательнее, и сказала:

— Хм! Извините, сколько вам лет? Комоэ-сенсей чувствует, что вы несовершеннолетний.

— Ну и что?

— Само собой я тебя отчитываю! Ну в самом деле, слушай меня. СМОТРИ НА МЕНЯ! НЕ ОТВОРАЧИВАЙСЯ В СТОРОНУ!!!

Разозлённая Комоэ-сенсей выхватила сигарету изо рта Стейла, и без малейшего колебания полезла в карман его пальто. Порывшись там, она вытащила пачку сигарет.

— …

Стейл выглядел так, словно его лицо свело судорогой. Как правило он не нападал на тех, кто не связаны с магией (кроме некоего парня, у которого особенная правая рука).

Комоэ-сенсей посмотрела на марку сигарет, пачку которых она конфисковала, удивлённо подняла брови и сказала:

— И к тому же, ты выбрал такую марку, чтобы пустить пыль в глаза. Ты начал курить, потому что хотел стать кинозвездой или что-то в этом роде?

— Дело всего лишь в том, что в моей стране это самая известная марка сигарет…

— В самом деле! В любом случае я это конфискую! Тебе нельзя курить. Никотин и дёготь плохо влияют на рост детей!!!

Глядя на пристально смотревшую на него Комоэ-сенсей Стейл невольно отвёл взгляд.

«… Так хлопотно.»

Подумал он.

Цукиёми Комоэ похожа на некую девочку.

Они не обращают внимания на разницу в телосложении, игнорируют дистанцию между людьми, и лезут в душу другим людям.

Они делают то, на что большинство людей не обращают внимания, но они делают это для блага других.

Они будут отчитывать человека, чтобы не дать ему причинить себе вред.

Несколько лет назад, каждый раз, когда Стейл закуривал, та девочка сердилась и отчитывала его.

— Ну в самом деле…

— Что…что это за беспомощное выражение? Я, Ко…Комоэ-сенсей, теперь в самом деле рассердилась! А, есть ещё? Сегодня сенсей собирается конфисковать их все… а…а! Не играй с пачкой сигарет, как с мячом; быстро отдай их мне!!!

Стейл отвернулся от Комоэ-сенсей. Хотя он и не обращал внимания на кричащую Комоэ-сенсей, он не собирался уходить.

Верно, она действительно упрямая.