Sayonara piano sonata~Russian Volume 2 - Chapter 10

Вернувшись в подвал, я быстро проскочил мимо персонала и подбежал к микшеру. Я заговорил с Хироши, стоящим в стороне: "Простите, можно вас кое-о-чем попросить?"

Когда я изложил Хироши свою просьбу, лицо его выразило недоумение. Однако звукооператор в бандане, похоже, сразу понял чего я хочу. Он зачитал следующее под рэп:

- Так тебе нужно только добавить задержку?

- Ну, да. Если можно... постарайтесь поточнее.

- Дай-ка исходник. Я взгляну.

- Ого, подожди-ка! Я в растерянности!

- Неважно, понимаешь ты или нет!

Парень схватил мой телефон и быстро записал сообщение Мафуйу.

- О? Тут довольно смущающее признание... Эй, парень, нехорошо заставлять девушку плакать.

- Агррррррх!

Я совершенно забыл о нем - я только что позволил незнакомому мужику услышать полные боли слова Мафуйу. Но сейчас не время думать о подобных вещах. Хироши схватил меня за руку, когда я заторопился к выходу.

- Эй! Вы еще не репетировали, ты куда собрался? Кстати, почему Кйоко тоже исчезла?

- Я должен найти Мафуйу немедленно! Скорее, отпустите меня!

- Ты хоть знаешь где она?

- Я сейчас вычисляю ее положение. Чел, давай шевелись и двигай! Тебе же еще карту нужно найти, да? - вмешался парень в бандане.

- Мне правда очень жаль! Я обязательно вернусь до начала концерта!

Я быстро переглянулся с Чиаки, сидящей за барабанами. Потом полетел к двери. Слава богу, Фурукава в зоне отдыха. Он точно придет в ярость, если узнает, что мы возлагаем свои надежды на подобную глупость.

Однако, у нас не было иного выбора, кроме как сдедать это. Все могло пойти прахом, и, возможно, оторванное крыло не удастся пришить обратно - даже так, мы не могли просто поддаться судьбе и ничего не делать.

Я налег на педали своего велосипеда и отправился в соседний город - к станции, что ближе всего к моему дому. Я ворвался в магазин, чтобы купить самую большую карту, какую смогу найти, длинную линейку и компас. Я взглянул на часы в магазине перед выходом - было уже пять сорок пять. Диск летнего солнца понемногу погружался за горизонт к тому времени. И следующая моя цель - хммм... должно быть, районное отделение. Стоп, снова оно? Единственное что пришло мне в голову - вспомнить тот раз, когда мы с Мафуйу вместе сбежали из дому. Мысль, озарившая меня тогда, казалась довольно глупой. Я достал телефон и зашел на сайт районного отделения.

Стоп. Куда я должен позвонить? Я остановил велосипед и припарковал его на дорожке рядом с путями, и совершенно не знал что делать. Если подумать, я даже не знал как называется то, что они играют каждый вечер в пять!

Оставалось не так уж и много времени, и я бы только потратил его зря, если бы запаниковал и ничего не делал. Я набрал номер районного отделения..

- Эм, добрый вечер, я бы хотел кое-что узнать. Это по поводу музыки Дворака... песни, которая играет каждый вечер в пять.

Когда я еще раз вспомнил свои слова намного позже, мне показалось глупым, как я задал свой вопрос. Я, наверное, здорово озадачил оператора из основного отделения. Музыка дворака... кто бы понял о чем я?

Мой звонок несколько раз переводили на разные отделения, когда я наконец попал на гражданскую оборону.

- Вы о той музыке? Это радио, вещающее предупреждения о катастрофах.

Кажется, на другом конце провода был пожилой гражданский служащий.

- Если случится что-то вроде землетрясения или пожара, мы начнем экстренное вещание. А то, что играет в пять часов каждый день - это не куранты, а тестирование.

О? Так вот в чем дело? Я и не знал...

- Ммм... эм, тогда... могу я узнать, где расположены ваши динамики в городе?

Мое сердце провалилось, когда я услышал ответ.

- Где, спрашиваете..? Более чем в сорока разных местах?

- Сорока...

Я был близок к обмороку, но все же заставил себя продолжить:

- Можете, пожалуйста, сказать... расположение всех динамиков

Все пожарные станции в городе, практически все муниципальные школы, а также парки. Я разложил карту на обочине и отметил все расположения динамиков, на которые мне указали. Мне это надоело еще на половине дела. Никогда бы не подумал что их так много. Блин, уже почти шесть.

В этот момент зазвонил телефон.

- Нао? Это я. Человек за пультом сказал что разобрался с цифрами и попросил сообщить тебе.

- Но почему ты... - блин, я дурак. Он мог связаться со мной только через Чиаки! Я сам виноват что в спешке не оставил ему своего номера. Когда я записал последние три цифры в углу карты, Чиаки спросила:

- Кстати, для чего эти цифры? Неужели действительно есть способ найти Мафуйу? Уже так поздно...

- Я не знаю, но...

Я достал свой компас. И правда, осталось совсем немного времени. Собравшись с мыслями, я зажал телефон между ухом и плечом и пояснил:

- При нынешней температуре, скорость звука в воздухе составляет примерно 348 метров в секунду.

- Что?

- В сообщении я слышал звук курантов, когда голос Мафуйу затихал. Эти куранты звонят каждый день в пять вечера.

Я забыл когда это было, но уже случалось что мы с Мауйу слушали Дворака - канон из второго действия Симфонии Нового света, созданный на абсолютном пределе скорости звука. Я был действительно благодарен привычке Эбичире излишне опекать его дочь - обычные телефоны совершенно не способны так четко воспринимать городские вещания. У меня отличный телефон, чтобы заметить подобное.

- Все колонки по городу будут играть в одно и то же время. И это значит что звуки из более отдаленных точек будут доходить до тебя медленнее, верно? Все что нуюно - это определить временную задержку между курантами, и после помножить на скорость звука, которая равна 384 метрам. Это позволит мне приблизительно оценить, насколько Мафуйу далека от колонок. Есть три раздельных звука в сообщении, которые пришли в разное время, так что...

- Т-ты можешь определить где она только исходя из этого? Но ведь интервал между звуками такой короткий... и... там же наверняка много колонок, верно?

- М... Тогда мне остается только верить в Мафуйу.

Я рисовал круг за кругом на карте с помощью компаса. Конечно, там будут большие погрешности, так как мои вычисления основаны на приблизительных временных интервалах и скорости звука, так что мне не повезло получить конкретную точку на карте, где три круга пересекались в одно время. Но даже так у меня все еще была надежда - пересечение между этими кругами и вон та линия.

- ...верить в нее?

- Потому что она взяла гитару с собой, и сказала что не знает, встречаться с нами или нет.

Кроме того, было еще и последнее место, где видели Мафуйу, на которое мне указала Матсумура-сенсей.

- Но какой толк от того что ты знаешь это? Информации уже два часа!

- Так я и говорю – я предполагаю что она направилась непосредственно к концертному залу сразу, как вышла из дома. У меня выбора нет, кроме как верить в это.

Начиная от дома Мафуйу, я повел пальцем, чтобы наметить путь вдоль национальной трассы, что идет на север. Последнее место, где Мафуйу видели, тоже было в том направлении.

Мой палец остановился в месте одного из пересечений нарисованных мной кругов. Я смотрел на синюю линию, что разделила карту по горизонтали – реку.

Это ли то место, где сейчас Мафуйу? Если она собирается продолжить путь в соседний город, ей имеет смыл идти все время на север к реке, а потом вдоль русла, которое поведет ее на северо-восток.

Все верно. Как хороши бы не были микрофоны на ее телефоне, чтобы куранты были четко слышны, ей нужно находиться в месте, где ничто не стоит на пути звука, так?

Это имеет смысл, если она на побережье.

Я поставил звонок на удержание и еще раз проиграл голосовое сообщение Мафуйу. Смогу ли я услышать звук воды, что подтвердит мою гипотезу? К сожалению, звуки, записанные микрофоном, были слишком слабы, чтобы сделать вывод, и все оставалось на волю удачи. В либом случае, это произошло более часа назад. Она могла устать от ходьбы, и сейчас просто отдыхает где-то. Или она может быть все еще на пути к концертному залу.

Мне остается только верить в последнее.

Распихав карту и телефон по карманам, я убрал подставку велосипеда чтобы продолжить свой поиск.

Когда я ехал по узкой дороге без обочин, меня постоянно обгоняли машины, пролетая мимо. Темные тучи в небе медленно рассеивались, и садящееся солнце опускалось по диагонали прямо на меня. На западе солнце было ярко-красное, словно кровь.

Я уже совсем пропотел, когда наконец увидел речные дамбы. Я направил велосипед вверх по склону и стал жадно глотать ветер, летящий мне в лицо.

Внизу, за покрытыми травой склонами, была река, что, казалось, тянулась в бесконечность. Она стала уже из-за жары, и была окрашена в цвета заката. Я достал карту и убедился что еду против течения. Вопрос был в том, смогу ли я в самом деле найти ее. На карте область, где три круга накладывались, была лишь треугольником в несколько сантиметров шириной, но на самом деле площадь была невероятно большой. Я видел людей, лежащих вдоль реки, людей, гуляющих с собаками, и еще играющих в бадминтон. И в голову мне пришла мысль: не будет ли лучше миру исчезнуть в сумерках, оставив на свету лишь меня и Мафуйу?

Тогда я точно бы смог ее найти.

Пот на моем теле постепенно высыхал, и на ветру начинало становиться немного прохладно. Моя левая рука сжимала карту, а ноги не прекращали крутить педали.

Не так уж много примечательных мест вдоль реки – только металлообрабатывающая фабрика, что за дамбами. Я почти добрался до места, где начинался отмеченный на карте треугольник. Река передо мной вдруг стала шире. Так как мне нужно было ехать вдоль реки, пришлось сделать крюк и повернуть. Слева от себя я видел бейсбольное и футбольные поля, что пролетали мимо.

Проехав поворот и снова вернувшись к берегу, я остановил велосипед в месте, где трава окружила меня со всех сторон. Я смотрел на набережную, усыпанную галькой, меня охватила внезапная усталость. Я сел на травянистый склон.

Должно быть где-то здесь, верно? Все мысли унесли ветра, дувшие на меня. Прохладная трава подо мной тотчас втянула в себя жар моего тела, вызванный активными движениями.

У меня остался всего час. Кажется, найти ее уже не удастся. Реальный мир безнадежно огромен, тогда когда я так незначительно мал – казалось, я вот-вот заплачу. Когда связь между двумя людьми исчезает, не остается никакой надежды что они встретятся снова. Все что останется – лишь ночная тьма, что тихо, но уверенно поглощает меня.

Я уже не вернусь – то, что связывало меня с Мафуйу, больше никогда не вернется ко мне.

Я достал телефон и перепроверил время отправки голосового сообшения. Уже слишком поздно чтобы что-либо делать, но я должен хотя бы попробовать позвонить Мафуйу еще раз. Но все что я слышал – пустые гудки, падающие на траву капля за каплей. Я сжал лицо между коленями в отчаянии – рука, в которой я сжимал телефон, упала на траву. Казалось, каждый гудок отрезал кусок моей руки, и я считал звонки.

Вещь, что когда-то связала нас с Мафуйу…

Музыка.

Музыка – я слышал ее.

Я медленно поднял голову, и на мгновение решил что это лишь моя галлюцинация. Я прислушался к ветру, что колыхал поверхность реки, и исключил безжизненный электронный звук, что бесконечно несся из моей руки. Я стал искать слабый звук.

Тут точно есть звук музыки – я действительно слышал его. Я соскользил с травянистого склона, и встал на голой почве у берега. Потом закрыл глаза и прислушался к звуку гитары. Повторяющийся открытый аккорд соль звучал подобно птичьему сердцебиению, и мелодия, что накладывалась на него, звучала, будто взгляд птицы сквозь ночную тьму.

Я слышал эту песню ранее. Это первая песня, что связала нас.

Черный дрозд.

Я побежал по земле – до того как песня закончит играть, до того как сядет солнце. Я бежал по траве и шел против течения мелодии, чтобы найти ее источник. По пути я давил распустившиеся канадские золотарники и даже наступал на их стебли.

Поле моего зрения внезапно расширилось, когда я достиг края участка, заросшего сорной травой. Река уже отражала последние отблески садящегося солнца, и медленно поглощала его. Ночные ветра мягко просачивались сквозь мои волосы. Я огляделся, в попытке отыскать песню. Сияние понемногу угасало, и все вокруг меня постепенно погружалось в темно-синие цвета ночи.

Как раз тогда я заметил краем глаза вспышку света.

В месте выше по течению, далеко от меня - где был холм, сформированный наплывом реки. Там была копна бордовых волос, ярко сияющих золотистым блеском под последними лучами садящегося солнца.

Я пнул гравий под ногой в сторону, и сорвался вверх по течению.

- Мафуйу!

Сидящий на корточках человек, пялящийся на поверхность реки, вдруг поднял голову, услышав мой голос - это и правда была Мафуйу. Тень от чехла ее гитары растянулась действительно далеко в направлении истока. Она крепко сжимала свой мобильник, на котором звучал <Blackbird>.

- ...Почему?

Глаза Мафуйу были широко раскрыты от удивления. Она промямлила, вытаращившись на меня, стоявшего перед ней.

- Почему... ты здесь?

Я сглотнул слюну и постарался восстановить дыхание. Стоя с согнутой спиной и руками на коленях, я ответил.

- ...Почему бы!? Конечно, чтобы найти тебя!

Слезы снова появились на красноватых глазах Мафуйу.

- ...Зачем ты искал меня? Ты идиот!

Я не знал, должен ли я был разозлиться или удивиться, или, может, рассмеяться. В конечном итоге я протянул ей руку.

- ...Идем! Тебя вся ждут... Наш выход в семь.

Мафуйу обхватила колени руками и яростно затрясла головой.

- Я не могу пойти.

- Почему!?

- Потому что... Я решила сбежать, так что у меня больше нет права на возвращение. Все ведь будут обеспокоены, даже если я вернусь, верно?

Я задрал голову чтобы взгянуть на небо, медленно окрашивающееся в цвета ночи. Вряд ли сработает, если я попытаюсь убедить ее словами. Но даже так...

Я схватил правую руку Мафуйу, которую она погрузила пальцами в песок. Мафуйу посмотрела вверх с удивлением.

- Как бы ты себя чувствовала, если бы тебе такое сказала правая рука?

- Ч...то?

Нам будет крайне некомфортно, если тебя не будет рядом! Все просто. Если ты не вернешься, мы вообще не сможем сыграть ни единой песни.

- Но... моя рука сейчас...

- Да не важно! Можешь стоять? Вот, опирася на мое плечу. Я сам подхватил Мафуйу.

- Если не можешь играть рукой, играй зубами! Если даже так не получится, забирайся на сцену и танцуй! Мы же группа! И подумай о том, кто придумывал группе название!

- Не решай за меня! - глаза Мафуйу наполнялись слезами, - Даже если... если я радом, я ничего не смогу сделать! Я даже не могу играть на гитаре!

- Это не имеет значения! Если ты не можешь сейчас играть на гитаре, остается еще пианино!

Я жестко схватил Мафуйу за правое запястье.

- О чем ты говоришь?

- Ничего не выйдет, если тебя не будет! Разве ты не понимаешь?

- Нет же!

С этими словами капли слез Мафуйу упали на землю.

- Разве я не обещал тебе перед тренировочным лагерем? Я ставлю всю свою жизнь на это, знаешь ли! Вот почему я сказал, что буду слушать все, о чем ты говоришь, раз найти не можешь. Ты тогда тоже с этим согласилась, верно? Раз так, не убегай!

Понятия не имею что я нес.

- И я обещаю, ты обязательно все поймешь в этот раз, когда доберемся до концертного зала. Даже если ты не можешь играть не гитаре, не страшно. Просто стой рядом со сценой и слушай как мы играем. Если даже тогда ничего не поймешь, я буду полностью в твоем распоряжении - даже если ты захочешь чтобы я всю жизнь ходил со шляпой и попрошайничал. Итак...

В этот момент я вспомнил, что мне сказала Мисаки-сенсей ранее. Почему я так нервничаю, когда Мафуйу нет рядом? Все потому, что я...

- На самом деле... Я собирался прожить три года старшей школы, не вступая ни в какие клубы, и просто проводить дни за прослушиванием CD. Но из-за появления Мафуйу... из-за того, что я хотел, чтобы она была рядом, я купил бас, доделал его и практиковался на нем. Но ты - ты всегда такая. Не исчезай так просто!

Но из-за появления Мафуйу из-за того, что я хотел, чтобы она была рядом. Я уже зашел настолько далеко и столько всего натворил. Как бы то ни было, слова расстворились в раскаленном дыхании моего горла.

Мафуйу подошла ко мне своей нерешительной походкой и сгребла меня за плечи. Она подняла голову и смотрела на меня своим дрожащим взглядом, а после перенесла хватку куда-то на верхнюю часть руки. Она произнесла дрожащим голосом:

- ...Идиот. Ты идиот!

- Ну так позволь мне им быть! Ты можешь идти?

Хоть хватка все еще сжимала мою руку, она кивнула.

Мы ехали по велосипедной дорожке вверх по течению. Я чувствовал тепло тела Мафуйу на своей спине, и обе ее руки охатывали меня за талию. Крутить педали становилось все труднее и труднее, а небо темнело с каждым участком пути. Пульсация никак не угасала. Я старался вообще не смотреть на часы. Вцепившись в руль, я время от временисмотрел на руки, обхватившие меня за талию, словно убедиться, со мной ли еще Мафуйу.

Мафуйу здесь, и сейчас я везу ее туда.

Но все, что есть на самом деле - она всего лишь "здесь", как ее пальцы правой руки.Это всего лишь физическое существование. Перекачиваемая кровь не достигала ее, так что она не могла двигаться.

Я не могу позволить всему так закончиться. Ты не можешь считать это группой. Если так...

Я и Сенпай - сможем ли мы быть вовремя?

Не знаю. Единственное, что было мне известно - я чувствовал присутствие ее дыхания на своиси ушами. Я покрече ухватился за руль, ставший мокрым от моего пота, и сильнее налег на педали.

Небо стало уже почти совсем темным, когда мы добрались до <Bright>. Окна на первом этаже, как и дверь на лестницу в подвал, горели яркими неоновыми огнями. Место определенно ловило взгляды, особенно в сравнении со спокойным и относительно темным жилым районом, в котором оно располагалось. Несколько людей крутились рядом с неоновыми лампами - наверное, зрители, ожидающие начала шоу? Я оставил велосипед с краю от стоянки, уже заполненной машинами, перед темкак взглянуть на часы в офисе. Уже семь десять. Мы не успели вовремя. Неужели концерт уже начался?

- Твои ноги в порядке?

- Я... я могу идти, - Мафуйу соскочила с заднего седения и встала на покрытую гравием землю.

Мы прошли мимо собравшихся зрителей. Когда мы уже собирались спускаться, Мафуйу вдруг снова остановилась и снова засомневалась. Я схватил ее за руки.

- Быстрее!

- Но... Уже ведь...

Уже что? Чиаки все еще ждет нас! Все из-за того что я сказал, что точно приведу Мафуйу. Я быстро сбежал по лестнице. Там стоял маленький столик на повороте, и персонал продавал билеты на концерт. "Эй! Вы двое...!" - один из из них окликнул нас, так что я закричал: "Мы из выступающих!" Потом я потянул Мафуйу за руки и побежал дальше вниз.

Когда я открыл тяжелую звукоизолирующую дверь в конце лестничного пролета, несколько ослепляющих рассыпающихся лучей, а также интенсивные удары проникающего ритма свалились на меня.

Зайдя, мы с Мафуйу сразу же оказались отрезанными от внешнего мира дверью позади нас. Я видел публику, двигающуюся в ритм в плотном горячем воздухе вокруг нас. Там было человек сто... нет, может больше? И человеком, купавшимся в разноцветных лучах софатов перед толпов, мокрым от собственного пота, была...

- ...Чиаки?

Мне пришлось напрячься, чтобы раслышать шепот Мафуйу. Верно, этим человеком была Чиаки. Танцующие белые барабанные палочки вырисовывали красивые и жестокие линии в воздухе, словно кнут. Я едва видел пылающее лицо Чмаки среди бело-золотого мерцания золотых тарелок. Под их переменчивым блеском ритм бас-бочки словно проникал прямо в наши сердца, и даже поднимался к клоткам.

И тогда...

Чиаки увидела меня.

Нет, она не смотрит на меня. Каким-то образом, я точно знал... Она смотрит на Мафую.

Внезапно ритм изменился. Это был возбуждающий ритм на шестнадцатых, резко ускоряющийся перед тем, как почти на спад. Он привнес оживление в ряды зритилей, ожидавших больше.

- Это... - голос Мафуйу немного дрожал.

Я тоже знал что это было. <He Man Woman Hater> - песня, которую Мафуйу и Чиаки использовали в дуэли друг против друга более десяти минут, с ожесточением, словно хотели порезать друг друга на куски. Мафуйу вцепилась в меня левой рукой до дрожи. Она искала несуществующий набор из шести струн, чтобы иметь возможность ответить на вызов Чиаки.

Идем. Чиаки зовет нас.

Мы выбрали маршрут вдоль стены зала и протиснулись за спины толпе, направившись в обратную от сцены сторону. Мы прошли в зону отдыха, миновавши дверь - хоть оно и называлось зоной отдыха, это был всего лишь коридор к задней двери да несколько кабинетов по пути. Там было несколько парней, уже периодевшихся в свои костюмы. Они стояли плечо к плечу, и были готовы выйти на сцену в любой момент. Едва увидев, Фурукава схватил меня за плечо и прижал к стене.

- Оу! Таисеи! Хироши собирался остановить его, но Фурукава сгреб его за руки. Фурукава придвинулся ко мне, схватив за ошейник. Затылок болел от соприкосновения со стеной, и каким-то образом его голос зазвучал особенно пронзительно.

- Нехрен дурачиться, ублюдок! Сколько сейчас по-твоему времени?

- ...Простите...

- Какого хрена ты передо мной извиняешься? Ты должен извиняться перед своим барабанщиком. Она удерживала народ до сих пор в одиночку!

Я взглянул на сцену, тонущую в беспощадном свете софитов, со своего места в стороне. Чиаки - она встряхивала атмосферу зала, непрестанно двигая руками, словно они вот-вот сломаются. Сама.

Чиаки делала это одна.

- Эм, могу ли я узнать... где Кагуразака-сенпай?

- Я тоже хотел бы это знать! Куда она убежала?

Ее здесь нет - означает ли это что Сенпай не смогла сделать все вовремя. Пронзительные звуки открытого рим-шота (удар по пластику и ободу рабочего барабана одновременно) шел со сцены, и нисходящие звуки бас-бочки понемногу сходили на нет (хз как бас-бочка может издавать нисходящие звуки, там вообще только один тип удара по ней). Последняя нота барабанного соло потонула в аплодисментах зрителей. Чиаки крутанула барабанные палочки в руках в ответ на аплодисменты, и, пошатываясь, тут же встала. Словно невидимая струна затягивала ее шею, она неровной походкой прошлась к краю сцены и упала мне на грудь.

- ...Нао, ты... такой... тормоз ....

- ...Прости...

- И я очень хочу наорать на Мафуйу! – несмотря на то, что Чиаки вяло лежала у меня на груди, она бросила на Мафуйу яростный взгляд. Мафуйу отодвинулвсь в сторону и сняла с плеча кейс для гитары.

- В любом случае, дай мне сначала попить!

Чиаки взяла предложенную Хироши бутылку воды и мигом осушила. Краснота на ее лице и не думала сходить, но она уже с волнением оглядывалась на сцену.

- Что ты хочешь сделать?

- Продержаться до возвращения Сенпая, конечно!

- Сдайся уже! – сказал рядом со мной Фурукава. – Тебе удалось завести толпу своим сольным выступлением. Ты сделала все, что могла.

- Не хочу! – тут же отвергла его предложение Чиаки. – Мафуйу, ты тоже иди готовься, быстрее! Сенпай точно вернется.

Я покачал головой. Чиаки и не подозревала, какой требовательной была моя просьба. Мафуйу опустила голову и уставилась на свою правую руку.

- Забудь об этом, я поняла. Я вернусь на сцену одна. Глупая Мафуйу!

- Эй! Чиаки!

Я побежал к сцене в погоне за Чиаки. На нас моментально обрушились радостные крики толпы. Взглянув на зрительный зал, передо мной предстало лишь море людей, чьи лица я не мог как следует рассмотреть из-за освещения сцены. У меня по коже пробежали муражки – Чиаки... она сражалась в одиночку здесь?

Сзади до меня доносились крики Фурукавы или кого-то еще, но было уже слишком поздно. Я стоял на сцене, глядя на сотню человек подо мной – их вены уже были накачаны наркотиком, предоставленным Чиаки. Передо мной, слева на сцене, на подставке меня ждала моя Aria Pro II.

Пути назад уже не было. В мои вены тоже что-то вкололи – я почувствовал жар. В момент, когда я коснулся грифа своей бас-гитары, то ощутил, как по телу пробежал сладкий разряд электричества. Несмотря на то, что я нервничал и у меня дрожали ноги, мой разум был на удивление ясным. Что нам делать? Сенпай еще не приехала, и Мафуйу все еще стоит позади меня, как столб… если бы хоть кто-то из них вышел на сцену. В одиночку я ничего не мог сделать – я уже потратил все силы, притащив сюда Мафуйу.

- …Нао, постой… Прости…

Чиаки высунула голову из-за барабанной установки и хриплым голосом сказала:

- Я еле могу двигать ногами. Наверное, перестаралась… Пожалуйста, дай мне передохнуть – я не могу нажимать на педали. Ахаха, вот так незадача.

Я посмотрел на свисающие ноги Чиаки. Я уже начинал слышать, как негодует толпа подо мной.

- Извини, мне нужно отдухнуть еще немножко, - судя по голосу Чиаки, она была на грани слез. Чиаки в одиночку чражалась на сцене, а что же я? Смогу ли я сделать то же самое? Но я не могу. Я мог только таскать свою бас-гитару, ничего не делая, отвернувшись от зрителей. Изначально, с этой ситуацией нельзя было справится одному. Я посмотрел на край сцены. Мафуйу сидела на корточках возле стены, глядя на меня с болезненным выражением лица. За ней, Фурукава и Хироши что-то обсуждали.Похоже, Хироши наконец-то сдался. Он поднял руки над головой - и оба достали гитары из кейсов.

А. Вот тут все и закончится?

Я наконец-то с большим трудом привел сюда Мафуйу, но было уже поздно. Когда я понял; когда я выбежал отсюда; когда искал ее, когда мы вместе вернулись – было уже слишком поздно.

И тогда…

Атмосфера в концертном зале изменилась.

Я заметил это легкое изменение – порыв ветра, а за ним – сила, которая поддерживала меня, что была на грани обморока.

Я покрепче встал на ноги и повернулся к зрителям. Позади шатающейся толпы была открытая звуконепроницаемая дверь. Черные волосы человека, стоявшего возле нее, ьыли заплетены в косу, которая развевалась на выскальзывающем горячем воздухе – прямо точно оперение птицы.

Некоторые из зрителей возле двери заметили и повернули головы. Силуэт махнул рукой и что-то бросил. Я еле сумел поймать сверкающий предмет, пронесшийся над толпой. Зрители в момент затихли, и на зал опустилась тишина.

- …Что это?

- Что случилось?

- Кто это?

- Э? Что?

Начали образовываться небольшие волны. Но я смотрел только на то, что было у меня в руке – кассету с четко написанным на ней названием песни.

- Понятно, эта песня!

Каким-то образом, казалось, бкдто Сенпай уже знала обо всем с самого начала.

- ...Сенпай? – прошептала Чиаки. Я засунул кассету в диктофон Мафуйу, висящий под микрофоном. Как только я нажал на кнопку проигрывания, снова раздались крики зрителей. Толпа раздвинулась, и она стала постепенно пробираться к сцене, поглощенную разноцветным освещением.

На меня посмотрела Сенпай, Чиаки и наконец Мафуйу. Затем она нежно улыбнулась.

В тот момент начала играть мелодия фортепиано.

Крутящийся диктофон проигрывал четкие аккорды фортепиано, и наклоенный микрофон нежно улавливал исходящие звуки. Я сразу понял, в чем дело, а значит Мафуйу тоже поняла.

Хотя Кагуразака-сенпай разрезала ее на куски и соединила ее, получив в итоге другую песню, я все равно узнал ее, как тлько услышал - это играла на фортепивно Мафуйу.

Стоя спиной к зрителям, Сенпай позволила течь мелодии фортепиано. Тогда же, она сказала всемнизким, но четким голосом:

- На месте еще не все члены группы.

Чиаки озадаченно наклонила голову. Мафуйу же подняла голову и смотрела на Сенпая.

Действительно, присутствовали не все члены feketerigo. Хотя Мафуйу физически была здесь, ее душа отсутствовала.

Поэтому...

- Давайте, как обычно, разогреемся паеснями The eagles?

Увидев, что в глаза Чиаки возвращается энергия, Сенпай обернулась и схватилась за микрофон. Я нежно опустил аккорды бас-гитары на четкие звуки фортепиано Мафуйу.

Затем, подключился голос Сенпая...

«The last resort.»

Хриплый голос путешественника, который переправлялся через море, взяв с собой лишь свое тело и жизнь.

«The last resort» - последняя песня из альбома The eagles «Hotel california», и это был реквием, посвященный коренным индейцам, чья родина была разграблена, запятнана и уничтожена. Это медленная и грустная песня. Мелодия, котрая сейчас несла песню, на самом деле части сонаты для фортепиано Бетховена - хотя интересно, сколько людей это заметило?

Наверное, только мы здесь. Соната для фортепиано №30 в ми мажор - сейчас звучали вариации последней части - «Gesangvoll, mit innigster Empfindung» - немецкое название, данное Бетховном.

Сколько у Сенпая это заняло времени? Она достала музыку из альбома Мафуйу, сделала аранжировку, не меняя темп, и превратила ее в песню The eagles. Именно это я и попросил ее сделать. На словах это просто, но она все-таки выполнила мою просьбу.

И вот почему Мафуйу сейчас здесь.

Хотя это был всего лишь ряд соединенных нот, выплюнутых обшарпанным диктофоном, висевшим на микрофонной стойке, Сенпай, Чиаки и я увидели в нем Мафуйу.

Мафуйу ведь тоже должна была это найти, да? Место, которе на занимает в наших сердцах. Она не играет, а лишь слушает издалека, но тогда она тем более должна понимать - понимать, почему она здесь.

Перейдя ко второму припеву, жесткие звуки тарелок постепенно затухли, и тут же вступили барабаны Чиаки. Цвета молча покачивающейся толпы были точь-в-точь, как море в глазах Мафуйу; тем временем, звук фортепиано Мафуйу направлялся прямиком в это море. Секстопли четвертой вариации колыхались, будто на волнах. Когда вокальная партия кончилась, Сенпай затянула долгую игру, переплетая звуки ее Les Paul с фортепиано, и так мы подошли к шестой вариации.

Однако здесь я остановился.

Мелодия фортепиано Мафуйу вот-вот подойдет к концу, но «The Last Resort» была далека от завершения. Когда гамма перейдет в соль мажор, реквием индейцев станет нашей элегией.

Я начал молиться. Наконец-то, фортепианная партия Мафуйу закончилась, и осталась лишь мелодия моей ьас-гитары и звуки гитары Сенпая, подражающим крикам чаек. Мафуйу исчезла. В нашем звучании образовалась пустота.

Пение Сенпая тоже напоминало молитву - наполненную надеждой, ради которой она могла и потерять кровь. Во имя судьбы и Бога. Какая же беспомощная и коварная фраза. И все ее покинули - пение Сенпая отдавалось эхом в пустоту.

Однако.

Вдруг, я заметил. Чье-то приутствие. По другую сторону мелодии Сенпая, и выше медленно вступающего темпа Чиаки - звук прямо рядом со мной. Мелодия звучала уж слишком естественно. Как будто она отделилась от моей бас-гитары и простиралась бесконечно в небо. Она нежно обволокла звучание Les Paul Сенпая. Выдыхая аккомпанимент к припеву в микрофон, я прищурился и посмотрел на другой конец сцены.

Позади высокого силуэта Сенпая виднелось золотое сияние - каштановые волосы Мафуйу, мерцающие под ослепительными освещением сцены.

600px

На секунду я было подумал, что это у меня слуховые галлюцинации. Я постоянно слышал то, чего на самом деле не было. Но слава богу это была вовсе не иллюзия. Затем Сенпай пропела заключительные молитвы. Эта песня, показывающая беспомощность тех, у кого отняли родину, и тех, кто опустошал чужую родину.

Ее называют раем
Не знаю почему
Назови что-то раем
И поцелуй на прощание

Как будто мелодичный голос Сенпая засосало в темноту, остались лишь безостановочно струящиеся звуки гитар. Одна из гитар обрисовала финал песни, в то время как другая парила в небесах.

Я еще раз посмотрел на другой конец сцены. Это и правда не было галлюцинацией - Мафуйу была прямо передо мной, подергивая струны ее Stratocaster›а тонкой светлой правой рукой - это напоминало мираж.

Я почти не помню, что случилось после этого.

Гитарные соло Мафуйу и Сенпая сражались на протяжении пяти минут, и если бы я их не остановил, они бы и дальше продолжили. После окончания «The last resort» у нас не было времени передохнуть. Зрители уже требвали продолжения, топая ногами.

Мы почти не разговаривали на сцене, так как была дорога каждая секунда на сцене. Все, что в нас накопилось за два месяца, за раз выплеснулось на сцену за 30 минут. Некоторых, может, захлестнуло потоком эмоций .

Закончив играть все песни, нас выпроводили со сцены с радостными криками - с нас рекой тек пот. Чиаки не удержалась на ногах -слава богу Сенпай поймала ее, прежде чем она упала на пол.

Хироши остальные члены его группы, наряду с группой из старперов, улыбались. Единственный, кто хмурился, был Фурукава. Однако этот хмурый человек заговорил:

- Эй. Вы - на разогреве, но почему-то люди требуют, чтобы вы вышли на бис.

Он неохотно указал на сцену - точно, как он и сказал! Толпа ритмично хлопала и топала, и было ощущение, будто земля трясется. Я уже хотел поддаться довольно комфортной усталости, так что я извиняясь улыбнулся и ответил:

- Эм... Но время выступления ограничено...

- Хватит жаловаться! Живо на сцену, или здание рухнет на нас.

Фурукава ударил меня ногой по спине. Похоже, персонал и не думал передвигать инструменты на сцену, и они все смотели на нас. Наверное, придется самим.

Тогда я взгланул на Сенпая. Та дала истощенной Чиаки сесть ей на колени, а после сказала мне:

- Похоже, нам следует позволить товарищу Чиаки отдохнуть. Вы двое можете занимать сцену!

Мы двое... вдвоем? Это значит...

Я посмотрел на Мафуйу. Ее светлая кожа покраснела, а глаза стали цвета летнего неба.

- Видишь, так называется наша группа!

Сенпай похлопала Чиаки по груди. Логотип feketerigу был напечатан в этом месте на ее футболке.

- А значит есть только одна песня, которую мы можем сыграть на бис.

Не успел я спохватиться, как Мафуйу уже склонила голову в согласии. Она без колебаний поднялась на сцену. Разборчивые звуки хлопанья в ладоши и топанья потонули в громе аплодисментов. Я понял, когда увидел Мафуйу, стоящей с гитарой через плечо без капли страха - несмотря на различие в стилях, Мафуйу остается профессиональным музыкантом, так что она уже привыкла ко всему этому.

Единственной проблемой было то, что ко мне это не относилось. Пока я тянул время до выхода на сцену, Мафуйу коротко заглянула мне в глаза. Потом она сжала большой и указательный пальцы, чтобы начать ту самую песню - «Blackbird».

Таким образом, мне тоже пришлось подняться на сцену.

Свет софит и лицо Мафуйу были просто ослепительны - я не смог даже определить пел ли я нормально или нет.