Sayonara piano sonata~Russian Volume 3 - Chapter 1

Глава 1: Королевское состязание хоров

Если подумать, мой отец, Тэцуро, всегда что-нибудь мне дает, хотя очень редко радуюсь полученному. Тэцуро – музыкальный критик; подобный род занятий позволяет ему заполучать бесчисленное количество компакт-дисков, книг и журналов без необходмости за них платить. Тэцуро всегда отдает излишки мне.

Ладно бы, если он просто давал мне их, но лень Тэцуро – это вам не шутка.

Произошел этот случай в последний день летних каникул. Когда я прибыл домой после репетиции с группой, Тэцуро натянул улыбку до ушей и произнес:

– Нао, у меня есть кое-что для тебя. Что-то хорошее.

– Мне это не нужно!

– Хотя бы спроси, что это!

– Скажи тогда! Бьюсь об заклад, ничего хорошего!

– Какое плохое отношение с твоей стороны. Что, если это что-то такое, чего ты по-настоящему желаешь?

– Чего я желаю… к примеру?

– К примеру… точно, как насчет новой матери, которая будет молодой, красивой и заботливой?

– Этого хочешь только ты.

Говоря о котором… Тэцуро не только перевалило за сорок, он даже один раз развелся. Наши ближайшие соседи до сих пор считают его студентом, вечно заваливающим выпускные экзамены. Такой человек не сможет жениться снова, верно? Почему бы не посмотреть правде в лицо? Пора бы уже признать это!

– Я думаю, что нехорошо взваливать на тебя готовку, стирку, уборку и прочее… Вот почему я принимаю активное участие в групповых свиданиях в отелях – чтобы у тебя появилась новая мама!

– Всё решилось бы проще, если бы ты сам вместо этого занимался работой по дому!

Вся твоя работа – бездельничать, и ты даже не пишешь свои статьи!

– Это грубо, Нао. Почему ты говоришь такое? Я усердно трудился дни напролет, поэтому я смог вырастить тебя.

– Тогда позволь спросить: как понимать то, что ты целый день сидишь за PS2, а твой герой уже 30 уровня?

– А-а… Ну, это потому, что я сегодня занят исследованием музыки Сугиямы Коити. В конце концов, он один из основоположников популяризации современной музыки в Японии.

Я немедленно отключил питание консоли, и следом раздался вопль Тэцуро, а на его лице была гримаса ужаса.

– Я только сегодняшним утром получил левелап! Будь ты проклят, что отключил её!

– Оторви задницу и за работу!

Я готовил ужин, когда Тэцуро лениво ввалился в кухню. Наверняка его приманил аромат супа мисо. Он сказал:

– Что ж… вернемся к нашему разговору.

Нам не нужно возвращаться к нему! Черт тебя подери! Почему этот тип такой тупоголовый?!

– Нао, возьми.

Тем, что колебалось передо мной, пока я был занят готовкой, оказались… какие-то билеты. Когда я только собрался смахнуть их в сторону, то заметил промелькнувшие слова: «Дирижер – Эбисава Чисато». После этого я понял его мотивы, и мое настроение упало вмиг.

– … Это… по работе, верно?

– М-м-м, ага. Вот почему я отдаю их тебе, Нао.

Всемирно известный дирижер – Эбисава Чисато. Человеком, давшим ему это нелестное прозвище Эбичири, был не кто иной, как Тэцуро, бывший одноклассник Эбисавы Чисато в старшей школе и Музыкальном колледже. Ему часто перепадает работенка написать отзыв об альбоме Эбичири или его концерте, наверное, потому, что все думают, что этих двоих связывают хорошие отношения. Однако похоже, что Тэцуро не слишком любит критиковать собственных друзей. Касательно его действий, когда дело принимает такой оборот – может вас ошеломит услышанное, но он всегда перепоручает работу мне. Стоит добавить, что это первый раз, когда он попросил меня написать отзыв на концерт.

– Нет, я не смогу! Делай сам.

– Я тоже не хочу. Я взялся за работу, не спросив, кто будет дирижером. Пожалуйста!

И еще… почему билетов два?

– Я подумал, что мог бы посетить выступление вместе с какой-нибудь красоткой, поэтому я попросил дать мне второй. Это VIP-места, знаешь? Они стоят четырнадцать тысяч йен каждый! Парень, тебе повезло с возможностью сходить на экстравагантное свидание! Прошу! Нехорошо оставлять VIP-места пустующими, так что убедись, что кто-нибудь с тобой пойдет. Я также выделю налички для ночи в отеле!

– Эй, Тэцуро! Погоди!

Но Тэцуро лишь забормотал что-то задротское вроде: «Металлический слизняк, металлический слизняк», – погрузившись обратно в мир Dragon Quest.

Черт бы его побрал! Он не получит сегодня свой ужин! Но, несмотря на весь гнев, я все же засунул отданные Тэцуро билеты в свой карман.

Я не мог сопротивляться, потому что мне, в некотором роде, нравились выступления Эбичири. Я не только смогу свободно посетить один из них, то также получить некоторый гонорар за статью. Возможно.

На следующий день состоялась церемония открытия школы. Я полагал, что будет лучше, если кто-то составит мне компанию, поэтому я прихватил билеты с собой.

Первое сентября первого учебного года в старшей школе стало днем, когда казалось, что мои одноклассники изменились до неузнаваемости. К примеру, кто-то загорел, в то время как другие покрасили волосы.

– Нао, почему ты нисколько не загорел?

– Точно-точно, разве ты не ездил на пляж во время летних сборов?

Парни, внешний вид которых не перетерпел больших изменений, подошли ко мне и засыпали вопросами.

– Целью летних сборов была совместная репетиция!

Речь идет о летних сборах нашего кружка изучения народной музыки… хотя мы немножко искупнулись.

– Изменения, скорее, коснулись не внешности, а того, чего нельзя увидеть.

– Это верно. Летние каникулы на первом году обучения должны приносить с собой значительные метаморфозы… во всем их многообразии!

– И с кем… Нао, ты метаморфозил?

– Мы говорим о трех девушках и парне, организовавших совместные сборы. Что-то ведь должно было случиться, верно?

Парни в моем классе в некотором роде завидуют тому факту, что я единственный участник мужского пола в нашем кружке. Я всерьез желал, чтобы они, по крайней мере, удосужились разузнать, что там происходило на самом деле, прежде чем кидать на меня ревностные взгляды… Я был тем, кто всегда готовил и стирал, и не только; также возникло немало затруднительных ситуаций.

– Непростительно! Выкладывай начистоту сейчас же! Ты сделал это с Эбисавой?

– Это была Эбисава, верно?

– Ну… чего бы вы, ребята, не навыдумывали, ничего из этого не было.

– Двиньтесь. Не загораживайте дорогу.

Девчачий голос внезапно раздался из толпы, заставив парней рассеяться по сторонам, словно стая перепуганных птиц.

Каштановые волосы, светлая кожа и большие голубые глаза… все казалось ненастоящим. Хотя прошло уже прошло четыре месяца с того момента, как Мафую перевелась в эту школу, до сих пор не верю своим глазам, видя её в нашей униформе.

– … Д-доброе утро…

Выдал я не совсем естественное приветствие. Мафую повернула голову и сердито на меня уставилась. Потом она слабо кивнула и мягким, как пузырьки, голосом произнесла:

– … Доброе.

– Ва-ау, Принцесса одарила его приветствием!

– Я не могу поверить в это!

Мафую свирепо зыркнула на парней, издавших шум, потом села на свое место рядом с моим.

– Вот. Я их более-менее запомнила.

Мафую вытащила несколько компакт-дисков из портфеля. Это были альбомы группы The Smashing Pumpkins, которые я одолжил ей вчера. Являясь гитаристом нашей группы, она знакомилась с различными стилями рок-музыки.

– Как они тебе?

Стоп, ей хватило дня, чтобы их запомнить?

– Мне не очень понравилось, но я могу им подражать.

Наш разговор на этом закончился.

Но все равно это можно рассматривать как большой шаг вперед. Раньше, когда она только перевелась, Мафую вела себя как раненная кошка, боясь высунуться из укрытия. По окончании весны мы вместе провели лето и впервые завоевали сцену – всё это лишь ненамного уменьшило дистанцию между нами.

Но при беглом взгляде могло показаться, что она наконец-то проявила желание исполнить утреннее приветствие. Парни, наблюдавшие издали, вели беседу.

– Так как далеко эти двое зашли?

– Раз они обмениваются приветами по утрам, это значит, они должны также желать друг другу спокойной ночи...

Заткнитесь, вы раздражаете!

Затем... Я проверил, по прежнему ли билеты лежат в кармане.

Не думаю, что сработает, но спросить попытаюсь в любом случае.

– О, точно. Мафую, какая пьеса из всех симфоний Дворжака твоя самая любимая?

Одноклассники вокруг нас удивленно вскинули брови. Не могу их винить... это не тот вопрос, который ожидаешь услышать в классе старшей школы утром.

– Зачем ты это спрашиваешь? – Мафую подняла голову и спросила.

– Ну... эм, просто считай это исследованием.

– Третья и пятая.

В тихом омуте... но, надежда ещё есть.

– Что насчет Чайковского?

– Симфония «Манфред».

– Вы точно отец и дочь. Даже ваши вкусы совпадают.

– О чём это ты?

Я бережно вытащил билеты и поместил перед Мафую; пьесы, которые будут исполняться, это: увертюра «1812» и симфония «Манфред» Чайковского, а также пятая симфония Дворжака – и Эбичири будет дирижером. Лицо Мафую застыло, когда она это увидела.

– ...Что ты задумал?

– Эм-м... Тэцуро дал мне это, и... тут их два, вот я и пытаюсь найти кого-нибудь, чтобы пошел со мной.

– Похоже на глупость. Почему я должна хотеть увидеть папин концерт?

После сказанного Мафую повернула голову в сторону доски. Она действительно сильно недолюбливает отца, таким образом, я знал, что это бессмысленно пытаться пригласить её.

– Провал...

– Его отшили...

– Так между ними действительно ничего нет!

– Нао, да у тебя кишка не тонка, раз ты приглашаешь на свидание прямо в классе.

Эти комментаторы в реальном времени действительно раздражают!

– Это значит, парой Нао определенно будет Аихара?

– Ага, должна быть она. Она практически не отличается от настоящей жены!

– Кто там говорит обо мне?

Дверь, расположенная сзади справа, внезапно открылась и оттуда раздался голос. Одноклассники вокруг меня позвдрагивали от неожиданности.

– Утречка! Эй, Нао, слушай. Я забыла, что сегодня начало второго триместра! Во время каникул мы приходили в школу поздно, поэтому я также проспала до девяти. Почему ты меня не разбудил?!

Чиаки прошла мимо меня и Мафую и села на стул впереди меня. Ожидаемо для экс-члена кружка дзюдоистов, она по обыкновению собрала свои короткие волосы по бокам и подвязала прорезиненной ленточкой. Её портфель был набит барабанными палочками и старыми журналами, которые были укреплены защитной пленкой – она наверняка училась барабанить где-нибудь в в свободном месте на крыше или ещё где.

– О? Что это?

Глазастая Чиаки увидела билеты у меня на столе.

– Концерт. Хочешь пойти? Но это классическая музыка...

– Меня простят окружающие, если меня сморит, и я буду разговаривать во сне?

Тогда не спи!

– А, так дирижер – отец Мафую? Это вживую, верно? А там будет что-то вроде

Мне оставалось только вздохнуть... Я действительно не знаю, что может произойти, если я возьму с собой Чиаки...

После церемонии открытия у нас по плану было долгое классное собрание. Наш премьер-министр из числа девушек, староста Тэрада, бодрым шагом прошагала к кафедре и тут же перешла к делу:

- А теперь поговорим о повестке дня.

Тэрада поправила очки, и староста парней (он же раб Тэрады) начал раздавать листовки.

- В конце месяца состоится состязание хоров, поэтому нам нужно выбрать дирижёра, пианиста для музыкального сопровождения и собрать хор.

Кстати говоря, у нас в самом деле проходит что-то подобное. Музыка – конёк нашей школы, а потому у нас установилась традиция каждый год проводить соревнование хоров между классами. Более того, это мероприятие довольно большое по размаху: в обычной школе его бы провели в спортзале, но у нас оно состоится в огромном концертном зале, где поместятся и ученики, и учителя.

Я быстрым взглядом окинул текст с описанием соревнования, напечатанный на листовке. Обязательное произведение – «Ave verum corpus» Моцарта. Неплохой выбор: короткое и легко запоминающееся.

- Поскольку мы решили, что дирижёром будет Нао, нам осталось только выбрать пианиста.

- Всё верно…

- Это под силу только Нао!

- Эй, погодите! – подняв голову, я заметил, что весь класс смотрел на меня.

- Ты не хочешь дирижировать, Нао? – Тэрада обратилась ко мне с напором, точь-в-точь как народный депутат. – Разве твой отец не критик?

- Между этими двумя фактами нет никакой связи! Выбирайте людей демократично!

- Хорошо. Нао, назови, пожалуйста, трёх твоих любимых дирижёров, - ответила Тэрада.

- Зачем?

- Это этап демократичного выбора.

И что с ним? Не понимаю. Но никто в классе не смеет перечить Тэраде…

- Ну… Юджин Орманди, Джордж Селл и Шарль Мюнш.

- А теперь… - Тэрада опёрлась о кафедру и окинула взглядом каждого в классе. – Если кто-нибудь ещё может назвать имена двух или более дирижёров, поднимите руки, пожалуйста.

В классе стояла полная тишина, точно только что минуло двадцать тысяч лет после атомной войны. Какие там руки – никто даже не пошевелился.

- Тогда решено. Нао будет дирижёром.

Жестокая речь Тэрады лишила меня дара речи, и я буквально слышал, как рушились опоры демократии.

- Перейдём к выбору пианиста.

Как только она докончила свою фразу, все тут же обернулись посмотреть на сидение рядом со мной. Вначале я был сбит с толку случившимся, но вскоре до меня дошло.

Если говорить о том, кто в нашем классе знает, как играть на фортепиано, то всем на ум придёт только… Мафую. А всё потому, что она всего-то в двенадцать лет выиграла международный конкурс для пианистов, который проводился в Восточной Европе, - она была самой юной одаренной пианисткой.

Однако она по определённым причинам не хотела продолжать играть на фортепиано, и все в классе – а не только я один – знали почему. Из-за каких-то проблем психологического плана она не могла нормально шевелить средним, безымянным пальцами и мизинцем правой руки.

Эбичири ранее говорил, что состояние её руки заметно улучшилось после того, как Мафую познакомилась со мной. К тому же, я видел, как она тайком играла на фортепиано, когда мы были на летних сборах.

Но всё равно… её психологические барьеры были гораздо серьёзнее, чем состояние её тела. Всё произошло на концерте в Англии: Мафую попыталась сыграть первую ноту сонаты Шопена, когда её пальцы перестали слушаться. Она всё ещё не оправилась после того случая. Пусть это всего лишь школьное соревнование, Мафую вряд ли сможет сыграть перед публикой...

Поэтому никто не рискнул предложить её кандидатуру.

Все только тихо взглянули на безэмоциональное лицо Мафую. В итоге, пианиста для аккомпанимента так и не выбрали.

- О? Так ты будешь дирижёром класса 1-3?

Кагуразака-сэмпай по каким-то непонятным причинам счастливо улыбалась, когда произносила эти слова. Она добралась до репетиционной раньше всех – наверное, всё-таки побывала на утренних уроках. Ну, она из тех плохих учеников, которые прогуливают все занятия и приходят в школу только тогда, когда все уже расходятся по домам.

- Сэмпай ведь учится в классе 2-1? Вы уже решили, кто будет дирижёром?

- М-м, меня выбрали сразу – то же было в прошлом году. Не могу дождаться битвы.

- Сэмпай, не будешь петь? Почему? – спросила Чиаки.

Мне тоже было интересно. Сэмпай – солистка нашей группы. Не лучше ли для неё спеть, а не дирижировать?

- Удовольствие, которое ты получаешь, когда публика аплодирует за твоей спиной, - это неповторимый опыт! И только палочка дирижёра позволяет испытать его. Помнится мне… Эбисава Чисато говорил что-то похожее на одном из своих интервью.

- Потому что он нарциссист, - пробубнила Мафую, обтирая свою гитару тряпкой. Судя по её тону, он её скорее раздражал, нежели вызвал ненависть.

- Похоже, мы с твоим отцом неплохо поладим. Может, пригласим его на соревнование хоров? Он ведь обязательно захочет прийти, если его график ему это позволит, так?

- Ни за что! – Мафую отвергла предложение cэмпай, состроив пугающую гримасу.

- Кстати говоря… - разговор об Эбичири напомнил мне о концерте, так что я вытащил из кармана билеты. – Не хочешь сходить на концерт, сэмпай? Хотя это просто пригласительный купон…

Улыбка Сэмпай испарилась, когда она взяла у меня билет. Что-то не так? Может, она занята в день выступления? Или произведения ей не по вкусу? Пятая симфония Дворжака не проблема, но «Манфред» не всем подходит...

- Билетов два… то есть, ты тоже пойдёшь?

- Э? А, да, Тецуро снова спихнул на меня свою работу. Ну, это… не нужно заставлять себя, если не хочешь идти.

- Что ты. Я обязательно освобожусь ко дню концерта! Я могу считать это приглашением на свидание, верно?

- Э? – а? Что?

- Ещё и месяца не прошло с той бурной ночи – я не ожидала, что молодой человек возьмёт инициативу в свои руки и пригласит меня на свидание. Сгораю от нетерпения превратить моё счастье в бесконечный поток слов, которые я буду шептать в твои ушки, но, раз уж мы не наедине, оставим это до той самой ночи.

Пожалуйста, не произноси подобных речей, иначе те, кто не знают того, что сейчас происходит, неправильно нас поймут! И что это ещё за бурная ночь?..

- …Той самой ночи?

- Концерт ведь состоится в Токио, так? Он закончится в восемь вечера, а Эбичири, скорее всего, сыграет с оркестром на бис. Нам нужно будет поужинать после концерта, потому лучше будет остаться на ночь в Токио, а не возвращаться обратно.

- Нельзя! – Мафую вдруг вскочила с места.

- Ёлки-палки… Сэмпай! О чём ты все время говоришь?! – Чиаки последовала примеру Мафую. А я же невольно шагнул назад.

- Я приветствую вашу милую зависть! – сэмпай обняла Чиаки, которая прошагала к ней, и поцеловала её в лоб.

- Не думай, что я вот так возьму и прощу тебя, сэмпай! – Чиаки всё ещё свирепствовала, хотя и находилась в объятиях сэмпай. Я уже привык к подобным сценам, поэтому не сильно удивился. Сэмпай любит флиртовать с девушками, а Чиаки вступила в группу только из-за неё. Она будет хохриться, даже если сэмпай скажет, что всё это – шутка. Но… эм, почему Мафую тоже злится? Она даже на меня сердито зыркает.

- Завидуешь, товарищ Эбисава? Или… ты тоже хочешь пойти? – сэмпай обняла Мафую со спины и помахала билетом перед её лицом. Мафую быстро отвернулась, а её лицо заалело. – Тогда… я пойду на концерт с молодым человеком, идёт?

- …Нет.

- Ты слышал, что она сказала, молодой человек, - сэмпай бросила мне билет. Похоже было, что сэмпай была довольна сложившейся ситуацией. – Билет – твой; тебе и решать, кому его предложить. Однако… кажется мне, что товарищ Эбисава, как и товарищ Аихара не хотят идти?

- Кёко, это нечестно, - запротестовала Мафую, пытаясь вырваться из рук сэмпай. Мафую единственная в школе, кто обращается к сэмпай по имени, и, благодаря тому, что они всегда так обнимают друг друга, слухи о нашем кружке становятся всё нелепее и нелепее.

Вдруг мне в голову пришла идея… а что, если я отдам билет Мафую и, используя этот концерт как оправдание, попытаюсь убедить её ещё раз, тогда может это послужит возможностью ей помириться с отцом?

Однако… при нынешнем положении дел, будет странно с моей стороны отдать билет Мафую...

- Может сделаем вот как? Билет достанется победителю в каком-нибудь соревновании, в котором мы все будем участвовать, - губы сэмпай растянулись в хищной улыбке.

- Тогда Сэмпай точно победит! – пожаловалась Чиаки, и я был с ней солидарен. Сэмпай обожает спорить и соревноваться, а её хитрые схемы подтверждают, что она ни разу не проиграла.

- Я дам вам фору! Товарищ Эбисава и товарищ Аихара могут работать в команде, а я буду одна. Я разрешаю молодому человеку присоединиться к вам. Я одна против вас троих. Как насчёт этого?

Не странно ли, что условия так выгодны для нас? Сэмпай, должно быть, уверена в своей победе, если предлагает подобное пари. И только я хотел возразить ей, как вдруг Мафую подняла голову и сказала:

- Хорошо.

- Я очень рада, товарищ Эбисава, - сэмпай нежно поцеловала Мафую в лоб. Лицо Мафую в миг запунцовело, и она отпихнула губы сэмпай.

- Если Мафую в деле, то и я участвую!

Эм, угомонитесь! Не соглашайтесь на спор, если даже не знаете, в чём будете соревноваться!

- Так в чём заключается пари?

- Что насчёт… испытания жаром в сауне, где мы сможем потрогать друг друга?

- Потрогать других хочешь только ты!

- Молодой человек тоже может присоединиться, так?

- Точно, я смогу проследить, чтобы ты не делала ничего такого… нет, погоди! Я – парень!

Эта персона точно сможет провести нас в общую сауну, так что это было пугающее предложение.

- Если ты так негативно настроен насчёт сауны, почему бы не проверить, кто из нас съест больше, и потрогать друг друга?

- Чего ради трогать друг друга в таком состязании? И не зацикливайся на возможности потрогать чьё-то тело!

- Тогда… нас четверо, так что мы можем сыграть в маджонг.

- Я не знаю правил, - тут же призналась Мафую.

- Всё просто. У кого меньше очков, тот раздевается.

- Не учи её неправильному!

- Так ты хочешь, чтобы раздевался победитель? Я не против, если ты так настаиваешь на оголении.

- Да не собираюсь я раздеваться! И не забывай, пожалуйста, зачем вообще затеяно это пари!

Предложив огромный выбор нескромных состязаний, сэмпай, наконец, посерьёзнела:

- Тогда сделаем так. Раз уж мы – четверка музыкантов, сражающихся до последнего, определим победителя музыкой!

Сэмпай взглянула на меня, Чиаки и Мафую… Судя по всему, её безумные идеи нужны были только для того, чтобы заставить нас принять её условия против нашей воли.

- Победитель будет определён на состязании хоров!

Уже на следующий день в классе гуляли слухи о нашем пари.

- Я слышал, что вы, ребята, будете соревноваться с Кагуразакой-сэмпай, и Нао разденется догола, если он проиграет.

- В чём смысл-то от его стриптиза? Пусть разденется Аихара или Эбисава! Кажется, в слухи закралась крайне странная информация. Тэрада же смотрела на меня со слезами на глазах: - Я так рада, что Нао настолько мотивирован быть дирижёром!

Ошибаешься. Я ни капли не мотивирован.

Условия пари были крайне просты. Наши с сэмпай классы будут соревноваться друг с другом, и победителем окажется класс, занявший более высокое место. Всего в нашей школе двадцать четыре класса, а объявят результаты только первой пятёрки, но… «Такого, что оба пролетят, не случится, потому что мой класс обязательно будет в первой пятерке», - таково было уверенное высказывание Сэмпай. - То есть, если мы победим, раздеваться будет Кагуразака-сэмпай? – дурацкий вопрос поднял переполох среди парней.

- Ребята, мне нужна ваша помощь! Все парни подняли кулаки в ответ на восклик Чиаки. Ради бога! Отчего вы так завелись? Но наибольшим сюрпризом для меня стала фраза Мафую: «Я хочу аккомпанировать на репетициях».

- Принцесса… ты уверена? – Тэрада была как на иголках, задавая этот вопрос. «Принцесса» - это прозвище, которое придумала сама Тэрада после недолгих мучений, и оно прижилось среди всех девочек в классе. Незнающему может показаться, что это их знак уважения, но на самом деле они просто так дразнят Мафую. - Да. Я всё равно не умею петь, - Мафую бросила на меня взгляд. – Всё в порядке, если я буду играть только на репетициях и Наоми сочинит аккомпанемент.

Я кивнул без малейших раздумий. Мафую сказала, что она хочет сыграть на фортепиано… неужто она так отчаянно хочет победить?

Сочинить аккомпанемент к готовому произведению не должно составить труда. Я опущу несколько нот, чтобы Мафую смогла исполнить мелодию, несмотря на проблемы с пальцами. Тем более что она всё равно будет лучше тех, кто никогда в жизни не прикасался к клавишам.

- Так и сделаем. А остальные идеи отложим на потом, когда мы выберем свою мелодию.

Мафую согласилась на предложение Чиаки.

В тот же день после уроков мы послали двух парней к классу Кагуразаки-сэмпай, чтобы вызнать, какую песню выбрали наши противники, но… из них вернулся только один.

- Чтобы дать мне уйти, он… ах… - спасшийся шпион закрыл руками рот и замолчал. Что за наигранные выходки! – Но… всё будет в порядке! Он настоящий патриот, и ни за что не выдаст, чей он агент, какие бы пытки они не приготовили!

- Им просто нужно посмотреть на бэйджик…

- А-а, точняк. Нам крышка! – после моего цуккоми он впал в панику. Ты что, совсем идиот? Даже не будь бейджика, кто-нибудь может знать его в лицо!

- Вы разнюхали, какую песню они выбрали? – спросила Тэрада.

- Увы. Мы спорили насчёт женской формы. Он был против моего видения формы для черлидерш, и я не смог сдержаться. Так нас и поймали.

- Вы абсолютно бесполезны.

- Мог и не возвращаться!

После того, как я услышал об их пародии на шпионаж, мой настрой – которого и так почти не было – упал ниже некуда.

Записи прошлогоднего соревнования стали решающим ударом для нас. Тогда победил класс 1-1 – то есть, класс Кагуразаки-сэмпай.

Девушкой в строгом смокинге с подобранными волосами была не кто иная, как сама Кагуразака-сэмпай. В тот раз они выбрали «Кикоэру», сочинённую Ниими Токухиде. Переменный темп был чётко различим, и всё это сочеталось с тщательно отрепетированным пением. Колдовство музыки завораживало нас, несмотря на то, что мы сидели на неудобных стульях и слушали всего лишь запись выступления.

- Неудивительно, что они выиграли…

- Говорят, что до них не выигрывал ни один класс из первого года.

Мои одноклассники начали перешёптываться в темноте. Похоже, у нас нет ни шанса. Что ж, я с самого начала был не против, чтобы cэмпай победила.

Сэмпай предложила нам троим объединиться против неё, чтобы дать нам фору. На первый взгляд, у нас было преимущество, но его нивелировало то, что соревнование проходило между классами. Всё благодаря её непревзойдённому использованию софизмов, что поставило её в выгодное положение.

Я издал слабый вздох. И тут же чей-то взгляд начал прожигать моё лицо – Мафую смотрела на меня со своего места.

- Э-эм… В чём дело?

Она смотрела меня с момента окончания записи, пока свет в классе не включили вновь.

- Ты правда считаешь, что мы не сможем победить? – наконец, заговорила Мафую, когда наши одноклассники начали собираться и выходить из аудиовизуального кабинета.

- Но… ты ведь видела этот ролик, верно?

- Это выступление… выглядит напыщеннее, чем оно есть на самом деле.

- Товарищ Эбисава права, - сказала Кагуразака-сэмпай во время репетиции нашей группы в тот день. – Для того чтобы повысить шансы на победу, можно использовать пару трюков. К примеру, искусственно усилить голоса, выбрать полифоническую пьесу, наигранно махать палочкой… и так далее.

- Понятно…

- И ещё, никто из судей не эксперт в музыке! – добавила Чиаки. Так вот почему Мафую сказала, что выступление выглядело напыщеннее, чем оно есть на самом деле? Потому что его целью было обмануть любителей?

- Неверно. - Мафую замотала головой, настраивая гитару. – Трюк был в том, чтобы обмануть «любителей, которые не хотят показать свой непрофессионализм, хотя их просто заставили стать судьями».

Вот оно как. Любой человек, не важно, профессионал он или любитель, сможет понять, плохое ли выступление или хорошее. Однако им нужно найти «критерии», по которым они будут выставлять баллы. В эту слабость и метила сэмпай своей тактикой.

- Я бы использовала другую стратегию, если бы проводилось голосование среди учеников. Но, раз уж судей только четверо, удобнее просто выбрать песню, которая им по вкусу.

- Ах да, выбранная песня, учитывая твой класс, была довольно консервативна, сэмпай. Мне казалось, что они выберут рок, но в итоге их выбор пал на произведение, которое скорее относилось к ансамблю. Я был немного разочарован.

- Одним из судей был учитель естествознания, сторонник свободы.

Я вздохнул. сэмпай брала в расчёт даже мельчайшие детали… Песня «Кикоэру» была сочинена во время «Войны в заливе» и пропагандировала мир и защиту природы. Наверное, она зацепила душу учителя естествознания.

- Так… что твой класс будет петь в этот раз? – спросила Чиаки.

- Мы остановились на роке.

- Что? А какую песню?

- Секрет. Моя помощь противникам на этом закончена. - Сэмпай взяла свою гитару в руки и встала. – Начнём репетицию! Мы не можем думать только о соревновании хоров: школьный фестиваль тоже не стоит на месте.

В нашем кружке изучения народной музыки только cэмпай приезжала в школу на велосипеде. Поэтому мы втроём могли обсудить наши планы по пути к станции.

- Что насчёт крайнего срока для подачи нашей заявки? В конце недели? Тогда нам нужно серьёзно пошевелить мозгами… - размахивала сумкой Чиаки, шагая по торговой улице. В её глазах горел огонь, присущий только членам спорткружков, и от него меня охватила апатия.

- Кто будет судить в этот раз? – спросила Мафую, которая шла по другую сторону от меня.

- Директор и Маки-сэнсэй – обязательные судьи. Кто там ещё?.. Маки-сэнсэй – учитель музыки и куратор нашего кружка. Потому Чиаки спросила: - То есть, мы сможем подкупить Маки-сэнсэй? - Проблема в том, что Кёко по возможности будет опережать нас на шаг, - ответила Мафую. Девочки игнорировали моё присутствие, хотя я шёл между ними, и продолжали оживлённо обмениваться идеями. - Нао! – внезапно кто-то наступил на мою ногу, и я едва не растянулся на асфальте. – Вечно ты витаешь в облаках! Ты можешь проявить хоть каплю энтузиазма?! Или ты хочешь проиграть сэмпай? – Чиаки приблизила своё лицо к моему. Мы стояли посреди оживлённой улицы, прямо перед станцией, потому от взглядов прохожих было неуютно.

- Не думаю, что мы сможем победить.

- Ты хочешь пойти на концерт с Кёко? – Мафую встала передо мной, пронзая меня своим взглядом.

- Нет, не то чтобы я совсем…

- Отвечай прямо!

- Почему Мафую так беспокоится о нашем пари? Я могу понять, почему злится Чиаки, но…

- О? Ты знаешь, почему я злюсь? – спросила Чиаки с явной насмешкой в голосе. Я неуверенно кивнул головой. Чиаки любит сэмпай, и услышав, как сэмпай — пусть даже в шутку — сказала, что хочет пойти со мной на свидание, той явно будет не по себе. Чиаки поморщилась и вздохнула, выслушав моё объяснение. – Мафую, нам надо бороться не с сэмпай, а с тупостью этого болвана.

- Я тоже так думаю, - без раздумий согласилась Мафую. Она на миг остановила на мне взгляд, словно пытаясь что-то сказать. Но Мафую тут же отвернулась и быстро зашагала к станции. Чиаки скорчила гримасу и последовала за ней.

Я застыл на месте, не понимая, в чём было дело. Когда я опомнился и спустился по лестнице, двери поезда уже были закрыты.

Я устало сел на скамейку. Неожиданно для меня, из-за моей спины донёсся чей-то голос: - Похоже, победа будет лёгкой.

Я едва не свалился со скамейки. Обернувшись, я увидел Кагуразаку-сэмпай, стоявшую за мной с лукавой улыбкой на лице.

- …Почему ты здесь?

Разве она не поехала домой на велосипеде?

- Я хотела выведать ваши планы, но, кажется, мне незачем было идти на такие меры, - сэмпай вздохнула и села рядом со мной.

- Разницы нет, ты выиграла сразу после того, как предложила это пари, я прав? Не было у нас никакого преимущества. У нас ни шанса на победу! – после моих слов сэмпай с удивлением взглянула на меня.

- Кажется, молодой человек, ты кое-что не так понял.

- И что же?

- Ты уже должен знать, что я сражаюсь только в тех битвах, в которых моя победа гарантирована. Другой мой принцип заключается в том, что… я никогда не борюсь, если сражение не может считаться битвой. – Сэмпай положила руку на моё бедро. – Я вступила в битву, потому что я верю, что ты, молодой человек, товарищ Эбисава и товарищ Аихара станете достойными противниками. Это соревнование не бессмысленно, и я не хочу пустой победы.

Объявление о приближении поезда разнеслось по всей станции. Сэмпай осторожно отдалилась и поднялась со скамейки. – Однако… сейчас ты не сможешь соревноваться со мной. Забудь о моих словах: вы втроём едва дотягиваете до половины меня. Какая жалость.

Я бездумно слушал шум приближающегося поезда и шаги cэмпай, которая, поднявшись по ступенькам, пропала из виду. Однако я ещё долго не мог подняться со скамейки.

Она верила, что мы достойны быть её противниками.

Но сейчас я…

На следующий день наступила очередь нашего класса использовать музыкальную комнату после занятий. Не решив ещё, какую песню выбрать, мы начали репетировать заданную мелодию.

«Ave Verum Corpus» - один из шедевров Моцарта. Эту песню легко разучивать по частям. Загвоздка в том, чтобы нелегко взять и объединить партии сопрано, альта, тенора и баса в единое целое. Любителю непросто понять принципы гармонических рядов, а тут передо мной тридцать с лишним человек и каждый пел на свой лад. Сжимая в руке палочку, я начал ощущать, что у меня просто опускаются руки.

- Нао! – нахмурилась Чиаки, стоявшая в первом ряду вместе с альтами. – Эй, если дирижёру нужно просто стоять на одном месте и махать руками, как метроном, тогда я тоже умею дирижировать!

- Ты хорош только в знании музыки! Старайся лучше!

- Точно, ты не сможешь стать преемником своего отца, если продолжишь в таком духе!

Эй! Не ставьте меня с ним в один ряд! Я положил палочку на пульт: меня вывели из себя. Эй, только не спихивайте на меня вину за то, что вы не можете спеть в унисон!

Неловкая тишина повисла в кабинете. Первой её нарушила Чиаки:

- Давайте так: мы выйдем наружу.

Э? Ч-что? Наши одноклассники подняли настоящий гвалт из-за её слов, но Чиаки повернулась в сторону фортепиано и продолжила:

- Мафую, пожалуйста, втолкуй этому идиоту всё как надо. Мы продолжим репетировать в коридоре.

Кто-то начал возражать, желая остаться здесь в комнате, в прохладе кондиционера, но староста Тэрада согласилась с Чиаки. Потому мои одноклассники вышли один за другим в коридор, оставив в кабинете только удивленного меня и Мафую, сидевшую за фортепиано.

Что за чертовщина тут творится? Что там придумала Чиаки?

Я, стараясь избегать взгляда Мафую, сел у пульта дирижёра.

Из-за тяжёлой металлической двери музыкального кабинета доносилось пение моих одноклассников. Впрочем, не только их – репетировали сейчас все классы одновременно. Сотни голосов смешались вместе, хоть их и было плохо слышно.

- …Ты всё ещё хочешь дирижировать? – тихо спросила Мафую.

- Я не против…

Просто все ожидают чего-то от меня – как Кагуразака-сэмпай вчера. Идиотизм. Они думают, что мы сможем выиграть у прошлогодних победителей только потому, что я пишу критику на музыку? Дирижёр не волшебник!

- Я могу тебя понять…

Лицо Мафую было скрыто за крышкой рояля, когда она пробубнила эти слова, так что я не мог оценить выражение её лица.

– Мне кажется, что… ансамблю любителей не нужен дирижёр.

- …Да, ты права.

- Почему?

- Ну, никому нет дела до моей палочки: им по горло хватает нот и слов. Ансамблю любителей придётся ориентироваться на фортепиано, но если даже аккомпанемент не… - я оборвал себя на полуслове.

Я всё говорил правильно: люди, не получившие музыкального образования, не смогут петь под движения палочки дирижёра, а неопытный пианист будет играть, подстраиваясь под свой ритм, потому ансамблю не нужен дирижёр. Однако…

Я вновь поднялся на дирижёрский пульт и обменялся взглядом с Мафую. В её глазах, казалось, застыл вопрос: «Ты думаешь, почему я вызвалась играть на фортепиано?»

Всё верно. Мы выбрали её не потому, что она «когда-то играла на фортепиано», как другие классы.

Аккомпанировала нам не кто иная, как Мафую.

Мафую и я – это оружие, которого нет у класса Кагуразака-сэмпай.

Я мягко поднял палочку с пульта. Плечи Мафую слегка приподнялись в ответ на моё движение.

Я медленно взмахнул палочкой, словно пытаясь пронзить иголку в небе. В мотете всего-то сорок шесть тактов. Торжественность мелодии никак не влияла на грациозность каждого такта, каждой доли…

Мелодия фортепиано начала двигаться дальше. Я полностью контролировал ритм, и мне казалось, что я могу схватить любую ноту рукой… Поскольку аранжировку я подбирал специально для Мафую, в ней были только простейшие трезвучия. Нежный звук будет превосходно подстраиваться под малейшие движения моих кончиков пальцев. Казалось, что слышно было даже дыхание Мафую. Хор зазвучал в моей голове: основная мелодия сместилась в ля мажор. Атмосфера стала чуточку мрачнее, и тональность сменилась на фа мажор.

Кристально чистые голоса певцов звенели под высокими куполами собора, пока их не поглотила моя палочка, указывавшая куда-то вдаль. В кабинете вновь воцарилась тишина.

Я надолго уставился на доску, когда мелодия затихла. Мои силы тихо уплывали из моего тела.

Я медленно спустился с постамента и прошёл к фортепиано. Лицо Мафую покраснело после игры. Она отвела взгляд, осознав, что я смотрел на неё.

- Прости, Мафую… и спасибо.

- Я просто… сыграла под движения твоей палочки.

Я посмотрел на правую руку Мафую, лежавшую на клавишах… ту руку, что отличалась от других.

Она играла ею ради меня…

- Ах! Я не ради тебя играла!

- Ах… ну да, ты не ради меня играла, но тогда… почему? Потому что ты хотела этот билет?

- Нет! Т-ты и Кёко…

Я и Кагуразака-сэмпай? Что не так, если мы вместе сходим на концерт? Мафую покраснела и оборвала себя на полуслове.

- Блин! Ты дурак! – в итоге она начала бить ладонями по моим рукам. Я только хотел схватить её за запястье, чтобы она прекратила, но Мафую, вся раскрасневшаяся, отбила мою руку. Она глядела мимо меня на что-то, находившееся за моей спиной…

Я ошеломлённо обернулся. Дверь музыкального кабинета незаметно для нас была приоткрыта, и через образовавшуюся цель мои одноклассники подсматривали за нами.

- Блин! Уже всё?

- Ваши перепалки действительно короткие!

- Скукота!

Мы живём не для того, чтобы ублажать вас!

Чиаки с силой пнула меня по моей пятой точке. У нас оставалось не так много времени, когда мы продолжили репетировать. Но после репетиции мне казалось, что я наконец-то ухватился за подол смокинга Кагуразака-сэмпай.

Мы с Мафую снова остались наедине, когда отправились в музыкальную библиотеку вернуть ноты и палочку.

- Мафую, ты сможешь сыграть аккомпанемент и на выступлении? – тихо спросил я, кладя ноты на полку в тёмном хранилище. Мафую взглянула на меня и опустила голову.

Она не может? Шрамы в её сердце оставило выступление на сцене. Хотя она и может играть на фортепиано на репетициях, если она будет играть на публике…

Но… её игра на фортепиано крайне важна для управления классом во время пения. Нам определённо нужно опираться на аккомпанемент Мафую, чтобы хор смог подстроиться под моё дирижирование.

И вдруг мне в голову пришла идея…

- Тогда… что если мы сделаем так? Хотя бы…

Мафую выслушала мою просьбу с беспомощным лицом. После долгих раздумий она сипло спросила: - …Мне точно нужно сделать это?

- М-м, да! – я спокойно кивнул головой.

- То есть, ты не хочешь идти на концерт с Кёко?

- Нет, я не про это, - Мафую почему-то зациклилась на этой теме. Мне неважно, кому достанется билет. Просто… - Я хочу победить сэмпай. Я хочу показать ей, что мы с тобой можем сделать вместе, поэтому мне нужна твоя помощь.

Мафую закусила губу. Её глаза глядели на пол.

Всё-таки нет… Я хотел уже извиниться перед Мафую, как вдруг она подняла голову и сказала: - …Я понимаю… Я попробую.

Я схватил её руки и замахал ими из стороны в стороны от избытка чувств.

Теперь мы, наконец, могли быть на равных с сэмпай – по крайней мере, в обязательныъ произведениях. Осталась только… песня на выбор.

Сэмпай сказала, что мы достойны быть её противниками. Она верила в меня. Как и Чиаки. Как и Мафую.

Я больше никогда не позволю ей сказать что-то вроде «победа будет лёгкой».

До репетиции в группе я решил сходить в препараторскую, чтобы задать Маки-сэнэй пару вопросов: другими словами, я буду выведывать информацию о судьях.

- Не теряй времени даром, - сказала мне Маки-сэнсэй в ту же секунду, когда я переступил порог её кабинета. Её волосы были подобраны в аккуратную причёску, а на ней самой была ярко-белая блузка и узкая юбка – учительница музыки казалась идеалом, вышедшим прямо из сна любого учащегося, но, на самом деле, она – жестокая женщина, ведомая своими желаниями. – Мне всё равно придётся поддакивать завучу! И я должна говорить: «Надо же, Хаясэ-сэнсэй так понимает музыку! О-хо-хо-хо». Как достало…

Перед моими глазами всплыло лицо другого судьи – Хаясэ-сэнсэй, завуча второго года. Она выглядит прямо как богатая дама без определенных занятий, но строгости ей не занимать.

- Пожалуйста, не разглашайте ваши запутанные секреты ученикам за просто так!

- Но ты ведь здесь именно ради этих секретов, я права? Ты хочешь подкупить меня, чтобы победить Кагуразаку.

Когда я говорил что-то о взятке? Кстати, слухи о нашем с сэмпай пари уже достигли ушей преподавателей?

- Нет, я здесь только для того, чтобы узнать о предпочтениях судей.

- Сколько?

- Что?

- Сколько ты мне заплатишь?

Эй! Да что б вас! Вы только что сказали, что не примите никаких взяток, а теперь сами просите, чтобы я вас подкупил?! Я схватился за колени, сдерживая свою злость, и выдавил из себя:

- Взамен я куплю вам профитроли из кондитерской у станции.

- Возьми четыре!

Чёрт бы её побрал за такую инициативность…

- Ты же знаешь, что наш директор – христианин, верно? Он-то и выбрал мотет основным, так что ты не прогадаешь, если остановишься на госпеле. Скорее всего, судья, выбранный учениками, поставит высокие баллы за рок или поп-музыку. С Хаясэ-сэнсей всё сложнее. Она любит смотреть фильмы и сериалы, так что можете покопать что-нибудь на эту тему?

- И как же? Спросить её напрямик? Но я никогда не был на её уроках и ни разу не говорил с ней.

- Кто знает? Придумай что-нибудь. Кагуразака уже подходила к ней.

А! Так Маки-сэнсэй уже поведала то же самое сэмпай? Похоже, мы на шаг позади.

- М-м, жду не дождусь пирожных. Дело за тобой, Нао!

Злясь на Маки-сэнсэй за взяточничество, я купил только один профитроль и разрезал его на четвертинки. Понятно без слов, что я получил серьёзную взбучку.

Впрочем, информация Маки-сэнсэй не оказалась бесполезной. Мы хотя бы знаем, что нам нужно сконцентрироваться на Хаясэ-сэнсэй.

Мои ноги сами понесли меня к учительской в её поисках, но Кагуразака-сэмпай была уже там, стоя у стола завуча второклассников.

Я спрятался за стенкой и заглянул в комнату: Хаясэ-сэнсэй отчитывала Кагуразаку-сэмпай. Неудивительно. Кагуразака-сэмпай – плохая ученица, редко посещающая занятия, так что её время от времени должны вызывать в учительскую на профилактические беседы, так? Впрочем, вскоре разговор плавно перетёк во что-то, вроде: «Да, да! Это та самая песня! Не знаю её названия, но я слышала её в каком-то фильме…» - «Ах… это, наверное…» Мастерство сэмпай в ведении бесед – страшная штука…

Мне в голову пришла мысль…

Мне просто нужно держаться вблизи сэмпай и потихоньку соединять воедино информацию, которую она собрала, верно?

Но… это будет значить, что мы идём в том же темпе, что и Сэмпай. Нам нужно опережать её, если мы хотим выиграть.

Разговор между Кагуразакой-сэмпай и Хаясе-сэнсэй уже закончился, пока я размышлял обо всем этом. Как так?! Я пропустил ценные детали в самое важное время!

- Кажется, класс 2-1 уже выбрал свою песню, - эта весть прибыла на следующий день, после занятий. Похоже, класс Кагуразаки-сэмпай был настроен крайне серьёзно: они не просто приняли меры предосторожности, они ещё и специально собрались, чтобы отчитать нашего шпиона, собиравшего информацию. Несмотря на всё это… он смог доставить нам важную информацию.

- Они хлопали в ладони. Хлопали и пели одновременно, так что это был не обязательный мотет, я прав?

- И что это была за песня? – Чиаки схватила нашего шпиона за шею, чтобы выдавить из него всю собранную информацию.

- Н-не знаю. Я только слышал хлопки и всё.

- Если они выбрали свою песню, то они должны были подать заявку в школьный совет. Может, проверим там?

Очки Тэрады блеснули после предложения парня. - Отлично! Вперёд!

Тэрада страшна! Шпион, выслушав её указания, полетел из кабинета и вернулся через пять минут.

- Это ад! Школьный совет превратился в поле битвы! Убийственные ауры учеников становится всё сильнее с приближением соревнования.

- Неважно. Ты смог раздобыть какую-нибудь информацию? – голос Тэрады был до ужаса резок. Казалось, что она задавала вопросы, стоя у него на голове.

- Так точно, босс! На столе была груда бумаг, похожих на бланки для заявок. Я приложил все свои силы, чтобы сфотографировать их на телефон.

Все уже так усердно работают (прилагая свои усилия не в том направлении), что за трюки они выкинут на спортивных состязаниях? Я содрогнулся от мысли, промелькнувшей у меня в голове, но я всё равно взглянул на экран мобильного моего одноклассника.

Первым делом я увидел стол, загромождённый бумагами и канцелярскими принадлежностями. Знакомый листок виднелся из-под обложек брошюрок, напечатанных для соревнования… на нём пишут выбранные классом песни. На нём можно было увидеть цифры «2-1», но…

- Названия не видно: оно закрыто бумагами! Ты точно бесполезен! – шпиону оставалось лишь дрожать от холодных и беспощадных слов Тэрады: обложка брошюры закрывала часть бумаги, на которой было написано название песни.

- Погоди, там видно край бумаги, - сказала Мафую, смотревшая на экран рядом со мной. Мы с ней чуть не столкнулись лбами.

- Что там написано? Качество у фото плохое.

- Наверное, написано скорописью, - Мафую перевернула экран и прищурилась. Затем она тихо сказала: - Там написано «Queen».

«Queen»?

Странный звук выскользнул из моего горла.

Искры разожгли пламя. Разрозненные мысли в моей голове вмиг выстроились в ровную цепочку.

- Ты знаешь, что это значит?

Я кивнул головой в ответ на вопрос Мафую.

Группа «Queen».

Это легендарная английская рок-группа, знаменитая красивыми и притягательными мелодиями, а равно и красочным вокалом: если мы хотим выбрать что-нибудь из рока, то песни «Queen» точно будут лучшими.

Я вновь вспомнил слова Маки-сэнсэй…

Директору понравятся госпелы. Судьи, выбранные учениками, обычно ставят высокие баллы за рок или поп-музыку. Кагуразака-сэмпай должна была получить ту же самую информацию. Также она выяснила что-то из разговора с Хаясэ-сэнсэй, и сэмпай сказала, что они выбрали рок.

Складывая всё вместе… и предполагая, что они выбрали песню из репертуара «Queen»…

«Они хлопали в ладони».

- Я понял.

- Что?

- Я знаю, что за песню выбрала сэмпай, - Чиаки тоже уставилась на меня. – Песня группы «Queen», хлопки под музыку и что-то в духе госпела… только одну песню, удовлетворяющую всем этим условиям, можно спеть на состязании хоров.

Даже Чиаки осознала, что это за песня. Мы одновременно произнесли её название: - «Somebody to Love».

- Стоило выбирать ту же песню, что и они? – спросила Мафую, когда мы сели на скамейку, ожидая следующий поезд до дома.

После нашего собрания класс 1-3 тут же подал нашу заявку в школьный совет, и написано было в ней не что иное, как «Somebody to Love». Взвесив все за и против, я решил, что наш единственный шанс на победу – выбрать ту же песню, что и cэмпай.

- Они будут сравнивать нас с классом cэмпай, если мы споём одну и ту же песню, - Чиаки вполне естественно была не уверена в нашем решении. Я намеренно не смотрел на их лица и ответил:

- Класс cэмпай, и вправду, сильнее в пении. В этом мы с ними соревноваться не можем. Но… - я тоже был не до конца уверен, что наша ставка сработает, потому я не мог взглянуть им в глаза. Я мог лишь опустить глаза на свои ладони: - …Тогда ничего не изменится от нашего выбора. А потому нам нужно использовать всё то оружие, которое у нас есть.

- Оружие?

В песне «Somebody to Love» главная партия поётся шестиголосой фактурой. Хотя звучит она как госпел, это всё равно классическая рок-песня.

- В нашем классе есть бас-гитарист, гитаристка и барабанщица.

Чиаки уставилась на меня расширенными глазами:

- …М-мы?

Я кивнул.

Поскольку сэмпай сказала, что у нас есть перевес в том, что мы соревнуемся группой против неё одной, нам стоит использовать своё преимущество безо всяких раздумий. Я, Чиаки и Мафую – это всё, что нам нужно для рок-группы. Вот этого оружия нет у класса сэмпай.

- Но… не будем говорить о гитарах, организаторы точно не позволят нам установить на сцене барабаны! Что нам с этим делать?

- У меня дома есть два комплекта электронных мини-барабанов, давай используем их. Со звуком проблем не будет – у нас есть колонки. Играть на них должно быть просто: стучать по ним нужно, как ты играешь на обычных барабанах.

Мы даже не заметили, как подъехал поезд. Шум, исходивший от него, казалось, хотел раздавить переполнявшие меня чувства. Я переборол давление подъезжавшего поезда и поднялся, вставая между девочками. Я остановился у ограничительной линии и обернулся, чтобы взглянуть на удивлённую Чиаки и обеспокоенную Мафую.

- Зажжём!

Как и подобало школе, которая главный упор ставила на музыку, атмосфера в день соревнования была накалена. Утром по школьному радио вещали оратории Гайдна, а в музыкальном зале теперь висел специально подготовленный занавес с вышитым на нём названием мероприятия… Жаль, что они не направили часть этих средств на финансирование клубов.

Прошёл уже час с начала состязания. Наши одноклассники сгрудились, как сардины в консервах, на правом краю сцены, поглядывая на зрителей сквозь щель между занавесом. Учителя, сидевшие в первом ряду, уже почти не скрывали своего раздражения. Должно быть, им надоело слушать «Ave verum corpus» десять раз кряду.

- Маки-сэнсэй уже заснула… - как только я это сказал, Мафую прошептала мне на ухо:

- Тогда разбуди её своей палочкой.

Я так бы и сделал без подсказки Мафую. Я обтёр свои взмокшие ладони о брюки.

Порядок выступления был выбран жеребьёвкой, поэтому наш класс и сэмпай разделяли три номера. Вышло удачно: мы можем психологически повлиять на них своей песней.

- Эй, Нао, ты видел программку? – спросила Чиаки, вернувшись из-за арьерсцены.

- Ту, которую раздавали утром? Нет.

Я не мог найти времени на то, чтобы прочитать её, из-за волнения.

- Ясно… Ну ладно, ничего. Уже поздно что-то менять.

- О чём ты?

- Они уже заканчивают.

Меня беспокоило значение за словами Чиаки, но редкие хлопки и шаги выступившего класса разбили мою тревогу.

Ученики класса 1-3 по одному начали выходить на сцену под светом софитов. Мне выходить последним.

Держа палочку в руке, я внезапно подумал: «Эбичири чувствовал это волнение уже пару тысяч раз, да? Быть дирижёром, правда, сложно. Не хочу больше никогда в жизни дирижировать. Но… этот раз – исключение».

Ведущий начал представлять наш класс, выбранную песню и имена дирижёра и членов аккомпанемента. Я взглянул на одного из ответственных за мероприятие, и в руках он держал… мою бас-гитару.

- Простите за такие нелепые просьбы.

Нам пришлось немало попотеть, чтобы получить разрешение от организаторов на использование гитар и барабанов. Пара добрых людей, ответственных за мероприятие, знали о нашем состязании с Кагуразакой-сэмпай и тайком помогли нам.

– Я рассчитываю на вас.

- Удачи!

Кивнув головой и получив кивок в ответ, я зашагал к сцене, освещённой прожекторами.

Раздались крики и громкие аплодисменты. Постойте, мы ещё не начали играть, почему они уже так завелись? Другие классы так не встречали. Слышны были даже крики: «Победи Кагуразаку!» Как далеко уже распространились слухи? Остановившись на переднем краю сцены, я развёл руки в стороны, чтобы успокоить зрителей.

Я взглянул в сторону фортепиано: бледное лицо Мафую виднелось из-за поднятой чёрной крышки. Она ещё не села за него – она просто смотрела на клавиши. Дело выглядело плохо.

Из-за взглядов и криков зрителей пальцы Мафую не могли шевельнуться.

- Нао… - и в этот миг голос Чиаки раздался с верхней ступеньки сцены посреди постепенно утихающего шума слушателей. Она стрельнула молящими и осуждающими глазами в сторону Мафую, словно говоря: «Придумай что-нибудь!»

Она права. Раз уж я сам попросил Мафую аккомпанировать, мне и нужно что-нибудь сделать.

Я подошёл к фортепиано. Плечи Мафую вздрогнули. Она села за фортепиано.

- Я… в порядке, - пробубнила Мафую. Но её руки бездвижно лежали на инструменте.

Я закрыл ей обзор, встав рядом с фортепиано.

Ей не нужно беспокоиться о зрителях. Ей нужно смотреть только на меня.

- М-м. Всё будет хорошо, - я осторожно обдумывал каждое слово перед тем, как сказать его. И в то же время я не давал Мафую увидеть, как крепко я стиснул палочку. – Это просто репетиция. Такая же, как и у Моцарта перед его выступлениями. Ничего серьёзного.

Немного погодя, Мафую подняла голову и взглянула на меня. Затем она перевела взгляд за кулисы. Стратокастер ждал безумия, что наступит позже.

Мафую вновь взглянула на меня и кивнула головой. В её глаза вернулась жизнь, и в них отражался только я один.

В миг, когда я мягко поднял дирижёрскую палочку, казалось, что все зрители в зале затаили дыхание.

Казалось, что кто-то лёгкими шагами спускался с неба по прозрачной лестнице; как она сумела вытянуть этот звук из фортепиано? Я понятия не имел. Я зашагал назад к дирижёрскому пульту и постепенно отдалился от Мафую. Ансамбль предстал перед моими глазами. Всё, что мне нужно было сделать, - сжимать палочку и направлять их; их голоса зазвучали подобно струйке фонтану.

Кто-то ведь должен был заметить? Мафую закончила играть на низшем тоне, и мелодия постепенно растворилась – точно, оставляя за собой возвышенные голоса. Кто ещё заметил это, кроме меня и Мафую? Об этом-то мы и договорились, оставшись наедине. «Ave verum corpus» изначально была сочинена для ансамбля, струнных инструментов и органа, поэтому рояль разрушит проникновенную мелодию песни. Потому мы решили, что звуки фортепиано незаметно исчезнут во время песни. Мафую нужно было только сыграть для нас вступление – об этом-то я её и попросил. Фортепиано молчало. Кроме голосов хора раздавалась только иллюзорная мелодия струнного оркестра. Все ли слышат её?

Сразу после того, как мои пальцы унесли гармонию, что звучала до самого конца, громкие овации прокатились за моей спиной. Воображаемая мелодия струн исчезла, и её заменил мой пот, катившийся по моей спине. Я обернулся, чтобы посмотреть на разгорячённые лица одноклассников: все они были в недоумении. Я считал шаги бежавшего к нам ответственного за мероприятие, наслаждаясь аплодисментами, гремевшими за моей спиной.

Сэмпай как-то сказала: ощущение того, как овации раздаются за тобой, - привилегия дирижёров. Кажется, она цитировала Эбичири? Наверное, всё так, как он и сказал. Сейчас… я сам испытываю это наслаждение, но…

Отбросив палочку в сторону, я взял свой бас из рук ответственного за мероприятие. Затем я повернулся лицом к зрителям. Со стороны софитов было слышно, как аплодисменты превращаются в крики восхищения. Кажется, что все были напуганы – я точно рокер в душе.

Я всё равно предпочитал стоять лицом к зрителям.

Краем глаза я заметил Мафую, которая незаметно поднялась со своего места. Она взяла гитару и провела медиатором по струнам. Затем громкий стук донёсся от электробарабанов Чиаки, вливаясь в мелодию «Somebody to Love».

Проведя по струнам баса, я почувствовал, как дрожь прошла по моему телу. Знакомые звуки баса пронзили мой живот, а мой голос без принуждения полился из моего горла. Красочный хор тридцати человек раздался за моей спиной. Эта песня невероятно ракрепощала. Мысли о победе были отброшены в сторону. Какая жалость, что… нам не хватает гитары сэмпай.

В середине песни наступила короткая тишина. Странные причитания, скрывавшиеся за хлопками, зазвучали громче, наслаиваясь друг на друга. И всё закончилось бурным взрывом звука. Я видел лишь свет, отражённые каплями пота, которые парили вокруг меня. Я не знал, где была сэмпай. Смогли ли мы донести наше выступление до её сердца?

Даже спрятавшись в туалете на пятнадцать минут, я не смог успокоиться. Когда наше выступление закончилось, помимо бурных аплодисментов я слышал проклятия и подбадривающие крики, смешавшиеся вместе. Казалось, они всё ещё звучали у меня в голове. Моё биение сердца ещё долго не могло замедлиться.

Выступление класса 2-1 уже было близко, но в моих ногах не было сил на то, чтобы встать. Я спросил себя: «Страшно ли мне слушать их песню? А как же иначе? Мне кажется, что я неплохо выступил, и наши шансы на победу довольно велики», - но почему-то я не был убеждён. Это всё-таки Кагуразака-сэмпай… Пусть даже они и поют ту же самую песню, пусть у них нет баса и барабанов, у них что, правда, нет тузов в рукавах?

Бессмысленно скрываться здесь и дальше! Я ударил кулаком по колену и поднялся на ноги. Я хотел услышать выступление класса сэмпай. Как же она преподнесёт эту песню?

Я прошёл по коридору и толкнул тяжёлые двери музыкального зала. Они уже пели последние строки «Ave verum corpus», тонувшие в темноте. Я взглянул на сцену и удивился. Длинные волосы, подвязанные в две косички, - я тут же узнал Кагуразаку-сэмпай со спины. Она стояла в центре сцены. Перед ней был ансамбль её класса, чьи серые фигуры были на ступеньках.

При первом взгляде на одежду девочек любой – даже без вуалей - мог узнать монашеское одеяние. Им разрешили так одеться. Ну, школа не особо консервативна в этом плане.

Когда я вернулся на своё место, одноклассники зашептали:

- Где ты был, дирижёр?

- А что если бы нас вызвали на бис?

- Как я хочу спеть ещё раз!

- Да…

Когда я устроился на своём месте, чья-то рука потянулась ко мне, и что-то появилось перед моими глазами. А, программка соревнования. Я обернулся: той, кто передала мне программку, была Чиаки.

- Что?

- Класс сэмпай выбрал не «Somebody to Love».

На миг я не мог понять, о чём она говорила. Прямо тогда, когда я с удивлением брал программку, звуки фортепиано зазвучали со сцены.

Я повернулся к сцене и прислушался к их пению.

Началось оно с тихого воспевания девы Марии – без аккомпанемента, просто гармония. И я наконец осознал свою ошибку.

Элегантный гимн был прерван резким вмешательством фортепиано. А потом зазвучал страстный ритм, заданный хлопками в ладони и стуком ног о сцену. Прежняя мелодия подстроилась под темп: иногда они поддерживали друг друга, иногда – кричали порознь.

Это… песня, которая была в фильме «Действуй, Сестра»…

«Hail Holy Queen».

Песню сочинили, наращивая темп гимна, а затем реаранжировали её, чтобы получить конечный продукт. В фильме эта песня вновь зажгла страсть в монахинях и привела молодое поколение в церковь. А теперь она приковала наше внимание к сцене. Я не мог дышать. Почему я не заметил это ещё тогда? Слово «Queen», которое Мафую увидела на экране, было не названием группы, а частью названия песни. Почему я не осознал, что это и гимн, и рок? Почему? В конце концов, вполне возможно спеть рок только с помощью голоса, рук и ног…

Волосы сэмпай закрутились, как перья птицы, когда она развернулась к нам. Когда она подняла руки, чтобы зрители захлопали в ладони, весь зал был охвачен её аурой. Соло сэмпай затмило пение и хлопки её класса. Песня закончилась под бурные овации и крики, которые охватили зал, точно лавина. Несмотря на свою досаду, я всё же хлопал изо всех сил.

Не было нужды в официальных результатах, чтобы узнать, кто победил, и мне искренне жаль те классы, которые выступали после класса сэмпай (и на самом деле, некоторые люди сразу пошли домой после их песни). Вдобавок, наш класс занял второе место. Вместо меня на сцену вышла получать приз Чиаки: у меня не было сил. Я не ожил даже после того, как Чиаки с силой ударила меня свёрнутым сертификатом.

Прошло два дня…

Был воскресный вечер. Мы договорились встретиться у кассы загруженной станции в Токио. Я беспокоился, что не смогу найти её, но моя тревога была напрасна. Кагуразака-сэмпай в шикарном пурпурном платье появилась на лестнице. Она выделялась из толпы, даже находясь в двухстах метрах от меня. За кружевной шалью виднелся глубокий вырез на платье, при виде которого у меня замерло сердце. Её волосы были подвязаны в элегантный пучок, благодаря которому она выглядела, как знаменитость, приглашённая на вечеринку. Я же был в обычном костюме, потому мне стало неловко.

И на этом сюрпризы не закончились.

- Прости, я опоздала. Идем, - сэмпай взяла меня за руку, отчего я чуть не упал на пол. – Ты нервничаешь. Ты ведь не в первый раз идёшь на концерт?

- Нет, не в первый… - но до этого я не ходил вместе с девушкой.

- И всё-таки, я была удивлена сильнее, чем вы! – сэмпай заговорила о соревновании, пока мы шли к концертному залу. Поскольку мероприятие закончилось на смущающей меня ноте, я надеялся, что никто не будет о нём говорить. – Ты недоволен результатами? Вы выбрали неплохую песню и хорошо спели. Никогда бы не подумала, что вы сможете сыграть песню Queen.

- Нет, видишь ли… для этого была куча причин.

Я не сказал сэмпай, почему мы выбрали песню «Somebody to Love», потому что наше заблуждение было неприятным конфузом.

По словам одного из членов оргкомитета, между победителями и нашим классом, занявшим второе место, была большая разница в баллах. Не потому, что директор высоко оценил гимн, - по реакции и настроению зрителей было очевидно, что победил класс сэмпай. Мы проиграли им по всем пунктам.

- Ах, видишь ли… - сэмпай крепче схватила мою руку и сказала: - Мне кажется, что мы победили по более простой причине. Дело не в том, какими были наши выступления. Размер такта «Somebody to Love» - 6/8, так? Песня динамичная, но зрителям сложно двигать телом в такт, сидя на креслах! Кстати, я тоже думала об этой песне.

Я взглянул на лицо сэмпай и вздохнул.

- Хм? В чём дело?

- Ничего.

Так я всё-таки не принял всего во внимание… когда же я смогу быть с ней на одном уровне?

Как только крыша концертного зала показалась между зданиями, сэмпай вдруг сказала:

- Но вы, ребята, - сильные соперники. Я горжусь тем, что смогла соревноваться с вами, - сэмпай остановилась на миг и взглянула на меня с подозрительной улыбкой на лице. – Кстати, у меня отличное настроение благодаря моей победе. Ты можешь делать что твоей душе угодно. Ты заказал номер в отеле?

- Нет-нет-нет-нет…

Когда же она серьёзна, а когда – нет?

Все места в концертном зале были заняты. Как и ожидалось при всемирной славе Эбичири, зрителями были зрелые поклонники в приличных нарядах. Молодёжи нигде не было видно. Вдыхая запах летней ночи и аромат парфюма, я вспомнил, что я пришёл сюда как критик, и достал свой блокнот. Затем я повёл сэмпай за руки в поиске наших VIP-мест в первом ряду.

Я сумел найти их, но я был удивлён тем, что предстало перед моими глазами.

Слева от наших пустых мест сидела Мафую в нежно-розовом платье, а справа – Чиаки, надевшая школьную форму, не беспокоясь о том, какое мероприятие она посетила.

Ч-что? Почему они здесь?

- Ну и ну, что за совпадение, - сказала сэмпай.

Ага, совпадение! Это что угодно, но не совпадение!

- Садись уже. Концерт начинается, - тихо сказала Мафую с едва заметным недовольством. Заставив меня сесть рядом с Мафую, cэмпай элегантно заняла место рядом с Чиаки.

- Билеты потребовала Мафую! И она сумела их достать!

Я почувствовал, как у меня начинается мигрень. Понятно… Она может провернуть такой трюк, раз уж она дочь Эбичири. Но пойти на то, чтобы намеренно раздобыть билеты по обе стороны наших мест… насколько же она безрассудна?! Тебе правда надо было всё это делать?

- Она, кажется, не хочет, чтобы мы были наедине.

Широко улыбаясь, сэмпай взглянула на Мафую, и та, покраснев, тихо кивнула головой. Да что тут происходит? Ничего не понимаю! Учитывая все проблемы, через которые мы прошли ради соревнования, не было бы лучше сразу так сделать?

– Разве это не прекрасно, молодой человек? – сэмпай подтолкнула меня плечом. – В итоге, все – победители. Было бы прекрасно, если бы все войны оканчивались таким образом!

Хотя у меня было ощущение, что победила только сэмпай, я… а-а, будь что будет!

- Кстати говоря, ещё не поздно позвонить в отель и сменить наш номер на четырёхместный?

- Нао, ты правда заказал номер в отеле? – подпрыгнула Чиаки.

- П-постой, не лги, сэмпай! Ой-ой-ой-ой, прекрати, Мафую. Нельзя так сгибать пальцы!

Пока мы шумели, оркестр уже закончил настраивать инструменты. Долгожданный Эбисава Чисато появился на сцене под шквал оваций.

Назад Пролог

Вернуться на Главную страницу

Вперед Глава 2