Toaru Majutsu no Index ~ Russian:Volume1 Chapter2

From Baka-Tsuki
Jump to navigation Jump to search

Глава вторая: Волшебники приносят конец. The_7th-Egde.[edit]

1

Ночь. С главной улицы доносились звуки сирен пожарных машин и карет скорой помощи.

И хотя общага была почти пуста, пожарная сирена, завывая оросителями, работала во всю силу. Вокруг пустого здания довольно быстро собралась толпа из пожарных и зевак.

Камидзё сломал правой рукой накидку, тот самый жучок, который вывел этих магов на Индекс. Ему пришлось забрать накидку с собой. Тома хотел оставить её в каком-нибудь более подходящем месте работающей, дабы запутать преследователей, но Индекс упорно просила не выбрасывать её.

В переулке Камидзё Тома щелкнул языком. Держа Индекс на руках, он не мог допустить того, чтобы Индекс задела своей раной эту грязную землю.

Но вызвать скорую помощь он тоже не мог.

В Академгородке не очень-то любили людей извне. Для этого город окружили стеной, а три спутника, сверкая в небе своими глазами, внимательно наблюдали за происходящим внизу, и даже грузовик не мог толком подъехать разгрузиться к магазину без специального разрешения.

Поэтому чужеземке без удостоверения личности, как Индекс, лучше не появляться в больнице, ведь это может получить огласку в её стенах.

К тому же, их противник - организация.


В таком месте случайные люди вокруг могут быть подвергнуты большой опасности, и, что самое главное, напади они на Индекс во время лечения, или​, что самое ужасное, прямо на операционном столе, от них никак не получится защититься.


- И все же, нельзя все вот так вот оставить...

- Ты к-как? Эй? Вот если бы удалось остановить кровь....


Речь Индекс была совсем слабой, но в ней не было ничего механического, как когда она объясняла про руны.

И именно поэтому он сразу же понял, что ошибается. Её рана гораздо тяжелее, и просто забинтовать её было недостаточно. Привыкший к дракам Камидзё просто молча заклеивал свои раны пластырем. И он, внезапно разволновавшийся, все равно понимал, что её рана на спине очень опасна.

В таком случае, осталось надеяться только на одно.

Хоть он до сих пор и не верил, но сейчас ничего, кроме как поверить, не оставалось.


- Эй, эй! Ты меня слышишь? - Тома слегка похлопал её по щекам, - Среди твоих 103 000 томов, нет чего-нибудь про заживление ран?


Познания Камидзё в магии ограничивались атакующими и защитным заклинаниями из фэнтезийных RPG.

В теле Индекс не было необходимой магической силы, и использовать магию она не могла. Но привыкший к необычным силам Тома мог бы получить от неё какие-нибудь знания, и возможно...

Даже не сколько от боли, сколько от потери крови, у слабо дышащей Индекс задрожали синеватые губы,


- … есть, но…


Мимолетную радость Камидзё прервало предлогом «но».


- Ты... не сможешь, - Индекс слегка вздохнула, - Даже если я и научу тебя обряду..., и даже если ты его идеально имитируешь, … но твоя способность, к сожалению, будет мешать.


Камидзё в ужасе посмотрел на свою правую руку.

Имейджбрейкер. Живущая там сила без остатка уничтожила пламя Стеила. Он боялся, что она таким же образом уничтожит лечебную магию Индекс.


- Ч-Черт! Опять... опять эта правая рука во всем виновата...!!!


В таком случае, можно позвонить кому-нибудь и позвать сюда: синеволосого с пирсингом или бири-бири девочку Мисаку Микото. Ему вспоминались лица крепких ребят, которых можно было бы без опасений за них ввязать в эту ситуацию.


- …. ?, - Индекс немного промолчала, - а, нет.... . Я не это имела в виду.

- ?

- Дело не в твоей руке... а в том, что ты со способностями и уже не сможешь, - тело задрожало, словно его мгновенно перенесли из тропической ночи в заснеженные зимние горы, - Так называемая магия... люди, у которых есть талант, вроде вас, не могут её использовать. Церемонии и обряды, созданные... теми, у кого нет таланта, но все же желающими делать то же, что и люди с талантом — это и есть магия.


Получив подобное объяснение в такое время, Тома захотел заорать.


- Не понимаешь....? Люди с талантом и без него... отличаются цепочками нейронов... Человек с талантом не может использовать систему, созданную для человека без таланта.

- Э....


Камидзё лишился дара речи. Действительно, они, имеющие способности, и которых пичкали лекарствами и бесконечно тренировали, имели из-за этого вынужденного развития другое строение мозга, нежели обычные люди. И сказать, что строение их тела было другим, будет довольно таки правильно.

И все же, он не верил в это, отказывался верить.


В городке учебы живут 2 300 000 учащихся, и все они проходят единую программу развития способностей. С первого взгляда это, может, не очень ясно, но даже тот, кто, напрягаясь до инсульта, не может согнуть ложку, все равно имеет предельно слабые, но все-таки способности, и как ни крути, тоже отличается строением от обычного человека.


Другими словами, никто в этом городе не мог использовать магию, которой могла научить эта девочка.

Она могла обучить человека как ей помочь, но никто не смог бы этого сделать.


- Ч-черт... – на лице Томы был звериный оскал, - Да как такое может быть! Да как такое вообще бывает! Черт возьми, что это вообще такое! Почему так!!!...


Индекс все так же сильно трясло.

Больше всего Томе было невыносимо бессилие самого себя, на которого понадеялась было она.

Какое еще к черту «имеют талант к способностям»? И в то же время же нет никого, кто бы мог помочь этой страдающей девочке.

Никакого другого решения у него тоже не было. То, что никто из 2 300 000 студентов этого города, как оказалось, не может использовать магию, было самым первым ограничением.


- ….?


И Камидзё заметил нечто странное в своих рассуждениях.

Среди студентов?


- Эй, правда ли, что если это обычный человек без таланта, то любой может использовать магию?

- …. А? Угу.

- И без всяких приколов вроде: нет таланта к магии — ничего не удастся?

- Да все в порядке, скорее всего... Если правильно подготовиться и выполнять... Такое заклинание, я думаю, сможет выполнить даже шестиклассник, - Индекс немного задумалась, - Хотя, если ошибиться в процессе, то, конечно, выгорят все нейроны мозга и тела... Но мое имя - 103 000 томов Индекс, все будет в порядке. Без сомнений.


Камидзё улыбнулся.

Неожиданно он поднял голову, словно захотел завыть на луну в ночном небе.

Все, живущие в городке учебы 2 300 000 студентов, развивали какие-нибудь способности.

Но если подумать иначе... в стороне от развития способностей оставались обычные, совсем простые люди — преподаватели.


- Та учительница, но только не говорите мне, что она уже спит в это время.


У Камидзё Томы в мыслях витало лицо одного преподавателя, лицо классной; одна из учительниц, ростом в 135 сантиметров, которая хоть и была преподавателем, но отлично смотрелась бы с красным ранцем за спиной,

Лицо Цукуёми Комоэ.


Тома позвонил по таксофону (мобильник он сломал еще утром) синеволосому с пирсингом и узнал адрес Комоэ. (Кстати, а откуда тот вообще знает её номер? Уж не сталкер ли он?)

Камидзё быстро помчался с Индекс на спине


- Здесь..., - примерно в пятнадцати минутах ходьбы от переулка.


Это было в каком-то роде очень неожиданно со стороны выглядящей на двенадцать лет Комоэ жить в старых и обветшалых, словно переживших великую бомбардировку Токио, деревянных апартаментах. Увидев небрежно выставленную в проход стиральную машинку, можно было понять, что такого понятия как «ванна» тут не существовало.


Обычно в такой ситуации Тома бы минут на десять рассыпался бы на шутки, но сейчас он не мог выдавить из себя и улыбки.


Последовательно изучая именные таблички на дверях и поднявшись по ржавой лестнице, Камидзё наконец-то дошел до самой далекой двери на втором этаже, на которой хираганой было написано «Цукуёми Комоэ».


Динь-дон – после двух звонков, Тома со всей дури начал лупить дверь ногами.

Бахах!- и от яростных пинков в дверь раздавался ужасный грохот.

Но дверь не сдвинулась и на миллиметр, и по закону подлости в этот самый момент, в лучших традициях невезухи Томы, в районе большого пальца его ноги – хряк - раздался неприятный звук... или что-то вроде того.


- 18:00, 16 September 2010 (UTC)~~!!!!

- Да, да, да-а, дверь против разносчиков газет очень твердая же. Сейчас открою.


«Лучше бы спокойно подождал» — со слезами на глазах подумал Тома, как из открывшейся со щелчком двери выставила лицо Комоэ, закутанная в свободную зеленую пижаму. Судя по её спокойному лицу, она не заметила рану Индекс.


- Ой, Камидзё-тян. Ты начал подрабатывать разносчиком газет?

- Где вы видели газетчика, носящегося с монашкой на спине? - Камидзё был не в духе, - У меня тут небольшие проблемы, учитель, так что я войду. Простите, пожалуйста.

- По, по-по-подожди!


Комоэ, которую довольно мощно оттолкнули в сторону, запаниковав, опять встала на пути Томы, словно закрывая проход,


- Т-твоему преподавателю не много неудобен такой внезапный визит в мою комнату. Нет, это не значит, что там бардак, или что по полу разбросаны пустые пивные банки, или что в пепельницах гора окурков, там ничего такого там нет!

- Учитель.

- Да?

- Посмотрите на то, что сейчас у меня за спиной и попробуйте опять повторить эту милую шутку.

- Ой, это не шутка же... эй, ой?!

- Только сейчас заметили!

- Ну у тебя такая широкая спина, что я не заметила, что она ранена же!


Мощно отодвинув в сторону, внезапно, покрасневшую и что-то лопочущую Комоэ, Тома без разрешения зашел в комнату.


Создавалось впечатление, что в этой комнате жил старикан-любитель скачек. На изношенных татами разложились десятки пивных банок, а на серебристых пепельницах сложены горкой окурки. И непонятно какой забавы ради посреди комнаты стоял развернутый под странным углом, будто это сделал какой-то упертый старик, низкий обеденный столик.


- Учитель, похоже, вы и не шутили, а?

- Хоть и неуместно в такой ситуации, но ты что, не любишь курящих женщин?


Уставившись на выглядевшую на 12 лет классную, словно говоря, что проблема вовсе не в этом, Камидзё, не стесняясь, распинал валявшуюся на полу тару, освобождая место. Ему было немного не приятно класть раненую на такое неопрятное татами, но и времени доставать чистый матрац не было.

Он уложил Индекс на живот, стараясь не касаться раной пола.


Порванная ткань одежды, окрасившаяся в бурый цвет и будто бы подтекавшая отработанным маслом, не давала четко разглядеть рану.


- Р-разве не лучше ли вызвать скорую? В-вот там же есть телефон, - сильно трясущаяся учительница указала в угол комнаты. Там был телефон, почему-то черный и с дисковым набором.


(image_p127)


- — в истекающей крови, в её плазме так же убегает жизненная сила манна.


Бах - Камидзё с Комоэ рефлекторно посмотрели на лицо Индекс.

Она все так же, раскинув руки и ноги, лежала на татами, и не смотря на такую позу, у Индекс были спокойно открыты глаза, как у опрокинувшейся вперед куклы.

Они были холодны, как синеватый свет луны, и спокойны, как отсчитывающие время шестеренки часов.

Её глаза были не по-человечески абсолютно спокойны.


- Внимание, вторая глава, шестой параграф. Потеря манны в крови превысило заданную величину, принудительно пробуждаю автоматического секретаря перо Иоганна. ...Если так будет продолжаться и дальше, то через менее чем пятнадцать минут по международной системе отсчета времени Гринвичской обсерватории, мое тело потеряет необходимый минимум жизненной силы, и я умру. Буду рада, если будут предприняты соответствующие методы для лечения.


Комоэ внимательно уставилась в лицо Индекс.

Камидзё подумал, что в этом нет ничего удивительно. Это уже второй раз, но он все равно не мог привыкнуть к этому голосу.


- И теперь... - подумал Камидзё, посмотрев на лицо классной.


Если в такой ситуации внезапно попросить: «Учитель, воспользуйтесь магией!», то ответом, очевидно, будет: «Камидзё-тян, в такой экстремальной ситуации ты хочешь заставить меня поверить в девочек-волшебниц!? Твой преподаватель уже вырос из этого возраста!».

Как бы её так получше убедить?


- Эхе. Учитель, учитель, сейчас экстремальная ситуация, так что я буду краток: это слегка тайный разговор, пойдем-ка сюда…

- Да?


«Пошли, пошли» - словно зазывая щенка, замахал рукой Тома, и настороженность Комоэ сошла почти на нет.

Камидзё мысленно попросил прощение у Индекс.

Схватив порванную ткань, он одним рывком обнажил спрятанную под ней ужасную рану.


- Э-э?!


То, что Комоэ затряслась от ужаса, не было, в принципе, чем-то необычным.

Даже сам державший ткань Камидзё был в шоке - такой страшной была эта рана. Начинавшаяся в районе поясницы прямая линия прорезанной раны, она была словно отрезанный по линейке картон. В глубине бардового месива, на краю розовых мышц и желтой жировой прослойки, виднелось что-то белое и твердое, наверное это были кости ребер и позвоночника.

И если сама рана была ярко красной, то кожа вокруг ней все было странного цвета — синюшного, пастельно-голубого.


Ух - он медленно опустил намокшую в крови тряпку, подавляя в себе предобморочное чувство.

И хоть до её раны дотронулась ткань, ледяные глаза Индекс оставались неподвижны.


- Учитель.

- Э? Ах?!

- Сейчас я пойду... позову скорую. А вы пока слушайте, что говорит эта девочка, пожалуйста, слушайте... Что бы ни было, ни за что не дайте ей потерять сознание. Она, как видно по одежде, довольно религиозна, так что прошу.


Используя успокаивающие слова, он уже не отрицал про себя что ничего подобного магии не существует. Главное было подменить для Комоэ «залечите рану как надо» на «до последнего продолжайте разговаривать с ней».

По правде говоря, учительница и так, «угу, угу», очень серьезно кивала побледневшим лицом.

Единственное, что осталось под вопросом - как Камидзё придется убивать время на улице?


И если вызвать скорую помощь раньше, чем закончится магия, то в таком случае все его усилия по успокаиванию Комоэ будут напрасны. Другим словами, звонить в неотложку было нельзя.

Но ему обязательно нужно было убежать отсюда. Иначе бы можно было просто, позвонив с черного телефона в службу спасения, разыграть с автоответчиком сценку, мол-де он вызвал скорую.

Но проблема была не в этом.


- Эй, Индекс, - Тома заговорил с лежащей Индекс, - Я могу чем-нибудь могу помочь?

- Нет. В данной ситуации вам лучше всего уйти отсюда.


На такие четкие и прямые слова Камидзё, сам того не ожидая, крепко, до боли, сжал правую руку в кулак.

Тома действительно ничего не мог тут сделать.

У него была правая рука, которая только тем, что она находилась в этой комнате, могла уничтожить лечебную магию.


- Учитель, я сейчас пойду быстренько сбегаю к таксофону неподалеку.

- А... э? Камидзё-тян, если тебе нужен телефон, то вон там ————


Тома, не обращая внимания, открыл дверь и вышел из комнаты.

Он со всей злости скрипел зубами от того, что не мог сделать ничего кроме как уйти.

Камидзё побежал по ночному городу.

Он сжимал правую руку, которая хоть и могла уничтожить божественное чудо, но не была способна защитить ни одного человека.


Как только Камидзё Тома вышел из помещения, синеватые губы Индекс слегка задвигались.


- …сейчас... сколько по стандартному Токийскому времени? И дату тоже, пожалуйста.

- 20 Июля, полдевятого после полудня.

- ...я не вижу часов поблизости, это время точное?

- Это же моя комната, зачем тут часы? У меня есть внутреннее чувство времени с точностью до секунды же.

- ….

- Не стоит в этом сомневаться же. Я как жокей на скачках, внутренние часы которых с точностью до секунды на десять минут могут контролировать запланированный ритм приема пищи и упражнений, - будто слегка удивленно ответившая Комоэ. Даже не имея способностей, она все же была жителем городка учебы. Живущие здесь, несмотря на возвышение науки и медицины, иногда сами не замечали расхождений с общепринятым здравым смыслом.


Индекс, не изменяя положения тела, только глазами посмотрела на небо за окном.


- — судя по расположению звезд и углу луны к горизонту... ошибка при расчетах нахождения Сириуса — 0.036, что подходит. Теперь перепроверка. Сейчас по Токийскому времени восемь часов тридцать минут двадцатого июля, да?

- Да, правда добавилось еще 53 секунды с того времени... эй, тебе нельзя вставать же!!!


Одиним взглядом Индекс разом остановила движения Комоэ, что запаниковала и бросилась укладывать раненую обратно, чтобы девочка не насиловала свое и без того измученное тело.

Этот взгляд был не страшен и не строг.

Эти бесчувственные глаза девочки будто бы переключили что-то в Комоэ.

Она словно не была тут.

Словно из неё вытащили душу.


- Это не важно, можно будет регенерировать, - Индекс направилась к столику посреди комнаты, - конец периода знака Рака, с восьми до двенадцати часов ночи. Направление на запад. Под покровительством ундины, роль ангела будет исполнять херувим.


Бзззз - и в комнате завибрировал звук, от которого у учительницы перехватило дыхание.

Индекс начала рисовать окровавленным пальцем на столике какую-то фигуру, напоминавшую схему чего-то.

Даже не зная такого понятия как магия, Комоэ поняла, что видит нечто религиозное, но её робость не позволила ей выдавить из себя и звука, чтобы прекратить это.

Из множества нарисованных на столике кровью кругов сложился похожий на звезду символ, пентаграмма, окруженный рядами непонятных слов на неведомом языке. Скорее всего, это были те фразы, которые Индекс тихо бубнила себе под нос. А про расположение звезд и точное время она спрашивала, так как от времени суток и сезона года зависело какие знаки рисовать.

Индекс, подготавливавшая магию, не производила впечатления слабого, раненного человека.

Похоже, что сконцентрировавшись так сильно, ей временно удалось заглушить чувство боли.

Хлюп, хлюп, - от раздававшегося из-за спины девочки хлюпанья крови по спине Комоэ пробежал холодок.


- Ч-ч-ч-что это... такое?

- Магия, - односложно ответила Индекс, - Вот теперь я, воспользовавшись вашей помощь, позаимствую ваше тело. Если вы будете следовать моим указаниям, то мы закончим, не причинив никому вреда; закончим так, что ни вы, ни кто-либо еще не будет сожалеть об этом.

- Эй, ЧТО ты так спокойно говоришь?! Прекрати, ляг на бочок и подожди скорую же! Эх, бинты, бинты. При такой серьезной ране можно остановить кровотечение, если перевязать в районе артерии, кажется...

- Таким уровнем лечения мою рану невозможно закрыть полностью. Я не совсем понимаю значение слова «скорая», но сможет ли она в течение пятнадцати минут не только закрыть рану, но и обеспечить необходимую подпитку вылеченного тела?

- …


«Действительно»,- подумала она,- «если сейчас позвонить в неотложку, то ехать она будет минут десять, а дорога туда и обратно в госпиталь займет вдвое больше, да к тому же это не значит, что как только они приедут в больницу, то в тот же момент вылечат её». Комоэ до сих пор не совсем понимала слово «манна», пришедшее из какого-то мистического языка, но то, что пока не закрыть рану, жизненные силы девочки не восстановятся - сомнений не было.

«И если сейчас же не зашить рану, то эта синюшная девочка просто скончается от потери жизненных сил, не успев восстановиться?»


- Прошу, - и все равно Индекс сказала это без единого изменения в цвете глаз.


Кап-кап, и из уголка рта неуклюже подтекла смешанная со свежей кровью слюна.

Не было ни мощной силы, ни чего-либо леденящего душу, просто это состояние спокойствия и собранности было пугающим. Двигаясь, словно сломанная машина, готовая вот-вот развалиться, она выгледела так, словно от любого её движения рана на спине раскрывалась все больше и больше.

«Если я ей как-нибудь помешаю, ситуация станет еще опаснее же»

«Эх», отчаянно вздохнула Комоэ. Она, конечно же, не верила в магию. Но все же, Камидзё попросил ведь продолжать говорить с ней, чтобы она не потеряла сознание; и учительница вонзилась ногтями в ладони.

Поддерживая девочку, сидевшую перед ней, в глубине души ей оставалось только смиренно ждать, пока Камидзё как можно скорее не позовет скорую, и врачи неотложки не осмотрят её в машине и не окажут первую помощь.


- И что я должна сделать? Я же не девочка-волшебница.

- Я буду благодарна вашему сотрудничеству. Сначала... это, это — что такое? Что это за черная вещь?

- А-а, это карта памяти от приставки.

- Что же, сойдет. В любом случае, положите это черненькое в центр этого обеденного стола, пожалуйста.

- Это не обеденный стол, а столик журнальный же.


Комоэ положила карточку памяти в центр столика, как и было сказано. Затем положила: пенал с карандашами и коробочку из под шоколада, оба - пустые, два томика книжек, и в конце аккуратно выставила две маленькие фигурки из тех, которые кладут в упаковки пищевых продуктов.

«Для чего все это?», подумала было учительница, но готовая вот-вот упасть Индекс выглядела очень серьезной, и её глаза синеватого цвета японского меча развеяли все недовольства Комоэ.


- Что же это? Магия, это что... просто игра в кукольный домик?


К слову, все выставленные на столе вещи в итоге образовали нечто вроде макета той же самой комнаты. Карта — это столик, книжки — книжная полка и платяной шкаф, и в тех же местах, где сидели Индекс и Комоэ, стояли две фигурки, а раскиданные по столу стеклянные бусы аккуратнейшим образом олицетворяли разбросанные по полу пустые пивные банки.


- Исходные материалы не имеют никакого значения. Это как увеличительное стекло: из стекла оно или же из пластика, главное, что бы был коэффициент преломления; и если форма и назначение предметов тоже одинаковы, то их можно использовать в ритуале, - тихо прошептала покрытая потом Индекс, - но это не важно, я буду рада, если вы будете четко выполнять мои инструкции. Я боюсь, что если вы ошибетесь в процессе, то вам выжжет нейроны головного мозга и нервы тела.

- ???

- Другими словами, если вы ошибетесь, то умрете, словно ваше тело пропустили через мясорубку. Будьте осторожны.


«Что?!» - Комоэ чуть было не вскрикнула, но она все же не решилась остановить Индекс - ей стало слишком интересно что будет дальше.


- Создадим храм, куда спустится ангел. Распевайте, пожалуйста, за мной.


То, что издавала Индекс было не сколько словами, сколько просто звуками.

Не понимая смысла, пытаясь хотя бы попадать в тональность, Комоэ начала подвывать в такт "пения" Индекс.

И...


- Ой?!


Внезапно фигурки на столе точно так же запели, и одна фигурка точно так же вскрикнула "Ой?!". Подобно бумажному стаканчику, который вибрацией нитки передает звук, вибрирование фигурки издавало голос Комоэ.


Обычный человек при виде такого зрелища сразу удрал бы куда подальше, но Комоэ все-таки жила в городе, наполненном экстрасенсами.


- Связь установлена, - отозвался эхом голос Индекс со столика, - Храм, созданный на столе, связан с этой комнатой. Проще говоря, все, что произойдет в этой комнате, произойдет на столе; все, что случится на столе — случится и внутри этой комнаты.


Индекс слегка подтолкнула ножку столика.

Бах, бабах! И в ноги учительницы жахнула ударная волна, словно все здание пошатнулось.

Еще она заметила, что спертый воздух в комнате стал кристально чистым, как в утреннем лесу.

Ничего похожего на ангела нигде не было, но все равно ощущалось чье-то присутствие - чего-то невидимого, сотен глаз, которые, пронзая кожу, наблюдали со всех сторон

И Индекс внезапно объявила:


- Представьте золотого ангела; телосложение, как у ребенка, с двумя крыльями; фигуру прекрасного ангела!


— применять магию можно только обозначив её границы.

Например, если бросить камушек в море, большой ряби от него не будет. Но вот если уронить камень в ведро, то всплеск будет куда больше - и тут так же: если хочешь изменить мир магией, то необходимо сначала ограничить её область действия.

Помещенный в этот небольшой мирок его ангел-хранитель на время станет даже богом.

И если его удачно вообразить, закрепиться на этой мысли и свободно им манипулировать, только от этого в ограниченном пространстве сможет произойти разнообразная мистика...


… что-то вроде этого. Даже после такого спонтанного объяснения, Комоэ не могла по приказу вообразить ангела. Ей сказали про золотистого ангела, но в голове была лишь ассоциация "за одну золотую монету дают пять серебряных". Ощущения будто бы начали подстраиваться под творившийся в её голове беспорядок. По позвоночнику учительницы прокатилось неприятное чувство, словно она увязла в иле, гнившем на дне озера.


- Как бы то ни было, просто представьте! Мы сюда не настоящего же ангела призываем, только собираем невидимую ману в одном месте. Мы создадим форму, что будет исполнять вашу волю, волю его создателя!


Будучи под таким огромным давлением, в её почти что машинном голосе чувствовался лед строгости.

От такой внезапной перемены удивленная Комоэ, закрыв глаза, растерянно начала мямлить.

«…. миленький ангел, миленький ангел, миленький ангел»

Неуверенно, но все же яростно она пыталась представить себе образ девочки-ангелочка из манги для девочек, которую читала когда-то.

И как ей показалось, тот самый паривший в комнате ил, стянувшись в сферу, начал создавать внутри нечто вроде фигуры человека.

Комоэ боязливо открыла глаза.

«…Что? Мы сюда не настоящего ангела же призываем?»

И в тот же самый момент, как она подумала это, бах!, этот воображаемый шарик, принявший форму человека и наполненный будто водой, словно взорвался, и комната снова заполнилась невидимым илом.


- Ой!!!

- Закрепление измененной формы провалено, - Индекс суровыми глазами огляделась вокруг, - но если ундина защитит храм с минимальным уровнем синего цвета, это не важно... продолжим.


Слова Индекс вроде были позитивны, но вот глаза её с точностью до наоборот не выражали никакой радости.

Комоэ резко засмущалась, как школьница, показывающая родителям долго державщуюся в тайне двойку за контрольную.


- Пойте. Еще пара стихов и мы уже закончим.


Суровый приказ давал понять, что она не позволит отвлекаться удивленной и готовой потерять сознание учительнице.

Индекс и Комоэ, а вместе с ними и две фигурки на столе запели вчетвером .

Вдруг, у фигурки Индекс на столе начала вязко плавиться спина.

Кап-кап, как подплавляемая зажигалкой резина. Она начала плавиться, и уже потеряла шершавость поверхности, затем начала подтекать и снова застыла, и её форма изогнулась.

Уух, Комоэ внезапно подумала, что сейчас у неё остановится сердце.

Индекс сидела за столиком прямо напротив Комоэ, которой не хватало храбрости проверить состояние её спины.

По синему лицу Индекс лился маслом пот.

Но тем не менее, в её стеклянных зрачках не промелькнуло ни искорки боли или страданий.


- — Подпитка маны завершена, подтверждаю отстутствие от угрозы для жизни. Отправляю перо Иоганна в спячку.


Бац.

Кто-то будто бы врубил переключатель - в глаза Индекс вернулся мягкий свет и по комнате стала распространяться теплая атмосфера, словно кто-то затопил погасший камин.

Зрачки Индекс стали такими же добрыми и теплыми - такими, как у простой девочки.


- Теперь, когда ушел спустившийся ангел-хранитель, осталось только уничтожить храм, - Индекс страдальчески улыбнулась, - Вот такая она магия. Как помидор и томат означают то же самое, так и тут; как раньше в пример чего-то полупрозрачного приводили хрустальный посох, а теперь - зонтик из винила. С картами таро тоже самое: ведь если рисунки и количество совпадают, то гадать можно же и по приложенным к манге для девочек?


Потоотделение у Индекс не прекращалось.

Придя в чувство, Комоэ испугалась. Она начала думать, что сделала что-то лишнее, из-за чего здоровье Индекс только ухудшилось.


- Все в порядке, - Индекс словно было готова упасть, - это просто простуда. У меня есть силы, чтобы выздороветь самой. Рана уже все, затянулась, так что все в порядке.


И в тот же момент как она это сказала, Индекс, покачнувшись, упала. Фигурка тоже опрокинулась. Столик немного встряхнуло, и связанную с ним комнату зашатали огромные толчки.

Индекс начала петь песню для Комоэ, которая чуть не перевернула столик резким движением.

После того как учительница, имитируя, пропела последнюю песнь, вместо того странного воздуха в квартиру вновь вернулся спертый. Комоэ слегка пошатала ножки столика - ничего не произошло.


«Отлично», прошептала Индекс, спокойно закрывая глаза.

«Будучи на волоске от смерти, кто угодно будет рад, когда его тяжелая рана залечится?» - подумала было Комоэ, как монахиня сказала.


- Хорошо, что я не стала обузой.


Комоэ удивленно посмотрела на Индекс.


- Если бы я умерла тут, то это, без сомнений, стало бы для него обузой на всю жизнь.


Индекс ничего не сказала и закрыла глаза, как будто уснула. Всё это время она не думала о себе: ни когда она лишилась сил от пореза на спине, ни когда проводила обряд непонятной природы. Все её мысли были об одном человеке - о том, кто принес раненую её сюда на своей спине .

Комоэ было трудно понять это - у неё не было человека, о котором она бы постоянно думала.


И именно по этому Комоэ задала один вопрос.

Она думала, что Индекс уже уснула и по этому точно не услышит, по этому и спросила.

И тем не менее, ответила девочка с закрытыми глазами сказала: «Я не знаю».

Ни про кого она так еще не думала, да и не знала, что это за чувство. Но все же, она чуть не расплакалась, когда он опять вернулся после того, как, она уж было подумала, что он пусть и некрасиво, но убежал от Иннокентиуса, боясь за свою жизнь.

Она не совсем понимала почему так вышло, но после их встречи ничего не получалось так, как она хотела.

Но как ни странно, ей все равно было весело и радостно.

Она не понимала, что это за чувство такое.

И, словно увидев приятный сон, она улыбнулась с закрытыми глазами и окончательно уснула.

2

Когда ночь сошла на нет, у Индекс действительно появились простудные симптомы.

Набросившиеся на нее высокая температура и мигрень сломали её. Соплей и воспаления горла, правда, не было, так как это был никакой не вирус, а просто восстановление недостающих жизненных сил, поэтому и не было смысла пить различные лекарства для укрепления иммунитета.


- А? С чего это на тебе теперь пижама?


Индекс, с мокрым полотенцем на голове, не выдержав жары под одеялом, выбросила одну ногу из футона в сторону сидящего рядом Камидзё. На ней была пастельно-зеленая пижама, но просвечивающая сквозь неё кожа ляжек, от великолепия которой слезились глаза, стала ярко-розового цвета от температуры.


Комоэ плескала в раковине успевшее нагреться полотенце и, украдкой поглядывая на Тому, сказала:


- Камидзё-тян. Твой учитель думает, что как ни крути, а та одежда — это уж слишком.


Под "той одеждой" имелась в виду утыканная английскими булавками белая ряса.

С этим Камидзё не мог не согласиться, но вот когда Индекс, придя в чувства, узнает, что рясу украли, то она будет словно разъяренная кошка.


- И вообще, почему пижама такой любительницы крякнуть пивка и злостной курильщицы, как вы, Комоэ-сэнсэй, так идеально подходит Индекс — у вас вообще какая разница в возрасте?


-Э?


А Индекс словно добила учительницу (возраст не известен), лишившуюся дара речи:


- Я не хочу, что бы и меня принижали. Мне тоже, как ни крути, эта пижама немного сдавливает грудь.

- Э..., глупости! Тебе кажется! И вообще довольно неприлично говорить такое!

- Эй, а есть ли вообще у этих тел грудь, которую может сдавливать?!

- ….

- ….


В него уперлись взгляды двух леди, и Тома в душе уже начал рефлекторно кланяться с извинениями.


- Есть, есть. И вообще, Камидзё-тян, в конце концов, кем тебе приходиться эта девочка?

- Сестрой.

- Ты очевидно врешь же: мягкие светлые волосы, голубые глаза - очевидно, что это иностранка же!

- Она сводная.

- Ты извращенец?

- Да я пошутил же! Я понимаю, что нарушение правила сводничества, это, считай, нарушение даже настоящих правил, черт возьми!

- Камидзё-тян, - внезапно переспросила она с появившимися учительскими нотками в голосе.


Тома замолчал. Комоэ вполне резонно распрашивала его о случившимся - нельзя же просто так притащить с собой неизвестную иностранку, да еще и с такой подозрительной рубленной раной на спине, и заставить принять участие в чем-то непонятном, что зовется магиеё.

Абсолютно немыслимо попросить молча закрыть на всё это глаза.


- Учитель, можно задать один вопрос?

- Да?

- Когда вы услышите подробности случившегося, вы расскажете всё полиции и городскому совету.


"Обязательно", - кивнула классная.

Вот так вот прямо сказать, что выдаст человека, да к тому же - своего ученика.


- Хоть я и не знаю во что вы вляпались, но..., - Комоэ улыбнулась, - помимо того, что это случилось в Академгородке, принимать решения - это долг как учителей. Взрослые несут ответственность за детей, и я не ребенок, чтобы промолчать, когда вы идете по кривой дорожке.


Сказала Цукуёми Комоэ.

Несмотря на то, что она могла ни за что не отвечать, так как у неё не было ни силы, ни способностей.

Вот так прямо и сказала, словно меч, наносящий удар «правильным» когда и где необходимо.


- Ну да...


… «с ней не поспоришь» - пробурчал про себя Камидзё.


Эта учительница словно вылезла из мыльной оперы — только в фильмах бывают люди вроде неё, и за десять с лишним лет своей непродолжительной жизни Камидзё так и не встретил в никого подобного ей.


-Я помогу любому встречному без разбора, но я не хочу связываться с магией, - прямо объявила она Томе.


Она уже один раз стала просто так чьим-то щитом, и больше не хотела видеть перед собой страдания.


Комоэ слегка примолкла.


- Все. Я больше не прощу, если ты меня введешь в заблуждение бессмысленными фразами, понятно?.

- Что? Это... учитель, куда это вы собрались пойти?..

- Пока приостановимся. Я пойду куплю что-нибудь на завтрак. Камидзё-тян, ты в это время приведи мысли в порядок и реши, что мне будешь рассказывать, ладно? И еще...

- Еще?

- Я могу замечтаться во время шопинга и все забыть. И когда я вернусь, не делай вид, что ничего не было и расскажи мне все, понятно?


Ему показалось, что Комоэ улыбнулась, сказав всё это.


Бам - хлопнула входная дверь, и в комнате остались только Камидзё и Индекс.

«Она, оказывается, замечает нужды ближнего».

Увидев это улыбающееся лицо, как у ребенка, скрывающего что-то, Тома почуял, что когда классная вернется из магазина, она все «позабудет».

И все же, когда он неприметно расскажет ей об этом чуть позже, она, нарочито разозлившись, радостно подыграет ему: «почему же ты мне раньше не сказал, я все напрочь забыла».

Фууух - и Тома повернулся к матрасу, в котором лежала Индекс.


- Ты уж прости. Но ты же понимаешь, сейчас не та ситуация, когда можно устраивать помпезное знакомство.

- Угу. Так будет лучше, - Индекс слегка покачала головой, - Нельзя её впутывать еще глубже... К тому же, ей больше ни за что нельзя использовать магию.


Камидзё удивленно поднял брови.


- Так называемые магические труды довольно опасны. В них записан измененный здравый смысл, в его необычности другие законы, антизаконы — это совсем другой мир, и прежде чем пытаться подстроить их под наши понятия добра и зла, надо понимать, что эти законы просто ядовиты для нашего мира.


Индекс сказала, что от одного осознания существования другого мира человеческий мозг может разрушиться. "Это как если под одной архитектурой CPU кое-как исхитриться запустить программу, написанную под другую?", мысленно провел аналогию Камидзё.


- Мой мозг и сердце находятся под защитой церкви. Превосходящий людей маг в своем стремлении к чему-то безумному переходит грань рассудка. Но для обычного, слабого в религиозных взглядах японца наступит конец, если он пропоёт такое еще раз.

- А-а-а...., - Камидзё не подавал вида, что шокирован, - вот как, жаль. А я то хотел заставить классную заняться алхимией. Ты же знаешь, это когда из свинца получают золото, да?


Он, конечно же, не стал говорить ей, что узнал об этом из одной RPG c девочкой-алхимиком в главных ролях, смешивавшей разные предметы.


- Можно попробовать превращение чистого золота Арс магму, но чтобы подготовить инструменты из сегодняшних материалов, потребуется примерно... так, в местной валюте это будет.... э-э, около семи триллионов йен.


- ….................................................................. Ну и какой смысл тогда...


На бормотания Камидзё, из которого словно высосали душу, Индекс слабо улыбнулась:


- Вот именно. Да и вообще, превращение свинца в золото — это всего лишь забава для аристократов.

- Хотя?.. Если подумать трезво, что это такое? Какой принцип работы? Превращение свинца в золото - это же не пересортировка ядер золота Pb и свинца Au?

- Я не очень понимаю тебя, но мы же говорим о ремесле четырнадцатого века?

- Э... а каким образом? Хватит ли одного изменения положения составляющих ядер?! Если без использования ускорителя элементарных частиц разрушить их фотонами, то мы же получим огромное ядро, и вступит ли оно в реакцию синтеза?! Хотя подождите, не понятно же - а под силу ли это даже семи пятым уровням этого города!

- ???

- Подожди, не делай такое задумчивое лицо! Э-э, хмм... А, ты же не представляешь, о какой крутой штуке говоришь, ведь с ней же создать боевого нано-робота будет плевым делам, представь себе!

- А что это такое?


Вот так, всего одной фразой она разрушила всю мужскую романтику.

Почему-то Индекс почудилось, что она совершила очень нехороший поступок по отношению к Томе, которого слегка понесло.


-К-как бы то ни было, создать из современных материалов копии святых мечей или магических посохов, необходимых для обряда - это так дорого... Жаль, но, похоже, ничего не выйдет, так как всем божественным реликвиям уже больше тысячи лет, и им не найти замены, особенно копию Лонгина, святому Граалю и Животворящему кресту....


Двухдневная болезнь осадила девочку, резко попытавшуюся встать от наплыва чувств.

Камидзё Тома посмотрел на лицо укутавшейся в постели Индекс.

103 000 томов магических трудов. Если от прочтения одного начинаешь сходить с ума, то сколько же страданий ей потребовалось перенести, чтобы утрамбовать их всех до последней запятой в своей голове?

А Индекс даже не пикнула о перенесенной боли.

"Хочешь узнать?", внезапно спросила она, не обращая внимания на собственные страдания, она словно извинялась перед Камидзё.

Её тихий голос неожиданно нес в себе куда больше решимости, чем когда она была просто радостная и весёлая.

«Вот дурочка эта Комоэ», подумал Тома.


Камидзё в принципе не так уж и были важны подробности произошедшего с Индекс. Что бы с ней ни случилось, он просто не мог пройти мимо неё. Он думал, что вовсе не обязательно вскрывать её старые раны для того, чтобы одолеть её врагов и защитить её саму.


- Ты, действительно, хочешь узнать про то, что я ношу в себе?


Девочка, что носила имя Индекс, переспросила его.

Тома, все-таки решившись, ответил:


- Как бы так сказать-то: я прям как какой-то святой отец.


Он действительно был немного похож на священника, выслушивающего исповедь грешника .

"Как ты думаешь, почему так вышло?" Спросила Индекс.


- Христианство хоть и было раньше единым, но оно раскололось на католиков и протестантов, Ватикан, Православие, Англиканскую церковь, Несторианство, Арианство и Гностицизм. Как ты думаешь, почему оно так разрознилось?

- Ну-у, потому что....


Хоть и краем глаза, но все же прочитавший учебник истории, Тома почему-то знал ответ на этот вопрос, но он немного стеснялся прямо сказать его религиозной Индекс.


-Э-э, ну ладно, - Индекс наоборот улыбалась, - Потому что религия неразрывна от политики. Раскол, противостояния, участие в конфликтах — от всего этого люди, пускай и верящие в одного бога, внезапно стали врагами. Пусть мы и поклоняемся одному богу — а все равно разошлись разными путями.


Конечно, на то были разные причины. Те, кто думал зарабатывать на божьих словах, и те, кто этого не мог позволить. Те, кто считали, что они любят бога больше всех, и те, кто именно это и не мог простить.


- Мы, потерявшие общий поток развития, стали идти своими собственными путями и получили свою индивидуальность в противостоянии разнообразным обстоятельствам: порядками страны или, например, климату. Мы изменились, - она слегка вздохнула, - Ватикан за контроль и управление миром, Православие за изловление и уничтожение ереси. А моя англиканская церковь..., - Индекс сделала легкую паузу и продолжила, словно вспоминала нечто тяжелое, - Англия же страна магии, пуритане охотились на ведьм и еретиков, устраививали церковные суды... Вот такие противомагические ремесла и культура стали со временем обыденным делом.


В то время в столице, Лондоне, существовало несколько магических кабал, называющих себя торговыми компаниями; а не утруждающих себя регистрацией обществ охотников на привидений были десятки. По началу меры против них были для защиты жителей города от затаившихся в нем колдунов, но методом проб и ошибок эта культура как-то неожиданно развилась до массовых убийств и казней.


- У пуританской церкви есть особая миссия., - сказала Индекс так, будто сознавалась в преступлении, - Чтобы бороться с магом, надо, изучив магию, использовать методы её противодействия. Необходимое зло церкви Несесариус, - теперь она стала похожа на настоящую сестру, - если не знать врага, то от его атак не защититься, но если изучить грешного врага, сердце тоже станет греховным, а если коснуться нечистого врага, тело станет нечистым. Для того, чтобы стянуть грязь в одни руки, появился Несесариус. И самая важная его часть...

- 103 000 томов?

- Угу, - слегка кивнула Индекс, - В целом, вся магия - это нечто вроде обряда. Если умело прикинуть наперед, то можно нейтрализовать любую атаку противника. И именно поэтому я, которой доверили 103 000 томов… знаю всю магию мира, и, скорее всего, смогу нейтрализовать любое заклинание на этом свете.


Камидзё посмотрел на свою правую руку — руку, которую он считал бесполезной.

На руку, которая ни одного хулигана не завалит, ни на экзамене не подскажет, ни поможет закадрить девчонку; бесполезная сила правой руки.

Но эта рука повидала ад, чтобы донести девочку сюда.


- И все же, если эти магические труды такая опасная штука, то разве не лучше ли сжечь их, коль известно где они все? Да и даже если кто-то их прочитал и изучил - сами маги ведь тоже не вечные и из ниоткуда не берутся?

- Главное не книга, а её содержание. Нет никакого смысла в уничтожении оригинала, если прочитавший его маг перескажет всё какому-нибудь своему ученику.


Индекс также сказала, что таких, правда, зовут не магами, а чародеями.

"Прям как утекшие в сеть данные", подумал Камидзё. Даже если оригиналы будут стерты, данные все равно продолжат свое вечное существование в виде копий с копий.


- К тому же, магические труды - это, в основном, религиозные тексты, - сказала печально Индекс, - и одно лишь их прочтение не позволит тебе называться магом. Маг - это тот, кто пересортирует и улучшит знания в себе и сможет создать новую магию.


Судя по всему. это были не сколько тексты, сколько некое подобие постоянно мутирующего компьютерного вируса.

А бороться с вирусами можно только постоянно изучая их и создавая новые вакцины.


- К тому же, как я уже сказала раньше, магические труды очень опасны, и, - Индекс прищурила глаза, - служители инквизиции, специалисты по уничтожению копий, для защиты сознания от грязи зашивали себе веки нитью, но даже последующие пять лет духовного очищения не избавляли их от яда. Оригиналов человеческое сознание выдержать не может. Поэтому ничего другого не оставалось же, кроме как запечатать разбросанные по всему миру 103 000 томов.


Словно ядерные ракеты, оставшиеся с времен холодной войны.

Хотя, нет — совсем как ядерные ракеты. Скорее всего, даже авторы тех трудов не предвидели таких последствий.


- Эх. Хотя погодь, магию же может использовать кто угодно, кто нормальнее живущих здесь? Тогда она же должна в моментально распространиться по всему миру?


Камидзё вспомнил про пламя Стеила. Если во всем мире любой и каждый сможет использовать такую силу... Ему почудилось, что тогда разрушится сама суть этого мира, основанного на науке.


- Это... не страшно, ведь члены магических кабал не разбрасываются этими трудами направо и налево.

- Почему? Если магов мало, то не поможет ли им это увеличить свои ряды?

- Вот как раз поэтому. Ведь не бывает же так что бы все у кого есть оружие стали друзьями и настал бы мир во всем мире, не так ли?

- …


Даже если представить, что все знают магию, это не сделает всех и каждого друзьями.

Они просто не хотят создавать враждебных магов, которые будут знать все о мощности их козырных карт.

Берегут их точно так же, как охраняют чертежи новейшего вооружения.


- Угу. Более-менее понял, - Тома процедил сквозь зубы, - другими словами, они хотят заполучить бомбу, которая у тебя в голове.


Библиотека с идеальными копиями всех существующих 103 000 томов оригиналов была в голове Индекс. Смысл в том, что если заполучить такую, то практически получишь в свои руки всю магию мира.


- Угу, - почти что умирающим голосом сказала она, - Если использовать все 103 000 томов, то можно будет извратить все без исключения в этом мире. Мы зовем таких богами от магии.


Не божество от мира магии, а человек, достигший запредельного уровня мастерства и готовый посягнуть на территорию самого бога.


«… ну, черт возьми, и шуточки.»

Камидзё, сам того не замечая, все больше и больше сжимал зубы. Произошедшее с Индекс можно было легко понять: ей не по её воле затолкали в голову 103 000 книг. Камидзё вспомнил огонь Стеила. Она жила только ради того, чтобы хоть немного снизить количество жертв.

Он еще мог понять чувства мага, использовавшего её, но вот церковь, что называла эту девочку греховной, он вынести не мог. Единственные люди, которых знала Индекс, а они даже не держали её за человека. И тем не менее, больше всего бесила она, думавшая только о других, а не о себе.


- Прости.


Камидзё сам не очень понимал, с чего это он так расхорохорился.

Просто от этих слов Камидзё Тома по настоящему сорвался.


Бам, он легонько ударил Индекс по лбу.


- Только вздумай шутить так со мной еще раз, ты. Почему ты до сих пор не сказала о столь важном?


Больная Индекс застыла от скалящегося и разглядывающего её Томы. С чувством, будто она совершила какую-то непростительную ошибку, она начала таращиться и отчаянно что-то бормотать.


- Но ведь... Я думала ты не поверишь же, я боялась же, это... вот...


Слова готовой вот-вот действительно заплакать Индекс потихоньку становились все тише, и последнюю часть практически не было не разобрать.

Но Камидзё все равно услышал слова: «не хотела, что бы ты меня возненавидел».


- Н-не шути больше так... Не шути, ты!!!, - по-настоящему неожиданно крикнул он, - Ты не развешивай на людей, с бухты барахты, ярлыки, и не смотри на меня свысока! Церковные тайны? 103 000 томов магических трудов? Услышав такую нереальную телегу, я же до сих пор в неё не верю, и считаю абсурдной сказкой.


Почему тут Тома сделал короткую паузу.


- Вот только что с того?


Индекс разинула глаза.

И хоть её губы отчаянно двигались, стараясь что-нибудь прошептать, никаких слов не вылетало.


- Не смотри на меня сверху вниз, или же ты думаешь, что от банального запоминания 103 000 книг у тебя испортились чувства!? Ты думаешь, когда придут маги, я убегу и брошу тебя? Не надо тут такого. Если бы я был так малодушен, то не приютил бы тебя тогда же!


Пока Тома высказывался, он наконец понял, что его так раздражало.

Камидзё просто хотел быть полезным Индекс. Он не хотел видеть её в еще больших страданиях, вот и все. И все же, хоть она и защищала его, она не попросила решившегося Тому защитить её. Камидзё даже ни одного единственного раза не услышал от неё «помоги мне».


Ему было горько.

Очень, очень, очень горько.


- Просто поверь в меня же. Не развешивай просто так ярлыки на людей.


Дело было только в этом. Будучи бессильным, даже будучи обычным простым человеком, у Томы все равно не было причин отступать.

Таких мыслей у него и не могло быть.

Притихшая Индекс смотрела снизу вверх на лицо Камидзё.


Внезапно у уголков глаз появились слезы.


Будто лед растаял.

Губы, пытавшиеся сдавить всхлипывания, ненадежно дрожали, Индекс притянула одеяло ко рту и слегка прикусила его. Тома подумал, что не сделай этого, она бы разрыдалась, как детсадовец. Слез в уголках её глаз накапливалось все больше и больше.

Дело вряд ли было в сказанном только что Томой.

(image_p157)

Он не был настолько тщеславным. Он не рассчитывал, что его слова возымеют какой-либо эффект. Наверное, просто что-то до сих пор таилось внутри Индекс, и теперь, под влиянием его слов, яростно вырывалось наружу.


Эта довольно грустная ситуация натолкнула его на мысль, что может и не стоило говорить таким тоном, но в тоже время Камидзё немного обрадовался, найдя наконец слабую сторону Индекс.

Он вообще-то не был извращенцем, которому нравятся девичьи слезы.

Скорее наоборот - ему они совсем не нравились.

Ему казалось, что если сейчас зайдет ни в чем не осведомленная Комоэ, то она, поняв все не так, выскажет ему свои обвинения.


- Э, э-э, ну же. Смотри - с моей правой рукой, маги мне ни по чем!

- Но это же, хнык, но ты же сказал, что у тебя дополнительные занятия на летних каникулах...

- Разве?

- Абсолютно точно.


У девочки, заучившей наизусть 103 000 тома, наверняка была непробиваемая память.


- И не думай тут о том, что ты не хочешь сбивать чей-то обыденный распорядок дня. Бог с ними, с дополнительными занятиями. Меня не выгонят из школы, если я займусь пока чем-нибудь другим; ну да, если я забью на летние занятия, то придется взять дополнительные занятия к дополнительным занятиям, но сколько не откладывай их, все будет в полном порядке же.


Если бы эти слова услышала их классная, то она бы мигом превратила комнату в камеру пыток, но пока - ничего страшного.


Индекс молча обратила свои заплаканные глаза вверх на Камидзё.


- Тогда, почему ты сказал, что тебе надо срочно идти на дополнительные занятия?

- …................................................................., э-э...


Тома вспомнил. Когда она осталась абсолютно голой, сразу же после того, как он своим имейджбрейкером изничтожил её рясу, шагающую церковь, и когда в воздухе повисла тишина, как в набитом лифте, тогда...


- У меня тогда были свои планы, еще я думал, что у меня есть обычная жизнь, да потому что у меня были нехорошие мысли, что ты мне только мешать будешь.


- А, а-а. Э-э....

- От всего сердца прошу прощения... был не прав.

- ...

- Я был не прав.


Даже повторив это еще раз слезливым голосом, перевести тему разговора уже было невозможно.

"Прааастиии!" - и Камидзё резко переключился в режим извинительных поклонов.

Индекс, как и положено больной, медленно подняла тело с кровати, схватила обеими руками уши Томы и изо всех сил укусила его макушку, как рисовый пирожок.


Стеил, стоя на крыше офисного здания в шестистах метрах от апартаментов Комоэ, оторвал взгляд от окуляров бинокля,


- Я выяснила про мальчугана, помогающего Индекс. … Как там она сама?


Стеил, не оборачиваясь, ответил подошедшей сзади девушке:


- Она жива... Но то, что она жива, скорее всего означает, что там тоже есть те, кто может использовать магию.


Девушка была безмолвна, но выглядела скорее облегченной, что никто не умер, нежели обеспокоенной появлением нового противника.

Ей было около восемнадцати лет, но ростом она была на голову ниже четырнадцатилетнего Стеила.

Правда, сам Стеил был высотой больше двух метров. Но и её рост тоже был больше среднего японца.

Черные до пояса волосы собраны в хвост; на самом поясе висел убранный в ножны командирский клинок, использующийся в обряде призвания дождя в классическом Синто - традиционный японский меч длинной более двух метров.


Вот только назвать её японской красавицей язык слегка не поворачивался.

Модные обтрепанные джинсы, белая футболка с короткими рукавами. Левая штанина джинс почему-то было отрезана до основания бедра; свободная ткань футболки была завязана сбоку узлом, так, что было видно пупок; на ногах сапоги до колен; меч, уложенный в ножны, свисал с пояса, подобно пистолету в кобуре.

Прямо шериф из вестерна, вот только вместо револьвера - меч.

Как и в похожем на надушенного священника Стеиле, в ней тоже было что-то странное.


- И все же, Кандзаки, что это такое, черт возьми?

- А, это-то - я особо не собирала информацию по парню. Но он как минимум не маг и не из тех, у кого есть способности, вот так получается же.

-Что, ты хочешь сказать он простой школьник, что ли?, - Он вынул изо рта сигаретку, которую пожевывал, и одним взглядом на её кончик зажег её, - … прекрати это. Я же маг, который полностью изучил существующие 24 руны, и разработал шесть новых имеющих силу знаков. Этот мир не настолько дружелюбен, чтобы новичок без какой-либо силы смог убрать со своего пути Иннокентиуса.


Даже учитывая, что ему подсказала Индекс, было ясно, что у него натренированная скорость мышления - он смог мгновенно что-то придумать и противостоять боевой магии. И еще правая рука неизвестного происхождения. Если он простой обыватель, то Япония действительно загадочная страна.


- Да, это так, - Кандзаки Каори прищурила глаза, - Проблема скорее в том, что эти боевые навыки просто из разряда банального драчливого школьного прохиндяя.


Этот учебный городок по своей сути был прикрытием для массового производства людей со способностями.

Они только что связались с организацей, называвшей себя «Органом из пяти основных элементов», которая и приказала Стеилу с Кандзаки прикрывать Индекс, и получили разрешение. Они были и в теории, и на практике группой одних из самых сильных магов, и всегда приступали к активным действиям, когда было невозможно продолжать скрываться на вражеской территории .


- Информацию будто специально умалчивают. Да и рану Индекс залечили магией. Кандзаки, тут на дальнем востоке, существуют другие магические организации?


Вот теперь и было время им вмешаться, пока этот парень не получил подкрепление от другой организации, отличной от "Органа из пяти основных элементов".

Они не так поняли ситуацию и думали, что это какая-то другая организация методично уничтожает информацию о Камидзё.


- Если мы будем действовать тут, то антенн «пяти элементов» должно хватить на сколь угодно людей, но, - Кандзаки закрыла глаза, - сила противника неизвестна, и у нас не будет поддержки. Непросто все обернулось.


И тут они заблуждались. Эффект от необычной силы Имейджбрейкера на правой руке Камидзё был нулевой. Другими словами, измерительные аппараты, что использовались при системскане, не смогли измерить его силу. А из-за невезения Томы, несмотря на наличие правой руки с силой высшего класса, обращались с ним как с нулевым уровнем.


- Предположим, что в худшем случае разовьется систематический магический бой. Стеил, я слышала, что в твоих рунах нашёлся фатальный прокол — они боятся воды, так?

- Я уже исправил этот недостаток. Заламенировал руны. Один и тот же трюк не пройдет, - как фокусник, он вытащил руны, похожие на коллекционные карты, - На этот раз барьер будет не только в здании, но и в радиусе двух километров... задействую 164 000 карт, за шестьдесят часов закончу.


В реальности магия не похожа на игры, в которых пропел заклинание, и все, дёло сделано.

Может с первого взгляда оно так и выглядит, но на самом деле необходимы специальные приготовления. Например, чтобы заменить источник пламени Стеила, которым был "собиравшим десять лет лунный свет клыком серебрянного волка", - эта фраза произносилась с невероятной скоростью и мастерской артикуляцией.

Короче говоря, боевая магия — это, в целом, предугадывание ходов противника. К тому моменту, как начинается битва, уже надо думать про подготовленные врагу ловушки, и не забывать о ловушках, которые подстроил сам противник; а еще и отбиваться, во время контратаки изменяя время срабатывания своих ловушек — говоря проще, в отличие от рукопашного боя, необходимо в этой непрерывно меняющейся боевой обстановке постоянно думать на сто-двести шагов наперед, и поэтому варварское слово "битва" не совсем подходит, это наоборот - сражение интеллектов.

В такой ситуации, тот факт, что «сила противника не известна», сулил для мага огромные проблемы.


- Ей так весело. - неожиданно пробормотал вдруг смотрящий в бинокль на шестьсот метров вдаль, рунный маг.

- Весело, действительно, действительно весело. Она всегда так весело проводит время, - почему-то словно выдохнув вязкую жидкость сказала девушка, - до каких пор нам придется продолжать обрывать это?


Кандзаки всматривалась вдаль, на шестьсот метров из-за спины Стеила.

Не используя ни бинокль, ни магию, с силой зрения 8.0 она все прекрасно видела. В окне виднелись почему-то разозлившаяся и уцепившаяся за голову парня девочка, и он сам, что бегал туда-сюда и размахивал руками.


- Странно себя чувствуешь? , - машинным голосом сказала Кандзаки, - когда-то ты сам был на его месте.

- Да все как обычно, - ответил огненный маг.


Воистину, все было, как всегда.

3

"Банька ♪ Банька ♪" - напевала Индекс, обхватив руками тазик.

Сказав что выздоровела, она снова сменила пижаму на истыканную английскими булавками рясу.

Черт возьми, это какой магией она отстирала её от засохшей крови? К тому же, если эту рясу со всеми своими булавками просто вот так закинуть в стиральную машину, то она, сдается, уже через пять секунд превратится в лохмотья. Уж не разобрала ли она её опять и где-то постирала по частям?


- И с чего это тебя так раздражает запах этот? Он, что, действительно так беспокоит тебя, а?

- Тебе нравится вонь от пота?

- Да я не об этом же!!!


С тех пор прошло три дня, и первым желанием Индекс, после того, как она кое-как оправилась, была баня.

В квартире Комоэ такого понятия как "ванная" не существовало. В конечном итоге выбора было всего два: или попросить попользоваться ванной управляющего, или же отправиться в ближайшую обшарпанную публичную баню.

И молодая парочка зашагала вместе по вечерней улице, держа в руках тазики


Комоэ, так и не получив никаких объяснений, все же приютила их у себя. Она разъяснила им систему пользования общественных бань с таким смехом, словно перед ней были какие-то пришельцы из другого времени. Камидзё уже не мог просто так вернуться в общагу, с которой не спускал глаз противник, и он оказался в положении нахлебника.


- Тома, Тома, - медовым голоском произнесла Индекс, сладко покусывая то один, то другой рукав его рубашки. Наверное, для неё, любительницы покусаться, дерганье за рукав было своего рода просьбой обратить на себя внимание.


-Чего тебе?, - сдавшись, ответил Камидзё.


И пускай он уже шестьдесят тысяч раз обращался к ней по этому не настоящему имени, которым она сама представилась тогда утром, он всё еще не знал, как её зовут на самом деле - но уже привык.


- Да нет, ничего. Делать нечего, вот и подумала, что звать тебя по имени будет чуть веселее.


Индекс сделала лицо как у ребенка, в первый раз попавшего в лунапарк.

Индекс не была оригинальна в своих способах умасливания.

С другой стороны, причиной этому были недавние события... Камидзё еще не успел нарадоваться, как на него накинулись сложные чувства: а что если раньше Индекс вообще не разу не говорила никому даже такие простые слова?


- Комоэ сказала мне, что в японских банях есть кофейное молоко — а это что такое? Что-то вроде капучино?

- Ну это разве что во всяких мажорских банях же, - не желая завышать её ожидания, сказал Камидзё, - Но для тебя огромная ванна, наверно, будет тем еще зрелищем. У вас в Англии в основном всякие мелкие, тесные ванны, как в отелях, да?


- А? …Ну даже и не знаю.


Индекс слегка склонила головку, будто не знала даже таких простых вещей.


- Я же сколько помню себя, все время была тут, так что про то, что творится там, не очень знаю.

- А-а. Вот оно что - вот почему ты так свободно говоришь по-японски. Если ты тут жила с младых лет, ты, считай, вообще настоящая японка.


Но в таком случае её слова «если добегу до Англиканской церкви, все будет в порядке» приобретали странный оттенок - не сколько возвращение в родные пенаты, сколько поездка в невиданный доселе дивный край.


- А, эээ, я немного другое имела ввиду же, - отрицательно замотала головой Индекс, развивая длинными серебристыми волосами

- Я была была воспитана при соборе святого Джорджа в Лондоне. Да и привезли меня сюда всего год назад - или вроде того.

- Вроде того?, - Камидзё, сам того не ожидая, нахмурился от таких противоречивых слов.


- Угу. Я ничего не помню, кроме своей жизни уже здесь.


Индекс улыбалась.

Ну точно - словно дитё в свой первый раз в лунопарке.

То, что эта улыбка была идеальной, и заставило Тому приметить легкую грусть, скрываемую внутри.


- Я даже толком не понимала кто я, когда в первый раз очнулась на закоулках. "Что бы ни было, мне надо убегать", подумала я. Это было действительно страшно, когда я даже не помнила, что ела вчера на обед, а в голове вертелись лишь разнообразные знания про магов, ИНДЕКС и Несесариус...

- И ты, похоже, даже не знаешь, почему потеряла память.


За тем последовал ответ "Угу".

Камидзё, конечно, тоже не знал психологии, но из игр и сериалов он смог подчерпнуть только две причины амнезии: сильная травма головы или страшное эмоциональное потрясение, когда сознание пытается запечатать невыносимо тяжелые воспоминания.


-Кто, черт возьми..., - пробормотал Тома, неожиданно посмотрев на ночное небо.

Он был в ярости от магов, доведших девочку до такого, но эти разговоры о беспомощности Индекс всколыхнули в нем чувство собственного бессилия.


Он понял первопричину странных чувств, что заставили Индекс броситься прикрывать его: она, ничего не понимающая и выброшенная в странный мир, в котором прожила только год, впервые встретила хоть кого-то - и этим кем-то просто-напросто оказался Камидзё


И он не был этому рад.

Он не знал почему, но такой ответ сильно раздражал его.


- Э-э? Тома, почему ты злишься?

- Да не злюсь же я, - быстро сбавил обороты Камидзё.

- Если тебя что-то гложит, скажи мне. Тома, что ты такой дерганый? Это и есть половое созревание?

- Слушай, с твоим-то телом только о половом созревании и говорить. Ну, правда.

- Э-Это что еще такое? Нет, ты действительно зол, хоть и пытаешься скрыть это. Или ты думаешь, что расстроишь меня если будешь злиться? Что-то не очень я люблю эту твою черту.

- Эй, послушай, кажется, еще в самом начале была произнесена фраза: «я вообще-то не влюблен в тебя», так что тут тебе не какая-нибудь сценка из романтической комедии.

- ….

- Эй, ну что? Почему вы притихли и бросаете на меня грозные взгляды, принцесса?


Шутка эта была довольно натянутой, вот только Индекс на неё словно и не отреагировала.

Странно, что-то было не так. Почему Индекс, сложив руки на груди, сделала столь расстроенное лицо, прикусила нижнюю губу и почему в уголках её глаз начали вздрагивать капли слёз?


- Тома...

- Да..., - откликнулся Камидзё.


У него было очень нехорошее предчувствие.


- Я тебя ненавижу.


В тот же самый момент, он приобрел довольно редкий и необычный опыт, когда девочка вгрызается в макушку головы.

4

Индекс быстро направилась одна в сторону бани.

В конечном итоге Тома тоже спокойно пошел к бане. Он подумал было броситься вдогонку за Индекс, вот только разозлившаяся белая сестра, завидев очертания Камидзё, бросалась наутек, словно бездомная кошка. Но затем, пройдя еще немного, он замечал её будто бы чего-то ждущий силуэт. И все снова повторялось. В чем-то она действительность вела себя как взбесившаяся кошка.

В итоге он прекратил погоню, подумав, что раз они оба идут в одно и то же место, то рано или поздно все равно встретятся.

Да к тому же у него было нехорошее предчувствие: если кто-то увидит его гоняющимся по таким темным улицам за слабой монашенкой из Англии (так казалось со стороны), то его без сомнений арестуют прямо на месте преступления.


- Сестра из Англии, мда... , - спокойно сказал про себя Камидзё, в одиночку шагая по темной ночной улице.


Он все понимал. Если Индекс довести до японского отделения Англиканской церкви, то она полетит прямиком в штаб-квартиру в Лондоне. Нужды в Томе больше не будет. «Это было не долго, но я про тебя никогда не забуду - у меня идеальная память же» - почему-то придумалась ему такая шуточка.


У Камидзё словно что-то кололо в груди, но вот только никакого запасного плана не было. Если отдать Индекс под защиту церкви, то маги прекратят свои бесконечные преследования, ведь маловероятно, что они кинутся за ней и в Англию.


Разные миры, положение в обществе да и сами измерения, в которых они живут — между ними совсем не было ничего общего.

Тома жил в мире науки, а она — в мире магии.

Эти два мира, как суша и море, никогда не стать единым целым.

Речь только об этом.

Речь только об этом - но вот только почему-то это раздражало, как застрявшая в горле острая кость.


- А, какого..


И его скачущие мысли внезапно оборвались.

Что было не так. Камидзё посмотрел на часы на рекламной панели возле универсама. Только что пробило восемь часов вечера, и несмотря на такое детское время, вокруг была тишина, как в тайге ночью. Странное, неприятно чувство.


И если вспомнить, то когда они шли вместе с Индекс, мимо них тоже никто не проходил...

Тома задумчиво склонил голову, но продолжал все так же идти.

И когда наконец он вышел к главной улице с тремя полосами автомобильных дорог в каждую сторону, его легкое неприятное ощущение переросло в четкое осознание чего-то аномального.

Вокруг не было ни души.


В плотно стоявшие, словно коробки сока на полках в продуктовом, двери магазинов никто ни входил и ни выходил. Казавшийся вечно узким тротуар теперь выглядел безумно широким и ни один автомобиль не проехал по похожей на взлетно-посадочную полосу дороге. Припаркованные машины были безлюдны, как будто заброшены.

Словно это была какая-то просёлочная дорога.


- Это просто Стеил вырезал руны отгоняющие людей Опилы.


Дзинь — пронзающей катаной прямо в лицо раздался женский голос.


Он не заметил.


Он не заметил её даже не из-за темноты, ведь мгновением раньше никого там на самом деле не было — и вот появилась она.

Он не заметил. И она даже не пряталась в тени и не подкралась сзади. Будто перекрывая путь Камидзё, она стояла примерно в десяти метрах от него, посреди широкой, как взлетно-посадочная полоса, дороги


- Все, кто был в округе, ушли, решив, что почему-то им лучше бы держаться отсюда подальше. Многие, наверное, внутри зданий. Чтобы не беспокоить нас.


Тело опережало мысль — вся кровь машинально перегналась в правую руку. Бум-бум - рука болела так, будто её верёвкой связали; Камидзё инстинктивно почувствовал, что эта девушка опасна.


Футболка да джинсы с одной обрезанной по бедро штаниной, которые были на ней, не представляли собой ничего из ряда вон выходящиго. Но от покачивания двухметрового японского мечта, свисавшего с пояса, кровь стыла в жилах.

Тома не мог разглядеть самого лезвия, так как оно было убранным в иссине-черные ножны, которые обычно держат на подставке в традиционных японских домах, словно они впитали в себя историю; эти ножны развевали сомнения в истинности того лезвия.


- Камидзё Изгоняющий бога Тома Боевой демон — тоже неплохой вариант написания имени.


- Ты кто?, - он не хотел показывать свое напряжение, попытался сказать это легко, как в обычной беседе, но вышло угрожающе.

- Меня зовут Кандзаки Каори... И мне бы не хотелось озвучивать еще одно мое имя.

- Еще одно?

- Магическое.


Не ожидав такого развития событий, Камидзё неосознанно отступил на шаг назад.

Магическое имя — имя убийцы, которым назвался Стеил, когда при помощи магии атаковал Тому.


- И чего тебе надо? Ты, как и Стеил, член так называемой магической кабалы?

- М-м?, - Кандзаки на мгновение в непонимании нахмурила брови, - А-а, это тебе Индекс сказала?


Камидзё не ответил.

Магическая кабала. Организация, которая в своем желании заполучить 103 000 томов магических трудов гонялись за Индекс. Группа, что хотела дорасти до так называемых богов магии - людей, про которых говорили, что, достигнув вершин магии, они способны извратить все в этом мире.


- Я скажу прямо, - Кандзаки прикрыла один глаз, - пока я не назвалась магическим именем - мы вообще-то хотим её охранять.


Она выжидала.

(image_p173)

Хоть у Камидзё и был козырь, его правая рука, но стоявший перед ним противник напомнил ему, что такое холодок страха.


- А что, если я скажу "нет"?, - сказал наконец Тома, ведь никакой причины отступать у него и не было.


- Что же, тогда ничего не поделать, - Кандзаки открыла глаз, - я назову это имя, если придется ради её защиты.


Бах!!! И удар, землетрясению подобный, силой своей отозвался в подошвах, как будто бомба взорвалась. Краем глаза Тома заметил нечто горящее, рыжего цвета, вроде заката в окутанном сизой тьмой ночном небе. Где-то вдалеке, в нескольких сотнях метров пылали во всю огромные языки пламени.


- И-индекс... !!!


Противник был не один. Камидзё знал и про огненного мага.

Тома рефлекторно направил взгляд в сторону взорвавшегося скопища огня.


И в тот же момент Кандзаки Каори нанесла свой удар.


Между ними было расстояние десять метров, к тому же, катана Кандзаки была больше двух метров, и создавалось впечатление, что не то что размахивать, а даже вытащить её из ножен своими стройными руками она не сможет.

Так казалось.

Но нечто, будто огромный лазер, в следующий же момент разорвало воздух прямо над головой Камидзё

Прямо за спиной у застывшего от шока Томы отвалился кусок пропеллера одной из ветряка, стоявшего немного позади и справа. Его отсекло без какого-либо звука, словно это был кусок сливочного масла.


- Хватит, - раздался голос с десяти метров, - я специально промазала — попади она в цель, тебе бы пришел конец.


Она уже убирала двухметровую катану в ножны. Из-за огромной скорости Камидзё даже не смог увидеть как меч прорезает воздух.

Тома был неподвижен.

Стоящая здесь и сейчас, Кандзаки специально устроила это на улице — еле-еле, но стараясь изо всех сил, подумал он. И тем не менее, никакого реального смысла в этом не было. Так как противник был очень необычен, то сколько ни старался, понять их логику он не мог.

Бабах! - с таким звуком позади Камидзё упал на землю отрезанный кусок ветряка.

Прямо рядом с ним повалились остатки пропеллера, но Камидзё все равно оставался неподвижным.


- …!!!


Чувствуя, что попал в передрягу, Тома, сам того не замечая, крепко сжал зубы.

Кандзаки еще раз открыла свой прищуренный глаз.


- Спрашиваю еще раз, - Кандзаки слегка прищурила оба глаза, - я еще не назвала магическое имя; мы вообще-то хотим её охранять.


В её голосе не было и нотки сомнений.

Она говорила абсолютно холодным голосом, как нечто совсем обыденное.


- .Д-да, что ты несёшь...


Тома не мог ни продвинуться вперед, ни отступить назад, у него будто подошвы прилипли к земле.

Обе ноги дико тряслись, как после пробежки полной марафонской дистанции: он понял, что его покидают силы.


- Какой мне смысл сдаваться вам, противникам...

- Я буду спрашивать еще сколько угодно.


За мгновение - за всего одно единственное мгновение, словно какой-то глюк в видеоигре, правая рука Кандзаки дернулась и исчезла.

Бах! И вместе с завихрением ветра на пугающей скорости на Тому что-то набросилось.


- ?!


Оптическая иллюзия - во все стороны начали стрелять лазерные пушки.

Это было что-то вроде огромного вихря, созданного из вакуума ударом клинка.

Вихрь обогнул Камидзё Тому, и, как промышленный гидравлический нож, прошел сквозь, разрезав асфальт, столбы фонарей и равномерно рассаженные у дороги деревья. Когда разлетевшиеся куски покрытия, некоторые размером с кулак, ударились о его правое плечо, то от чувства, что его куда-то сносит, он был на грани потери сознания.

Сжимая плечи, Тома, не двигая головой, одним взглядом осмотрелся по сторонам.

Одна. Две, три, четыре, пять, шесть, семь — по ровной земле на десятки метров пробегало семь четких и прямых порезов. Разрезы были под разнообразными углами, их будто выстреливали случайным образом, и выглядело все, как окрашенная железная дверь, расцарапанная ногтями в отчаянии.

Дзинь - раздался звук уложенной обратно в ножны катаны.


- Пока я не назвала магическое имя: мы вообще-то хотим её охранять.


Держа руку на рукоятке, Кандзаки говорила обычным, голосом, без ненависти или злости.


Семь раз. Казалось, что атака была всего одна, но за то мгновение она семь раз сделала "выпад и удар". К тому же, если она захочет, то этими семью ударами она семь раз разорвет тело Камидзё - семь ударов неминуемой смерти.

Хотя нет, металлический звук укладывания катаны в ножны прозвенел только один раз.

Скорее всего, это и есть необычная сила так называемой магии, которая растягивает радиус действия обычной атаки на десятки метров и при одном выпаде меча порождает семь лезвий.


- Моя скорость атаки на уровне семи вспышек, сплетенных из семи небес и семи мечей; в тот же момент, как я их призову, случится семь смертей. Люди зовут это "мгновенной смертью". Возможно, это и есть сама неминуемая смерть.


Камидзё молчал и крепко сжимал руку, словно хотел раздавить её.

Такая скорость и мощь, и такой радиус действия. Да, в её атаках определенно была замешана необычная сила, которая зовется магией. Что же, тогда, если он сможет коснуться самих этих лезвий...


- Это не пройдет, - его ход мыслей прервали, - Я получила отчет Стеила. Твоя правая рука почему-то умеет рассеивать магию. Но ведь для этого твоя правая рука должна до неё дотронуться?


Вот именно, от правой руки Камидзё нет никакого толка, пока она не сможет прикоснуться.

И дело не только в скорости. В отличие от до одури прямых реилганов и молний Мисаки Микото, невозможно было предугадать следующий удар изменяющихся семи вспышек Кандзаки Каори. Даже если он использует Имейджбрейкер, то семь лезвий скорее всего успеют без проблем нашинковать его руку.


- Я буду спрашивать сколько годно.


Правая рука Кандзаки тихонько дотронулась до рукоятки меча семи небес.

По щеками Камидзё потек ледяной пот.

Так как Кандзаки настроена убивать, то, когда она закончит это движение, в тот же момент Камидзё без сомнений разорвет на восемь частей. Если взять во внимание разрушительную силу, с которой раскромсало деревья на обочине, плюс радиус действия в несколько десятков метров, то убегать назад не имело смысла — это было бы самоубийством.

Тома прикинул расстояние до Каори.

Примерно десять метров. Если резко кинуться, да так, что будут рваться мышцы, то дистанцию до живота противника можно было бы покрыть за четыре шага.

«…., поехали.»

В тот же момент Тома отчаянно посылал приказы прилипшим, словно пришитым к земле, ногам.


- Пока я не назвала магического имени, не позволишь ли ты нам взять её под свою опеку?


«…. по... ехали!!!»

Бух, неожиданно он стукнул первым шагом, еле-еле оторвав прилипшие к земле ноги, и не успела Кандзаки удивленно приподнять бровь, как Камидзё со скоростью пули разразился следующим скачком.


- Э-э,... ААААААаааа!!!


Затем последовал еще один скачок. Если нет возможности ни убежать назад, ни уклониться вправо-влево, остается одно — пробиваться вперед, прорубая себе дорогу, и других вариантов больше нет.


- Я не понимаю, что тебя так воодушевляет, что придает тебе столько сил, но...


Кандзаки, даже не сколько с чувством отброшенной надежды на вразумление Томы, сколько с подмешанной капелькой грусти, разочарованно вздохнула.


Семь вспышек.


В ту же секуннду, в воздухе повисли, подобно пыли, маленькие кусочки разрушенного асфальта и придорожных деревьев.

Бах! И пыль перед глазами Камидзё, будто завихрением ветра, разрубило на восемь частей.


- Э, — О-о!!


Головой-то он понимал, что дотронься до них рукой, они исчезнут, но сердце предпочло увернуться. Он, вывернув голову, сгруппировал все тело, но пролетевшие в аккурат над головой семь лезвий заставили сердце облиться кровью.

Ни планов, ни расчетов у него было. Ему просто напросто повезло, что он сумел уклониться.

К тому же, он уже рывком делал третий скачок из четырех.

Он не знал чего ожидать от атаки семи вспышек, но в её основой лежал удар во время вытаскивания меча. Древняя техника, когда повторяется смертельный выброс меча из ножен, которые используются как полоса для разгона. Или другими словами, пока меч выбрасывается из ножен, применить удар выбрасыванием не возможно, и она находиться в беззащитном состоянии.

Если следующим скачком он доберется до Кандзаки, то — победит.

Но раздался слабый звук, и, бац, последняя надежда думавшего так Камидзё была разнесена в пух и прах.

Невообразимо быстрый, почти не слышимый металлический звук — звук убранной в ножны катаны. \


Семь вспышек.


Бах! Семь вспышек сверкнули прямо перед Камидзё, который был уже почти вплотную. Тело его не успело рефлекторно дернуться и увернуться.


- Ч-черт.... ААААаааа!!!


Чтобы не принимать атаку своей грудью, Камидзё, словно пытаясь разом схватить летящий на него мяч, выбросил из-за спины и нанес удар кулаком правой руки в сторону летевших в него лезвий.

Если это необычная сила, то правая рука Томы уничтожит любую, будь то сила бога или вампира.

Так как расстояния между ними не было, семь лезвий, не успев разлететься, одним пучком неслись на Камидзё. В такой ситуации можно было одним касанием имейджбрейкера разнести все семь штук.

Поблескивающие синим от света луны лезвия мягко коснулись кожи на пальцах кулака Томы

и продолжили погружаться в неё.


- Что-оооооо?!


Не исчезли. Хоть он и использовал Имейджбрейкер, эти дурацкие лезвия не исчезли.

Камидзё тут же отдернул руку. Но не успел - лезвия уже коснулись его собственной кисти, добровольно подставленной под атаку .

Кандзаки, увидев такое положение Томы, слегка прищурила веки.

В следующее же мгновение раздался водянистый звук разрываемой плоти.


Поддерживая окровавленную правую руку левой, Камидзё, согнувшись, присел на колени там же месте, где и стоял.

Что странно, пять пальцев не были отсечены и оставались на месте.

Дело было вовсе не в их прочности, и не в том, что Кандзаки промахнулась. Тело Камидзё не раскромсало просто из-за того, что она, опять смягчившись, придержала коней и проигнорировала его.

Камидзё, все еще стоя на коленях, поднял голову и посмотрел наверх.

Перед будто бы несущей у себя на спине полную синюю луну Кандзаки были какие-то похожие на нити красные штуки.

Прямо как нити паучьей сети. Замоченные кровью Камидзё, они наконец-то, как логово паука в вечерней росе, стали заметны глазу ——— семь нитей проволоки.


- Ах, вот оно как..., - Камидзё стиснул зубы, - … так ты вообще-то и не маг.


Этот до абсурда длиннющий меч был простой декорацией.

Не удивительно, что он не замечал момент выброса клинка, ведь Канзака с самого начала его и не вынимала. Она только немного подвинув катану внутри ножен, возвращала её на место. Разыгрывая такой спектакль, она прятала управляющую проволокой руку.

Рука Камидзё была в порядке из-за того, что прямо перед тем как отрезать пальцы Кандзаки ослабила стальные нити.


- Я же, кажется, сказала, что все разузнала от Стеила, - спокойно сказала Каори, - ну теперь-то ты понял. Тут другое: качество, а не количество силы. Как в «камень, ножницы, бумага», если ты будешь хоть сто лет подряд выкидывать камень, с моей бумагой тебе и тысячу лет не видать победы.

- ….,


Камидзё сжал окровавленный кулак.


- Ты, похоже, чего-то не понимаешь, - Кандзаки скорее горько посмотрела на него, - Я не хотела вводить тебя в заблуждение о моей силе плохими семью вспышками. Они не игрушка, и перед тем, как кое-как удастся высечь семь небес - семь мечей , ждет обширная теория одной вспышки.


- …,


Он сжимал окровавленный кулак.


- И вообще — я все еще не назвалась магическим именем.

- …..,


… сжимал.


- Парень, не заставляй меня называть его, - Кандзаки прикусила губу, - Я не хочу называться им еще раз.


Сжатый кулак дрожал. Она была совсем не такой как Стеил, она не ограничивалась одной лишь показухой. В своем принципе, в своем базисе, в своей основе - во всем она была человеком другой закалки, нежели Камидзё.


- …., разве я могу сдаться?


Несмотря на всё, Тома спросил, сжимая кулак - кулак уже ничего не чувствующий правой руки.

Даже с разрубленной ударом Кандзаки спиной, Индекс все равно не сдалась ради спасения Камидзё.


- Что? …. Я, кажется, не расслышала.

- Заткнись уже, а, чертов робот!!!


Камидзё сжал окровавленный кулак, будто хотел врубить им по лицу стоящей перед ним женщины.

Вот только он не успел сделать этого, и Кандзаки врезала ему носком своих сапог в солнечное сплетение, и весь бывший в легких воздух тут же вырвался изо рта; Кандзаки, словно бейсбольной битой, ударила его по лицу черными ножнами семи небес - семи мечей и отправил его в полет. Закрутившееся в торнадо тело Камидзё впилилось плечом в землю.

Не успел он издать рык от боли, как увидел перед своим лицом подошву сапога, готовую раздавить его.

И только он собрался тут же откатиться, чтобы увернуться, как ...


- Семь вспышек.


В тот же момент, как раздался голос, семь сабельных ударов раскрошили асфальт вокруг Камидзё. Взрыв пулями разнес обломки во все стороны, и они ливнем обрушились на тело Томы.


- Архх.. а.... э?!


Невзирая на дикую боль, словно его отлинчевали пять или шесть человек, Камидзё резко обернулся. К нему, цокая сапогами, приближалась Кандзаки.

Он понимал, что нужно встать, но изможденные ноги его не двигались.


- Может хватит уже?, - её тихий голос был скорее печален - У тебя ведь нет никаких причин так стоять за неё. Ты же выстоял больше тридцати секунд против одного из избранных десяти магов Лондона - она же поймет всё и не станет ни в чем винить тебя.

- ….,


Камидзё, будучи на грани потери сознания, вспомнил.

Действительно, что бы ни сделал Тома, Индекс его винить вряд ли будет.

"И все же...", подумал он.

Как раз потому, что она, никого не виня, в одиночку продолжала терпеть, Тома не хотел сдаваться.

Он просто хотел помочь девочке, чье измученное лицо было способно так светло улыбаться.

Словно мотылек летящий на верную смерть, он изо всех сил сжал разрушенную правую руку.

Его тело все еще двигалось.

Двигалось.


- …., почему?


Тихо прошептал Камидзё, из все такого же разрушенного, упавшего положения.


- Ты делаешь вид, будто тебе все равно. Но ты же не такая как этот Стеил. Не ты ли тушуешься, когда надо убить врага? В конце концов, все так и есть, хоть ты и абсолютно точно можешь меня убить, но не убила. … Ты же все еще нормальный человек, которому просто неприятно это?


Кандзаки спрашивала Тому раз за разом, не называя своего магического имени, в отличие от рунного мага Стейла, у которого не было даже и песчинки подобных сомнений.


- …,


Кандзаки Каори примолкла, но терявший от боли сознание Камидзё этого не заметил.


- И ты должна понять, что гнаться за девочкой, пока она не упадет без сил, да полосовать мечом по её спине - это непростительно. Ты же должна уже понять это?


Ничего не делая, а только навострив ухо, Кандзаки продолжала слушать эти вырывающиеся вместе с кровью слова Камидзё.


- А знаешь ли ТЫ, что из-за вас она не помнит ничего, кроме этого года. Как вы вообще довели её до такого?


Ответа не было.

Камидзё не мог этого понять - это позволительно пусть даже ради неизлечимо больного ребенка, это позволительно пусть даже ради усопшего возлюбленного; он даже мог бы понять, из-за каких желаний преследуют Индекс, даже ради обладания всеми 103 000 томами, дабы стать богом магии, который, судя по рассказам, может извратить любые правила мира (ну или как-то так).

Но вот в её случае это было совсем не так.

Она состояла в организации. Ей сказали, что это её работа, это приказ. Несколько слов - только нескольких слов хватило, чтобы сбить её с привычного пути и заставить гоняться за девочкой и рубануть ей спину.


- Почему? -повторил Камидзё. И добавил так, словно хотел раздавить в крошку свои зубы, - Я же просто неудачник, который даже в дикой смертельной драке жив благодаря твоей милости — я не смог защитить даже одну маленькую девочку. Просто слабак, который будет кусать пальцы, ползая по земле и наблюдая, как вы её уводите куда-то.


Он, словно маленький ребенок, был готов расплакаться.


- Но ты же - ты же не такая?


Он сам не понимал, что говорит:


- С такой силой ведь кто угодно сможет защитить что угодно, спасти кого и что угодно.


Он даже уже не понимал, кому он это говорит:


- …. вот только что с того - я ведь ничего больше сделать не могу.


Он сказал это.

Ему было горько.

Он подумал, что будь у него такая то, наверное, смог бы навсегда защитить абсолютно всё.

Ему было горько.

А человек, у которого такая всеподавляющая сила была, использовал её ни для чего, кроме погони за одной девушкой.

Это было горько.

Ему будто только что сказали, что он хуже такого человека.

Настолько горько, что он подумал, что расплачется.


- …,


И тишина, давящая на саму себя тишина.

Будь у Камидзё незамутненное сознание, он бы, вне всяких сомнений, удивился бы.


- …., но я тоже.


Раздалось со стороны Кандзаки; словно её загнали в угол.

Мага из лондонской десятки избранных загнали в угол одними лишь словами.


- Но я ведь тоже не хотела по-настоящему разрубить её спину. Я же думала, что барьер её рясы, «шагающей церкви», еще существует... что этот удар даже царапины не оставит... а оказалось...


Камидзё не понимал смысла слов, произнесенных Кандзаки.


- Я же тоже этим занимаюсь не потому, что мне это нравится.


И все же, Кандзаки сказала.


- Но все же, если этого не делать, она не выживет же. … она умрет же, - Кандзаки Каори сказала это, как ребенок, готовый расплакаться.


- Организация, к которой я принадлежу, носит то же имя, что и её: подразделение Англиканской церкви — Несесариус.


Сказала она, словно кровь отхаркивала.


- Она не просто мой коллега, но очень близкий друг.


Назад к Главе 1 Вернуться на Главную Вперёд Главе 3
Retrieved from "https://www.baka-tsuki.org/project/index.php?title=Toaru_Majutsu_no_Index_~_Russian:Volume1_Chapter2&oldid=565918"